что бессознательно пребывают в депрессии; они могут впадать в де­ прессию из-за того, что больны с медицинской точки зрения. Кроме этого, некоторые клиенты происходят из культур, в которых выра­ жение психологического страдания через телесную боль или дис­ функцию является нормой. В традициях, в которых идея дистресса имеет физическую природу, даже психологически зрелые люди вы­ ражают свои трудности таким способом, и поэтому предположение о наличии у них примитивного регрессивного процесса необосно­ ванно (Rao, Young, Raguram, 2007; So, 2008).

Отыгрывание вовне (защитное отреагирование)

Как упоминалось ранее, ещё один способ, которым дети выражают недоступные вербализации состояния разума, — это отыгрывание вовне. В первом издании этой книги я поместила отыгрывание вовне среди более зрелых защит, поскольку в главе о первичных защитных процессах я сконцентрировалась на процессах, которые Кернберг (Kernberg, 1984) толковал в связи с пограничными и психотически­ ми состояниями. Сейчас я думаю, что даже хотя отыгрывание харак­ теризует и здоровых людей, ошибочно называть его процессом вто­ рого порядка: перевод в действие того, для выражения чего человеку не хватает слов, по определению является довербальным функцио­ нированием. Но всё же я хочу повторить своё прежнее предостере­ жение: термин «отыгрывание вовне»45 применяется к разным видам поведения, кажущегося нежелательным, неуместным или просто не­ приятным, что противоречит его первоначальному безоценочному значению. Большинство читателей, наверное, слышали, как неодо­ брительно бросаются этим словом, и, возможно, могут не знать о бо­ лее простом описательном использовании этого термина.

Насколько мне известно, самые первые случаи применения тер­ мина «отыгрывание вовне» имели место в психоаналитических опи­ саниях действий пациентов вне аналитического кабинета, когда их поведение, казалось, воплощало чувства по отношению к анали­ тику, которых человек не осознавал или которые вызывали слиш­ ком большую тревогу, особенно в присутствии аналитика (Freud, 1914b). Позднее термин стал использоваться в более общем смысле

45 Англ, actig out.

для описания поведения, которое направляется бессознательной по­ требностью справиться с тревогой, связанной с внутренне запретны­ ми чувствами и желаниями, с мощными тревожными страхами или фантазиями, а также с травматическими воспоминаниями (Aichhom, 1936; Fenichel, 1945). Ещё позднее для представления в действии пе­ реживаний, для которых у человека не хватало слов и которые нель­ зя было сформулировать вербально, стали применять термин «отре­ агирование вовне»46 (Bromberg, 1998; D. В. Stem, 1997). Аналитики «разворота к отношениям» указывают на неизбежность отыгрывания вовне в терапии, поскольку бессознательный мир как пациента, так и терапевта создаёт взаимно усиливающую динамику, и ответствен­ ность за её перевод в речь и рефлексию лежит на терапевте. Что ка­ сается отыгрывания вовне в защитной функции, тревожный человек, отыгрывая беспокоящие сценарии, превращается из пассивного в ак­ тивного, трансформируя чувство беспомощности и уязвимости в пе­ реживание силы и власти, независимо от того, насколько негативна сама отыгрываемая им драма (ср. с Weiss, 1993).

Учительница, чьи отношения со строгой, критикующей ма­ терью оставили её в состоянии страха и одновременно глубокой жажды близости, через несколько недель после начала терапии со мной вступила в сексуальные отношения с коллегой по имени Нэн­ си. Я подозревала, что она начинала чувствовать некоторое жела­ ние близости со мной, бессознательно предполагая, что я (как её мать) буду презрительно настроена к её стремлениям, и справилась со своими бессознательными и запретными стремлениями, отыгры­ вая аспекты того, чего она хотела и боялась, с другим человеком с та­ ким же именем, как у меня. Этот тип отыгрывания, если предпо­ ложить, что моя интерпретация точна, часто происходит во время анализа, особенно с пациентами, которые с детства имеют основа­ ния для опасений по поводу отвержения их потребностей и чувств со стороны авторитетных людей.

Таким образом, «отыгрывание вовне» или «отреагирование», по сути, относится к любому поведению, которое, предположительно, является выражением проявлений переноса, в которых пациент пока недостаточно уверен или которые ещё эмоционально недостаточно отчётливы, чтобы быть привнесёнными в терапию в словесной фор­ ме. Также этими терминами можно обозначить процесс, в котором

46 Англ, enactment.

любое отношение, в рамках терапии или вне её, может быть разря­ жено в действие с бессознательной целью совладать с окружающими его переполняющими недоступными вербализации аффектами. Оты­ грываемый материал может быть преимущественно самодеструктивным, или преимущественно способствующим росту, или и тем и дру­ гим в некоторой степени; отыгрываемым он становится не потому, что он хороший или плохой, а из-за бессознательной или диссоции­ рованной природы чувств, которые побуждают человека к действию, а также из-за компульсивного, автоматического свойства отыгрывае­ мых действий. Современная тенденция называть «отыгрыванием во­ вне» любое неподходящее поведение — например, у буйных детей или у грубых знакомых — психоаналитически необоснованна. Нега­ тивная окраска, которую приобрело это выражение, может отражать тот факт, что положительные виды отыгрывания вовне не привлека­ ют к себе такого внимания, как деструктивные.

