314 Ю. Батулин

Подсознание больной включалось через определенные промежутки времени и требовало увеличенной дозы, и ничего другого.

«Суточная доза наркотика для обезболивающего эффекта возросла до 5 мл. Наблюдается нарушение памяти. Аппетита почти нет. Малейшее физическое напряжение тела приводит к сильной слабости. Усилилась ночная одышка и страх».

Нет, это не лекарство. Не зря гашиш, в переводе на русский язык, означает «убийца». Героин, за его белый цвет и черное коварство, называют «белой смертью».

В процессе формирования наркозависимости, писал А. Р. Довженко (Украина), «происходят глубокие изменения личности, индивида, и другие расстройства психики вплоть до слабоумия, нарушаются функции внутренних органов и неврологическое состояние организма».

Если Тебе придется кого-то отговаривать от приема наркотиков, примени все свое красноречие. Для достижения цели не жалей эмоций, примеров и сравнений. Необходимо быть одинаково непримиримыми к тем, кто производит, продает и принимает наркотики. Применение наркотических средств, под прикрытием бла­городных целей и ведомственных инструкций, не может поощряться.

Необходимо искать обезболиваюпще средства на иной основе, а не довольство­ваться тем, что, обезболивая, убивает.

Заключение по затронутой проблеме

Подводя итоги разговора о комплексной системе лечения онкозаболеваний, необходимо отметить, что альтернативы ей пока нет. Поэтому огульно отвер­гать ее было бы неправильно. Многим онкобольным продлена жизнь методом оперативного вмешательства. Их количество было бы значительно больше при ранней диагностике рака, но это не входит в компетенцию хирургии.

Хирурги свое дело умеют делать профессионально.

Профессия хирурга в сфере медицины котируется выше других медицинских профессий. В народе тоже. Рукам хирурга больной доверяет прикасаться к внут­ренним органам, и даже сердцу. Хирург, как каскадер, обязан владеть текущей ситуацией и быть в постоянной готовности к неожиданному ее изменению. Ему не позволено допустить растерянность, неверное движение руки.

Облучение и химиотерапия кому-то также облегчили участь. Эти методы были бы менее опасны при более осторожном подборе индивидуальных доз. К сожале­нию, опасные передозировки облучения и цитостатиков встречаются очень часто. Научно-стандартные нормы не приемлемы для любого онкобольного.

Гормонолечение, с позиций альтернативной медицины, было бы перспек­тивнее и менее опасно для здоровья, если бы производство гормонов велось на природной основе.

Несмотря на некоторые положительные аспекты, оправдывать комплексную систему лечения рака непозволительно. Она скомпрометирована временем, прак­тическими результатами лечения, миллионами преждевременных смертей и тре­бует замены на более действенную систему лечения. В каком государстве быстрее откажутся от нее, там и будет спасено больше жизней. Доверие к данной системе лечения катастрофически быстро падает как в народе, так и среди врачей.

Не верить во что-то и молчать можно, если это «что-то» не угрожает здоровью и жизни людей. Если угрожает, то молчание и непротивление опасности сродни пособничеству. В данном случае — пособничеству в развитии рака. Упрек в онко­логическом консерватизме должен быть предъявлен не лечебной медицине, а медицинской науке.

Онкологи —это люди героической профессии мирных дней.

Они ежедневно приходят в онкоклиникуна работу, откуда буквально вылетают те, кого судьба завела туда случайно.

Работа не может обеспечить им радость и удовлетворение, потому что им ежедневно приходится встречаться с людьми без будущего. Зная истинное состоя­ние каждого из них, онкологи вынуждены говорить больным неправду, глядя им в глаза. Или опускать взгляд, по причине профессиональной беспомощности.

Не врачи придумали малопригодную систему лечения рака и внедрили ее на десятилетия. Многие из них давно не верят в ее эффективность. Но тем не менее они вынуждены применять предписанные инструкцией химиотерапию и облуче­ние, потому что ничего другого им не дали. Если лечащий онколог отступит от