286 Ю.Батулин

Как-то раз, на втором году безмедикаментозного лечения, Людмила решила сделать УЗИ печени. Больница напомнила ей прошлое, и она волновалась. Прои­зошла встреча с врачом, после которой она долго была разбитой и опечаленной. Вместо ожидаемой поддержки и сочувствия ей стали доказывать, что такие болез­ни неизлечимы и она занимается глупостями, вместо того чтобы лечиться в боль­нице. Врач был новый и не знал, что она все это уже, как говорят, проходила. После этого случая лечебные заведения она не посещает.

Во время лечения и общения с целителем Людмила заметно менялась. Сначала это видел только Батулин, а затем стала замечать и она. Из ее писем:

«На мне капитальная защита ее никто не может проРодственная душабить... Я почему-то не ощущаю своих лет.

Вы оказались правы, мужчины при встрече со мной краснеют.

Целый день ничего не беспокоит, много энергии. Проснулась рано, стирала, убирала. Усталости не ощущаю, прекрасное настроение, мне все нравится, музыку не выключаю».

Тысячи больных досрочно уходят из жизни от безысходности. Этот материал рассчитан именно на таких. На примере исцеления Людмилы читатели многое поймут, пересмотрят и осмыслят. Те, кто утратили веру во все, поверят, что героиня этого материала была такой же, как и Вы, дорогие читатели. Не дает покоя один вопрос. Способствует ли лечению и выживанию больных официально на­саждаемая в обществе мысль о неизлечимости рака?

В завершение мы попросили высказать личное мнение Ю. П. Батулина.

«Считаю, что официальное мнение, о неизлечимости рака служит прикрытием, неспособности лечить болезнь.

Если кому-то не удается это сделать, то и говорить нужно о себе, а не за весь белый свет. Таким образом, в официальной медицине прикрывается непригодная для онкобольных комплексная система лечения.

Во-вторых, такая концепция антинаучная. Если бы речь шла об отдельных случаях лечения рака в одной стране, то можно было бы сомневаться. Но его лечат в Японии, США, Болгарии, России, Австралии, Канаде, наконец, в Украине, правда не на государственном уровне.

В-третьих, мнение о неизлечимости рака антигуманно. Сеять неверие в ду­шах — грех. За веру нужно бороться до последнего.

Об исцелении Людмилы.

Я расцениванию болезнь по-своему, не придерживаясь медицинских догм. Неизле­чимую болезнь смертельной не считаю. С неизлечимой болезнью можно жить долго, даже не лечась в больницах. Вначале необходимо остановить ее прогрессирование, а затем грамотно поддерживать организм в жизнеспособном состоянии.

Восстановить организм Людмилы удалось благодаря совпадению благоприятных обстоятельств.

Состояние ее было очень тяжелым. Обреченность была квалифицирована высо­кими медицинскими инстанциями. Ей были отрезаны все официальные пути к излечению. Для меня это было первым плюсом. Ей был предложен возможный выход из тупика. Она поверила мне с первой встречи и пошла по открытому мной коридору спасения. Вера и спасла ее.

Учу жить без лекарств 287

Второй плюс: Из-за тяжести состояния, не проводилось комплексное лечение — операция, облучение, химия. Когда отведенный врачами срок жизни остался позади, подсознание окончательно настроилось на путь восстановления.

Обратили ли вы внимание на фразу Людмилы: мне все нравится? Кому в нашей жизни, полной противоречий и непредвиденных ситуаций, может все нравиться? Пусть ей будет так всегда».

Судя по откликам читателей, обе публикации произвели на них огромное пси­хологическое воздействие. Особенно на больных, безнадежно опустивших руки и потерявших веру в выздоровление. С тех пор прошло много лет, а ксерокопии публикаций из газеты продолжают передаваться из рук в руки, вселяя веру онко-больным в возможность избавления от рака.

«Муж принес газету, где фотография Ивана Алексеевича Третяка с внуком. Ни за что не поверила бы, что такое возможно в 76 лет. Это чудо...»

«Я прочитала газету "Ваше здоровье" и была поражена. Очень часто перечи­тываю ее и мне кажется, что Людмила — это я. И что у меня тоже будет все хорошо...»

«Мне уже дважды снился сон, что я еду к Вам за лекарством, которое Вы делали Людмиле из Подмосковья и которым она вылечилась...»

Критических материалов в столичной прессе, насколько мне известно, не было. Не было и полемики по затронутой теме. Последние публикации оградили меня от публичных наскоков тех, кто не верил в излечение рака. До этого я был подполь­ным онкологом под кличкой «один человек». После публикаций мой статус изме­нился. Я стал подпольным «онкологом» под своей фамилией.

Информация к размышлению...

Современный журналист способен поднять имидж любого специалиста на небы­валую высоту, порой, даже незаслуженно. Точно так же он может опорочить любой талант.

Если журналист компетентен в данной области, его мысли, а значит, и стиль опубликованного материала входят в резонанс с мыслями специалиста. Мысли боль­ных, например, читающих такие материалы, резонируют как с мыслями журналис­та, так и целителя. Возникает биоинформационная цепочка: целитель — журна­лист — читатель.

Таких журналистов называют талантливыми.

Когда, в дополнение к профессиональной компетенции, талантливый журналист очень верит в то, о чем пишет, то о нем говорят, что он от Бога.

Именно такой была Мирослава Щерба — заместитель главного редактора меди­цинской газеты Украины «Ваше здоровье».

Мне повезло.

Я имел дело с высоконравственным профессионалом, верящим в природные мето­ды лечения. Она ведала моими материалами. Замысловатые термины, умело перево­дила с русского на украинский язык, делала их понятными для читателей. Она же была главным буфером между автором и больными, разыскивающими его постоянно. Ее доброта помогла многим онкобольным получить своевременную помощь.