Снова в сша

Как это случается со многими путешественниками, которые провели время среди людей, принадлежащих к так называемым «слаборазвитым» или «примитивным» культурам, Джонсонам нелегко было возвращаться к вечно спешащей, перегруженной собственностью жизни Соединенных Штатов. Шокированные, проходили они между полок супермаркета, заполненных полу­фабрикатами, и удивлялись: «Где же изобилие? Неужели это и есть прогресс?»

В первое время по возвращении жизнь в Лос-Анджелесе ка­залась Джонсону сюрреалистичной. Его дети постоянно жало­вались на скуку, несмотря на обилие игрушек и разнообразных занятий. Люди, которых он встречал, казались постоянно заня­тыми, но недовольными своей жизнью, работая и предаваясь потреблению с таким неистовством, как будто хотели «заткнуть в своей жизни какую-то дыру или заполнить какую-то пусто­ту» – состояние души, которого он никогда не замечал у людей из племени мачигуэнга.

Джонсон не склонен романтизировать способ существования этого племени. Продолжительность жизни его членов была не­большой, поскольку они часто становились жертвами тропичес­ких болезней, Но у них не было и намека на синдром потребительства.

Следовательно, дело не в «человеческой природе». Но легко обнаружить признаки недавнего заражения в тех обществах, где стали накапливаться излишки сельскохозяйственной продукции, достаточные, чтобы люди могли подолгу жить на одном месте, где наметилось разделение на классы и появились начальные формы городской жизни. В таких культурах бурно расцветают иерархические отношения в политике и экономике. Тогда, стре­мясь к еще большему обогащению, верхний эшелон иерархии начинает подавлять бедных и порабощать их соседей. Не упот­ребляя словосочетание «синдром потребительства», пророки раз­личных духовных традиций и востока, и запада осуждали своих именитых собратьев, зараженных этим вирусом. «Остерегайтесь жадности; это опасная и неизлечимая болезнь», – предупреж­дает древняя египетская пословица. Будда учил, что дорога к сча­стью и просветлению лежит через отказ от страстей, которые, согласно его учению, являются причиной страдания.

ДУХОВНОЕ ПРОТИВОЯДИЕ

Ветхозаветные пророки осуждали тех, кто занимался накоп­лением богатств, притесняя бедных и слабых. Больше всего це­нилась умеренность: «Нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом», – сказано в Книге Притчей Соломо­новых. Один день в неделю, в Шабат, евреи не занимались зара­батыванием денег, и потому этот день считался священным. Ве­ликий еврейский ученый, рабби Абрам Хешель, пишет о Шабате: «Тот, кто хочет ощутить святость этого дня, должен сначала от­ставить в сторону богохульную и суетную торговлю... и неисто­вое стяжательство». Второзаконие, которое было написано око­ло 700 года до Рождества Христова, предостерегает от пустого растрачивания вещей, естественного следствия жизни, напол­ненной стремлением к материальному. Как говорит об этом раб­би Даниэль Шварц: «Если вы наносите вред творению – это как плевок в сторону Бога».

Древние греки тоже предостерегали от опасностей синдрома потребительства. «Простота – это древний, даже фундаменталь­ный идеал», – говорит историк Дэвид Ши, автор книги «Про­стая жизнь», а теперь ректор университета Фурмана. «Греки, – утверждает Ши, – говорили о "Среднем пути", который лежит между роскошью и жизнью, полной лишений». Аристотель при­зывал остерегаться тех, которые обзавелись большим количе­ством материальных благ, чем могут использовать, и при этом страдают недостатком духовных богатств. В противоположность этому он высказывал мнение, что счастье придет к тем, кто «со­вершенствует свой характер и свой разум до наивысших преде­лов и ограничивает себя в приобретении материальных благ». «Аристотель был первым, кто отстаивал мнение о незначительной пользе денег, – пишет философ Джером Сигал. – Он был убеж­ден, что чем сильнее растет количество принадлежащих челове­ку денег, тем меньше пользы приносит человеку увеличение их количества, пока не достигается определенная точка, за которой преумножение богатств уже не имеет совсем никакой ценности и даже может приносить вред».

«Неограниченное богатство, – писал Аристотель, – это ве­ликая бедность». Две группы греков – нон-конформистов, а именно стоики и циники, относились к накоплению материаль­ных благ еще более критично. Ко времени рождения Христа их идеи уже получили широкое распространение. Римский фило­соф Сенека бросил вызов своей собственной культуре: «Когда-то под соломенными крышами жили свободные люди; теперь под крышами из мрамора и золота обитает рабство».

Как утверждает специалист по Новому Завет)' Бертон Мак, учения первых христиан имеют сильное сходство с учениями, которые исповедовали Эпиктет, Диоген и другие последователи традиции циников в Греции. Живя просто, циники высмеивали традиции и обычаи, которых придерживались их богатые сограж­дане. Два тысячелетия назад их идеи были широко известны по всему Средиземноморскому региону.

Но, наверное, самому сильному осуждению зарождающийся синдром потребительства подвергся со стороны самого Иисуса Хри- ста. Он постоянно предостерегал от опасностей богатства, про­возглашая его главным препятствием для вхождения в Царствие Небесное. «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царствие Небесное», – говорилен своим пос­ледователям. Богатому человеку, который хотел следовать за Христом, он сказал, что тот должен сначала продать все, чем об­ладает, и раздать деньги бедным. «Юноша отошел с печалью, по­тому что у него было большое имение».

Не накапливайте себе сокровища на земле, – велелХристос. Лучше будьте как птицы и цветы, которые не имеют ничего. Бог заботится о них, и даже Царь Соломон во всей своей славе не может сравниться с ними красотой. Первые ученики Христа и верующие в него люди жили простыми общинами, где они все делили поровну, исповедуя принцип, что «любовь к деньгам – это корень всякого зла».

«Я думаю, одно из наиболее сильно приковывающих внима­ние мест в Новом Завете – это где Христос предупреждает о Маммоне, который олицетворяет собой силу богатства, силу де­нег, – говорит доктор Ричард Свенсон, врач, широко выступаю­щий с лекциями в протестантских церквях. – Христос сказал, что нельзя одновременно служить Богу и Маммоне. Он не ска­зал, что это тяжело, что это сложно, что это требует хитрости и искусства. Он сказал, что это невозможно».

В сущности, одним из последних публичных действий Иису­са стало жестокое осуждение синдрома потребительства, который начал распространяться среди его народа. Изгнав торгующих из храма, перевернув их столы, он физически (кто-то даже скажет, с применением насилия) бросил вызов нечестивому духу нажи­вы, который прокрался в священнейшее из мест.

Христианский теолог (и эколог) Кальвин де Витт утверждает, что наша современная потребительская философия переворачивает духовные учения с ног на голову: «Больше потребляй – и станешь счастливым. Сохраняй в душе состояние неудовлетворенности, что­бы продолжать стремиться к большему и большему. Вот что мы ото­всюду слышим. Но Библия учит нас довольствоваться тем, что у нас есть, почитать Бога, заботиться о творении, подавать хлеб голодно­му. Тогда, как спутник вашего служения, появится радость. Если вы возьмете эти правила и сформулируете им противоположные, то обнаружите, что описываете современное состояние нашего по­требительского общества».