1.1. Главные члены предложения

В традиционной грамматике сложилась и концепция двухвершинности предложения, т. е. обязательного наличия в нем двух главных компонентов — подлежащего и сказуемого. «Для синтагмы „подлежащее — сказуемое" вводится особое отношение коллатеральности» [Холодович, 294]. Аналогичным образом рассматривается основа предложения и в грамма­тике НС, где предложение представлено как состоящее из двух непосред­ственно составляющих: именной группы и глагольной группы (в мини­мальном случае — имени и глагола). Что касается характера связи, то, как уже отмечалось, в грамматике НС все связи — ненаправленные.

Существуют и альтернативные, «одновершинные» концепции. Един­ственным главным членом предложения может считаться подлежащее. «Несамостоятельная по значению часть законченного словосочетания представляет собой сказуемое предложения, а самостоятельная по значе­нию часть того же словосочетания является подлежащим предложения» [Фортунатов, 183]. «Знаменательные слова во фразе служат одновременно определяемыми к одним словам и определяющими к другим. Одно из слов остается абсолютным или независимым определяемым и уже ни к какому другому слову определяющим не служит», т. е. подлежащее — это «абсо­лютно определяемое при предикате» [Карцевский, 27, 32]. «Подлежащее всегда бывает первичным словом в предложении» [Есперсен, 170]. Одним } из основных аргументов в пользу первичности подлежащего служит чисто морфологический признак — обязательное согласование сказуемого с под­лежащим в языках номинативного строя, т. е. формальная зависимость сказуемого от подлежащего.

Естественно, что вторым «претендентом» на роль единственного главного члена предложения является сказуемое. Главный аргумент в пользу признания за сказуемым такой роли — его репрезентация, т. е. спо­собность выступать в качестве представителя всего предложения [Холодо­вич, 297-298]. Именно такой подход к структуре предложения характеризует грамматику зависимостей, в частности, теньеровскую грамматику. Рас­смотрев три основные концепции доминанты предложения (доминанта — подлежащее, доминанты — подлежащее и сказуемое, доминанта — ска­зуемое), Холодович заключает: «Доминантность сказуемого лингвистически Доказуема, доминантность подлежащего — нет... В пользу коллатеральности подлежащего и сказуемого вообще не могут быть приведены какие-либо лингвистические доводы. Коллатеральность так называемых главных членов предложения — наследие формальной логики» [Там же, 298]. Последнее Утверждение представляется слишком категоричным. В главе о предика­тивности, о предикативном отношении отмечалось, что именно взаимо­обусловленность имени и глагола образует предикативную связь — взаи­мозависимость. Доминантность подлежащего заключается в семантиче­ской первичности его, как обозначения предмета. Доминантность сказуе­мого — в том, что именно в нем выражаются все грамматические значения, образующие предикативность. Уместно отметить, что С. Д. Кацнель-^^н> сторонник вербоцентричности предложения, считает: «...в содержательном плане глагольный предикат — это нечто большее, чем просто лексическое значение. Выражая определенное значение, он в то же время содержит в себе макет будущего предложения» [Кацнельсон₂, 88]. Тем не менее подлежащее в предложении играет особую роль. «Каждое предика­тивное значение отличается семантической „привязкой", „перекосом", односторонним „равнением" на субъект. Выражая то или иное отношение, предикат всегда выделяет один из своих предикандумов, выступающий в роли субъекта... Предикативное значение — это, следовательно, вектор­ная величина, в которой задана вместе с содержанием определенная на-правленность на субъект» [Там же, 184]. В. Г. Адмони подчеркивает соот­носительность понятий подлежащего и сказуемого: «Их можно опреде­лить лишь соотносительно друг с другом» [Адмониз, 50].

Итак, два обязательных компонента предложения, два его главных члена, соединенных предикативной связью и образующих грамматиче­скую основу ПрП, — подлежащее и сказуемое — представляют собой предмет и приписываемый ему в акте предикации признак. Однако в данном случае мы имеем дело не с когнитивными или морфологическими категориями, а с синтаксическими: подлежащее — это синтаксический предмет, а сказуемое — синтаксический признак. Позиции синтаксическо­го предмета и синтаксического признака маркируются специальными грамматическими формами [Левицкий₁₇].