II. Условия вступления в брачный союз

В обычаях наших крестьян, относящихся к порядку вступления в брачный союз, следует различать те общие условия, которые известны и в писанном праве, от тех предбрачных соглашений, свойственных крестьянскому быту, которые имеют также юридическое значение. Поэтому те и другие будут рассмотрены нами порознь, причем, в заключение, мы укажем и на некоторые особенные формы заключения брака.

I. Общие условия вступления в брак. Условия эти в крестьянском быту те же, какие установлены для всех вообще граждан самим законом, а именно: определенный возраст брачущихся, отсутствие между ними родства и свойства в тех степенях, в коих брак, по действующему закону, не дозволяет, и согласие самих брачущихся, а также и их родителей, буде находятся в живых, или других лиц, заступающих место родителей. Рассмотрим каждое из этих условий в отдельности, насколько для них встречаются подтверждения или же какие-либо особенности в народно-обычном праве.

1) Возраст брачущихся. В крестьянском быту для вступления в брак также, как и в быту других классов, необходимо, чтобы жених и невеста достигли брачного совершеннолетия. В источниках наших мы часто встречаем подтверждение этого положения*(1440). Брачное совершеннолетие здесь тоже самое, какое установлено законом, так как в крестьянском сословии, по отношению к совершению брака, действуют не их обычаи, а закон, по которому, в виде общего правила, не допускаются браки, когда жениху нет восемнадцати, а невесте шестнадцати лет от роду (т. X, ч. 1, ст. 4). Но с этим предписанием закона крестьянское население свыклось не вдруг: оно покорилось требованию закона лишь в силу необходимости, в силу того, что лиц, не достигших указанного для вступления в брак совершеннолетия, не венчают, сами же крестьяне, как кажется, далеко еще не сознают вредных последствий слишком ранних браков.

В прежнее, еще недавнее время, браки между лицами, не достигшими половой зрелости, и даже между детьми, встречались весьма часто*(1441). Соединение брачными узами детей в настоящее время не встречается*(1442); но, вообще говоря, крестьяне, по разным экономическим причинам, вступают в брак весьма рано,обыкновенно с наступлением установленного совершеннолетия. Так, в разных местностях нашего севера, именно в губернии архангельской, принято вступать в брак до двадцати лет, а девушка лет тридцати считается уже устаревшею; исключение составляют лишь те весьма немногие местности, где, благодаря невыгодным хозяйственным условиям, мужчины удаляются для занятий различными промыслами и вступают в брак лет тридцати и даже сорока*(1443). У раскольников мезенского уезда, принадлежащих к даниловскому толку, молодой человек начинает сватать невесту, когда ему минет 17 лет. Впрочем, на севере же вступают в брак, в виде исключения, в некоторых местностях, и до наступления брачного совершеннолетия, как напр. в шенкурском уезде, в тулгасском приходе, где православные живут вместе с раскольниками*(1444).

Обычай вступать в брак почти в юношеском возрасте следует признать общим для всей России, а не только для одной северной ее полосы, где, как замечает г. Ефименко, браки заключаются даже сравнительно позже, чем в средних и южных губерниях. Так напр. в каширском уезде невесту начинают сватать по достижении женихом 17-летнего возраста; в шадринском уезде пермской губернии молодой человек вступает в брак обыкновенно тотчас по достижении 18 лет. То же явление замечается и в других местностях средних и южных губерний. В Малороссии родители стараются как можно раньше выдать замуж дочь, из опасения за ее нравственность; но более или менее поздняя женитьба мужчин не составляет редкого явления, хотя родители советуют сыновьям жениться также до двадцати лет. В некоторых местностях подольской губернии девушка за двадцать лет считается устаревшей; на Дону девушка 18 лет считается уже забракованной*(1445).

Что касается поздних браков, то, независимо от установленного законом запрещения вступать в брак лицам, достигшим восьмидесятилетнего возраста, в крестьянском быту браки поздние встречаются редко, как исключение. Браков, когда жениху или невести лет пятьдесят, между крестьянами почти не бывает; в некоторых местностях такие браки считаются даже греховными: так, в литинском уезде подольской губернии признается грехом выходить замуж или жениться за 50 лет; поэтому старше такого возраста вступают в брак редко, и то вследствие хозяйственной необходимости, лишь вдовствующие*(1446).

