Глава 7

В абсолютном большинстве случаев срабатывает механизм социализации, и возможная гетероагрессия заменяется на аутоагрессию. У анализируемой больной сознание до определенного времени вообще не допускало возникновения мысли о возможности убийства матери. И только качественное изменение психофизиологического функционирования приводит вначале к непроизвольному возникновению в переживаниях темы смерти и возможности убийства. Затем происходит своеобразное «снятие» этой темы и разрешение внутрипсихи-ческого противоречия путем устранения самой себя.

Одной из особенностей пресуицидального синдрома как состояния, непосредственно предшествующего покушению на самоубийство, у анализируемой больной является его относительная длительность и наличие весьма специфического дополнительного фактора в виде назойливо-стереотипных просьб матери о необходимости ее убийства. Отвергаемые сознанием до определенного времени просьбы в психозе легко переходят в свою противоположность — мысль о необходимости смерти матери через совместное самоубийство.

Как это характерно для пресуицидального синдрома, у анализируемой больной не только исчезает внешняя активность и в переживаниях возникает тема смерти, но и периодически наблюдаются состояния «отрешенности» (как наиболее четкая форма обращения к внутренним переживаниям). Однако и при «совершенной отрешенности» мать не исчезает из переживаний больной: «все время смотрела на мать». Изложенное выше говорит о том, что в данном случае мать — это не случайная жертва вследствие аффективно суженного сознания суици-дента, а существенный элемент внутри- и межличностного конфликта, реальное «разрешение» которого оказалось возможным только через расширенное самоубийство. Здесь мать — это часть самой больной.

Изложенные механизмы вовлечения матери в самоубийство, по мнению автора настоящей работы, — существенный, но далеко не единственный момент анализа совершенного больной суицида. В чисто клиническом плане важно, что формированию пресуицидального синдрома и непосредственным действиям по умерщвлению матери и самой себя предшествует переход от астенодепрессивной симптоматики к де-прессивно-деперсонализационным переживаниям («стала как каменная»). Отсюда вытекают и некоторые особенности самого расширенного самоубийства. Суицид, как это характерно для депрессивных больных, совершается рано утром. Для понимания состояния больной в тот период важно то, что на протяжении нескольких часов (по крайней мере, достаточно длительно, чтобы мать перестала реагировать на окружающее) больная совершает убийство «самого близкого» ей че-

Суицидальное поведение и аффективные расстройства настроения 339

ловека, жизнь которого и определяет наличие психотравмирующей ситуации. Вне состояния измененной аффективности, определяемой понятием «болезненное бесчувствие», подобное «альтруистическое убийство» и последующее самоубийство (не имеющее личностного смысла самонаказания), по-видимому, невозможны.

Все обстоятельства случившегося, поведение больной до и после этого заведомо исключают какую-либо возможность понимания данной трагедии как связанного со злым умыслом (избавление от матери) преступления и последующего самонаказания. И чрезвычайная легкость сокрытия «преступления» в последующем (все известно только со слов самой больной), и характер предсмертной записки, и выраженность психопатологической симптоматики до и после случившегося — все говорит против любого рода предположений о «преступлении и наказании». Это вовсе не означает возможности самонаказания больной как во время самого депрессивного расстройства, так и после окончания болезненного состояния. С учетом появления после случившегося выраженной психотравмы лечение, включая психотерапию, здесь далеко не простое дело.

Не вызывает сомнений важная роль неблагоприятных психосоциальных воздействий в возникновении суицидальных тенденций у больных с депрессивными расстройствами. Однако целостный подход к рассматриваемым явлениям диктует необходимость использования для анализа суицида и оценки состояния больного принципов многоосевой диагностики. Поэтому оценка суицидогенного влияния психосоциальных факторов — это только одна из сторон (осей) анализа суицидальных феноменов при депрессии. Долевое участие неблагоприятных средовых влияний неодинаково и зависит от характера самого ситуационного фактора, особенностей клиники и личности суи-цидента. При этом суицидогенное действие личностного фактора при наличии депрессивного расстройства опосредуется имеющейся психопатологией.

Нередко при анализе депрессии и тех или иных суицидальных феноменов можно с уверенностью говорить о практическом отсутствии реальной психотравмирующей ситуации. Суть в том, что ситуация вначале создается в воображении суицидента и только в соответствии с особенностями его личности и психопатологическими расстройствами предстает как тупиковая, выход из которой, по мнению больного, возможен только через самоубийство. Приходится только удивляться, насколько ничтожным может быть тот или иной «факт», обстоятельство, которые обусловили принятие решения о самоубийстве. Но можно с достаточными основаниями говорить о том, что подобному «фак-

340 ГЛАВА 7

ту» всегда предшествуют такие особенности клиники и переживаний больного, которые делают формирование суицидальных тенденций в подобных случаях вполне закономерным.

