Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Сборник 3. Основной текст.doc
Скачиваний:
33
Добавлен:
20.05.2015
Размер:
2.31 Mб
Скачать

Л и т е р а т у р а

  1. Анатомия человека. Т.1: Учебник / Под ред. М.Р. Сапич, Г.Л. Билич. – М., 1999. – 463 с.

  2. Бабич Б.К. Травматические вывихи и переломы. – Киев, 1968. – 457 с.

  3. Вельмякин В.Н. Боевое САМБО и рукопашный бой для спец. войск. – Рязань, 1993. – 171 с.

  4. Захаров Е., Карасёв А., Сафонов А. Рукопашный бой. Самоучитель. – М., 1992. – 236 с.

  5. Спортивная травматология / Под ред. К. Франке: Пер. с немец. – М., 1981. – 352 с.

  6. Спортивная травматология / Под ред. Д. Шойлева: Пер. с болгар. – София, 1986. – 192 с.

  7. Тарас А. Рукопашный бой СМЕРШ. – Минск, 1999. – 396 с.

  8. Травматология: Учебник / Под ред. А.Ф. Краснова, В.Ф. Мирошниченко, Г.П. Котельникова. – М. , 1995. – 451 с.

С.Н. Куликов

ЗНАЧЕНИЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ

ЭКСПЕРТИЗЫ «ОБЗОРНОГО ХАРАКТЕРА»

ПО МАТЕРИАЛАМ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ, ОТНОСЯЩИХСЯ

К РАССЛЕДОВАНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

«СЕРИЙНЫХ УБИЙСТВ»

г. Самара

В ответ на рост, так называемых «серийных убийств», носящих систематический характер, значительно длящихся во времени и совершающихся одним лицом, во ВНИИ МВД РФ разработаны специальные автоматизированные информационно - поисковые системы, («Монстр», «Насилие», «Досье» и т.д.), предназначенные для идентификации информации об убийствах такого рода. Разработанные системы, основаны на результатах анализа осмотров мест происшествий и на результатах осмотров трупов на месте обнаружения. Криминалисты и следователи используют алгоритм поисковых систем при построении психологических портретов неизвестных преступников, совершающих серийные преступления против личности. Применение таких методик даёт ключ следствию к установлению способа совершения преступления, позволяет судить о профессиональном, житейском или преступном опыте субъекта, совершившего преступление в условиях неочевидности [1, 5, 6, 8] .

Понятно, что в данных случаях, умозаключения субъектов и участников познавательной деятельности по уголовному делу, (особенно на первоначальных его стадиях), носят вероятностный, гипотетический характер, облекаемый в форму следственных, (криминалистических), версий.

Теория криминалистики определяет, что криминалистическая версия это логическое построение и основанное на фактических данных предположительное умозаключение о сути исследуемого деяния, отдельных его обстоятельствах и деталях, требующее соответствующей проверки и направленное на выяснение истины по делу. Как психологическому явлению криминалистичеcкой версии, в частности, свойственно творческое воображение, лишенное беспочвенных домыслов, оторванных от собранных данных и уводящих расследование от истины [5,10].

Основываясь на указанной теоретической сути криминалистической версии, такое понимание по принципу аналогии, бесспорно следует перенести и к гносеологическому построению и функции версии судебно-медицинской, [6].

Как показывает практика производства уголовных дел об убийствах вышеуказанного характера, предварительное следствие, всегда обладает большим объёмом судебно-медицинских данных. Последние касаются, в частности, фиксации судебно-медицинских объектов на местах происшествий, исследований трупного материала и результатов его экспертного анализа по многим эпизодам в отдельности, которых может быть 5-6, 12-15 и более. При этом, по понятным причинам, следствие нуждается в обзорной экспертной оценке всей информации, накопленной за определённый период времени.

Последнее обычно и является поводом назначения дополнительной судебно-медицинской экспертизы по материалам уголовных дел. Обычно большой объём фактического материала, представляемый к производству такой судебно-медицинской экспертизы, вопросы ставящиеся перед экспертом, носящие уточняющий и обобщающий характер, допускают определить характер такой экспертизы, как, своего рода, «обзорный».

При этом не ставят под сомнение уже имеющиеся экспертные исследования и выводы, но преследуют цель более прояснить и детализировать их результаты. Не без основания предполагают, что обзорный анализ накопленных данных, являющихся как бы статистической базой, может позволить судебно-медицинскому эксперту (экспертам), сформулировать вероятностные выводы в форме судебно-медицинской экспертной версии (версий), относительно, например, наиболее возможных условий реализации механики образования диагностированных повреждений. В случае экспертного определения высокой степени вероятности той или иной судебно-медицинской версии, последняя может существенно дополнить криминалистическую, что значительно усилит эффективность познавательной деятельности субъектов следствия по делу. Здесь, в частности, синтез криминалистической и экспертной судебно-медицинской версий

может помочь определить наиболее реальный способ совершения преступления, профессиональные, житейские навыки или преступный опыт лица и т.д..