В вопросе о возрасте для вступления в брак имеет немаловажное значение вопрос о соответствии в возрасте лиц, вступающих между собою в брак, и надо сознаться, что в крестьянском быту такое соответствие наблюдается более, чем в других сословиях. В этом отношении замечается полнейшее отступление от того старинного и без сомнения весьма вредного для народной нравственности обыкновения, когда вовсе не наблюдалось соответствия в возрасте брачущихся и когда нередки были случаи, что невеста в летах выходила замуж за жениха-ребенка. Теперь, напротив, как общее правило, повсеместно принято, чтобы жених был на несколько лет старше невесты; если же случается, что невеста старше несколькими годами жениха, то, напр. в литинском уезде подольской губернии, это ставится ему в укор*(1447).

Из указанного общего правила встречаются конечно и исключения. Так, в некоторых местностях, напр., архангельской, пермской, воронежской и могилевской губерний, принято, чтобы невеста была старше жениха двумя-тремя годами или и более. Причина подобного явления та, что женщина в летах, более или менее солидных, будет лучшей хозяйкой; чаще, однако, причиной тому сами родители, которые замедляют выход дочери замуж, чтобы более долгое время пользоваться ею, как рабочей милой*(1448). То же самое бывает, по экономическим причинам, и в отношении мужчин, напр. в некоторых местностях архангельской губернии, где жених бывает значительно старше невесты*(1449); но и в этих местностях обыкновенно не бывает случаев слишком большой разницы в летах жениха и невесты.

В виду того, что соответствие в летах вступающих в брак, почти повсеместно, признано как обычное явление, нередки случаи, что крестьяне, чтобы избавиться от насмешек, хлопочут о том, чтобы жениху было несколько лет прибавлено или невесте сбавлено, когда в возрасте их является более или менее значительное несоответствие,- когда напр. невеста несколькими годами старше жениха. Случается, напр. в губерниях архангельской, подольской и др., что крестьяне просят священника, если невеста другого прихода, чтобы в удостоверении о ее летах он сбавил год или два, так как считается предосудительным, если народ узнает, что она старше жениха. Равным образом, в некоторых местностях, напр. в губерниях нижегородской, могилевской и др., отцы, желая женить сына, не достигшего совершеннолетия, хлопочут о том, чтобы жениху прибавлено было до узаконенного совершеннолетия*(1450).

2) К общим условиям вступления в брак принадлежит также отсутствие родства или свойства, т. е. отсутствие между женихом и невестой таких степеней родства и свойства, в которых брак признается недозволенным. В этом отношении, как и в отношении возраста, при венчании священники руководствуются законом; поэтому, в силу ст. 23 т. X ч. 1, не допускают браков в степенях родства и свойства, церковными законами возбраненных. На основании же церковных законов, как известно, безусловно запрещаются браки между кровными родственниками прямой линии; что же касается родственников боковых линий, то запрещаются браки до четвертой степени включительно; до этой же степени включительно запрещаются браки между двухродными свойственниками. Брак в пятой, шестой и седьмой степенях родства и пятой и шестой двухродного свойства допускается не иначе, как с разрешения епархиального начальства, в силу указов 1787 и 1810 годов. Но в крестьянском быту, в некоторых местностях, особенно там, где много раскольников, на помянутые указы не обращается никакого внимания, и браков, этими указами допускаемых, не бывает, так как в кормчей книге подобные браки не одобряются; если же и встречаются случаи вступления в подобные браки, то они бывают как исключение*(1451). Сказанное здесь относится собственно к архангельской губернии, но и в других местностях встречаем подобные же воззрения. Так, напр, в Малороссии и в нижегородской губернии считаются недозволенными, по народному воззрению, браки между родственниками до восьмой степени включительно, в подольской и на Дону - до седьмой степени включительно, хотя и в этих местностях, как отдельные, исключительные случаи, встречаются браки в более близких степенях родства*(1452). - Что касается трехродного свойства, то в силу синодского указа 28 марта 1859 г. (N 2409) допускаются браки лиц, состоящих во 2, 3 и 4 степенях такого свойства, с разрешения епархиального начальства; но в архангельской губернии трехродное свойство до четвертой степени у крестьян считается препятствием к браку*(1453). В Малороссии свойство считается препятствием к браку до четвертого поколения включительно; в других местах считается дозволительным вступать в брак в 6 степени свойства и даже в пятой, с разрешения епархиального начальства, хотя такие браки считаются несчастными и вовсе не одобряются*(1454).

