Л и т е р а т у р а

1. Волкодаев Н.Ф. Доказывание оснований и размера гражданского иска о компенсации неимущественного вреда, причиненного преступлением. Юриспруденция: Сборник трудов Самарской гуманитарной академии. Вып. 4. - Самара: Изд-во СаГА, 1997. - С.17.

2. Ефремов А.Ф. Принципы законности. - Самара, 1999. - С.9.

3. Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. - М.: «Проект», 2000. - С.4-7.

4. Сборник постанов. Пленумов ВС СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. - М.: Изд. «Спарк», 1997. - С.509-510.

5. Стецовский Ю.И., Ларин А.М. Конституционный принцип обеспечения обвиняемому права на защиту. - М.: «Наука», 1988. - С.4-5.

6. Тренбак О.Н. Признание доказательств недопустимыми и исключение их из разбирательства дела в суде присяжных. Дис. на соиск. уч. ст. канд. юридич. наук. - Саратов. 2000. - С.33-34.

7. Шейфер С.А., Тарасов А.А. Содержание и значение конституционных принципов уголовного процесса. Юриспруденция: Сборник трудов Самарской гуманитарной академии. Вып. 4. - Самара: Изд-во СаГА, 1997. - С. 4-6;

Д.В. Никитин

Исторические аспекты развития дактилоскопии

Как раздела криминалистики

Г. Оренбург

Первые упоминания о дактилоскопии можно найти в ряде источников[1, с. 9; 3, с. 10; 6, с. 21; 7, с. 25 ]. Так, в 1912 г. возле озера Кежимкуина (Канада) было обнаружено наскальное изображение, представляющее собой в примитивных линиях человеческую руку. На данном рисунке, хотя и в грубом виде, все же просматривался рисунок папиллярных линий руки. Данная находка датируется примерно 4-5 веком до нашей эры. Исполнитель рисунка пытался примитивно изобразить папиллярные узоры руки. Можно сделать вывод, что изображение папиллярных линий не случайно.

Несмотря на то, что ученые - специалисты по этому периоду жизни человечества не отождествляют данный рисунок с современным понятием дактилоскопии, представляется возможным предположить, что данная попытка воспроизвести узоры руки — есть плод наблюдения данных узоров в натуральном виде.

Признаки знания узоров рук ассирийцами и вавилонянами исследователи нашли при изучении 22 тысяч глиняных черепков, которые обнаружили при раскопках в Вавилоне. На этих многочисленных документах совершенно отчетливо рядом с именем автора видна еще и печать на глине. Значение последних объясняется в клиновидных надписях (на тех же табличках), которые часто включали такое место:

“Supir^m kima^abnu K^unu Kkishu”

Данный перевод этого текста не встречает разногласий у большинства переводчиков. Он означает: “Отпечаток ногтя пальца... вместо его печати”. Лишь ряд переводчиков трактуют термин “Supir” не как “ноготь”, а “отпечаток пальца”. Р. Гендаль считает последний перевод более точным [1, с. 19].

Действительно, если отпечаток выполняет роль печати как индивидуального удостоверения, то как отпечаток ногтя (не имеющий индивидуальных особенностей), может выполнить индивидуальную работу печати.

Учитывая то, что в мягкой глине невозможно получить отпечаток пальца без отпечатка ногтя (последний грубее и глубже в отличие от нежных узоров папиллярных линий), а также то, что со временем узор стираются, оставляя лишь более грубый и глубокий след ногтя. Представляется более вероятным считать оттиск на глиняных табличках оттиском пальца руки владельца, удостоверяющим его имя.

Таким образом, можно заключить, что индивидуализация узоров пальцев рук была уже в то время известна.

Возникает вполне закономерный вопрос: как же отпечаток пальца, учитывая, что последний недолговечен, может играть длительное время индивидуальную роль печати?

