Наркотические средства

Конкретного места в комплексной системе лечения рака наркотикам пока не определили. Называть их лекарством для онкобольных язык не повернется. В древности наркотики называли дурманящим средством. В системе онкологии их активно применяют на завершающей стадии... жизни онкобольного. Эти средства способны убить здорового человека, а о больных, ослабленных длительной бо­лезнью, говорить не приходится.

Я не против назначения наркотических средств безнадежным больным, но по их просьбе. Для этого необходим законодательный акт, позволяющей оградить врачей от необоснованных обвинений. Подобные прецеденты в мире имеются. В одном из штатов Австралии несколько лет назад официально был принят закон, разрешающий добровольный уход из жизни тяжелобольным при участии меди­цины.

Пока наркотические средства продолжают назначаться на основании ведомс­твенных инструкций под прикрытием лечения.

После применения небольших наркотических доз спасти онкобольного не представляется возможным ни одним из природных методов лечения, по причине дополнительного угнетения наркотиками иммунной сисгемы.

Путей вывода онкобольного из наркотической зависимости нет. Воедино сли­ваются два коварных заболевания в истощенном (энергетически и физически) организме. Эти болезни разные по харакгеру, но одинаковые по коварству. Их можно сравнить с изощренностью двух бандитов с разной психологией. Первый своей жертве вначале создает комфортные условия, а когда у нее притупится изначальный страх, уменьшится боль, появится безразличие к проблемам — уби­вает ее. Второй с первого до последнего момента нагнетает страх, не оставляя никакой надежды на жизнь, а изрядно измотав жертву и доведя ее до отчаяния, убивает.

Первый бандит — наркотик, второй — рак.

Поведаю Тебе об удивительной больной сорока с лишним лет.

Это была оптимистка, невзирая ни на что. Человек огромной силы воли и со способностью к самоанализу. Причина ее заболевания была кармической. Прошла она через комплекс официального лечения рака молочной железы, в ходе которого образовался вторичный рак в легком, позвоночнике и головном мозге. Сложилась известная в таких случаях ситуация. Ее «списали» по месту жительства. Медицина от нее не отказывалась, потому что до болезни она работала в президентской структуре. Но и ничего существенного предпринять не могла, исчерпав свои воз­можности на первом этапе лечения.

Отказать ей в помощи было невозможно. Это означало отобрать у больной последнюю надежду на «что-то», оставить ее один на один с безысходностью. Началась борьба за ее жизнь.

Стратегической целью было остановить опухолевый процесс во всех его прояв­лениях и удерживать его на уровне, обеспечивающем жизнь. Остановка опухоле­вого процесса, при наличии оптимизма и веры у больного, нередко обеспечивает

Учу жить без лекарств 313

ему сносную жизнь. Больная была знакома с парапсихологией. Ее вера в целителя была высокой, потому что она знала о результатах излечения подобных больных.

Для некоторых онкобольных с кармической причинностью заболевания харак­терны специфические трудности. Их организм может отторгать то, что крайне необходимо им в лечении. Так было и в названном случае. Организм больной отвергал многие растительные компоненты, крайне необходимые для лечения.

Биоинформационным воздействием с расстояния, психокоррекцией, изменен­ным питанием удалось стабилизировать состояние больной. Специально приго­товленным препаратом удалось остановить прогрессирование заболевания. Ле­карств больная не принимала.

Из ее письменного отчета: «Из целого букета диагнозов, типа плеврит, пери­кардит, полная потеря зрения, рак IV стадии, осталось только основное забо­левание. Жидкость в легких и перикарде была убрана чудом (по словам хирургов и показаниям "телевизора"), за пять дней, благодаря индивидуальной методике лечения. Прекратилась потеря веса тела — остановится на 54 кг. После двух месяцев ежевечерних сеансов по телефону улучшилось зрение. Теперь могу смот­реть, а не слушать телевизор и, что особенно важно, вязать на спицах».

Однажды, спускаясь по лестнице, больная оступилась, упала и получила пере­лом головки бедра. Под разными предлогами хирурги отказывались делать ей операцию, пугаясь основного заболевания. Боялись, что организм не выдержит наркоза. Профессор, полковник в отставке, мастерски провел операцию. На столе уникального хирурга оказалась уникальная больная. Рассказывали, что до и после операции она вселяла больным оптимизм, находясь вместе с ними в многоместной палате. Зная силу воли больной, можно было не беспокоиться за ее послеопера­ционную реабилитацию.

Однако через какое-то время стало известно, что ей назначали наркотики. Мне об этом стало известно позже, по характерным изменениям в состоянии больной. Затем из ее письменных отчетов.

Настойчивая борьба за жизнь мужественного человека приобрела характер научного эксперимента. Перелом бедра мог приковать ее к постели окончательно. Но вопреки мрачным предположениям, под воздейсгвием природных средсгв лечения больная после операции не слегла окончательно, а стала на путь выздоров­ления.

«Перелом бедра беспокоит все меньше. Уже могу ходить по квартире с одной палочкой, хотямне кажется, можно было бы добиться и лучших результатов».

Но на общем фоне явного улучшения послеоперационного состояния, все отчетливее проявлялось пагубное дейсгвие наркотиков.

«Применение морфина 2,5-3 мл (а в плохую погоду или при нагрузке — 3,5 мл) в день приводит к снижению силы воли, терпения, повышенной раздражитель­ности, снижению памяти и возможности аналитически мыслить», — писала больная.

Наркотик постепенно отвоевывал то, на что делалась ставка в ее лечении. Мои знания, опыт, парапсихологические возможности были слабее дьявольского «ле­карства».

«Резко уменьшилось время между уколами, которые не дают обычного облег­чения. Такое впечатление, что морфий в эти дни не действовал», — признава­лась она.