Говоря о влиянии родства на заключение браков, заметим еще, что хотя крестьянам неизвестны те способы исчисления родства, которые установлены законом, но и у них существуют, кроме изобилия различных названий, свои особые приемы для измерения близости родства. В виде примера укажем на способ такого исчисления, употребленный одним крестьянином для объяснения священнику степени родства между двумя лицами, намеревавшимися вступить между собою в брак: "старик встал, положил кисти обеих рук себе на голову и говорит: это отец - первая ступень, затем положил кисти рук себе на плечи: это родные братья, его сыновья - вторая ступень; потом, показывая в одно и то же время, противоположными кистями рук, на локтевые изгибы: это двоюродные братья - четвертая степень; наконец, указывая на изгибы кистей: это троюродные братья - шестая ступень, а дальше показывая на оконечность пальцев, седьмая, а там уже будет восьмая, там смело венчай, ни Бог, ни Государь не взыщут"*(1455).- Отметим при этом также любопытное воззрение на близость родства, замеченное на Дону: в некоторых местностях области войска донского та или другая степень родства имеет большее или меньшее значение, смотря по тому, приходится ли она между лицами, носящими одну фамилию или же между лицами с различными фамилиями, что не остается без влияния и на воззрения народа относительно дозволительности браков*(1456).

Кроме родства кровного, препятствием к вступлению в брак служит также родство духовное, основанное на восприятии от купели при св. крещении. Это родство носит в народе, как замечено уже выше, название кумовства. При венчании браков лиц, состоящих в духовном родстве, обращается внимание, само собою разумеется, лишь на то, воспрещается ли брак между такими лицами по законам церковным, или нет; но в народе на близость духовного родства выработались воззрения, не вполне согласные с церковными постановлениями. Так, по церковным законам запрещается вступать в брак только восприемникам с родителями воспринятых и с самими воспринятыми; поэтому брак между восприемником и восприемницей дозволяется, с разрешения, однако, в таком случае, епархиального начальства, "так как родство между этими лицами считается везде в нашем народе и сильно уважается", как сказано в синодском указе 31 декабря 1837 года. Таким образом, в этом указе сделана уже уступка народным воззрениям на значение духовного родства; и в самом деле, духовное родство служит, по народным понятиям, препятствием к браку не только в тех степенях, в каких брак не допускается церковными законами, но по мнению крестьян, напр. в архангельской губернии, нельзя вступать в брак детям восприемника с его воспринятым; далее, если девушку и парня принимал от купели один крестный отец, или когда отец девушки принимал от купели отца или мать парня или других членов семьи, то и такое духовное родство считается, равным образом, препятствием к заключению брака. Не дозволяется также вступать в брак со свойкою сына крестного отца*(1457). В нижегородском уезде вступают в брак в четвертой степени; тоже самое и в Малороссии, где между восприемником и родом воспринятого нельзя вступать в брак до четвертого колена. Во многих местностях, напр. в области войска донского, Малороссии, могилевской губернии, кум с кумою не могут вступать в брак. На Дону кум не может вступать в брак также с сестрою кумы*(1458).

Кроме родства кровного и духовного, в народно-обычном праве, известно родство, установляемое искусственно - чрез усыновление. Этого рода родство не оказывает, по народным воззрениям, никакого влияния на вступление в брак, так что усыновленные, равно как и приемыши вообще, могут беспрепятственно вступать в брак как с усыновителями, так и с их детьми*(1459). Равным образом, и другие, известные народу виды родства, напр. крестованье, братанье, также не имеют на браки никакого влияния, "тем более, что такое родство установляется обыкновенно между лицами одного пола"*(1460).

3) От возраста и родства переходим к тем общим условиям бракосочетания, которые в юридическом отношении имеют особенную важность: мы говорим о согласии на заключение брака, и прежде всего представляется здесь вопрос о согласии самих брачущихся.