На этот вопрос нельзя ответить с необходимой точностью, так как не сохранилось источников, утверждающих подобное. Но представляется вероятным в подтверждение ранее выдвинутой гипотезы провести параллель с Китаем 3-6 веков нашей эры.

В Китае и Японии, по-видимому, знали о постепенном стирании при употреблении папиллярных узоров на глиняных табличках, так как два раза в году, как указывается в ряде источников, там проводились “ревизии печати”[1, с. 21]. Суть их заключалась в том, что испорченные удостоверения с оттисками уничтожались, а на смену изготовлялся идентичный документ с вновь приложенным оттиском. Отсюда заманчиво предположить, что уже в это время было известно о неизменности узоров у человека в течение всей его жизни.

Но этой гипотезе пока нет подтверждений ни в одном источнике, и возможно, данный аспект не имел никакого отношения к замене негодных печатей новыми.

Заключение об индивидуализации узоров подтверждается Сиднеем Бетролдом, крупнейшим английским археологом и специалистом в расшифровке клиновидных надписей [1, с. 18].

Кроме того, на одной из табличек из глины, обнаруженных экспедицией Чикагского Университета в 1903 г. при раскопках древних поселений долины между Тигром и Евфратом был обнаружен документ: “ Na Bu-ete-1c”, означавший в переводе: “Мой брат прислал из деревни следующее (поручение): выдай 5 1/2 мин серебра кредитору Bel-lu-mura Nergam-iddinu. Потом задержи Bel-lu-mura и его сына и засвидетельствуй таблицу на изъятие его дома отпечатком его руки. 5 1/2 мин серебра выдал я, Неграм-Иддину из своих средств [1, с. 21] .

Китайский археолог Лиу-Тьейн издал в 1904 г. книгу, которая содержит факсимиле древних китайских глиняных печатей, найденных в провинциях Хонан и Шенси, и относящихся к дохристианской эпохе. Часть изображений представляет оттиски пальцев, причем сделанных умышленно. Последнее подтверждается прежде всего четкостью рисунка папиллярных линий на глине, его глубиной. Учитывая вполне обоснованное мнение английского археолога, можно заключить, что данное изображение — отпечаток пальца собственника печати. Таким образом, последний всегда имел возможность себя легитимировать качестве владельца печати.

Ни в одной стране в период первых столетий нашей эры, как в Китае и Японии, не ставят так часто печати и штемпели. Многие имели в своих карманах целый ассортимент печатей. Купцы, художники, ремесленники и т. д. обладали своими печатями. В описываемые времена два раза в году, как уже раньше упоминалось, происходила ревизия печатей. Возобновление печатей сопровождалось многими полицейскими формальностями. Потеря их влекла за собой такие неприятности, что существовала поговорка: “Потерять печать, голову потерять”[1, с. 21].

Область применения печати очень разнообразна. Печать заверяет деловые бумаги, денежные документы, ставится даже в домашнем быту (например, на обувь, чтобы не перепутать ее с другой подобной при снятии ее в храме, театре и т. д.).

Подделка печатей строго преследовалась, но несмотря на это штемпеля часто подделывались. Поэтому вполне объяснимо, что Китай и Япония явились странами, предназначенными для использования метода отпечатка пальцев.

“Именно здесь, в Восточной Азии, где подпись не особенно ценилась и где даже грамотные одержимы штемпельной манией, предпочтительнее искать для решения поставленного вопроса историческое обоснование,” — пишет Р. Гендаль [1, с. 21, 25].

По мнению большинства исследователей, первым авторам, упоминавшим об отпечатках пальцев как о методе идентификации, был китайский писатель Киа Куинг-Йен (650 г. н. э.). Из всех имеющихся источников он прямо говорит, что отпечаток пальца преследует цели защиты заверенных последним печатей от подделок.

