Крепость америка

Что будет, если синдром потребительства вынудит человечес­кие сообщества распасться или изуродует их (например, когда большая компания покинет город и уволит сотни людей)? Мы – «гусеницы», все глубже и глубже заворачивающиеся в свой ко­кон. Включая обитателей охраняемых квартир, жителей за-кры-тых кварталов, заключенных в тюрьмах, приверженцев систем безопасности, по меньшей мере пятая часть страны в наше вре­мя живет за решеткой. «С общественной точки зрения дом-кре­пость сам по себе навлекает беду на своих жильцов», – говорит дизайнер жилых кварталов Питер Кзлторп. – Чем больше люди погружаются в изоляцию, чем меньше они открыты для себе подобных, тем больше им приходится бояться».

Социолог Эдвард Блэкли согласен с этим. «Мы представляем собой общество, которое добивается цели объединения людей всех национальностей и всех уровней доходов, но существова­ние закрытых жилых кварталов является прямой противополож­ностью этой цели, – пишет он в книге "Америка в виде крепос­ти". – Как может нация жить по общественному соглашению, если в ней отсутствует контакт между членами общества? » Коль скоро появление закрытых жилых кварталов является заверша­ющим этапом отстранения от остальной части городского сооб­щества, а также отступления от системы гражданских норм, 20000 подобных кварталов, в которых живет около девяти мил­лионов людей, уже совершили это отстранение. Почему такое большое число людей отгородилось от окружающего города? Мы что, не доверяем друг другу? В 1968 году уровень доверия был сказочно высоким. Семьдесят три процента американцев во время опроса ответили, что считают действия федерального правительства правильными «в большинстве случаев» или «по­чти всегда». К 1996 – 1997 гг. этот показатель упал до менее чем тридцати процентов. То же самое происходит с доверием

людей друг другу. Шестьдесят процентов сейчас считают, что «осторожность во взаимодействии с людьми никогда не быва­ет лишней». Та же история имеет место на работе, где недо­статок доверия влетает в копеечку. «Когда мы не можем дове­рять своим служащим или другим участникам рыночных отношений, – пишет Роберт Патнэм, – мы, в конце концов, начинаем растрачивать деньги на аппаратуру для слежения, отделы жалоб, страхование, юридические услуги и давление с помощью государственного регулирования».

Опрос, проведенный в 2000 году по всей Америке, выявил коллективную слабость нашей нации. По сравнению с девяно­ста шестью процентами людей, которые чувствовали себя в бе­зопасности в своих домах, двадцать процентов не чувствовали себя в безопасности на улицах своего собственного района и тридцать процентов не чувствовали себя в безопасности, нахо­дясь внутри торгового центра. Что эти результаты сообщают об окружающем нас мире? Схватить ужин, который нам завернут в ресторане, кое-как вытерпеть дорогу от работы до дома и по­пасть, наконец, домой – вот как мы живем. В социологическом

опросе, охватившем широкий крут американцев, спрашивалось, «что, по их мнению, является наиболее серьезной проблемой, перед лицом которой стоит их собственное городское сообще­ство». Как и следовало ожидать, это оказался небывалый рост уровня преступности, учащение случаев проявления насилия, но, неожиданным образом, с этими проблемами разделило пер­вое место расширение сети автомобильных дорог. Обе эти про­блемы американцы рассматривают как «вышедшие из-под кон­троля». И в стремлении снова обрести этот контроль мы обращаемся к очевидным средствам: борьбе или бегству.

Мы пытаемся бороться с преступностью законодательны­ми и принудительными мерами, на которые теперь приходит­ся семь процентов американского бюджета. За последние годы мы увеличили количество людей в полицейской форме, чтобы они контролировали преступность, и теперь полицейских, ра­ботающих по найму, у нас в три раза больше, чем настоящих полицейских. Суммы, собираемые с населения в виде налогов и приходящиеся на содержание каждого заключенного в тюрь­ме, сравнимы со стоимостью обучения в Гарвардском универ­ситете.

В любой плотно заселенной местности слышны звуки, свиде­тельствующие о том, что здесь небезопасно. Автомобильная сиг­нализация, писк электронных замков и полицейские сирены сви­детельствуют о наших тщетных попытках обрести контроль над преступностью. На самом деле, в противоположность распрост­раненному мнению, но согласно статистике, жизнь в пригороде является более рискованной, чем жизнь в пределах города, пото­му что пригородные жители ездят на автомобилях в три раза боль­ше, чем жители городских районов, и в три раза большее их ко­личество погибает в автокатастрофах. Однако по-прежнему миллионы людей продолжают переселяться в кажущиеся безо­пасными пригороды.