Известно, что в старину браки у нас вполне зависели от воли родителей жениха и невесты, не в том лишь отношении, что требовалось их соизволение, а и в том, что браки устраивались самими родителями помимо согласия детей, причем вовсе не обращалось внимания на то, нравятся ли друг другу намеченные жених и невеста, или нет, и понятно, что в последнем случае браки заключались по принуждению. Законодательство Петра Великого восстало против браков по принуждению и вообще без согласия самих вступающих в брак; тем не менее, еще и в настоящее время, по воззрениям крестьян некоторых местностей, желанию или нежеланию самих вступающих в брак не придается никакого значения, так что женитьба сына или выход в замужество дочери зависит вполне от усмотрения родителей, которые, в случае несогласия детей с их выбором, считают себя в праве принудить их к заключению предположенного брачного союза. Такие обычаи замечены напр. в архангельской губернии, в городищенском уезде пензенской губернии, где в большинстве случаев браки являются сделками родителей жениха и невесты, в курской губернии, где также выбор невесты зависит от родителей жениха, в области войска донского, в восточной Сибири, где родители вовсе не спрашивают у детей согласия на вступление в брак, и в Малороссии, хотя там, как полагают, родители меньше чем где-либо стесняют своих детей при вступлении в брак*(1461). Само собою разумеется, что случаи принуждения детей к браку и вообще то воззрение, что родители имеют полное право, помимо воли детей, устраивать их браки, встречаются и в других местностях государства. Из множества решений волостных судов, относящихся к самым различным местностям, и преимущественно из дел, возникавших по поводу отказа от вступления в условленный брак (о чем будет речь ниже), очевидно, что лицами, устраивающими браки, являются большею частью не сами намеревающиеся вступить в брак, а их родители или те старшие члены семьи, к которым, по смерти родителей или по другим причинам, перешло главенство в семье. Сами брачущиеся играют, таким образом, как бы пассивную роль в собственном деле. Они являются действующими лицами, большей частью, лишь тогда, когда они самостоятельны, напр. когда вступают в брак вдовствующие, так как они сами, собственным лицом, вступают в соглашения о браке*(1462); во всех же прочих случаях непосредственное участие самих брачущихся в таких соглашениях, как увидим ниже, или вовсе устраняется или почти не заметно.

Из приведенных фактов можно по-видимому вывести заключение, что согласие самих брачущихся на вступление в брак, по понятиям крестьян, не требуется в тех по крайней мере случаях, когда они не самостоятельны, т. е. когда не имеют отдельного хозяйства. На эту мысль наводит и прямое указание источников; так напр. из одного решения волостного суда видно, что отец выбирает для дочери жениха, не спрашивая, согласуется ли выбор с ее желанием; из почтения к отцу дочь не противоречит, хотя жених ей не нравится, и свадьба расстраивается только вследствие смерти отца*(1463). И подобные случаи не составляют явления исключительного. Несмотря, однако, на столь широкое, как это кажется с первого взгляда, участие воли родителей при заключении браков детьми, встречается немало указаний и в пользу того вывода, что и по понятиям самих крестьян, во многих местностях, согласие брачущихся признается существенным и необходимым условием для вступления в брак, так что и в тех случаях, когда в соглашение о браке вступают сами родители жениха и невесты, согласие последних предполагается. Обыкновенно, прежде чем начать сватовство, родители жениха спрашивают его, нравится ли ему предлагаемая невеста, и самое сватовство начинается только по получении утвердительного ответа. Нередко родители жениха сватают выбранную им самим невесту. Точно так же родители невесты, предварительно изъявления согласия на вступление ее в брак, спрашивают, нравится ли ей жених и согласна ли она выйти за него замуж. Во многих судебных делах различных местностей встречаются прямые указания в особенности на то, что пред заключением брачного условия родители невесты или иные старшие в семье лица спрашивают предварительно о ее собственном согласии*(1464). В силу того же воззрения, сами волостные суды вменяют родителям в вину, если они напр. просватывают дочь не испросив на то ее согласия*(1465). В некоторых местностях согласие дочери на вступление в брак выражается даже с соблюдением особых обрядов*(1466). Если же и случается, что родители соглашаются на брак не спрашивая согласия детей, что конечно относится преимущественно к дочерям, то встречаются и случаи сопротивления их воле родителей, которые вынуждены бывают отказывать противной стороне и нести на себе все невыгодные последствия отказа. Случаи отказа, как со стороны невесты, так и со стороны жениха, по нежеланию вступить в брак, на самом деле весьма нередки, и служат явным подтверждением того, что собственное их согласие, и по понятиям крестьян, имеет существенное значение*(1467).