Такого рода документы сохранились до сих пор. Например: “В 17 году (782 г. н. э.) чиновник Ho-Hsin-Yued обратился, нуждаясь в хлебе и не зная, где его достать, к Chein-Yuen, монаху у храма Xy-Kyo, и взял у него взаймы 17 (название меры веса, которая неизвестна) хлеба. Но Hsin-Yued обязался этот хлеб вернуть через девять месяцев. Если по прошествию этого срока он не вернет хлеб, то Chein-Yuen в качестве компенсации за стоимость хлеба заберет движимое имущество: его волов и прочую скотину. Этот договор составлен, чтобы избежать ошибки и обмана. Обе стороны нашли его справедливым и правильным, приложили отпечаток своих пальцев в качестве подписи”.

Характерно, что при оспаривании документов проводилось сличение отпечатков пальцев на документе и его владельца, т. е. по существу проводилась идентификация отпечатков пальцев.

В XII веке одним из китайских чиновников Su-Shi было опубликовано большое количество медицинских и исторических произведений, в которых встречается термин “Tsehi-sehang-la”, что означает “завитковые рисунки пальцев”. Данную трактовку перевода подтверждает целый ряд источников и исследований данного периода. Однако важнее всего то, что в литературе периода Цинской династии впервые встречаются упоминания о том, что метод отпечатков пальцев находит применение в уголовном процессе. В серии уголовно-авантюристических романов под общим названием “История на берегу реки”, датированной 12 столетием, упоминается о том, как были задержаны две женщины - убийцы, у которых изъяли отпечатки пальцев при помощи черной краски. Дальнейшие пути использования их в указанном источнике не описываются. Но если предположить, что авторам художественных произведений свойственно что-либо пропускать, если они не акцентируют на этом своего внимания, можно заключить, что и дальнейшие действия имели место. Так, Р. Гендаль, хотя и не отрицает, что в 12 столетии арестованных по суду или полицией дактилоскопировали, все же указывается и тот момент, что отпечатки пальцев были изъяты и у всех соседей и родственников, находившихся в дому убитого.

В 12 веке в Китае упоминается о двух типах узоров: вихревом завитке и завитке петлевом. Китайская поговорка того времени гласит: “Один вихревой завиток означает бедность; два — богатство, три или четыре — открывай ломбард, пять — сделайся комиссионером, шесть — вор, семь — несчастье, девять завитков и одна петля — тебе не надо работать, у тебя хватит еды до самой смерти “ [5, с. 109].

Поговорка очень ярко показывает, что значение различных образцов линий пальцев проникло в самые широкие слои китайского народа.

Характерно отметить, что в изданной в 1886 г. книге под названием “Портрет большого пальца” доказывается, что узоры сосочковых линий больших пальцев остаются без изменений всю жизнь и что каждый человек имеет свои особые узоры линий на больших пальцах. Автор пишет: “Китайцы применяют этот способ, по крайней мере, в части станы для того, чтобы идентифицировать преступников. Мы фотографируем их лицо — они делают отпечатки их пальцев. Последние собираются и регистрируются, и если преступник опять попадает в руки полиции, вторично полученный отпечаток дает материал для сравнения”.

Здесь можно проследить интересную последовательность, а именно:

а) 12 в. — упоминание о завитковых рисунках пальцев;

б) 12-13 в.в. — деление узоров сосочковых линий на два типа — вихревой завиток и петлевой завиток;

в) вышеизложенные упоминания об идентификации и регистрации преступников по отпечаткам пальцев.

Следовательно, китайцы значительно раньше знали и начали применять идентификацию и регистрацию преступников по отпечаткам пальцев, чем разработали свой метод идентификации человека по отпечаткам пальцев Гальтон и Генри. При разработке метода Гальтона-Генри те же термины (завиток и петля), которые появились в Китае в 12-15 веках.

Так, в 1913 г. в “Энциклопедическом словаре” японца Тирасимо, который назывался “Три силы” (т. е. небо, земля, человек), есть термин “отпечаток руки”, изображенный в картинках, и имелось руководство о способе получения отпечатка ладони руки.

