Часть 3. «Государство рицурё»

В отличие от столицы Фудзивара, территория которой после переезда двора в Нара была практически сразу занята рисовыми полями, в Нара этот процесс занял несколько больше времени. Уже после перемещения в Нагаока (784 г.) в 792 г. для охраны «старого дворца» в Нара были посланы стражники. В 809 г., в правление Сага, там была построена резиденция для бывшего императора Хэйдзэй. А в 810 г. был даже издан указ о возвращении столицы в Нара, который, правда, не был претворен в жизнь. И только после смерти Хэйдзэй в 824 г. Нара окончательно потеряла всякое государственное значение, и в ІХ-Х вв. почти вся ее территория превратилась в обрабатываемые поля.

107

Глава 2

НАРСКАЯ ЯПОНИЯ И ВНЕШНИЙ МИР

Специфика исторического пути Японии не может быть понята ііез учета ее отношений с внешним миром. При этом внешнее по отношению к японскому государству пространство следует подразделить по крайней мере на две основных зоны: заморские го-I ударства и неподвластные японскому императору племена, обнявшие на самом архипелаге.

Взаимоотношения с материковыми государствами

Все связи Японии с материком осуществлялись по морю. Потому возникает естественный вопрос: чем было море для японской культуры и цивилизации?

С одной стороны, море отъединяет одну культуру от другой, а ■ другой — предоставляет широкие возможности для коммуникации. Применительно к Японии исторический парадокс заключает-I я в том, что морские коммуникации полноценно использовались шлько в одном направлении: с материка — в Японию.

Это тем более удивительно, что значительная часть населения Японии была образована выходцами с материка, которые сумели в й мое время преодолеть водный барьер. Тем не менее, остается фактом неумение (а скорее — нежелание) японцев строить ко-рибли, приспособленные для плавания в открытом море. Вплоть ли начала массовых контактов с европейцами в XIX в. японцы не выучились (не хотели выучиться!) серьезному мореплаванию, а их «суда» представляли собой, как правило, долбленки, сделанные из одного бревна, размером которого и диктовался размер й удна, предназначенного, по преимуществу, для плавания лишь в прибрежных водах. Предпосылки пере- Очевидно, что до середины VII в. пу-хода к самоизоляции тешествие по морю не представляло

особой проблемы: очень тесные связи ноенно-политического свойства с государствами Корейского п-"ііи, где Ямато имело свои интересы, обусловливали посылку туда многочисленных эмиссаров и крупных контингентов войск. Так, чпонский экспедиционный корпус 663 г. составлял 27 тыс. чел.

Однако в результате серии поражений японская армия была нынуждена вернуться на архипелаг, после чего Ямато отказалось • и проведения активной внешней политики и сосредоточилось на

107

Часть 3. «Государство рицурё»

обустройстве внутренней жизни. От моря стали ждать неприятностей: японские правители боялись вторжения со стороны Силла и танского Китая и строили крепости на юго-западе страны. Японское государство как бы начало отгораживаться от моря, воспринимая его как свою государственную границу. Пожалуй, именно в тогда был сделан окончательный выбор в пользу интенсивного пути хозяйствования, который сопровождался постепенным нарастанием интровертности японской культуры. И хотя расширение территории Ямато в северо-восточном направлении продолжалось вплоть до IX в., пролив, отделяющий Хонсю от Хоккайдо, фактически не был преодолен.

По-видимому, сложившийся в Японии хозяйственно-культурный комплекс способствовал угасанию заинтересованности во внешнем мире: цикл воспроизводства носил замкнутый и самодостаточный характер, и территория архипелага располагала всем необходимым для его поддержания. Главную роль здесь, по-видимому, сыграло почти полное отсутствие в Японии скотоводства и почти неизбежно сопутствовавшего ему комплекса территориаль ной экспансии, вызванного потребностью в пастбищах. Напротив, богатейшие, неисчерпаемые для того времени морские ресурсы и основанное на интенсивных методах хозяйствования заливное рисоводство располагали к тщательному освоению прежде всего ближнего пространства.

Объективные предпосылки изоляционизма дополнились и чисто историческими факторами. Нараставшая в VII—VIII вв. мирная экспансия иноземной культуры подтачивала идеологическую основу существования японского общества — культ предков, освященный синтоизмом. Может быть, наиболее зримое выражение этот процесс нашел в неудавшейся попытке смены правящей династии, предпринятой буддийским монахом Дбкё.

К тому же выходцы из Кореи и Китая попытались ревизовать синтоистский миф, составляя генеалогические списки, согласно которым иммигранты возводили свое происхождение к синтоистским божествам. Увидев в этом угрозу собственному положению, японская родоплеменная аристократия во главе с родом Фудзивара предприняла усилия, чтобы не допустить посторонних в свою «касту». В итоге, ее социальная политика оказалась ориентирована на предотвращение социальной мобильности, что теоретически могло полностью заблокировать дальнейшее развитие общества. '

Однако этого не произошло, ибо образование, наука и техника фактически не вошли в формировавшуюся концепцию национальной культуры. Поэтому особых препятствий для заимствования

Гпава 2. Нарекая Япония и внешний мир

1S1

континентальных достижений в этих областях в Японии не воз-

японское государство не потеряло интереса к культурному взаимодействию с материком. Правда, если раньше наибольший интерес вызывали государства Корейского п-ова (в особенности Пэкче), то теперь взоры японцев обратились непосредственно к Китаю, который сделался основным источником культурной информации — как в области науки и техники, так и в сфере государст-пенного строительства.

После распада Пэкче и Когурё беженцы из этих стран соста-вили наибольшую часть иммигрантов с материка. Однако японское государство использовало их как носителей знаний не столько о Корее, сколько о Китае. Конечно, этому способствовало осознание неоспоримого факта военного превосходства Китая — так, государство Силла, объединившее Корейский п-ов, находилось в очень сильной зависимости от Танской империи (его правитель — ван — получал инвеституру при дворе китайского «сына Неба», а престолонаследник должен был находиться в Китае в качестве (аложника).

Япония, находясь зависимости от Китая, как источника культурной информации, не приняла практики инвеституры (получения от танского императора печати, удостоверявшей легитимность японского правителя) и оставалась, таким образом, независимым государством. Танской империи пришлось смириться с ітим, но отношение к Японии в Китае было намного более прохладным, чем к другим близлежащим странам. Известно, что во время новогодней церемонии 753 г., когда в Чанъани оказались посольства сразу четырех стран, японское посольство было поставлено на последнее место (Силла — на первое). Это вызвало сильное недовольство японского посла, заявившего:

«Несмотря на то, что Силла издавна приносит дань Японии, его поставили выше. Это не сообразуется с естественным порядком вещей».

В 600-614 гг., в правление Суйко, Ямато успело отправить 4 миссии к суйскому двору. Помимо решения чисто дипломатических проблем, целью посольств было углубленное знакомство японцев с буддизмом. Хроника «Суй-шу» сообщает относительно второго посольства 607 г.:

н икало.

Отношения с Китаем

Отказавшись от решения военно-политических задач на Корейском п-ове,

109