4) Независимо от вопроса о том, насколько, по понятиям крестьян, существенно для бракосочетания согласие самих брачущихся, не подлежит сомнению, что и в их быту согласие родителей во всяком случае считается необходимым: без воли и благословения родителей браки не устраиваются*(1468). Но нарушение этого условия не обставлено какими-либо строго определенными в крестьянском быту последствиями. В одних местностях самовольно вышедшая замуж дочь лишается приданого*(1469); относительно же других местностей мы не встречали указаний на то, чтобы самовольный, без согласия родителей, выход замуж сопровождался какою-либо карательной мерой. Напротив, есть некоторое основание думать, что таких мер, в смысле юридического обычая, не существует; это видно, напр., из следующего случая: отец жаловался на дочь, что она "самовольно вышла замуж и унесла у него одежду"; суд присудил только возвратить одежду, да и то не сполна*(1470). В одной местности было даже заявлено, что "если невеста изыщет сама себе жениха, то родители не вправе ее удерживать, хотя бы жених не соглашался на платеж выводных денег"*(1471). Из родителей, в некоторых местностях, первенствующую роль в деле заключения брака играет мать, жениха и невесты, так что ей первой принадлежит право изъявлять согласие*(1472); но едва ли такое правило, в виду главенства в семье самого отца, можно считать распространенным: по крайней мере есть указания на то, что согласие матери само по себе не имеет силы без соизволения отца*(1473). Когда же отца нет в живых, то согласие на брак дается обыкновенно матерью*(1474).

Кроме родителей, на браки изъявляют согласие старшие члены семьи, если родителей нет в живых. Так, встречаются примеры, что место умершего родителя заступает дед*(1475), братья выдают сестер замуж, просватывают их, или старший брат сватает невесту для младшего*(1476).

В некоторых местностях, по-видимому, и при жизни родителей братья играют роль в вопросе о выдаче сестер в замужество; их желание или нежелание выдать сестру замуж также принимается в расчет, хотя, как надо полагать, их голос не имеет самостоятельного значения. В подтверждение указанного положения о значении брата при выдаче сестры замуж, при жизни родителей, можно указать напр. одно решение волостного суда, из которого видно, что отец невесты вынужден был отказать жениху "по случаю происшедшего в доме его (отца невесты) в этом с сыновьями несогласия"*(1477). То же и при жизни матери: обыкновенно, когда отца нет в живых, то, как упомянуто выше, согласие на брак детей дается матерью; но если при этом в семье есть старший брат жениха или невесты, который, как старший член семьи, управляет хозяйством, то ему также принадлежит право голоса. Так, в одном решении волостного суда говорится, что "крестьянская вдова А. и сын ее Н. по собственному своему желанию сосватали первая за сына, а второй за брата девицу Е., - учинили по обычаю рукобитье, - а потом А. и Н. на другой день от невесты отказались"*(1478).

Что касается участия других родственников при заключении браков, то оно не имеет юридического значения. В некоторых местностях, когда у жениха или невесты нет в живых отца или матери, то место их занимает отчим или мачеха; напротив, в других, согласие отчима и мачехи не считается необходимым, благословение их испрашивается единственно только из уважения, также, как и других родственников, каковы дяди и тетки, братья и сестры, хотя брат имеет в некоторых случаях, по-видимому, решительный голос в деле устройства брака; также крестные отец и мать, и проч. Выбор того или другого родственника для благословения зависит в некоторых местностях, напр. в губернии могилевской, от сироты, вступающего в брак*(1479).

Место родителей заступает также опекун или попечитель; согласие на брак дают также воспитатели*(1480); иногда дают его хозяева у мастеровых, хотя неизвестно, насколько согласие последних имеет юридическое значение*(1481).

II. Порядок соглашений о браке. Соглашения, предшествующие в крестьянском быту совершению брака, довольно разнообразны. Здесь, однако же, не будет речи о различных предварительных переговорах и обрядах, весьма любопытных в смысле нравоописательном, но не имеющих по отношению к браку юридического значения*(1482): мы рассмотрим лишь те соглашения, которые можно назвать формальными, т. е. такие, после которых наступают для сторон известные юридические последствия.

Соглашение о браке носит весьма различные названия, каковы: сговор, рукобитье, смолвины, запой, пропой, запиванье, пропиванье, пропиванки, просватанье, винопитье, зарученье, и т. п.*(1483) Большая часть этих названий указывает на тот способ, каким совершается закрепляется брачное соглашение*(1484). - Самое это соглашение слагается обыкновенно из ряда действий, предшествующих его закреплению. Сюда прежде всего относится осмотр лиц, вступающих в брак*(1485): этот момент, совпадающий обыкновенно с т. н. "глядешками" или "поглядушками"*(1486), не имеет, как кажется, юридического значения, так что, если самое соглашение не состоялось, то стороны не могут заявлять друг к другу каких-либо претензий. Далее, собственно юридическую сторону соглашения составляет определение условий предстоящего брака, и наконец облечение этих условий в форму окончательного соглашения, т. е. скрепление его известными обрядами, которые сообщают ему юридическую силу*(1487). Рассматривая элементы брачного соглашения в отдельности, мы остановимся на следующих вопросах: о лицах, участвующих в таком соглашении, о предмете соглашения, о форме его, о средствах его обеспечения и о юридических последствиях, возникающих из брачного соглашения.