Эти отпечатки ладоней красного и черного цветов встречаются до 1860 г. во многих документах. Как традиция, в народе и сейчас встречаются обычаи, например: в день, когда японцу исполняется 88 лет ( а это считается большим семейным праздником), юбиляр дарит всем родственникам отпечаток своей ладони на белом листе бумаги. Если юбиляр — мужчина, отпечаток левой руки, женщина — правой.

А глубине Японии еще сохранилась традиция вешать на двери дома лист бумаги красного или белого цвета с черным отпечатком ладони. Отпечаток считается как “линия ладони руки” или “чтимый отпечаток руки”; для верующих это должно быть защитой от заразных заболеваний.

Дальнейшая форма дактилоскопического засвидетельствования — “штемпель большого пальца руки”. В 19 веке в японских тюрьмах у преступников сначала отбирались деньги, платье, а затем снимался отпечаток большого пальца. Отбывая заключение, преступник все свои бумаги заверял отпечатком своего большого пальца руки.

На основании утверждения ряда источников, в частности, Ю. Торвальда, Г. Гендаля, И. Ф. Крылова и др., первым европейцем, решившим использовать отпечатки пальцев в целях розыска преступников, был Вильям Хершель, чиновник административной службы в Индии. Здесь же необходимо заметить, что по заключению тех же источников, В. Хершель позаимствовал саму идею в Калькутте, где жил в китайской колонии, у китайцев. Последние, как известно из ранее написанного, знали и применяли дактилоскопию значительно раньше. Тем не менее, В. Хершель энергично оспаривал свой приоритет в данной области, ссылаясь на то, что если китайцы и знают что-то о дактилоскопии, то это его, В. Хершеля, заслуга.

Но так или иначе, в 1858 г. В. Хершель проводит практические опыты в применении дактилоскопии в полицейских целях сначала при выплачивании пенсий, предлагая таким путем точно установить личность пенсионеров. У каждого индуса снимался отпечаток пальца и официально регистрировался. Затем В. Хершель получал доступ в одну из тюрем Калькутты, где дактилоскопировал преступников. Он устанавливал, было ли дактилоскопированное вновь лицо ранее в тюрьме по своей картотеке пальцевых отпечатков, сличая отпечатки вновь прибывших. В итоге Хершель собрал значительное количество отпечатков, перевалившее за много тысяч.

Девятнадцать лет работы (с 1858 по 1877 г.) позволили Хершелю установить, что отпечатки пальцев в течение человеческой жизни не меняются. 15 августа 1887 г. Хершель обращается с рапортом к генеральному инспектору Бенгальских тюрем с предложением о введении дактилоскопии во всех тюрьмах. Здесь имеет смысл привести часть его рапорта: “Излишне доказывать, насколько необходим хороший способ идентификации в тюрьмах. Отпечатки пальцев служат средством установления в каждый момент, являются ли арестованные одними и теми же лицами с ранее приговоренными. Надо только разыскать номер и снять отпечатки пальцев: если это не то лицо, то это обнаружится тотчас же. Действительно ли, например, номер 1302 умер или труп был подкинут? У трупа два пальца, которые ответят на этот вопрос. Отпечатки пальцев на оборотной стороне судебного приказа об аресте объясняют все...” и т. д. [7, с. 26].

На указанный рапорт Хершель получает ничем не мотивированный отказ. Будучи человеком слабым, он прекращает бороться и не пытается осуществить свой план.

В 1880 г. английский врач Фулдс, преподававший физиологию в одном из учебных заведений Токио, стал независимо от Хершеля изучать извилины кожи человеческой руки, обратив внимание на отпечатки пальцев на древних глиняных черепках. В противоположность Хершелю, Фулдс не отрицал первоначального зарождения и развития дактилоскопии в Китае и не пытался присвоить эту идею.

