услугами по принципу «баш на баш». Поэтому японцы стараются не принимать услуг от незнакомых людей (неизвестно, что они потре­ буют взамен) и сами не оказывают помощь, пока их об этом не по­ просят.

Из числа наиболее почитаемых ками правители Японии выде­ лили культ богини Солнца Аматэрасу и объявили первого императо­ ра Дзимму ее прямым потомком. Сам император стал при этом слу­ жителем культа верховного божества – своего предка. Поэтому за всю историю Японии династия императоров никогда не прерывалась (убийство верховного жреца Аматэрасу, по мнению японцев, навлек­ ло бы на страну ужасные беды), а политическая жизнь состояла в со­ стязании за право руководить страной от имени императора.

II.4.Появление письменности

В VII веке началась «перестройка» Японии по образцу Ки­ тайской империи – реформы Тайка. Кончилась эпоха Ямато (IV-VII века), во время которой сформировалась первая японская государ­ ственность, и наступили эпохи Нара (VII век) и Хэйан (VIII-XII века). Важнейшим результатом реформ Тайка стало освоение ки­ тайской письменности – иероглифов-кандзи.

Японский язык фонетически беден. Минимальной значимой единицей устной речи является не звук, а слог, состоящий либо из гласного, либо из сочетания «согласный-гласный», либо из слогооб­ разующего «н». Всего в современном японском языке различают 46 слогов (для сравнения – в основном диалекте китайского языка пу­ тунхуа 422 слога, а в английском языке, если бы в нем минимальной фонетической единицей являлся слог, их можно было бы насчитать около 1200).

16

Введение китайской письменности и привнесение в японский язык огромного пласта китайской лексики породило множество омо­ нимов. Записывающиеся разными иероглифами и совершенно разные по смыслу китайские одноили двухсложные слова в японском произношении никак не различались. С одной стороны, омонимия стала основой японской поэзии, немало играющей на многозначности, с другой стороны, она создавала и создает до сих пор существенные трудности в устном общении.

Другой проблемой с кандзи были различия грамматического строя китайского и японского языков. Китайские существительные неизменяемы, поэтому их можно записывать иероглифами, каждый из которых обозначает отдельное понятие. В японском же языке су­ ществуют, например, падежные постфиксы (аналог падежных окон­ чаний русского языка), которые не обозначают понятия, но критич­ ны для понимания смысла текста.

На основе кандзи японцы создали две слоговые азбуки (каж­ дый символ в них обозначает слог): хирагану и катакану. Соотноше­ ние их функций менялось на протяжении всей истории Японии.

В настоящее время хирагана используется для записи постфик­ сов, суффиксов, союзов, частиц и тех слов и имен (особенно жен­ ских), иероглифы которых были исключены из японского языка в ходе реформ письменности. Также хирагана используется в книгах для детей, еще не освоивших иероглифы, и для обозначения чтения сложных иероглифов в литературе для детей постарше (такие подпи­ си называются «фуригана»).

Более графически простая катакана используется для записи иностранных слов и названий, а также как своеобразный курсив для выделения отдельных слов в предложениях, например, междометий.

17

Кандзи используются для записи корней слов, а также японских названий, фамилий и имен (в основном – мужских). Есте­ ственно, что в больших текстах кандзи, хирагана и катакана (а в по­ следнее время – и латиница) используются вместе, вперемешку.

В Средние века хирагана обычно использовалась для записи «развлекательной» литературы (романов, повестей и стихов), кандзи

– для ученых трактатов по образцу китайских, а катакана – для рели­ гиозных нужд.

Отметим, что в современном японском языке для преодоления многозначности активно используются заимствованные слова и вы­ ражения, в основном из английского языка. Кроме того, многие ан­ глийские слова считаются более звучными и «крутыми» (каккойи), чем японские, а потому активно используются во всевозможных на­ званиях. Особенно их много среди заглавий поп- и рок-песен и групп, а также в названиях молодежных журналов. Также многие аниме и манга либо носят английские названия, либо имеют в допол­ нение к японскому официальное английское название, применяюще­ еся наравне с оригинальным. При этом, поскольку знание иностран­ ных языков в Японии все еще оставляет желать лучшего, то в целом ряде таких заглавий можно легко найти смысловые или грамматиче­ ские ошибки.

Понятно, что столь запутанная и неоднозначная система пись­ менности не способствовала стремлению сделать текст единствен­ ным носителем информации. Уже в первых поэтических сборниках к каждому стихотворению приходилось приписывать комментарий, когда, кем и почему оно было сочинено, чтобы по контексту можно было отличить основной смысл от вторичных, возникающих за счет омонимии.

