Преодолеть экофобию

Как отмечает Маккиббен и многие другие, когда нас переста­ют волновать происхождение, обычаи, нужды наших соседей по планете Земля, мы теряем ощущение биологического равнове­сия. Психолог Шеллис Глендиннинг пишет об этом так: «Мы пре­вращаемся в бездомных, становимся чужими в единственном доме, который у нас есть и будет всегда».

В терминах эволюционной теории, мы рискуем потерять жиз­ненную основу, от которой подпитывается весь арсенал биоло­гических процессов. (Например, при отсутствии слаженной ра­боты гнилостных бактерий мы все были бы по колено в останках динозавров). Мы теряем способность понимать, что правильно, а что – нет. Эколог Эльдо Леопольд был убежден: «правильно все то, что направлено на сохранение единства, стабильности и красоты экологической системы. А все, что противодействует этому – неправильно». Но давайте будем честными: большин­ство наших ежедневных занятий и привычных действий идут на­перекор закону Леопольда. Мы и понятия не имеем об экологи­ческой системе и ее нуждах.

Педагог Дэвид Собель назвал наше отстранение от природы «экофобией» – это болезнь, которая характеризуется неспособ­ностью наслаждаться запахом роз, выращивать их и даже при­знать за ними право на существование. «Экофобия – это страх перед пролитой нефтью, вырубкой лесов, охотой на китов, тро­пическими болезнями. В сущности, это боязнь выйти из дома», – поясняет Собель. Страх перед микробами, светом, пауками и грязью. Первая помощь при заболевании экофобией заключает­ся, по мнению Собеля, в телесном контакте с природой. «Про­мокшие кроссовки и перепачканная землей одежда – обяза­тельные условия постижения закона круговорота воды в природе», – говорит он.

В своей книге «По ту сторону экофобии» он описывает маги­ческий механизм преодоления постоянной нехватки времени и обретение своего места в природе:

Я отправился в путешествие на каноэ со своим шестилет­ним сыном Эли и его другом Джулианом. Мы планировали про­плыть две мили по реке Ашуэлот, что составляет час непрерыв­ной гребли для взрослого человека. Вместо этого мы провели там четыре или пять часов. Мы ловили сетью шарики для гольфа, которые попали на дно реки с площадки, расположенной выше по течению. Мы наблюдали за рыбами и насекомыми на мелко­водье и в глубоких местах реки. Мы устроили пикник при впаде­нии в реку одного из ее притоков и отправились в долгое путе­шествие по лабиринту ручейков, которыми изобиловала эта местность. Мы обнаружили бобровую тропу, и, в результате сле­дования по ней, нам пришлось балансировать на стволах пова­ленных деревьев, чтобы, не замочив ног, перейти топкие места. Мы любовались на весенние цветы, пробовали поймать змею, заблудились, а потом нашлись. До чего же здорово было ходить извилистыми тропинками детства!

Природа: существительное или глагол?

Однажды летней ночью пятнадцать лет назад семейство Дэйва было внезапно разбужено жутким, пронзительным звуком, который прорезал ночную темноту как огромный нож. Все чет­веро членов семьи вскочили на своих кроватях, а в окнах всех деревенских хижин, что были разбросаны по долине, зажегся свет. В четыре часа утра дети Дэйва, дрожа, стояли на кровати и напряженно всматривались в темноту. Они надеялись хотя бы краем глаза увидеть горных львов, которые мельком показались в одном из крайних дворов деревни. Это было первобытное ощу­щение, связывающее их с тем страхом и любопытством, кото­рые человечество знало с самых ранних этапов своего развития. Они были счастливы испытать это ощущение, несмотря на то, что никто из них не заснул во весь остаток ночи. Теперь, много лет спустя, обозревая с уступа скалы горную цепь Колорадо – Сан-де-де-Кристо, сын Дэйва Колин обращает внимание на скелет животного, оставшийся от трапезы хищника. Б то время, как они осматривают скелет антилопы, лежащий на скале, Колин гром­ко объявляет свою догадку: «Это горный лев затащил сюда анти­лопу, чтобы съесть ее». Ему нравится этот «биологический му­зей» под открытым небом, и он наслаждается исследовательской работой.

Однако Дэйв находился уже на другом этапе жизненного пути человека. Наклонившись к скелету антилопы, он отломил от шеи череп, желая таким образом обзавестись походным трофеем. Хруст переламываемого позвоночника был одним из самых оша­рашивающих, резких звуков, какие он когда-либо слышал. По впечатлению его можно было сравнить лишь с тем звуком, что они услышали в деревне тогда, много лет назад. И в самом деле, Дэйв был так потрясен, что вернул череп на его прежнее место. И хотя Колин вскоре простил отцу его поступок, в тот день они провели несколько часов, обсуждая приобретенную черту чело­века, которая заключается в стремлении использовать природу вместо того, чтобы быть в ней. "

Отравленные скоростью и зрелищностью жизни природы, преподносимой нам телевидением, мы зачастую начинаем искать в природе значительных событий, зрелищ. Но дети, гораздо чаще, чем взрослые, оказываются способными вникать в мелкие дета­ли природы. «Где ты был?» – спрашивает кто-нибудь из родителей. – «На улице». – «Что делал?» – «Так, ничего», – от­вечает ребенок, но в воображении у него возникает живое вос­поминание, которое свидетельствует о противоположном. Мо­жет быть, он видел яйца малиновки в гнезде, спрятанном под розовым кленовым листом.