Но самой ценной идеей, что признается без исключения всеми авторами, было то, что отпечатки пальцев, оставленные на месте преступления, могут служить для уличение преступников.

Для достоверности картины приведем выдержку, датированную 1880 г., в редакцию журнала “Природа”, которая не только теоретически, но и практически подтверждает предыдущий тезис: “Если имеются кровяные следы пальцев или оттиски на стекле или глине, виновник может быть установлен на основании научных данных. Я имел на практике два случая, в которых использовал аналогичные отпечатки пальцев, как очень убедительные доказательства. В этом случае некто оставил жирные следы на стекле. Узор папиллярных линий был своеобразен. К счастью, я воспроизвел раньше отпечатки пальцев этого лица. Оба узора согласовались с микроскопической точностью. В другом случае были отпечатки сажей пальцев лица, взбиравшегося по белой стене, давшие доказательство его виновности большой ценности.

В судебной практике могут быть еще и другие случаи применения отпечатков пальцев, например: при нахождении только руки изуродованного трупа. Если узоры папиллярных линий были известны раньше, то представляют доказательства большей силы, чем родимые пятна, на которые обычно ссылаются десятипфеннинговые страшные романы” [1, с. 43].

К изучению этой темы подошли еще целый ряд исследователей. Так, в Германии доктор Алекс в своем труде о папиллярных линии на руках и ногах человека, французский врач Эберт занимался аналогичными исследованиями и т. д.

Из приведенных выше доказательств видно, что “...дактилоскопия стала на верный путь практического применения“ [7, с. 134].

В этот момент на арене появляется антропометрия. Так как она оперировала привычными терминами, выраженными в метрических мерах, то казалась простой и удобной. Поэтому она была почти везде принята на вооружение и, в общем, сначала была прогрессивным явлением в идентификации. Но тем не менее, последняя еще до рождения была обречена на провал.

В 1892 г. в Лондоне появляется на свет работа знаменитого английского ученого Франсиса Гальтона, ранее зарекомендовавшего себя как автора многочисленных работ по антропометрии. В этой работе Ф. Гальтон ставит перед собой три основных задачи, которые успешно решает. Он установил, что:

1. узор сосочковых линий остается постоянным в течение всей жизни человека;

2. разновидность узоров существенно велика, и на этом основании можно различить множество преступников;

3. отпечатки пальцев поддаются классификации и специально подготовленное лицо может без особого труда установить тождество или различие отпечатков.

При составлении своего квалифицированного метода Гальтон сначала исходил из очень большого числа типов узоров, но позднее довел их до четырех.

12 февраля 1894 г., т. е. спустя два года после издания этой работы Министерство внутренних дел официально вводит метод отпечатков пальцев, как составную часть антропометрии. На вооружении по-прежнему оставался метод Бертильона, но в него был включен метод отпечатков пальцев. Теперь во всех тюрьмах Англии преступники не только обмериваются, но и дактилоскопируются, причем на карточку снимаются отпечатки узоров всех десяти пальцев. Регистрационные карточки находились в Лондоне и назывались “Лондонским централом” [7, с. 147].

Итак, необходимо отметить, что 1894 г. явился годом зарождения основ современных оперативно-технических отделов, технической со штатом специально подготовленных экспертов.

В 1896 г. Гальтон издает свою работу. В ней он значительно усовершенствовал метод регистрации, но, несмотря на явную прогрессивность предложенного метода, Министерство внутренних дел Англии не спешило применить его на практике. Помогла случайность. Индийское правительство предоставило Гальтону широкое поле для практической деятельности, хотя в этой же стране опыт Хершеля с отпечатками пальцев не был принять во внимание.

В 1877 г., спустя 16 лет после практических опытов Хершеля в применении дактилоскопии, правительство Индии вынуждено было искать более действенный метод идентификации, чем антропометрия. Причина заключалась в том, что почти все население страны было безграмотным, имена часто повторялись, внешне индийцы очень похожи друг на друга “...по крайней мере, для европейского взгляда, ” — пишет Гендаль [1, с. 59].