В этом контексте не следует рассматривать вероятностные выводы судебно-медицинских экспертов, как беспочвенные предположения, не имеющие доказательственного значения.

Так, многие современные экспертные методики являются вероятностно-статистическими и позволяют отвечать на поставленный вопрос с высокой степенью надежности. Такие методики используются, например, в портретной экспертизе, при идентификации личности по черепу и прижизненной фотографии. Одно из последних достижений судебно-медицинской биологии – метод генотипоскопии, хотя и позволяет устанавливать родство и идентифицировать человека по крови и другим следам биологического происхождения, но лишь с высокой степенью вероятности. Тем не менее именно генетические исследования имели ключевое значение (и получили мировое признание) при попытках идентификации останков, принадлежащих по предположению следствия, царской семье [3, 4, 9] .

Важно отличать вероятностные выводы эксперта от предположительных. Неправомерное их смешение порождает аргумент против использования первых в процессе доказывания – приговор не может быть основан на предположениях, от кого бы они не исходили. Верно то, что для высказывания «предположения» о существовании того или иного обстоятельства, вообще не нужны какие-либо специальные познания. Предположения могут сделать следователь или суд самостоятельно или проконсультировавшись со специалистом. Если же назначена экспертиза, то задача эксперта – изучить представленные данные, которые связываются следствием с определёнными обстоятельствами и оценить степень вероятности их осуществления применительно к той или иной предметной обстановке известной по делу.

При этом и вероятностный, и категорический вывод могут быть определёнными. Определённым не может быть вывод в форме ничем не обоснованного предположения. В большинстве случаев необходимым условием определённости вероятностного вывода, наличия у него доказательственного значения, является оценка степени вероятности устанавливаемого. Эта оценка может быть количественной, например, в методике экспертного применения генотипоскопии.

Однако, здесь, особенно при экспертном анализе данных, представленных для производства дополнительной судебно-медицинской экспертизы вышеуказанного характера, приемлемы и иные характеристики сравнительного понятия, например: «данная ситуация маловероятна»; «вероятность реализации такого механизма образования повреждений, при обстоятельствах установленных следствием, весьма высока»; относительно последовательности причинения повреждений и физических данных подозреваемого лица - «вероятность версии А, значительно больше, чем вероятность версии Б, а вероятность события В, много меньше, чем вероятность события Г» и т.п. .

На наш взгляд, заключение может быть признано не имеющим никакого доказательственного значения, если судебно-медицинский эксперт указывает, что есть «некоторая вероятность» существования возможности, например, какого-либо варианта реализации механизма образования повреждений, при обстоятельствах предполагаемых следствием и когда оценка степени вероятности осуществления этого варианта экспертом не дана.

Вышеизложенное показывает, что назначение дополнительной судебно-медицинской экспертизы «обзорного характера», по материалам дел, связанных с расследованием «серийных убийств», определённым образом целесообразно для субъектов следствия.

Как показывает наш опыт, в этом отношении, на разрешение эксперта следователи ставят корректные вопросы, которые направлены на выявление общих и частных элементов механики образований повреждений, на детализацию конструктивных особенностей травмирующих предметов, на возможную судебно-медицинскую диагностику физических особенностей лица, могущего совершать расследуемые действия. В частности имеют место следующие формулировки вопросов: 1 - «Возможно ли по судебно-медицинским признакам определить специфику механики причинения повреждений, обнаруженных на трупах потерпевших, а именно, не мог ли преступник обладать специальными навыками рукопашного боя, специальными навыками причинения повреждений холодным оружием, представляющим собой тупые и острые предметы?»; 2 - «Можно ли высказаться, по характеру, локализации и механизму образования повреждений, обнаруженных при исследовании трупов пострадавших, о левшестве или праворукости нападавшего?»; 3 - «Возможно ли в форме судебно-медицинских экспертных версий высказаться о вероятных условиях реализации механизмов образования телесных повреждений? В частности, существуют ли объективные судебно-медицинские признаки, свидетельст-вующие об однотипности и единообразии повреждений, а также признаки, могущие свидетельствовать о физических особенностях субъекта, их причинявшего ?».