Отдельные исследователи подчеркивают суицидогенное значение таких характеристик клинической картины, как чувство безнадежности, беспомощности (как самого больного, так и окружающих, помогающих человеку с депрессией). Эти характеристики могут выступать и как возможный интегративный показатель суицидального риска при депрессивных расстройствах, и как общая составляющая другой симптоматики, создающая своеобразный общий колорит картины заболевания в целом. Как уже отмечалось выше, по мнению таких авторов, как А. Бек и др., безнадежность и беспомощность имеют большее суицидогенное значение, чем сама депрессия. Понятно, что возникновение этих общих составляющих клинической картины (с различного рода оттенками и нюансами этих переживаний, носящих индивидуальный характер) во многом определяется преморбидными особенностями личности заболевшего. Поэтому знание личностных особенностей суицидента является существенным моментом суицидологического анализа в рамках депрессивного расстройства.

Роль личностных характеристик в формировании некоторых особенностей клинической картины депрессивного расстройства и суицидальных тенденций в какой-то мере может быть проиллюстрирована на следующем примере.

Сорокалетний инженер-электрик в течение года дважды поступал в психиатрические больницы после попыток самоотравления. Из анамнеза обращало на себя внимание наличие депрессивных состояний у отца, который до настоящего времени периодически лечится у психотерапевтов и психиатров, хотя и продолжает работать. Развитие больного протекало без особенностей. Окончил школу, вуз. Женат, имеет дочь. Соматических заболеваний, за исключением простудных, на протяжении жизни не отмечалось. Алкоголь употребляет редко и в малых дозах. До настоящего времени работает по специальности.

С детских лет отличался робостью и нерешительностью. Всегда боялся, что «старшие ребята могут избить». С его слов, сказанных после выхода из болезненного состояния, «всегда был мнительный, робел до того, что после этого надо было приходить в себя». «С детства и до настоящего времени всегда испытывал состояние нерешительности, не знал, как поступать, и запинался по любому пустяку. Спросил у друга о чем-то, он ответил не то, что я ожидал, и я сразу замолчал, не зная, что ему сказать, хотя вопрос был пустяковый. Если

Суицидальное поведение и аффективные расстройства настроения 341

же задача сложная, то сразу запинаюсь и ухожу, а потом нерешительность и растерянность проходят, и прихожу в себя».

После окончания института уехал по распределению на Север. Там вскоре после начала работы по специальности, осенью, впервые возникло депрессивное состояние продолжительностью до двух-трех недель (более точно определить длительность этого приступа болезни пациент не смог). Но можно предположить и несколько большую длительность наблюдавшегося в тот период расстройства. Со слов больного, вскоре после начала работы появилась «нервозность, опасения за жизнь своих близких, потом опускались руки, не было желания работать, но заставлял себя, потом все прошло». К психиатрам не обращался, какого-либо лечения не получал. Как сообщал больной при поступлении в больницу спустя 16 лет после первого приступа болезни, «тогда на Севере не было желания жить, но мыслей о самоубийстве в то время не возникало». Через три года вернулся в Ленинград, и вскоре после возвращения вновь (осенью) отмечался кратковременный период «упадка сил и нежелание работать». К психиатрам не обращался. Начал работать по специальности, в работе отличался аккуратностью и педантичностью, считался хорошим специалистом. Спустя некоторое время был назначен руководителем группы.

Однако, со слов больного, периодически осенью болела голова и стал бояться холода. Летом эпизодически болела голова («в виде сверления в теменной и лобной области»), иногда отмечалась раздражительность. Все эти явления имели место на фоне колебаний артериального давления. Но в целом на протяжении 16 лет состояние было удовлетворительным, с работой справлялся, отношения с женой и дочерью были хорошими.

За несколько месяцев до совершения настоящего суицида и поступления в психиатрическую больницу купил подержанную машину. «В мае этого года голубая мечта превратилась в реальность. Но сразу же испугался, смогу ли содержать и машину, и гараж. Когда в октябре получил права, то стали мучить мысли, справлюсь ли». В сентябре-октябре появился непонятный и беспричинный страх («почувствовал себя мелким перед новыми русскими. Это как детский испуг перед взрослыми ребятами»). В октябре стало тяжело вставать по утрам, затем почувствовал, что стал менее сообразительным.

Со слов больного, с середины ноября «постепенно опустились руки, дошел до определенной степени усталости». Когда же у стоящей под окнами машины сняли номера, «произошел моральный обвал с потерей психических сил и апатией». «Физически ощущал моральную слабость и беспомощность, ни на что уже не надеялся. На работе дали

342