Индийские суды были перегружены делами, которые без заключения дактилоскописта решить было практически невозможно.

В 1895 г. главный инспектор полиции в Калькутте Генри В., впоследствии ставший президентом Лондонской полиции, знакомится с Гальтоном и его методом. Идея увлекла его, он заметил сразу всю практическую ценность предложенного метода идентификации. Это подтверждается изданным им полицейским циркуляром, датированным 11 января 1896 г. Циркуляр гласит: “В настоящее время для каждого преступника будут выполнены и сохранены два формуляра: один антропометрический, с отпечатком большого пальца, а другой — исключительно с изображением отпечатков десяти пальцев. В данной момент заняты выработкой регистрационного метода для таблиц с отпечатками пальцев. Если регистрационный метод окажется пригодным для употребления, то я считаю вероятным, что антропометрия будет мало-помалу отменена и останется только дактилоскопия “ [1, с. 63].

Воспользовавшись сложившимися обстоятельствами, Генри предложил правительству Индии решить, использовать ли дальше смешанный метод измерений и дактилоскопирования или полностью перейти к дактилоскопической идентификации.

Специально созданный для решения этого вопроса Комитет указал на преимущества метода дактилоскопии, в частности, на упрощенность работы, дешевизну аппарата, централизацию, быстроту выполнения, четкость и верность результатов.

12 июня 1897 г. стало датой, когда дактилоскопия была введена в ее настоящей форме по всей Британской Индии.

Наряду с дактилоскопией для идентификации преступников в Индии стали изучаться случайные отпечатки на месте происшествия. Следовательно, идея Фулдса продолжала не только жить, но и все больше применяться на практике. Более того, индийское правительство в 1899 г. издало специальный закон, в котором для всех судов указано, что к заключению дактилоскопической экспертизы следует относиться с полным доверием.

Итак, дактилоскопия как метод идентификации начала свое победное шествие по всему миру. В 1901 г. метод дактилоскопии был признан исключительным по простоте и надежности и полностью отодвинул антропометрию. “Лондонский централ” из небольшой конторы клерков с ее малыми возможностями был преобразован в Центральное бюро коллекций отпечатков пальцев для всей Англии и ее колоний при Министерстве внутренних дел.

Подлинным триумфом метода дактилоскопической идентификации было осуждение в 1905 г. Лондонским судом присяжных к повешению двух братьев Стратонов за совершение ими убийства владельца продуктовой лавочки и его жены. Решающим доказательством вины преступников явились отпечатки пальцев, изъятые на месте происшествия на полированной поверхности взломанной денежной шкатулки [7, с. 158].

Ряд не менее громких дел в различных странах мира подтверждал практическую идеальность дактилоскопического метода идентификации преступников.

В Древней Руси отпечатки пальцев заменялись подписью. В. И. Лебедев пишет: “Нужно думать, что выражение подтверждения сего Н. Н. предложил свою руку — указывает на применение дактилоскопии. Не только безграмотные, но и образованные люди считали свою подпись действительной только тогда, когда она была подкреплена отпечатком кожи пальцев “.

Официально же введение дактилоскопии в России в 1906 г. было не случайным. Самодержавию был дан урок 1905 г., и оно стало бояться новых вспышек рабочего движения. По распоряжению главного тюремного управления Министерства юстиции дактилоскопия была введена только в тюрьмах, и было создано дактилоскопическое бюро. Но оно существовало только на бумаге. В 1907 г. Министерством внутренних дел издаются циркуляры о применении дактилоскопии полицией, а в 1908 г.. во всех образованных сыскных подразделениях организуются дактилоскопические отделы [2, с. 93].