1) Лицами, участвующими в заключении брачного соглашения, обыкновенно являются родители жениха и невесты, или же другие родственники, когда родителей нет в живых, или когда они по каким-либо причинам не могут участвовать в брачном соглашении. Дело начинают обыкновенно сами родители жениха, но большей частью не лично, а через посредство третьего лица - свата или сватьи: в полтавской губернии такие лица называются старостами*(1488). Так как роль свата или сватьи заключается лишь в посредничестве, то участие их в заключении брачного соглашения не имеет непосредственного юридического значения, т. е. в самом этом соглашении они не участвуют, а только подготовляют его, разузнавая от родителей невесты, будут ли они согласны на предлагаемый брак или нет. Если получится ответ благоприятный, то дело ведется далее уже самими участниками соглашения*(1489).

Кроме родителей лиц, имеющих вступить в брак, брачное соглашение заключается иногда самим женихом с родителями невесты*(1490), а иногда, именно в тех случаях, когда невеста имеет самостоятельное хозяйство, напр. когда она вдова,- брачное соглашение происходит непосредственно между самими вступающими в брак*(1491). Впрочем, встречаются случаи, когда невеста-девица, и при живых родителях, сама заключает брачное соглашение с женихом*(1492).

2) Перейдем к предмету брачного соглашения. Главный и существенный его предмет составляет, разумеется, вступление жениха и невесты в брачный союз. При этом определяется и время, когда должно быть бракосочетание*(1493). Но, кроме этого основного вопроса, в состав брачного соглашения входят обыкновенно и другие условия, каковы напр. условия о свадебных расходах, условия о подарках с той и другой стороны*(1494), о приданом, о кладке, а также о неустойке на тот случай, если брак по вине какой-либо стороны не состоится. Этими общими указаниями относительно предмета брачного соглашения мы здесь и ограничимся, так как о средствах обеспечения будет сказано ниже, а предбрачные условия об имуществе, т. е. о кладке и приданом, будут рассмотрены особо.

3) Что касается формы брачного соглашения, то следует заметить, что оно большей частью заключается словесно, причем самое совершение этого соглашения, как и всякой иной сделки, сопровождается некоторыми символическими действиями, определяющими наглядно окончательный момент соглашения; так напр. известно, что договаривающиеся стороны, условившись относительно предположенного брака, бьют по рукам*(1495), молятся Богу*(1496) и пьют вино (могарыч), которым угощается сторона жениха. Отсюда вышеприведенные названия самого соглашения: "пропой", "запой"*(1497) и т. п.; также выражение: "пропили невесту",- в том именно смысле, что с этого момента наступает для пивших вино обязанность выдать невесту за данного жениха.

Но не всегда и не везде брачное соглашение совершается словесно: в крестьянском быту довольно распространена также письменная форма совершения этого рода соглашений. Так, в упомянутом сочинении г. Ефименко, о приданом, приведено несколько подобных соглашений. Для примера укажем здесь одно из них, относящееся к недавнему сравнительно времени: "1868 года июня 23 дня. Я нижеподписавшаяся крестьянская девица биричевской волости, пинежского уезда (арх. губернии) Анна Ивановна Кулешева условилась, с согласия своего родителя, поступить в супружество за крестьянина деревни ивановской-чернышевской Василия Яковлева Филина, немедленно по достижении им совершеннолетия, то есть не позже мая месяца будущего 1869 года; в обеспечение точного выполнения сего условия со стороны жениха моего, я получила от него, на основании особого сего числа заключенного мною с женихом и родителями нашими с обеих сторон условия, денег 100 рублей, в чем своеручно подписуюсь. К сей расписке крестьянская девица Анна Кулешева руку приложила"*(1498). Приведенное письменное условие о вступлении в брак, а равно и все прочие, указанные в том же сочинении, относятся к одной архангельской губернии; но обычай облекать брачные соглашения в письменную форму существует, наряду с формой словесной, и в других местностях: подобно вышеприведенному примеру, соглашения пишутся обыкновенно в тех случаях, когда они обеспечиваются залогом или неустойкой, и также называются расписками*(1499).

