Новый взгляд на богатство

Чем больше мы имеем истинных богатств, таких, как друзья, умения, книги, дикая природа и послеобеденный сон – тем мень­ше мы нуждаемся в деньгах для того, чтобы быть счастливыми. Многие цивилизации на протяжении истории уже открыли эту истину, как описывает Тайчи Сакайа в книге «Ценностная рево­люция в области знания». Когда исчезли кедры Ливана и верх­ний черноземный слой Северной Африки, люди, жившие в этих областях, наконец прозрели и начали учиться замещать матери­альные ценности знаниями, радостью жизни, обрядами и обще­стве иной деятельностью. Их культуры обогатились. «Обстоятель­ства изменились, и люди отошли от руководящего принципа, состоящего в том, что счастье наступает от потребления больше­го количества вещей... Выбиваться из сил просто для того, чтобы производить и потреблять больше вещей – это не то, что нужно делать... По-настоящему высококлассным стилем жизни считал­ся тот, при котором человек располагал свободным временем, которое использовал для обогащения сердца и души – и это при­вело к возрастанию интереса к религии. В средние века люди придавали особенное значение преданности и вере в самом ши­роком значении этих слов».

Во времена дефицита природных ресурсов в Японии разви­лись кендзюцу (фехтование на бамбуковых шестах), джиу-джитсу (боевые искусства), сака (чайная церемония и цветоч­ный дизайн), го (японский вариант шахмат) и появилось множество других культурных усовершенствований. По словам Сакайа, уровень японской культуры настолько возрос, что был наложен запрет на использование огнестрельного оружия как на слишком грубый и разрушительный способ урегулирования разногласий.

Когда психолог-гуманист Абрахам Маслоу стал в 1930 году изу­чать культуру канадских индейцев племени черноногих, он тоже с очевидностью установил, что понятие богатства – это соци­альный конструкт, основанный частью на инстинкте, а частью на последовательном стремлении к таким общественно одобря­емым целям, как справедливость, разнообразие и обилие ресур­сов. «Богатый член племени собирает кучу одеял, еды, целые связ­ки разного рода вещей, а иногда и ящик пепси-колы... Я вспоминаю церемонию Солнечного танца, когда один человек с важным видом демонстрировал то, чем он владеет, и, мы бы ска­зали, хвастался этим... А потом царским жестом великой гордос­ти, но не выказывая при этом никакого унижения, он отдал кучу своих богатств вдовам, сиротам, слепым и больным людям. В кон­це церемонии он стоял, освобожденный от всего, чем обладал, не имея больше ничего, кроме одежды, которая была на нем».

Маслоу утверждает, что такое представление о богатстве ос­новывается на ценностях более высокого порядка, чем матери­альное вознаграждение. «Оно означает, что человек рождается и вступает в общество не как кусок глины, которому общество должно придать форму, а скорее, как, структура, которую обще­ство или подавляет, или строится на ней».

Вниз по иерархической лестнице?

У каждого человека среди знакомых есть несколько уникаль­ных индивидуумов, как правило, немолодого возраста, здоро­вых, мудрых, жизнерадостных, непринужденных, непосред­ственных, щедрых, любознательных и любящих: людей, чьи интересы направлены вовне и которые ясно различают, что ис­тинно, а что нет. Это люди, которые постигают мир, работая. Работа для них – как игра, потому что они выбрали работу по душе. Абрахам Гарольд Маслоу называет таких людей «самореализованными» индивидами. Он очень верил в человеческую способность, удовлетворив основные нужды, двигаться дальше – ведя самого себя по ступеням иерархии человеческих нужд к самореализа­ции. Перед своей смертью в 1969 году Маслоу сделал вывод, что большинству американцев удалось удовлетворить свои основные физические потребности (единственные, которые имеют по боль­шей части материальный характер), потребность в безопаснос­ти и добраться до иерархической ступени под названием «лю­бовь и преданность». Многие индивиды поднялись выше.

Вопрос заключается в том, спустилась ли Америка, ослаблен­ная синдромом потребительства, вниз по иерархической лестнице за последние тридцать лет? Такое впечатление, что ступени лес­тницы Маслоу облили скользким маслом, как в мультфильме. Согласно данным социологических опросов, мы стали больше бояться. Мы боимся нападения преступников, возможной поте­ри работы и смертельных болезней. Более 50 000 американцев умирают ежегодно от преступной небрежности врачей, что зас­тавляет нас еще больше беспокоиться о своем здоровье.