18

Хорошие знания кандзи были редкостью даже среди знати. Поэтому японская художественная литература богато иллюстриро­ валась не только по эстетическим соображениям, но и для упроще­ ния ее понимания. За счет этого развивалась традиция экономного символического рисунка, каждый штрих которого нес смысловую нагрузку.

Выпускались и пересказы наиболее известных романов в виде свитков картинок, которые назывались «эмаки». Разматывая свиток, можно было «читать» повествование о приключениях героев. Совре­ менные исследователи японского искусства находят в графике эмаки зачатки не только анимации, но и кинематографа.

II.5.Буддизм

Не менее важным результатом реформ Тайка было распростра­ нение буддизма. К этому моменту философское учение, сформули­ рованное Буддой, успело обрасти развитой мифологией и сложным богослужением. Привнесение их в мировоззрение японцев дало про­ стор для развития тонкой и высокой культуры, но, с другой стороны, создало почву для появления множества религиозных школ и сект, «упрощающих» сложное и неоднозначное учение до простых, если не примитивных тезисов вроде: «Постоянное произнесение слов «Наму, Амида-буцу» («Славься, будда Амида») дарует после смерти райское блаженство».

Дело в том, что простой народ и многие представители знати не получали утонченного образования и не могли, да и не хотели разбираться во всех тонкостях буддийской теологии. Они рассмат­ ривали буддизм с точки зрения синтоизма – как систему «Ты мне – я тебе» – и искали простейших путей достижения желанного посмерт­

19

ного счастья, не особенно доверяя буддийскому учению о перево­ площениях.

Из числа имеющих большое значение для понимания аниме и манги буддийских учений отметим три: амидаизм, секту Нитирэн и Миккё. Вообще же их было намного больше, и новые буддийские секты в Японии продолжают появляться до сих пор.

Учение амидаизма основывалось на вере в будду Амиду, пове­ лителя Чистой Земли (Дзёдо) – буддийского рая. Спасение от страда­ ний Амида даровал тем, что постоянно произносил приведенную выше фразу его прославления.

Секта монаха Нитирэна особо почитала «Лотосовую Сутру» – основной религиозный текст северного (китайского и японского) буддизма. Ее «ключевой» фразой была «Наму мёхо рэнгэ кё» («Сла­ ва сутре о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы»). Основатель секты прославился своей нетерпимостью к другим буддийским учениям, в целом, не характерной для восточных религий.

Секта Миккё или эзотерический буддизм основывалась на го­ раздо менее понятном для простых людей мистическом учении. Ее последователи считались обладателями невероятных способностей – умения летать, творить чудеса, сражаться с демонами. Адепты Мик­ кё часто живут отшельниками в горах, которые и в синтоизме, и в буддизме считаются обителями богов и духов. Таких монахов в Япо­ нии называют ямабуси («спящие в горах»).

Ямабуси также известны как создатели некоторых японских школ боевых искусств. В кино и аниме их легко можно узнать по большим четкам (нэндзю) в виде ожерелья на шее и посоху с кольца­ ми (сякудзё).

Неудивительно, что привезенное из Китая учение чань-буддиз­ ма, получившее в Японии новое название – «дзэн», быстро завоевы­

20

вало умы и простых, и знатных японцев. Ведь дзэн-буддизм не был ни «примитивной» сектой, ни сложным мистическим учением. Нао­ борот, точнее всего было бы определить дзэн как реакцию протеста и против первого, и против второго.

Дзэн ставил превыше всего Просветление (сатори), мгновен­ ное событие, происходящее в сознании человека, который смог вый­ ти за пределы установившихся иллюзий окружающего мира. Дости­ галось это не жертвоприношением божеству, а личным подвигом – медитацией, а также помощью учителя, который неожиданной фразой, историей, вопросом или поступком показывал ученику аб­ сурдность его иллюзий. Такие дзэнские вопросы, а также истории о Просветлении великих мастеров дзэн-буддизма назывались коаны. Наибольшую известность получил классический коан «Как звучит хлопок одной ладони?». Медитационные размышления над фразами и историями такого рода и приводили последователей дзэн к Про­ светлению.

Техника воздействия на сознание с помощью коанов использо­ валась и в светской литературе как поэтический прием. Только коа­ ны должны были вызвать в сознании слушателя состояние «сатори», а стихи – ощущение сопричастности чувству, выражаемому поэтом,

– грусти, красоты, любви.

Идея «Просветления намеком (коаном)» породила, в частно­ сти, прием «ёдзё» («избыток») – прерывание художественного про­ странства пустотами (ма): «пробелами», «стоп-кадрами», периодами молчания. Зритель, читатель или слушатель провоцируется таким образом соучаствовать в произведении, домысливать сюжет или эмоции персонажей, чувствовать то, на что «намекают» создатели, но что невозможно выразить словами, действиями или музыкой. За­

21