Просто торо

Тем временем на другой стороне Атлантики одно из аме­риканских общественных движений осуществляло похожую работу, критикуя индустриализацию и порождаемую ею жажду наживы. Идеалом трансценденталистов, как они себя называли, была простая жизнь в соприкосновении с приро­дой. Они начали организовывать специальные общины (ко­торым недолго суждено было просуществовать), такие, как Ферма у ручья и Фруктовая страна, основанные на собствен­ных принципах.

Наиболее известной из таких общин, хотя и недолго просу­ществовавшей, была та, что организовал Генри Дэвид Торо²³ в хижине, состоявшей из одной комнаты, которую он построил на берегу пруда Уолден, около Бостона. «Простота, простота и еще раз простота, – писал Торо в книге "Уолден или жизнь в лесу". – Большинство предметов роскоши и многие из так называемых жизненных удобств несомненно мешают развитию человече­ства».

²³ Генри Дэвид Торо – философ и писатель, один из основателей американской литературы. Его работы об устройстве американского общества и о гражданс­ком неповиновении впоследствии оказали влияние на общественные движения середины XX века.

В книге «Жизнь без принципов» Торо выступил с еще боль­шим осуждением порожденных развитием промышленности стя­жателей, уже ища вакцину против синдрома потребительства. По­добно Марксу, Торо верил, что истинное богатство – это достаточное количество свободного времени для самостоятель­но выбранного творческого занятия, и утверждал, что достаточ­но отдавать работе полдня, чтобы удовлетворять первейшие ма­териальные потребности. «Если бы я вынужден был продавать обществу как первую, так и вторую половину своего дня, что, по-видимому, делает большинство людей, мне незачем стало бы жить, – писал Торо.

Давайте посмотрим, как мы проводим свою жизнь. Мир – во власти бизнеса. Какая нескончаемая суета... Нет уже никакого Шабата. Было бы потрясающе хотя бы раз увидеть отдыхающего человека. Нет ничего, кроме работы, работы и еще раз работы. Невозможно купить чистый блокнот, чтобы записывать туда мысли – все блокноты заранее расчерчены для вписывания туда долларов и центов... Я думаю, что нет уже ничего, включая пре­ступление, что было бы противопоставлено поэзии, философии и самой жизни, кроме этого вечного бизнеса.

«Если человек ежедневно проводит полдня, гуляя по лесу, просто потому, что ему это нравится, он подвергается опаснос­ти прослыть бездельником, но если он проводит целые дни, тор­гуя спиленным лесом и тем самым лишая землю лесного покрова, его оценят как трудолюбивого и предприимчивого гражданина, -писал Торо. Эти слова имеют все большее отношение к сегод­няшнему дню, когда такие корпоративные дельцы, как Чарльз Хервиц из Тихоокеанской лесообрабатывающей компании, це­ликом вырубают старые леса, чтобы заплатить за бросовые об­лигации.

Для Маркса, Торо и других часто цитируемых, но еще более часто игнорируемых философов середины XIX века развитие промышленности оправдывалось только тем, что оно потенци­ально сокращало время, проводимое за монотонной работой, и тем самым давало людям свободное время для самостоятельно выбранного занятия.

Если бы этим философам предложили выбрать между увели­чением количества свободного времени и увеличением количе­ства денег, они выбрали бы первое. Ровно век спустя после того, как Торо уединился в Уэльдене, необходимость сделать этот вы­бор, как будет показано в нашей следующей главе, втянет Аме­рику в широкое и оживленное обсуждение. Потом, внезапно, будет принято решение – в пользу денег. Но сам факт спора не будет забыт.