Аналитики создали несколько внушительных ярлыков, опре­ деляющих поведение, которое при бессознательной мотивации подпадает под общее определение отыгрывания вовне: эксгиби­ ционизм, вуайеризм, садизм, мазохизм, перверсии и все термины с приставкой «противо-» («противофобия», «противозависимость», «противовраждебность»). Я, кстати, не намекаю на то, что эти про­ цессы по своей природе негативные или даже защитные. Мы имеем нормальные эксгибиционистские и вуайеристские потребности, ко­ торые обычно разрешаются в социально приемлемые способы под­ глядывания и демонстрации себя. Наши мазохистические и сади­ стические стремления могут находить положительные выражения в поступках самопожертвования или доминирования соответствен­ но. Все эти тенденции могут быть интегрированы в приятный сек­ суальный опыт. Но когда эти термины применяются к конкретным действиям, рассматриваемым как защитные, такие термины предпо­ лагают наличие в основе страха или непризнаваемых или несфор­ мулированных негативных чувств. Раннее наблюдение Фрейда, что мы отыгрываем вовне то, о чём не помним, остаётся актуальным, особенно если предположить, что причина, по которой мы этого не помним, заключается в том, что параллельно с забытым и отыгры­ ваемым теперь состоянием происходило нечто очень болезненное.

Поскольку существует определённая совокупность людей, ко­ торые для решения своих психологических дилемм полагаются на отыгрывание вовне, эта группа подпадает под категорию импульсив­

ных личностей. Эта номенклатура вводит в заблуждение, поскольку предполагает примитивную готовность делать то, что человеку хо­ чется делать в конкретный момент. Многое из того, что может вы­ глядеть как спонтанная, незамысловатая импульсивность, является часто бессознательным и очень сложно обусловленным поведени­ ем, которое очень далеко от невинно экспрессивного и случайного. Истерически организованные люди известны отыгрыванием вовне бессознательных сексуальных сценариев; людей с разного рода за­ висимостями можно понимать как раз за разом отыгрывающих своё отношение к предпочитаемому веществу (в таких случаях, конечно, химическая зависимость может осложнить то, что уже было психо­ логической зависимостью); люди с компульсиями по определению отыгрывают, когда поддаются внутренней потребности совершать свои навязчивые действия; психопатичные люди могут повторно отыгрывать вовне сложные паттерны манипуляции. Таким образом, эту защиту можно найти во многих контрастирующих друг с другом клинических проявлениях.

Сексуализация (инстинктуализация)

Сексуализация обычно проявляется в поведении и может считать­ ся подтипом отыгрывания вовне. Всё же я решила представить её отдельно, отчасти потому, что возможно сексуализировать без оты­ грывания вовне (этот процесс более точно называют эротизацией), а отчасти потому, что эта концепция имеет настолько глобальное и интересное значение, что заслуживает особого внимания.

Фрейд (Freud, 1905) изначально полагал, что базовая сексуаль­ ная энергия — сила, которую он назвал «либидо», — лежит в основе практически всех поступков человека. (Позднее, впечатлённый до­ минированием человеческой деструктивности, он решил, что агрес­ сивные стремления столь же фундаментальны и мотивирующи, но большая часть лексикона его клинической теории растёт из пери­ ода, который предшествовал этому сдвигу). Одним из следствий его биологической, основанной на влечениях теории была тенден­ ция рассматривать сексуальное поведение как выражающее первич­ ную мотивацию, а не производную или защитную. Очевидно, сексу­ альность — это мощная динамическая основа поведения человека, и большая часть человеческого сексуального поведения сводится

к относительно прямым выражениям репродуктивного императива нашего вида. Однако клинический опыт и данные исследований (см. Celenza, 2006; Ogden, 1996; Panksepp, 2001; Stoller, 1968,1975,1980, 1985) по прошествии десятилетий со времён работ Фрейда свиде­ тельствуют о том, что часто сексуальная активность и фантазии при­ меняются с защитной целью: чтобы совладать с тревогой, восстано­ вить самооценку, избавиться от стыда или же отвлечься от чувства внутренней безжизненности.

Люди могут сексуализировать любые переживания с бессозна­ тельным намерением переплавить ужас, боль или другие перепол­ няющие ощущения в возбуждение — этот процесс также называли словом «инстинктуализация». Сексуальное возбуждение — надёж­ ный способ почувствовать в себе жизнь. Детским страхом смерти — из-за оставления, насилия или другого ужасного несчастья — мож­ но управлять психологически путём превращения травматической ситуации в жизнеутверждающую; многие дети для снижения тре­ воги занимаются мастурбацией. Исследования людей с необычны­ ми сексуальными наклонностями часто раскрывали детские пережи­ вания, которые превышали способность ребёнка справиться с ними и в последующем были трансформированы в самоинициированную сексуализацию травмы. Например, работа Столлера (Stoller, 1975) о сексуальных мазохистах, для которых боль являлась условием сек­ суального удовлетворения, показала, что многие из них в раннем дет­ стве перенесли инвазивные и болезненные медицинские процедуры. На другом краю садомазохистического спектра сексуализацией фи­ зического насилия является изнасилование.

Многие из нас в некоторой степени используют сексуализа­ цию для того, чтобы справляться с вызывающими беспокойство аспектами жизни или придать им остроты. Существуют некоторые гендерные различия в том, что чаще сексуализируется: например, женщины более склонны сексуализировать зависимость, а мужчи­ ны — агрессию. Некоторые люди сексуализируют деньги, некото­ рые сексуализируют грязь, некоторые сексуализируют власть и так далее. Многие из нас сексуализируют опыт обучения; эротическую ауру вокруг талантливых учителей отмечают по крайней мере со времён Сократа. Наша тенденция эротизировать реакцию на любо­ го человека, обладающего большей властью, может объяснить, по­ чему политические фигуры и другие знаменитости обычно окруже­ ны сексуально доступными поклонницами, а также почему среди