Отсюда видно, что вопросы поставленные в такой форме нисколько не выходят за рамки компетенции судебно-медицинского эксперта общего профиля (эксперта-танатолога). Другое дело, что отдельно взятый эксперт, в силу своего опыта и приобретённой квалификации не в состоянии в должной мере, как того требуют поставленные вопросы, ассоциировано применять имеющийся у него багаж специальных знаний, (в частности, из судебно-медицинской и клинической травматологии). В этой связи, как показывает практика, экспертизы такого рода назначают к исполнению высококвалифицированным экспертам, обладающим большим опытом практической работы и целенаправленно разрабатывающим в научном и практическом отношении, вопросы судебно-медицинской диагностики повреждений, образующихся от непосредственных воздействий человека.

Наша практика показывает, что последнее условие, даже при расследовании «одноэпизодных» дел об убийствах, может эффективным и динамичным образом сказаться на установлении личности преступника. Например, особенно, когда по судебно-медицинским признакам, характеризующим морфологию того или иного повреждения опорно-двигательного аппарата, устанавливают, что такое повреждение вероятнее всего возникает при определённом биомеханизме, который «подпадает» под параметры биомеханики применения специального приёма борьбы. Последнее является объективным основанием для выдвижения частной судебно-медицинской экспертной версии – наиболее вероятно, что субъект при-чинивший повреждение, владеет приёмами рукопашного боя без оружия [6] .

В этой связи нисколько не выходит за компетенцию судебно-медицинского эксперта суждение о вероятных вариантах последовательности причинения обнаруженных повреждений, особенно когда имеются данные о наличии повреждений посмертного и прижизненного происхождения, данные о выраженной полиморфности кровоподтеков, ссадин, поверхностных ран, а также признаки свидетельствующие о различных объемах кровоизлияний в мягких тканях и полостях тела в проекциях механических повреждений.

Могут быть объективно установлены конструктивные особенности повреждающей поверхности травмирующего предмета, как общие, так и частные.

По морфологии и распространённости переломов костей черепа, могут быть выявлены объективные основания, чтобы судить, в частности, о массе травмирующего предмета [2].

Таким образом видно, что рассмотрение экспертного материала в целом, по данной категории дел, в процессе выполнения дополнительной экспертизы, содержит в себе возможность более детальной оценки, упорядочения и классификации информации, которую несут судебно-медицинские объекты, (предметная обстановка, зафиксированная на местах происшествий, данные осмотра трупов на местах их обнаружения и данные исследований трупов).

Другой аспект данной проблемы, который нам представляется также важным, состоит в том, что дополнительная судебно-медицинская экспертиза «обзорного характера» по таким делам, должна значительно облегчать, для субъектов следствия и суда, восприятие большого объёма экспертного материала. Например, в одном отдельно взятом заключении, (экспертиза трупа), не менее чем 90 % информации о судебно-медицинских признаках повреждений, как в исследовательской части экспертизы, так и в выводах, изложено текстуально. Остальные, примерно 10% информации, приходятся на фотографии с краткими словесными формулировками, отображающими основные обнаруженные повреждения на отдельных частях тела. Применение стандартных графических схем тела и отдельных его частей, схем внутренних органов, скелета в целом и его частей, для отображения локализации и характера повреждений, несколько дополняют имеющиеся фотоиллюстрации. Это установленная норма экспертной практики. Но в данном случае, 90 % текста, даже без применения в нём специальной медицинской терминологии, чрезвычайно затрудняют восприятие экспертного материала для подавляющего большинства юристов. А когда последним самостоятельно приходится одновременно анализировать экспертный материал, например, по 10 и более эпизодам убийств, что и характерно при производстве дел рассматриваемой категории, данная задача усложняется для них ещё более.

Наша практика показывает, что нестандартно и всесторонне проиллюстрированная исследовательская и аналитическая части дополнительных «обзорных» экспертиз, по таким делам, значительным образом снижает для следователя когнитивную сложность познавательного освоения и оценки большого объёма судебно-медицинских данных [7].

В свою очередь, это позволяет следователю более избранно и целенаправленно синтезировать элементы криминалистических версий, выдвинутых ранее в процессе расследования, с элементами версий судебно-медицинских, высказанных экспертом в выводах дополнительной экспертизы.

Таким образом, изложенные нами отдельные аспекты экспертной деятельности по обозначенной проблеме, убедительно показывают, что дополнительная судебно-медицинская экспертиза «обзорного характера» по материалам уголовных дел, относящимся к расследованию обстоятельств «серийных убийств», имеет большое познавательное значение для следствия и суда. Это непосредственно способствует интенсификации следственного процесса, направленного к изобличению преступников.