Как мы сможем удовлетворить внутреннюю потребность в общении, когда расползшаяся по стране сеть автомагистралей устанавливает дистанции между людьми? Как мы можем наслаж­даться красотой, безопасностью, гармонией, если красивые мес­та для гуляния в наших районах стираются с лица земли строящи­мися торговыми центрами и рядами абсолютно одинаковых домов? (Иногда единственный способ отличить свой новый дом от дру­гих – это нажать на пульте дистанционного управления кнопку, открывающую гараж, и посмотреть, какой гараж откроется). Как мы можем испытывать чувство собственного достоинства на ра­боте, если наша работа содействует разрушению окружающей среды, социальному неравенству, а также изоляции от всего живого? (Самое большое число сердечных приступов, по стати­стике, случается в понедельник утром: видимо, некоторые пред­почитают умереть – лишь бы не идти на работу.)

Коль скоро Америка превратилась в нацию потребителей, которых с ложечки кормят продуктами, приготовленными авто­матизированным способом, мало кто из нас способен теперь ис­пользовать в работе свои руки или ремесленную сноровку. В ре­зультате удовлетворение, которое дает творческий процесс, теряется в повседневной рутине, а вместе с ним мы лишаемся знаний, смысла, красоты, гармонии – всего, что занимает верх­ние ступени лестницы Маслоуа

Психологи, антропологи, артисты и голос разума, звучащий у нас в голове, твердят, что для достижения богатства в новом по­нимании в Америке необходимы как изначальный потенциал, так и настойчивость. Если мы воспользуемся нашими собственны­ми нематериальными источниками благосостояния – насколь­ко меньше денег и оплачиваемой работы нам понадобится? Если мы придумаем себе свой собственный вид развлечения, начав, например, обучаться музыке, осваивать садоводство или ре­месло плотника, попытавшись сделаться информированным и интересным собеседником, или если мы станем заниматься ка­ким-нибудь видом спорта вместо того, чтобы быть фанатами, ску­пающими билеты, тогда наши финансовые потребности существен­но сократятся. Если мы какую-то часть наших передвижений будем совершать пешком (в том числе, для тренировки ног) – это несложно, если поселиться поближе от работы, магазинов и мест для отдыха, мы сэкономим большую часть тех 7000 долла­ров, которые в среднем ежегодно тратит автовладелец. Действи­тельно, вместо того, чтобы работать с 1 января по !0 марта про­сто для того, чтобы покрыть затраты на автомобиль, можно было бы покончить с работой уже в феврале.

Хорошее питание, работа, приносящая удовлетворение, ре­гулярные физические упражнения – все это освободит наши тележки для покупок от ненужных нам дорогих медицинских препаратов, которые имеют побочные эффекты, а также предот­вратит некоторые из 30 000 смертей, которые ежегодно случают­ся в Америке от лекарств, купленных по рецептам врачей. При­готовление пищи из натуральных компонентов обрадует наши вкусовые рецепторы, синапсы и белые кровяные шарики в дос­таточной степени, чтобы сократить наши затраты на страхова­ние здоровья. Если мы будем жить в домах, экономных с точки зрения энергетических затрат, мы сократим сумму на наших коммунальных счетах по меньшей мере на 300 долларов и про­сто сделаем наши дома более удобными. Подобные перемены не имеют отношения к потерям и лишениям, а, наоборот, содейству­ют обогащению нашей жизни и уменьшению сумм на счетах, стрессов и мусора. Качество приносит гораздо более глубокое удовлетворение, чем просто количество.

Маслоу назвал основные физиологические потребности че­ловека дефицитными потребностями и утверждал, что в то вре­мя, когда вы едите, удовлетворяются ваши потребности в еде. Если вы живете в доме или квартире (а не на улице), удовлетво­ряются ваши потребности в том, чтобы иметь крышу над голо­вой. Как бы то ни было, его понятие недостатка (дефицита) не учитывает качество пищи или крыши над головой, а также то, какими способами были удовлетворены нужды – были ли это способы, дружелюбные по отношению к системам, за счет кото­рых эти нужды были удовлетворены – к фермам, лесам, рыб­ным хозяйствам. Личное удовлетворение в конечном счете зиж­дется на устойчивости этих систем.

Маслоу не рассматривал вопрос достатка и следствия чрез­мерного удовлетворения основных нужд. Не добрался он также и до эффективности удовлетворения нужд – до технологий и направлений производства и потребления. Если технологии не­экономны и разрушительны, они не могут доставить полного удовлетворения, потому что они оставляют шрамы на теле при­роды. В условиях нашего свободного рынка мусор как таковой превратился в важный продукт, и гордиться тут нечем. Всевоз­можные ссуды, предлагаемые банками, налоговая полиция и на­логовое регулирование толкают нас к использованию неэконом­ных методов и подходов, еще более мешая нашим поискам самореализации. Подводя итог, следует сказать – наша эконо­мическая система запрограммирована на порождение чувства не­удовлетворения!