4) Способы обеспечения брачного соглашения суть те же, какие вообще применяются и к сделкам по имуществам*(1500), кроме поручительства: по крайней мере о последнем способе обеспечения сведений у нас не имеется. Способами обеспечения брачного соглашения, как видно из судебных дел и других источников, являются: неустойка, залог и задаток.

Что касается неустойки, то она определяется всегда денежной суммой*(1501). Этим способом обеспечивается брачное соглашение преимущественно между людьми сравнительно богатыми. Размер ее бывает, судя по крестьянскому состоянию вообще, обыкновенно весьма значительный, напр. от 100 до 300 рублей*(1502). Встречаются впрочем известия, что неустойка не достигает столь значительных размеров; так напр. из одного решения видно, что она была установлена в тридцать рублей*(1503). Иногда неустойка соединяется с другим способом обеспечения - залогом*(1504).

Залог, как обеспечение брачного соглашения, дается или стороной жениха стороне невесты или наоборот. Обыкновенно залог, также как и неустойка, состоит из денежной суммы, впрочем менее значительной чем неустойка. Но попадаются известия, что в залог даются какие-нибудь движимые вещи; так, из одного решения волостного суда видно, что в обеспечение вступления в брак, "в знак верности супружества", невеста дала в залог жениху свое новое атласное пальто*(1505). Есть мнение, что отцу невесты дается залог женихом только в тех местностях, где, как в архангельской губернии, кладка не в обычае, где же она господствует, там по-видимому и дается залог, а при заключении договора сторона жениха выдает отцу невесты всю кладку или часть ее*(1506): мнение это весьма вероятно; по крайней мере мы не встретили фактов, которые бы ему противоречили.

Задаток, состоящий обыкновенно из денежной суммы, выдается или стороной жениха стороне невесты*(1507) или, наоборот, стороной невесты стороне жениха*(1508). Впрочем, если задаток дается не как часть кладки либо приданого, то он подходит под понятие залога.

5) Что касается, наконец, последствий, возникающих для сторон из брачного соглашения, то на этом вопросе здесь долго останавливаться не будем, так как последствия неисполнения брачного соглашения изложены будут особо, в отделе, посвященном вопросу об отказе от вступления в брак. Здесь же упомянем, что в самом соглашении указываются последствия его неисполнения, напр. взыскание неустойки, или же эти последствия заключаются во взыскании с лица, нарушившего условие, убытков другой стороны. Убытки взыскиваются нередко независимо от потери залога*(1509).

Такова, в общих чертах, юридическая обстановка брачного соглашения или сговора. Само собой разумеется, что такое соглашение не есть еще совершение брака, так как для последнего требуется венчание. Встречаются однако же указания на то, что кое-где сохранились еще воззрения на сговор, как на акт окончательного заключения брака; так, в некоторых местностях Белоруссии, хотя церковный обряд считается также обязательным, но после сговора, жених и невеста признаются уже молодыми, новобрачными, и потому в праве, и до венчания, жить вместе на правах супругов*(1510). Это воззрение, напоминающее собой то время, когда венчание еще не вошло в общее обыкновение, представляется, судя по приведенному факту, явлением исключительным.

III. Рассмотрев как общие условия вступления в брак, так и общепринятый порядок соглашений о браке, упомянем еще о некоторых особенных формах заключения брака, известных в нашем крестьянском быту. Из таких форм обращает на себя внимание в особенности брак уходом, или, как говорят также, "уводом", "увозом", "убегом", "самокруткой", "самохоткой", в противоположность браку, заключаемому "добром"*(1511). Такая форма заключения брака, представляя собою воспоминание о существовавшем у нас некогда обычае "умыкания" невест, в настоящее время встречается в немногих лишь местностях; но в юридическом отношении она могла бы отличаться только отсутствием того соглашения между сторонами жениха и невесты, которое обыкновенно предшествует совершению брака. Между тем, сколько известно, самый уход или увод делается обыкновенно с предварительного согласия родителей, и следовательно имеет лишь значение обряда, соблюдаемого, большей частью, единственно для избежания издержек на празднование свадьбы; при таких условиях, разумеется само собою, брак уходом не имеет особенного юридического значения. Случаи же, когда уход совершается действительно без предварительного соглашения родителей, и в крестьянском быту весьма редки, но и в таких случаях согласие свое родители дают обыкновенно впоследствии, по заключении брака*(1512).

