Глава 2. Психология саморекламы 97

направить в любую сторону. Гораздо труднее перестроить уже сложившиеся ка­чества.

Рассматривая пути применения системного подхода к анализу состояний созна­ния, Ч. Тарт пишет: «Как существа с определенным строением тела и нервной си­стемы, люди, вообще говоря, могут реализовать очень большое число возможнос­тей своего поведения. Но каждый из нас рожден в какой-то конкретной культуре, внутри которой происходит отбор и развитие лишь небольшой части этих возмож­ностей: одни отвергаются культурой, к другим она остается безразличной. Лишь малая доля этих возможностей, прошедшая сквозь сито культурного отбора, да и к тому же преодолевшая ряд случайных препятствий, образует структурные эле­менты, из которых состоит обычное сознание человека. Мы одновременно и жерт­вы и питомцы этого культурного отбора» {Тарт Ч., 1994. С. 181).

Психолог М. Эинсворт (М. Ainsworth) обращает в связи с этим особое вни­мание на такие формы поведения, которые обеспечивают близость ребенка к чело­веку, находящемуся рядом с ним. Они включают в себя сигнализирующее пове­дение (плач, улыбку, сигналы голосом, взгляды, движения), вызванное поведением другого человека и активные действия, направленные на достижение физиче­ского контакта (карабкание, обхватывание руками и прижимание, цепляние). Все эти формы поведения свидетельствуют о привязанности только в том случае, если они направлены на тех людей, которые заботятся о младенце, а не на окружаю­щих в целом.

Таким образом, проявляя активность, ребенок стремится сделать так, чтобы окружающие его люди обратили на него внимание, похвалили, приласкали, погла­дили и т. д. Он гневается, капризничает, демонстрирует неподчинение, если его тре­бования игнорируются. Уже на самых ранних этапах детского развития проявля­ется личность ребенка, ориентация на оценку окружающих и одновременное же­лание изменить критерии и условия социального взаимодействия, проявляется желание заявить о себе, выделиться, лидировать, управлять окружающими.

Любому взрослому человеку, имеющему маленьких детей и склонному к наблю­дению за ними, известны случаи детского словесного творчества, когда, желая по­красоваться и понравиться взрослому, ребенок коверкает слова, заменяя общеупот­ребительные и всем понятные выражения на незнакомые окружающим, основан­ные на каких-то очень далеких личных или абсолютно случайных ассоциациях. При этом, не встретив понимания, он тут же отказывается от своего творчества и стремится быть понятым, особенно если может использовать диалог для достиже­ния своей цели.

Ребенок может обозначить звуком или сочетанием звуков некую вещь, но часто делает это для того, чтобы обратить на нее внимание взрослых. Называя вещь сво­им собственным «словом», он вступает в контакт со взрослым, ждет одобрения сво­им действиям, ласкового взгляда, похвалы, улыбки, поощрения. Он как бы гово­рит взрослому: «Посмотри, какая интересная вещь, я помню, что ты мне ее раньше показывал. Видишь, какой я хороший, я запомнил, похвали меня!». При этом, ука­зывая на вещь, ребенок пытается воспроизвести именно те звуки, которые он слы­шал от взрослого, он подражает. Его язык — это не какой-то сугубо индивидуаль­ный искусственный мифологический язык, придуманный им, чтобы закрыться от

98 Психология рекламы

контакта со взрослыми, отвергнуть их культуру языка, создать барьер на пути к об­щению, как следует из высказываний А. М. Лобка. Его язык — попытка воспроиз­вести слово, подмеченное у взрослых, некая начальная форма установления соци­ального контакта. При этом используемое им слово может быть абсолютно непо­хожим на слово, употребленное взрослым, либо напоминать его лишь в общих чертах. Просто ребенок так слышит и так воспроизводит услышанное. У него нет пока четкой биологической связи между системами обработки слуховых сигналов и воспроизведения.

То, что ребенок становится личностью в процессе коммуникации и самовыра­жения, а не одностороннего воздействия на него взрослых, например, родителей, подтверждается многими исследованиями и наблюдениями психологов. «Младен­ческий лепет обладает настолько притягательной силой, — пишет Г. Крайг, — что взрослые во всем мире приходят от него в восторг и пытаются ему подражать. По-видимому, в процессе гуления и лепета младенцы учатся произносить звуки род­ного языка, что в дальнейшем пригодится им при овладении членораздельной ре­чью. Таким образом, издаваемые младенцем звуки являются реакцией на речь, которую он слышит, пусть и не понимая еще значения слов. Поэтому, хотя лепет является для младенца формой коммуникации и взаимодействия с другими людь­ми, это еще и познавательная активность, своего рода экспериментирование» {Крайг Г., 2000. С. 277).

Таким образом, обучаясь обозначать предметы звуками и желая вступить со взрослыми в более тесный контакт, ребенок начинает придумывать слова самосто­ятельно. Но за этой паралингвистической деятельностью опять же стоит «обращен­ность к другому человеку». Ребенок как бы набирает материал для будущего об­щения.

«Ребенок не созревает сначала и затем воспитывается и обучается, — пишет С. Л. Рубинштейн, — он созревает, воспитываясь и обучаясь, то есть под руковод­ством взрослых осваивая то содержание культуры, которое создало человечество; ребенок не развивается и воспитывается, а развивается, воспитываясь и обучаясь, то есть само созревание и развитие ребенка в ходе обучения и воспитания не толь­ко проявляется, но и совершается. Организм развивается, функционируя; чело­век — взрослый — развивается, трудясь; ребенок развивается, воспитываясь и обу­чаясь. В этом заключается основной закон психического развития ребенка» (Рубинштейн С. Л., 1998. С. 151).

Путем создания мифа человек, в частности, ребенок, не уходит от реальности, прежде всего социальной. Наоборот, он заявляет о своем существовании, о жела­нии общаться, быть понятым, добиться уважения, признания. Он стремится стать ближе, но при этом остаться самим собой. Однако из этого противоречивого состоя­ния есть только один выход — социализация, соотнесение индивидуально конструи­руемых мифов-слов с общественной культурой, постепенный отказ от малопо­нятных мифов, их преобразование в понятные, ради диалога, ради взаимопони­мания.

«Жизнь младенца целиком зависит от взрослого, — пишет профессор В. С. Му­хина. — Взрослый удовлетворяет органические потребности ребенка — кормит, купает, переворачивает его с одной стороны на другую. Взрослый удовлетворяет