Однако, Д. П. Рассейкин подчеркивает, что дактилоскопия в России внедрялась с большой осторожностью. Наряду с ней была сохранена и антропометрия [6, с. 78].

По существу до 1917 г. каждое лицо, подлежащее уголовной регистрации, подвергалось одновременно антропометрическим измерениям и дактилоскопированию. Дактилоскопию многие чиновники не принимали всерьез, считая ее внедрение данью моде, прихотью власть имущего вельможи, услышавшего о громких процессах в Европе.

До 1910 г., то есть в течение четырех лет после введения, Министерство юстиции все еще изучало вопрос о целесообразности исследования отпечатков пальцев, оставляемых преступником на месте совершения преступления.

Тем не менее, дактилоскопия в России так и не была оценена надлежащим образом, по-прежнему отдавалось предпочтение антропометрии, а дактилоскопии оставалось побочное место. Не изменило отношения к дактилоскопии и применение этого метода доказательства вины в рассмотрении дела Шунько и Алексеева Санкт-Петербургским судом в 1912 г.

“Мещане Шунько и Алексеев обвинялись в убийстве провизора Харьковской аптеки в Петербурге Вейсброда. Доказательства их вины в совершении этого преступления были весьма слабыми и не могли дать оснований для осуждения. Во время осмотра места происшествия был обнаружен осколок стекла от дверей аптеки с отпечатками пальцев, один из которых был отчетливо виден и сохранил весьма важные детали узора. При сличении отпечатков подозреваемых с изъятыми на месте происшествия было установлено совпадение более тридцати признаков папиллярного узора большого пальца левой руки Алексеева. Точное совпадение признаков позволило эксперту прийти к категорическому выводу, что отпечаток на осколке стекла оставлен подсудимым Алексеевым, “ — пишет И. Ф. Крылов [4, с. 68].

Сомнения общественности Петербурга в правильности осуждения Алексеева к каторжным работам только на основании заключения дактилоскопической экспертизы были через несколько дней рассеяны признанием Алексеевым своей вины в убийстве провизора.

Тем не менее, как уже говорилось, дактилоскопия в царской России так и не была оценена по достоинству. Научной разработкой метода дактилоскопии в России почти не занимались. Единственной работой, упоминающей дактилоскопию, является книга начальника уголовно-сыскного отдела полиции В. И. Лебедева “Искусство раскрытия преступлений. Дактилоскопия”, изданная в 1912 г. в Санкт-Петербурге. В этой работе дактилоскопия действительно лишь упоминается, а предпочтение автор отдает все же антропометрии и ее автору, “...глубоко почитаемому учителю моему Альфонсу Бертильону “. В своей работе В. И. Лебедев отрицал самостоятельность дактилоскопии как метода, подчеркивая: “Нельзя не прийти к заключению, что пальцевая формула не является совершенно самостоятельным методом установления личности и регистрации, а есть не что иное, как улучшение или частичное усовершенствование основного, естественнонаучного метода регистрации и установки личности преступников “.

Лебедев далее пишет, что в Петербургской и Московской сыскных полициях до сих пор регистрация и установление личности ведется при помощи измерений, а “дактилоскопия входит лишь как дополнительная примета ”.

С целью выяснить наличие криминалистической техники 13 октября 1921 г. начальником управления уголовного розыска РСФСР было разослано всем губрозыскам предписание следующего содержания: “ Предлагаю доставить мне самые подробные сведения:

1. Какой фотографический и фактоскопический инвентарь имеется у Вас налицо и что требуется для пополнения.

2. Какие дактилоскопические и фотографические материалы нужны Вам и в каком количестве для надобности 1922 г.”

Приказом № 32 от 15 июля 1922 г. Управление уголовного розыска на всей территории РСФСР установило единую централизованную дактилоскопическую систему регистрации и идентификации преступников, действующую и по настоящее время, а приказом МВД СССР № 45 от 1972 г. созданы картотеки следов рук и лист нераскрытых преступлений.