Другое уклонение от обыкновенной формы заключения браков представляют собой, как известно, браки раскольников. Они отличаются существенно только отсутствием венчания, а самое заключение брака состоит обыкновенно в изъявлении согласия женихом и невестой на брачное сожительство, и у некоторых в записке в т. н. брачную книгу. Не останавливаясь на описании различных обрядов, которыми сопровождаются подобные соглашения*(1513), заметим только, что до последнего почти времени, т. е. до издания положения о метрической записке браков раскольников, раскольничьи браки в глазах закона не признавались действительными, и что этому воззрению следовали также волостные суды, когда им приходилось разбирать те или другие дела между раскольниками-супругами. Так, напр., по поводу жалобы жены на мужа за нанесение побоев, суд склонял их к примирению, советуя, чтобы жена "принесла мужу своему покорность", но она согласия своего не изъявила и даже дала подписку в том, что "она его не признает своим законным мужем, поелику они обвенчаны по вере рогожского кладбища"; суд, как видно из решения, далее не настаивал на своем совете*(1514). Или, напр., другое дело: муж жаловался, что жена его, с которою он "женился по раскольничьему обряду", от него ушла, "не изъявив желания иметь с ним совместного жительства"; ответчица, отрицая брак, заявила, что "она никогда и нигде с ним не венчана", а отец ее и свидетельница, бывшая при браке, подтвердили, что она действительно "выдана по раскольничьему обряду"; суд в жалобе истцу отказал*(1515). Такое же отношение волостных судов к раскольничьим бракам видно и из следующего заявления крестьян одной местности: "бывают случаи, что раскольники обращаются в суд с просьбой развести их от сожительства, так как они более вместе пребывать не желают; такие прошения волостной суд принимает, и если удостоверится, что брак не был совершен в церкви по православному обряду, то дает разрешение на разлучную жизнь"*(1516). Следует однако же упомянуть, что не все волостные суды относились таким образом к раскольничьим бракам: встречаются случаи, в которых волостные суды принимали к рассмотрению дела между супругами-раскольниками, и тем как бы выражали взгляд, что и раскольничьи браки, заключенные по их обряду, имеют юридически значение действительного брака*(1517).- Заметим еще, что и у раскольников встречается похищение невесты женихом (с ее согласия), и даже у некоторых толков, оно считается условием действительности брака*(1518).

Говоря об особенных формах заключения брака, считаем нелишним еще упомянуть об одном воззрении, относящемся к значению крестьянской свадьбы. Мы уже имели случай коснуться этого предмета по поводу вопроса о юридическом характере брачного союза, указав на то, что из самой обстановки празднования свадьбы видно, что и по понятиям крестьян брак не есть только частная сделка, но прежде всего дело самого общества, которое призывается к участию в свадебном обряде, так что вступление в брак как бы освящается общественным признанием. Такому признанию, в форме свадьбы, придается, как некоторые полагают, и значение юридическое, в том смысле, что самый брак не признается действительным до тех пор, пока не будет освящен свадьбой. При этом указывают на обычай, существующий в Малороссии и в некоторых местах воронежской губернии, что новобрачные, до свадьбы, не вправе еще перейти в дом мужа, и что если бы она до свадьбы скончалась, то вовсе не считается вступившей в брак, а из этого делают заключение, что "церковное венчание не влечет за собой никаких последствий состоявшегося брака, не дает сторонам ни супружеских прав, ни обязанностей, которые вступают в свою силу только после свадебного пиршества"*(1519). Не знаем, насколько в действительности распространено такое воззрение даже в указанных местностях: нам кажется только, что недопущение, до свадьбы, к "фактическому супружеству" объясняется просто желанием заставить родителей, как можно скорее, отпраздновать свадьбу, от которой, быть может, они готовы были бы уклониться. Что же касается воззрения, будто новобрачная, умершая до "фактического супружества", не признается и бывшею замужем, как бы бракосочетания вовсе и не было, то такое воззрение можно было бы объяснить влиянием учения римско-католической церкви, по которому вступление в брак заканчивается юридически не совершением его, а консумцией; но такое объяснение требовало бы, конечно, достоверного подтверждения; правильнее было бы, кажется, предположить, что непризнание новобрачной, в указанном случае, вышедшей замуж имеет и в глазах народа лишь фактическое, а не юридическое значение.