Глава 3, Первые европейцы в Японии (1542-1790)

249

♦Только для проституток, вход для других женщин воспрещен». Такое маленькое послабление было сделано, чтобы скрасить голландцам одиночество — им не разрешалось приезжать в Японию с женами. Проституток поставляли те же торговцы, что снабжали остров продовольствием. Они приходили в сопровождении молоденьких служанок. Содержать девушку можно было долго — год или несколько лет, — но не менее трех дней. Кроме платы за услуги, в это время голландец должен был полностью ее содержать, дарить ей шелковые платья, шляпы, пояса и т. д.

В XVIII в. голландцам разрешили посещать веселые кварталы в Нагасаки в районе Маруяма. Но и здесь их подвергли дискриминации: они платили 65 моммэ серебром, тогда как китайские торговцы — только 5 моммэ.

Если рождался ребенок, то японке разрешалось жить в доме его отца в качестве кормилицы, но ребенок считался японцем. Уже с самого раннего возраста он подвергался таким же ограничениям, как и другие японцы, имевшие сношения с иностранцами. Детям предоставлялась одна маленькая поблажка — их голландским отцам разрешалось встречаться с ними в строго установленное время. Кроме того, их отцы могли оказывать им материальную поддержку и заботиться об их образовании. Часто отцы помогали споим взрослым сыновьям занять какую-либо должность в Нагасаки или в другом месте.

Жизнь на острове, который был примерно в 120 м в длину, 75 м в ширину и возвышался над уровнем моря на 1~2 м, давала мало поводов для радостей; можно сказать, она была довольно суровой. Совершенно очевидно, что голландцев удерживали там только экономические интересы и удерживали их в Японии. Наибольшие доходы от торговли с Японией они получали в 1638— 1641 гг. Но даже когда голландская торговля переживала периоды упадка, они не теряли надежду на улучшение и стойко переносили все ограничения и унижения, аккуратно подчиняясь условиям многочисленных указаний японской стороны. Официальные Голландцы стойко выносили еще одну обя-іжзиты в Эдо занность — ежегодные поездки к сегуну в Эдо. Впрочем, для голландцев ежегодные по-<' ідки в Эдо были единственной возможностью узнать что-либо о Мпонии, увидеть страну вне пределов Нагасаки, а местным жите-інм предоставлялась возможность узнать об иностранцах, проливавших в их стране. Благодаря немцу Э.Кемпферу, который • лужил в фактории в качестве врача и в 1691 и 1692 годах сопровождал голландского резидента в Эдо, мы имеем интересные све

250

Часть 3. Создание централизованного государства

дения о Японии тех лет и описание церемоний, которыми сопровождалось представление сегуну.

К поездке готовились заранее. Бугё Нагасаки решал вопрос о подарках, и если, по его мнению, они не соответствовали этому торжественному случаю, их следовало заменить. Переводчики и официальные лица назначались властями Нагасаки. В состав миссии включались также полицейские чиновники-жэцг/кэ.

Нанимались лошади и носильщики. Необходимо было взять с собой все, что могло потребоваться в пути — столы, стулья, вино, сыр и другие западные продукты.

Путешествие обычно длилось 90 дней — сначала по воде на лодках, потом по основному тракту в Эдо. Каждую ночь путешественники останавливались на ночлег в гостинице или в доме местного чиновника. Во время пути голландцам не разрешалось осматривать достопримечательности и отклоняться от маршрута.

В Эдо голландцы проводили 2-3 недели. Они останавливались в доме, который бакуфу предоставило для официальных лиц, приезжавших из Нагасаки, поэтому он назывался Нагасакия; находился он на Нихомбаси, в центре города. Гулять свободно по Эдо голландцам не разрешалось. Но зато в Нагасакия приходили японцы, которые интересовались медициной и астрономией. Все посетители должны были иметь официальное разрешение от бакуфу, но на деле голландцы жаловались на большое число любопытных, которые приходили в дом в любое время дня и ночи. Голландцы часто были не в состоянии ответить на вопросы японцев, многие из которых ставили их в тупик. Кроме того, следует учитывать и уровень переводчиков, знания которых ограничивались торговой и бытовой лексикой.

В назначенный для посещения сё'гуна день подарки отправлялись на проверку. Затем голландская миссия торжественно прибывала в сёгунский замок. Поскольку только даймё имели право быть допущенными к сегуну, аудиенции удостаивался лишь глава фактории, которому был пожалован статус даймё, что рассматривалось как величайшая милость по отношению к иностранцам.

Вот как описывает Э.Кемпфер визит в Эдо, участником которого он был:

«Мы ожидали, стоя, в течение часа, пока император (так Э.Кемпфер ошибочно называет сегуна Токугава Цунаёси.— Ред.) займет свое место в зале для аудиенции. Затем вошел Сино-гами с двумя своими помощниками и провел нашего начальника пред императорские очи, нас же оставили ждать Как только начальник наш вошел в зал, раздался громкий крик „Голланда-капитан", что было знаком подойти ближе и нижайше

Гйбвб 3. Первые европейцы в Японии (1542-1790)

251

поклониться. В соответствии с указанием он полз на коленях, опираясь о пол руками, к отведенному для него месту, между подарками, разложенными в надлежащем порядке, и возвышением, на котором восседал император. Затем, не поднимаясь с колен, он поклонился так низко, что коснулся лбом пола, и в той же позе должен был пятиться назад, словно краб, так и не вымолвив ни единого слова».

Спустя несколько часов голландцы вновь были вызваны в замок. Сёгун и его ближайшее окружение сидели, скрытые решетками, сделанными из тростника. Они был накрыты шелком, однако между полотнищами были оставлены большие щели, что позволяло наблюдать за голландцами. С точки зрения иностранцев, им задавали «наглые и нелепые вопросы». Их спрашивали о возрасте, заставили каждого написать свое имя на листе бумаги. Потом главу фактории спрашивали, каково расстояние от Голландии до Батавии и от Батавии до Нагасаки, кто обладает большей властью — глава Ост-Индской компании или «государь» Голландии. Самого Э.Кемпфера спрашивали, какие болезни представляют наибольшую опасность — внутренние или наружные, и что труднее вылечить; как он лечит раковые опухоли и внутренние нарывы. А вот его записи о поездках в Эдо в следующем, 1692 г.:

«После выполнения всех положенных церемоний, император приказал нам сесть прямо, снять наши плащи, назвать имена и возраст, встать, походить, повернуться кругом, спеть песни, поприветствовать друг друга, рассердиться, побеседовать любезно как будто отец с сыном, продемонстрировать как два друга или муж и жена здороваются или прощаются друг с другом, изобразить иіру с детьми, поносить их на руках, словом показать множество других вещей... Затем нас заставили поцеловать друг друга, как это делают муж и жена».

Несмотря на унизительный характер визитов, возможность пидеть сегуна и вручать ему подарки следует рассматривать как іюльщую привилегию, которой никогда не удостаивались японские купцы, занимавшие самую низшую ступень социальной ле-< тницы. Кстати, тот же Э.Кемпфер признавал, что не лучший прием оказывался и знатным даймё. Кроме того, голландцы тоже поручали подарки от сегуна и чиновников. Так, в апреле 1692 г. сё-I ун подарил им 30 «платьев» {кимоно}), рбдзю и другие чиновники также подарили им одежду. Кроме того, восприятие голландцами церемонии аудиенции как «унизительной» во многом объяснялось коренным отличием японского этикета от европейского. Но всяком случае, их согласие подчиняться местным обычаям, мне всякого сомнения, и обеспечило им столь длительное сотрудничество с бакиФи.

251