Агон и «греческое чудо»

Агон ('Αγών) в переводе с древнегреческого есть состязание. Он имеет ключевое значение для понимания всей эллинской культуры. Он был причиной и исключительным двигателем ее эволюции. Ведь именно благодаря ему были подняты на невиданную ранее высоту требования к персональному совершенству, возникли новый, доминирующий в мире с тех пор, тип личности, ориентированной на самореализацию в собственном успехе, и построенная на ведущей к поиску компромисса открытой борьбе конкурентных интересов полисная система — прообраз современной демократия. .

Атональное начало — принцип честного соперничества отдельных индивидов, их групп и целых общин ради достижения наилучшего результата — было выдвинуто в центр любых видов человеческого бытия и деятельности. Уже гомеровские герои видят смысл существования и базовое оправдание своих устремлений в его постоянном воплощении и развитии.

Постепенно в греческом мировоззрения выкристаллизовалось представление о победе во всяком состязании как высшей ценности вселенского масштаба. Конкуренция стала основой жизненного уклада как такового, пронизывала все его сферы. Собственно, и сама убежденность эллинов в своем заведомом превосходстве над остальными народами зиждилась на том, что они не находили в их менталитетах ничего подобного своему спортивному настрою.

А секрет позднейшего признания ими заслуг римлян кроется в том, что те оказались настолько способными учениками с их ориентацией на победу во всех своих действиях и деяниях, что даже превзошли в соревновательном задоре своих учителей. Семя и впрямь упало на благодатную почву. Что могло вдохнуть в него новые силы лучше, чем вера в верховную ценность Рима, форсированная убежденностью его народа в своей богоизбранности?

227

В фундаменте же расположения состязательности на верхней ступеньке общественных стимулов лежит огромное значение в греческой культуре игрового начала. В конкурсах участвовали все — политики и архитекторы, стратеги и философы, поэты и агенты экономики, меценаты и спортсмены, драматурги и судейские, жрецы и историки, ораторы и художники, граждане и иностранцы, свободные и зависимые, люди и животные...

Результатом явились не только зарождение и передача по наследству современной цивилизации известных нам сейчас областей знания, искусств, литературных форм и большинства сохранивших актуальность практических навыков, но и сам жанр публичного диспута, открытого обсуждения, предопределивший возникновение европейской модели дискуссии, диалога, выработки компромисса. В актуальном виде пришел оттуда и универсальный мотор прогресса — неистребимый дух состязательности, без которого невозможны нынешние бизнес, суд, демократия и социум в целом, и скептицизм, на котором базируется всякий экспериментальный Научный поиск.

Для того чтобы увенчать себя нетленной славой, эллинскому гению достаточно было одного изобретения алфавита современного типа (латиница, как известно, сложилась на основе западно-греческих вариантов письма). Однако благодаря агональному началу, раскрепостившему человека и создавшему из него свободную гражданственную личность, он подарил нам феномен «греческого чуда»: принципиально новаторски переработав сведения, полученные им от его восточных предшественников, он исторически практически одновременно совершил непревзойденный пока по своим масштабам кардинальный переворот во всех, без исключения, сферах культуры — от естествознания до метафизики, от управления до литературы, от пластики до техники, от экономики до исторического сознания и т.д., из источника которого (наряду с авраамической традицией, до которой мы еще дойдем) мир питается до сих пор.

Совершенно неслучайно, что бурный взлет и апогей агона приходятся на стадию Великой греческой колонизации, когда,

228

спасаясь от относительной перенаселенности коренных земель, эллины в течение нескольких веков отправлялись на поиски новых сельскохозяйственных территорий и в довольно короткие сроки заселили прибрежную полосу по всему Средиземноморью, а также Причерноморью и Приазовью. Этого невозможно было бы добиться без решительной активизации духа авантюризма и предприимчивости.

Агон запрограммировал и отношение европейца к различным формам труда. Достойными свободного человека и его отличительным признаком почитались умственная деятельность и те версии физической, где была отчетливо выражена конкурентность, а именно, ратное дело и спорт. Летосчисление велось по Олимпиадам (и поныне их периодичность несет на себе пережитки четверичной системы счета), на период Олимпийских игр не только прекращались все войны между полисами, но договаривались о перемириях даже с персами. Олимпиоников их общины прославляли наравне с полубогами, и даже божествами, ради въезда их кортежа в город сносили оборонительные стены, их и их потомков окружал всеобщий почет, им была открыта любая блестящая карьера, особенно в политике. Такие популярность и миротворческий ресурс послужили не последним аргументом в пользу аристократического увлечения спортом в XIX в. и возрождения Олимпийских игр.

Остальное было неподходящим для «доброго и прекрасного мужа». Исключение здесь, и то на ранней стадии, было сделано лишь для личного занятия сельским хозяйством. Обращение полноправного гражданина к торговле и финансам долго полагалось скандалом. Потому для их практикований нередко приходилось переселяться на чужбину. За этими отраслями не только закрепили ощущаемый до сих пор шлейф негативного общественного мнения, но и сделали их уделом вольноотпущенников и иностранцев, что стало одним из источников распространившейся оттуда ксенофобии.

Наконец, нельзя не отметить специальную роль, какую для эллина играла поэзия, без чего она не заняла бы такого места

229

в современности. Мы уже упоминали, что само слово «поэт» означает в русском переводе «делатель». Чтобы понять, почему среди всех занятий только это удостоилось столь высокой почести, надо знать, что это была за поэзия.

Космогонический эпос (Гомер) давал целостное представление о мире, его закономерностях и идеалах своей эпохи, трудовой (Гесиод) — представлял руководство земледельцу на весь сельскохозяйственный цикл. Трагедия не только излагала мифы. Она их интерпретировала и иногда творила заново, ставя нравственные ориентиры применительно к текущему моменту. И так далее. Поэтическая манера изложения в цивилизации, ориентированной главным образом на передачу знаний при помощи механизмов запоминания, широко использовалась в образовательных целях: в рифмованную форму облекались не только драматические произведения, но и философские, географические, математические и прочие руководства и трактаты.

Да и лирики, издавая томные воздыхания, мало напоминали своих коллег эпохи романтизма. Им тоже требовалось многое знать, умело строить в своих виршах сложные логические цепочки и демонстрировать в системе вызываемых образов знания не только по части религии и мифологии, но и наук. Недаром античность подарила нам уникальное явление — poeta doctus, ученого поэта, каковыми в начале XX в. в нашей стране были только Вячеслав Иванов и его ученики, отчасти — Валерий Брюсов и некоторые другие (правда, много похожего мы находим на другом краю света — в Китае и Японии, но об этом далее).

А «Искусство любви» Овидия и вовсе с иронией написано им в форме практического курса по бессовестной эксплуатации природных слабостей для того, чтобы женщине наиболее эффективно добиться желаемого мужчины, а мужчине — женщины. Точно так же его «Лекарство от любви» учит, как без чрезмерных страданий излечиться от ушедшей страсти или покинувшего вас ее объекта.

230