Часть 3. «Государство рицурё»

небосклоне (кит. Тай и. яп. Тайицу), откуда и происходит управление Поднебесной. Сам же китайский император должен был повелевать Поднебесной, обратившись лицом к югу.

Что касается древней Японии, то в «Кодзики» и «Нихон сёки» наиболее часто указывалось направление на восток или на запад, т. е. основная горизонтальная ось мира проводилась именно по этой линии, причем восток считался «счастливым» направлением, а запад—«несчастливым» (именно на западе располагалась «страна мертвых» — «ёми-но купи»). В синтоистском ритуале противопоставление восток-запад также имеет первостепенное значение.

Ни в буддизме, ни в китайской религиозно-философской традиции восток не имел того значения, которое он приобрел в Японии, Китайская хроника «Суй-шу» сообщает, что китайский император пришел в страшное негодование, получив послание Суй-ко, в котором Ямато ассоциировало себя с востоком («Сын Неба страны, где восходит солнце, обращается с посланием к Сыну Неба страны, где солнце заходит»). Обычно в этом эпизоде видят только недовольство уравниванием статуса правителей Китая и Японии, но, возможно, гнев китайского императора был вызван и тем, что данная формулировка игнорировала «срединное» положение Китая в геополитической модели мира, характерной чертой которой было помещение собственной страны (которой в лице государя приписывалась роль носителя абсолютной благодати) в центре Поднебесной.

Кроме того, Япония попыталась «примерить» на себя китайскую геополитическую модель. Поэтому японские хронисты не слишком часто, но все-таки использовали термин «срединная страна» по отношению к Японии. Согласно китайской геополитической модели, «срединная страна», должна была быть окружена «варварскими» странами и народами. Среди них существовало несколько градаций. Сам Китай при этом именовался «великой страной Тан» и попадал в категорию «соседней страны», в то время как Силла и Бохай относились к «дальним соседям», обязан ным приносить дань. И те, и другие не находились под благодс тельным влиянием государя, но имели возможность «вернуться к нему. Поэтому переселенцев в Японию именовали «кикадзин», т.е. «вернувшиеся к культурности».

Такая модель вела к возникновению определенных противоречий в японской внешней политике. Так, хотя Танская империя попадала в разряд стран, не подверженных «цивилизующему» влиянию тэннб, Япония приносила ей дань. Поэтому акт переименования государства был призван прежде всего подчеркнуть са

/ taea 2. Нарекая Япония и внешний мир

117

чостоятельность страны и ее независимость от Китая, поскольку іг страны, правители которых получали инвеституру при дворе й и тайского императора, не имели права ни на введение собственник законодательства (скажем, Силла такого законодательства йіс имело), ни на использование собственных девизов правления Иі Японии регулярное применение девизов правления началось с ,1)1 г. — «Тайхо» — «Великое сокровище»), ни на несанкционированное изменение названия страны.

'Ганский двор был вынужден согласиться с переименованием, н, таким образом, Японии удалось закрепить достигнутый еще в VII в. особый статус в отношениях с Китаем — ее послы являлись к«й двору китайского императора, но не каждый год, как то были "Онааны делать государства Корейского п-ова. Правда, Япония, 'ифоятно, обязалась приносить дань, но не ежегодно, как Силла, а 11 нерегулярной основе.

Таким образом, вместе с приобретением страной другого на-■мния в начале ѴШ в. Японией был сделан важный шаг к госу-ірственной самоидентификации, что создавало в дальнейшем ми'дпосылки и для самоидентификации этнической.

На практике оба названия — Ямато и Япония {Нихон) — дли-■'дьное время сосуществовали, и двум иероглифам «на» и «хон»

^частую приписывалось чтение «Ямато».

* * *

Японское государство второй половины ѴІІ-ѴШ вв. в совре-і-'ііной историографии принято называть «государством, осно-тиом на законах» («рицурё кокка»). Для этого имеются серьезен- основания. Провозгласив одной из своих основных целей соз-чіие высокоцентрализованного государства, японская правящая пта обратилась к китайскому опыту государственного строи-

■ льства. Начало этого процесса, как уже говорилось, можно да-'іровать приблизительно серединой VII в., когда были провоз-чинены указы, нацеленные на создание государственности, от-

■ чающей китайским представлениям (надельное землепользова-иг, строительство постоянной столицы, повсеместное создание

ги почтовых дворов и т.д.). При этом основными «программны-н" документами были законодательные своды («Тайхб рицурё», є г. ; «Ёро рицурё», 757 г.), в соответствии с которыми должна пыла быть выстроена вся совокупность внутри- и внешнегосудар-I й венных отношений, и которые, с определенными модификациями, были смоделированы по китайскому образцу.

Выполнение заложенной в сводах программы политической централизации сопровождалось осуществлением крупномасштаб

117