Глава 1

точка для анализа некоторых сторон суицидального поведения. К. Меннингер считает, что анализ глубинных мотивов самоубийства подтверждает гипотезу о нескольких факторах, толкающих человека на крайность. Самоубийство возникает в тех случаях, когда стечение обстоятельств, при которых примитивные инстинкты саморазрушения и желание убить проявляются во взаимодействии с более сложными мотивировками, что значительно усиливает тенденцию к самоуничтожению. Естественно, эти представления могут быть соотнесены и с многочисленными феноменами, связанными с саморазрушающим поведением, рассматриваемым автором в рамках так называемого «хронического суицида».

Еще ранее Э. Дюркгейм (1897) назвал подобного рода аутодеструк-тивное поведение «символическим суицидом». В современном понимании саморазрушающее поведение выступает как совершение любых действий, над которыми у человека имеется реальный или потенциальный волевой контроль, способствующих продвижению индивида в направлении более ранней физической смерти. Термины, характеризующие так называемое непрямое самоубийство, весьма многочисленны: «частичное», «полунамеренное», «полупреднамеренное», «скрытое самоубийство», «бессознательное суицидальное поведение» или «суицидальный эквивалент». Во всех случаях непрямого самоубийства люди совершают действия, направленные на саморазрушение или причинение себе вреда при отрицании стремления к этому. Внешне смерть в подобных случаях всегда кажется случайной.

Одним из самых распространенных непрямых самоубийств («скрытых суицидов») является так называемый «автоцид». Этот термин используют полицейские некоторых стран для обозначения смертей, при которых транспортные средства (в абсолютном большинстве случаев автомобиль) используются как инструмент совершения суицида. В случае аварии со смертельным исходом ответить на вопрос, что обусловило в данном случае ДТП (стремление уйти из жизни, невнимание, превышение скорости и другие причины), практически не представляется возможным. Дорога и автомобиль в совокупности обеспечивают идеальные условия для совершения самоубийства. Поэтому в каждом случае тяжелых дорожно-транспортных происшествий возникает необходимость выяснения, насколько «случайными» были действия водителя, приведшие к несчастному случаю.

В исследовании, проведенном Центром профилактики самоубийств в Лос-Анджелесе, было выявлено, что 25 % обследованных жертв несчастных случаев вследствие автокатастроф находились перед ДТП в подавленном состоянии или говорили о чувстве беспомощности, что

Определение основных понятий

27

характерно для лиц с суицидальными тенденциями. О наличии весьма специфического состояния перед автокатастрофой у этих лиц свидетельствует и присутствие у них в тот период фантазий о смерти и саморазрушении (подобные «фантазии» характерны для так называемого пресуицидального синдрома).

Однако достоверная оценка субъективной стороны «автоцида» в случае смерти водителя практически невозможна, что крайне затрудняет как статистический учет подобных самоубийств, так и их анализ. Но оценка окружающих бесшабашных и рискованных действий водителя («Самоубийца! Он хочет покончить с собой!») весьма часто недалека от истины. По мнению специалистов дорожно-транспортных служб, 25 % водителей, погибших в автокатастрофах, намеренно или полунамеренно сами способствовали наступлению аварии своей бесшабашностью и чрезмерно рискованными действиями во время управления автомобилем.

Сложность установления мотивов того или иного смертельно опасного поведения в случае наступления смерти в результате собственных действий погибшего возникает не только в случае «автоцида» (в данном контексте — это смерть в автокатастрофе с высокой вероятностью наличия намерения покончить с собой). Это относится к таким формам поведения, как «суицид-игра», так называемая «русская рулетка», «игра со смертью» в рамках отдельных видов деятельности или экстравагантных поступков, далеко выходящих за границы повседневного опыта.

Введение понятий и терминов, относящихся к так называемому непрямому самоубийству, или «субнамеренному и скрытому суициду», позволило существенно расширить круг аутодеструктивных феноменов, подлежащих изучению в рамках суицидологии. Естественно, что при этом произошло определенное «размывание» границ объекта изучения относительно молодой науки. По существу, суицид как таковой в рамках четко сформулированных критериев его выделения (были приведены выше) оказался только одним из видов саморазрушающего поведения. Не случайно несколько десятков лет назад один из ведущих американских суицидологических центров в Лос-Анджелесе был преобразован в Институт по изучению аутодеструктивного поведения.

В то же время существует и точка зрения, в соответствии с которой к области суицидологии как науки относятся только завершенные суициды и покушения на самоубийство. Истинность суицидальных намерений и серьезность предпринимаемых действий по прекращению жизни — это основные признаки суицида. Только там, где есть объективная опасность для жизни, поведение должно считаться суицидаль

28