«ДА ПРЕБУДЕТ С ВAMИ ВИЛКА»

При всех своих недостатках иерархия Маслоу по-прежнему широко используется как инструмент изучения персонального и культурного роста. Мы пользуемся ею здесь, чтобы показать, как синдром потребительства встает на пути человека к достиже­нию чувства удовлетворения. Вообразите, что вы несете огром­ный пакет с продуктами от супермаркета до вашей машины. Ка­кую ценность имеют продукты, лежащие в пакете? Насколько здоровыми способны они вас сделать? В период между 1950 и 2000 годами Америка достигла самой низкой в мире стоимости на еди­ницу пищевых продуктов в процентном отношении к доходам американцев. Но в то же время она достигла самых высоких в мире затрат на здравоохранение, приходящихся на каждого че­ловека. Какая здесь связь? Может быть, продукты в наших сум­ках ядовиты? А может быть, наши привычки – и привычки на­шей промышленности – тоже опасны для здоровья?

Ожирение в Америке представляет большую угрозу для здо­ровья, чем голодание. Поскольку в традиционном для нас рацио­не питания содержится слишком много жиров и сахара и слиш­ком мало неочищенных, медленно расщепляющихся углеводов, семьдесят один процент американцев весит в среднем на десять фунтов больше нормы. Согласно расчетам, 300000 американцев ежегодно умирают от нездорового питания в сочетании с хрони­ческим недостатком движения. Объем ВВП раздувается пропор­ционально увеличению ширины наших талий, несмотря на то, что потрачено уже 150 миллиардов долларов на организацию контроля над ожирением и лечение связанных с ним болезней. В то время как мы продолжаем набивать себе брюхо, содержи­мое наших продуктовых сумок порождает диабеты, болезни жел­чного пузыря, повышает кровяное давление и увеличивает опас­ность удара.

Индустрия контроля за весом и здоровьем людей особенно быстро разрастается по мере того, как американцы безуспешно пытаются похудеть. Наши продуктовые сумки наполнены кра­сиво упакованным разочарованием! В среднем мы ежегодно заг­латываем бочку безалкогольных напитков объемом пятьдесят пять галлонов, съедаем 250 фунтов жирного мяса и потребляем ежедневно количество сахара, эквивалентное тридцати трем чай­ным ложкам этого продукта.

Значительная часть нашего неудовлетворения едой происхо­дит от недостатка в ней энергетической ценности, который воз­никает в процессе изготовления пищевых продуктов. Утрата кон­троля над выбором продуктов тоже вызывает неудовлетворение. Хорошим примером в данном случае является сахар. В 1997 году объем потребляемого в Америке сахара на душу населения на три четверти превышал этот же показатель столетие назад, ког­да большая часть производимого в стране сахара поступала пря­мо в наши дома. В то время мы в основном сами готовили себе еду и сами определяли количество сахара, которое попадало в наши блюда. Сегодня мы в значительной степени утратили этот контроль! Более трех четвертей производимого сахара идет те­перь на приготовление продуктов, которые мы покупаем в мага­зине,

Наш рацион, содержащий большое количество белков, явля­ется ярким примером неправильного удовлетворения нужд. Крупный рогатый скот съедает семьдесят процентов выращива­емых в Америке зерновых культур, однако если бы люди сами употребляли в пищу эти зерновые культуры, каждый фунт еды, входящей в их рацион, стал бы в семь-восемь раз эффективнее.

Существенно то, что тогда мы перестали бы понапрасну тра­тить энергетическую ценность зерновых культур, чтобы произ­водить горы коровьего, свиного и куриного навоза, который за­грязняет наши водоемы.

«Когда Япония и Китай перешли на западный рацион пита­ния, когда-то редкие в этих странах западные болезни типа арте­риосклероза или некоторых разновидностей сердечных болез­ней появились вместе со сменой рациона, – поясняет специалист по вопросам здоровья Эндрю Вейл. – Японские женщины, пи­тающиеся традиционной для их культуры пищей, имеют один из самых низких в мире показателей заболеваемости раком груди, но у тех из них, кто переезжает в Америку и начинает питаться как американцы, риск заболеть раком груди резко возрастает». Вейл отмечает, что о еде можно сказать гораздо больше, чем то, что существует четыре всем известных и самых популярных ее разновидности (вероятно, это жирная, хрустящая, сладкая и соленая еда?). По его словам, еда всегда служила формой обще­ственной жизни. Слово «компания» в буквальном переводе оз­начает «с хлебом». Высококачественная еда приносит удовлет­ворение и здоровье, тогда как еда низкого качества ослабляет здоровье, провоцирует раздражительность, оставляет в организ­ме пестициды, вызывает рак, эрозию почвы, а также утрату свя­зи между жителями сельских районов, когда за дело берутся сельскохозяйственные гиганты. Не требующая возни высоко­калорийная пища уменьшает наши шансы достичь высшей сту­пени лестницы Маслоуа. К сожалению, наш страдающий изли­шествами рацион слишком часто порождает апатичных или гиперактивных людей, которым не хватает энергии устремить­ся к своей потенциальной вершине.