Глава 2

постоянство самоубийств на протяжении многих лет. При этом обнаруживается большая закономерность данных, относящихся к суицидам, нежели к таким явлениям, как рождение, брак и смерть.

Как врач Э. Морселли отмечал, что общие статистические данные в применении к анализу индивидуального случая не могут обнаружить все разнородные причины и условия, которые определяют «самые роковые и одновременно, казалось бы, самые произвольные действия: самоубийство и преступление». В соответствии с позициями социального дарвинизма и естественного отбора автор объяснял увеличение в обществе числа самоубийств обостряющейся борьбой за существование. Э. Морселли подчеркивал, что в то время как у животных и первобытных людей орудиями борьбы служат зубы, руки и ноги, у цивилизованного человека таким орудием является мозг. Но современные условия жизни легко могут расстроить его суждения в отношении лиц «слабых и анормальных». Несмотря на упоминание мозга и его «расстройства», общий вывод автора, по существу, выводит суицидальное поведение за рамки медицины. Самоубийство, по Э. Морселли, явление не патологическое, но социально-физиологическое, такое же необходимое в жизни каждого народа, как рождение, смерть, преступление, помешательство и проч. Интересное возражение выводам автора относительно необходимости самоубийства для общества прозвучало в виде вопроса Эрленмайера: «Почему он не даст положительного совета в один день кастрировать всех новорожденных обоего пола; тогда, наверное, были бы обеспечены от самоубийства, по крайней мере, два поколения» (цит. по П. Лебедеву).

Однако те или иные закономерности моральной статистики в применении к проблеме самоубийств, безусловно, заслуживают самого серьезного внимания исследователей-суицидологов даже для анализа индивидуальных суицидов, так как отражают наиболее частые и инвариантные характеристики суицидального поведения. Тем более понятно, что изучение самоубийства как общественного феномена не может быть успешным без опоры на статистические данные. Как писал А. В. Лихачев, «правильное понимание нравственной статистики дает... светлую надежду на улучшение жизни человека. Уменьшить наклонность к самоубийству нельзя одним привитием религиозного чувства — оно есть слишком святая и высокая потребность, не имеющая под собой почвы, на которой люди живут и умирают. Более материальны, более грубы побуждения самоубийства: они порождаются, главным образом, экономическими условиями общественной жизни».

Мотивы самоубийства, по автору, определяются более сложными условиями общественной жизни, а не одними экономическими факто-

Отношение к самоубийству в истории

91

рами. Ссылаясь на собственные исследования, А. В. Лихачев объясняет более высокой уровень самоубийств в городах по сравнению с деревней «усиленною деятельностью мозга». С этими же «побудительными причинами» он связывает более высокую тенденцию к самоубийству среди «образованных классов общества, по преимуществу либеральных профессий», по сравнению с лицами физического труда, «образованного протестантского Севера сравнительно с более невежественным католическим Югом Европы».

Моральная статистика и статистический метод изучения проблемы самоубийства, обнаруживший множество интересных закономерностей суицидального поведения и послуживший основой для социокультурной теории суицида Э. Дюркгейма, вместе с тем обнажил свою недостаточность в процессе его применения к конкретному индивиду, пытавшемуся покончить (или покончившему) с собой. Изучая общие закономерности суицида как общественного феномена, Э. Морселли фактически, отрицал необходимость индивидуального суицидологического анализа. По его мнению, следует изучать не индивидуальный организм, а все общество, его потребности и тенденции.

Таким образом, суицидальное поведение, с точки зрения автора, не должно быть предметом изучения медицины. Статистические (а в дальнейшем — социологические) представления, включающие соответствующие методы исследования, на определенном этапе их развития исключили медицинские, клинико-психологические аспекты изучения самоубийств. При этом в рамках «классических» статистических исследований самоубийства (работы Э. Морселли, А. В. Лихачева и других авторов), по сути дела, игнорировалась какая-либо психологическая основа механизмов индивидуального суицидального поведения. Мотивы самоубийств стояли в ряду таких факторов, как пол, возраст, образование, социальный статус, религия, способ и время совершения суицида и другие показатели, дающие при достаточно большой выборке то или иное соотношение изучаемых параметров суицида как общественного явления.

Но уже в работе Э. Дюркгейма «Самоубийство: социологический этюд» (1897), ставшей первой классической работой по суицидоло-гии, исследуется механизм влияния общества как «коллективной личности», «социального организма» на возможность совершения индивидуального самоубийства. Аспекты исследования общества и связанная с этим его системная модель, носящая, по мнению И. Паперно (1999), характер метафоры, с блеском были применены автором для изучения проблемы самоубийства и разработки общей теории суицидального поведения. Однако хорошо известное деление суицидов

92