3. Дальнейшее развитие языка. Проблема стадиальности

Идея исторического развития, впервые представленная в книге Д. Вико Новая наука (1725), разрабатывалась в трудах Ж. Руссо, И. Гердера и др. В языкознании она была связана с идеей родства языков, истоки которой можно обнаружить у Махмуда Кашгарского (XI в.), И. Ю. Скали-гера (XIV в.) и др. В XIX в. сравнительно-историческое изучение родст­венных языков (Ф. Бопп, Р. Раек, Я. Гримм, А, X. Востоков) привело к соз­данию сравнительно-исторического языкознания. Выход за рамки одной семьи, исследование языков разных семей и разных типов обусловили возникновение идеи стадиальности развития языка.

В. фон Гумбольдт не только полагал, что язык отражает в себе каж­дую стадию развития культуры данного народа, но и считал, что «языки и языковые семейства, которые не обнаруживают между собой никаких ис­торических связей, можно рассматривать как разные ступени единого процесса образования» [Гумбольдт, 51-52]. В этом плане языки можно расположить в определенном порядке, соответствующем ступеням общего «прогресса образованности» [Там же, 192]. Отмечая богатое «воображе­ние», свойственное делаварскому языку, он рассматривал это как свиде­тельство «юношеского облика» этого языка [Там же, 241]. С другой сторо­ны, сравнивая такие языки, как китайский и санскрит, он отмечал, что не следует искать каких-либо постепенных переходов от одного к другому — разными ступенями развития их можно считать лишь «внутри всеобщего движения языкового развития» [Там же, 56].

Поскольку в языкознании XIX в. большинство исследований было ог­раничено областью морфологии, ход развития языка был представлен как изменение структуры слова от аморфной к агглютинативной, затем — к флективной и, наконец, аналитической [Мещанинов₂, 294]. В XX в. идея стадиального развития языка в философско-социологическом аспекте бы­ла представлена в «Новом учении» Н. Я. Марра. Более конкретное языко­вое воплощение она получила в работах академика И. И. Мещанинова, который основное внимание уделил развитию синтаксической структуры предложения от аморфности через посессивность и эргативность к номинативности. Правда, Мещанинов также предостерегает от того, чтобы отождествлять указанные синтаксические конструкции с подлинным процессом развития речи [Там же, 296, 302]. Иными словами, не следует считать наличие той или иной конструкции в языке обязательным свидетельством его принадлежности к соответствующей стадии развития, поскольку будучи разновременными по происхождению, разные конструкции могут сосуществовать в одном языке одновременно, образуя одно целое, одн систему [Там же, 302].

Хочу еще раз подчеркнуть, что не следует подходить к проблеме стадиальности развития языка слишком буквально, упрощенно — во-первых отождествляя различные стадии развития языка с определенными ступенями развития человеческого мышления, появления в сознании люде: понятий деятеля, объекта и т. п.; а во-вторых, полагая, что все языки обязательно проходят в своем развитии все перечисленные стадии, от одно к другой. Дело скорее всего в том, возникает или нет необходимость вы разить языковыми средствами соответствующие понятия, а не в очередности их появления, поскольку определенная сумма знаний была за креплена в сознании человека еще до появления ее в языке [Серебренииков_ь 42]; с другой стороны, понятия (или представления) о субъекте, действии и объекте могут существовать уже и у обезьяны [Якушин, 84], те» более — в доязыковом мышлении ребенка.

Итак, рассмотрим в самых основных чертах те стадии и ступени раз вития синтаксической структуры предложения, которые были выделень И. И. Мещаниновым, учитывая приведенные замечания по поводу пони мания стадиальности.