III. Судебное примирение

Неявка тяжущихся на суд, о которой мы сейчас говорили, есть, конечно, явление ненормальное: обыкновенно обе стороны являются к разбирательству в назначенное судом время, и первое дело суда, как мы видели при обзоре различных органов судебной власти, состоит в том, чтобы склонить тяжущихся к примирению: такова, между прочим, в силу самого закона, и обязанность волостного суда. Примирение между сторонами есть вместе с тем одна из Форм соглашения, так что, с точки зрения гражданского права, она сводится к понятию сделки: в этом смысле о примирении, как мировой сделке, мы уже не раз имели случай говорить по поводу различных договоров и обязательств и, между прочим, также при изложении обязательств, возникающих из правонарушений и других случаев причинения ущерба, Как сделка, примирение составляет ту форму частного охранения прав, при посредстве которой стороны разрешают, по обоюдному. согласию, спорное или сомнительное юридическое отношение, не прибегая к содействию суда. Но обыкновенно мировые сделки заключаются при посредстве самого суда, и даже большею частию по инициативе последнего. Становясь в такую связь с судебным разбирательством, мировая сделка как-бы заменяет собою судебное решение, является его суррогатом, так что решение служит лишь формальною санкциею добровольного между сторонами соглашения. Рассматривая примирение с этой последней точки зрения, мы не будем однако ж останавливаться на чисто-внешней, процессуальной стороне примирения, а ограничимся разрешением следующих двух важнейших вопросов, представлявшихся и в самой практике волостных судов: 1) какие юридические отношения могут быть разрешаемы примирением, и 2) когда, в каком положении дела, допускается примирение.

I. По отношению к вопросу о предмете примирения общее положение заключается в том, что примирение или, как оно называется в некоторых местностях, "мировая покладка" допускается по всем вообще гражданским делам без изъятия, о чем есть немало и прямых указаний.

Сами судьи заботятся, чтобы каждое дело, которое доходит до их разбирательства, было окончено миролюбиво. Для этого они всегда склоняют тяжущихся к примирению и редко безуспешно, так что по отзывам крестьян, в некоторых местностях, все дела обыкновенно кончаются миром*(1264), в других-примирением оканчиваются две трети дел, подлежащих решению волостных судов*(1265).

Для того, чтобы тяжущиеся оканчивали дела миром, в некоторых местностях принимаются даже особые меры, напр. если старания суда примирить тяжущихся оказываются безуспешными, то дело откладывается, "чтобы дать им (тяжущимся) одуматься"*(1266); или по окончании разбирательства не постановляется решения, а дается сторонам семидневный срок для мировой*(1267), или, наконец, "дело откладывается на другой, третий раз, до тех пор, покуда сторонам не наскучит и они не помирятся"*(1268).

Мировые сделки допускаются волостными судами не только в гражданских делах, н:о и в уголовных. Так напр. крестьяне одной местности показали, что дела по обвинению в воровстве, в нанесении побоев (хотя бы один другому глаз вышиб), мошенничестве оканчиваются на суде примирением*(1269). Равным образом и в другой местности оказалось, что "мировые допускаются даже в делах о краже, увечье, мошенничестве", и как основание к подобному образу действий крестьяне выставили, что "судьи боятся приговаривать виновных к наказанию из опасения их мести"*(1270). Но этот мотив, даже с точки зрения крестьян, едва ли выдерживает критику. Освобождение виновных в преступлении от уголовной ответственности вытекает из того. что на преступление крестьяне не перестали смотреть с первобытной точки зрения: не нарушение интересов общества видят они в нем, а лишь деяние, направленное исключительно против обиженного и не имеющее к обществу никакого отношения*(1271). При таком взгляде, само собою разумеется, и уголовное дело может быть окончено примирением: обиженный "простит лицо, виноватое в преступлении", и в таком случае суд не может считать себя в праве его наказывать. "Прощеное дело чего судить", говорили в некоторых местностях судьи. В особенности высказанное воззрение применяется к делам о краже, которые особенно часто встречаются в волостных судах. На это именно преступление, в весьма многих местностях, смотрят как на преступление частное, которое преследуется только в интересах пострадавшего, и за которое поэтому нет надобности подвергать виновного наказанию, если обиженный его прощает, прекращает дело миром. Допущение мировых сделок в делах о краже иногда мотивируется и тем, что "хотя писарь станет говорить, что по таким делам виновного наказать надо, не смотря на мир, судьи все-таки не наказывают из страха взять грех на душу и перед начальством ответить". Но этому соображению прямо противоречит понятие, выражаемое словами "простить вину". Мировые в делах о краже составляют дело обыкновенное; судя по расспросам крестьян, отпечатанным в наших источниках, - дела эти вообще приравнены к делам чисто-гражданским, так что в некоторых местностях, независимо от примирения, судьи приговаривают виноватого только к возвращению украденного или к уплате стоимости*(1272), и не налагают никакого наказания. В большинстве случаев дело о всякой краже может быть окончено примирением независимо от цены украденной вещи: хотя бы корову уворовал*(1273). - Однако взгляд на кражу, как на деяние, не имеющее преступного характера, далеко не общий: в некоторых местностях примирением могут быть оканчиваемы дела только о краже незначительных, малоценных вещей*(1274), так что кража ценных, с точки зрения крестьян, предметов, во всяком случае, подлежит наказанию, и наконец, есть местности (и таких не мало), где всякая кража наказывается, независимо от того, прощает ли виновного обиженный или нет , потому что, по объяснению судей, "ты вора простишь, а он придет да и у тебя украдет", следовательно, ради безопасности общественной. Примирение допускается только по отношению ко взысканию убытков (причиненных кражею), от платежа которых истец может освободить ответчика, во не избавляет от наказания*(1275). Впрочем, нельзя не заметить, что и в тех местностях, где за кражу вообще полагается наказание, примирение допускается под тем условием, если обвиняемый не~ известен как вор, а провинился в первый раз, но "коли человек уж вор, то прощенья ему нет и повадки не дают"*(1276). Вообще говоря, есть местности, в которых примирение допускается только в гражданских делах и в делах о таких преступлениях, по которым и закон не воспрещает оканчивать дело примирением, как напр. личные обиды*(1277); что же касается прочих преступлений, то примирение не освобождает от наказания*(1278), а только от обязанности доставить обиженному вознаграждение за вред и убытки.

II. Что касается вопроса о времени, в которое допускается примирение, то из самого понятия о мировой сделке, как о таком соглашении, которое имеет целью спорное или сомнительное юридическое отношение превратить в бесспорное, вытекает, что она не может иметь места после того, как относительно известного юридического отношения состоялось уже судебное решение, которым оно превращено в бесспорное и несомнительное. И действительно, это начало, по отношению к мировым сделкам, принято и в обычном праве: после постановления решения мириться уже нельзя.

Это начало, судя по количеству показаний в этом роде, следует считать за господствующее. Есть однако местности, где склонность судов оканчивать дела примирением тяжущихся послужила причиною, почему сделано от этого начала отступление, так что примирение может иметь место и после постановления и объявления решения, которое в таком случае не приводится в исполнение, или же примирение допускается после решения дела, но до записки его в книгу.