Миф и психология

Об их неразрывной взаимообусловленности мы уже упоминали. Поэтому остановимся лишь на еще двух принципиальных аспектах их отношений.

Миф как результат эмоциональных реакций человека на среду имеет самостоятельную нравственную и моральную ценность. Следовательно, его развитые формы открывают уникальный материал для выявления структуры, порядка и динамики как психической жизни, так и этической мотивации индивидуума и социума.

Поэтому его информацией в своих целях оперируют не только филологи, антропологи и исследователи персонального и коллективного бессознательного. Возникающие на его почве возможности манипуляции сознанием в сторону утверждения любой безальтернативности широко применяются во всякого рода рекламе, от продвижения на рынок товаров до политических и PR-технологий в их тоталитарном, диктаторском и демократическом вариантах. Сюда относится и конструирование мифов с использованием соответствующих магических и мистичес-

151

их элементов, что, в свою очередь, крайне опасно в двух направлениях. Во-первых, произведенные подобным образом «новоделы» отрицательно влияют на психику их потребителя. Во-вторых, легкомысленное обращение с оккультными практиками мстит тем, кто к ним прибегает, фатальной деформацией их собственного «духовного тела».

Функции мифа в обществе

Изначально миф сосредоточивал в себе все метафизические параметры и прикладные предписания, необходимые для выживания и успешной жизнедеятельности его носителей. Поскольку он призван объяснять происходящее, то из него выросли, скажем, образовательные основы культуры. В его же рамках были сформированы первые этические нормы. Он наложил свой неизгладимый отпечаток и на ритуал.

В социальном плане миф санкционировал принятую структуру общества. Например, у индоевропейцев с их трехчастной, досконально изученной антропологом Ж. Дюмезилем, моделью (жрецы-правители, воины, крестьяне) миф апеллировал для этого к явственной природной иерархии. Здесь существует четкое и неоспоримое здравым смыслом деление зримого мира на три сегмента: высшее небо; срединное, непосредственно над землей, пространство обитания человека и животных; низшая земля с ее подземной средой. Их единство обеспечивает связывающая их мировая ось. Ее воплощением считались, в том числе и в культе, принадлежащие сразу всем трем стратам дерево (крона, ствол, корни) или гора (вершина, склоны, подножие) как место обитания верховного божества-громовержца. Потому-то древние балты и славяне полагали местом обитания бога молнии и грома (Перкунас или Перун) дуб, в кроне которого во время грозы образуется статическое электричество. Оттуда же берет исток одна из самых архаичных по происхождению доктрин — о модной нынче властной вертикали.

В ранних сельскохозяйственных обществах миф также практически и идеологически обосновывал одомашнивание растений

152

и животных. Благодаря ему и само сельское хозяйство стало с тех пор частью мировосприятия, фактором, символизирующим стабильность и предсказуемость как космического порядка, так и структуры социума.

Отсюда проистекают не только ненаигранная сила убежденности современных рядовых членов русских партий аграриев и коммунистов (да и массовки фермеров-антиглобалистов по всему миру) или языческая натура их взглядов и их неискренность в демонстрируемой ими на публику приверженности христианству. Отсюда исходит также и необходимость учитывать при планировании и проведении модернизации сложившиеся тысячелетиями, а потому крайне устойчивые, стереотипы. В силу их базового характера их нельзя начисто ломать. Это приведет к хаосу сознания и, значит, поставит крест на перспективах национального возрождения. Успех реформ зависит, следовательно, от того, насколько удачно они будут адаптированы к актуальным вызовам и потребностям.

Таким образом, оригинальная мифология дает нам фактически полное представление о мире создавшей ее культуры. Она стоит у истоков формирования морали, космологии и истории, поддерживает общественную природу человека. И даже сейчас, в технологических цивилизациях, мифологические формы мышления составляют, как было показано выше, их глубинные основы, связывая, в частности, индивида и группу.