Глава первая Владение и собственность

I. Общая характеристика прав на имущества

II. Общинное владение

III. Ограничения прав на имущества

IV. Приобретение и укрепление прав на имущества

I. Общая характеристика прав на имущества

Стремление к исключительному и независимому обладанию теми или другими ценностями, служащими к удовлетворению потребностей, свойственно каждому человеку, на какой бы ступени общественного развития он ни находился. Но, как известно, везде оно первоначально проявляется в одном физическом господстве над вещами, основанном на индивидуальной силе, и всякое обладание носит характер чисто-Фактический. Самое же право, как признанная обществом и неприкосновенная, обеспеченная Форма обладания, образуется не вдруг; напротив, везде оно слагается лишь постепенно, в борьбе с многоразличными условиями общественной жизни. Эта борьба отражается в самой шаткости и неопределенности юридических понятий, каковы: владение, собственность, право на имущества и т. п. И нельзя сказать, чтобы принцип права, в указанном смысле, где-либо вполне отрешился от Фактических условий того или другого рода; но при всем том несомненно, что везде по мере устранения, силою событий, тех или других неблагоприятных условий, выясняется и самое сознание прав на имущества в их принципе. Так было везде, такое же явление представляется и у нас: доказательство-весь ход нашей общественной и государственной истории. Но было бы чуждым нашей задаче вдаваться здесь в историческое изложение причин, мешавших у нас сложиться понятию о собственности и о других правах на имущества. Различные условия, служившая в этом смысле помехою в прежнее, давно минувшее время, известны каждому; известно также, что благодаря позднему развитию понятия о праве собственности, оно и поныне не установилось даже в законодательстве, так что самые выражения "собственность" и "владение" употребляются большею частию как синонимы. Не в словах, конечно, существо дела, а в том, что собственность, почти до конца прошлого столетия, не была признана в самом принципе, как право, огражденное самим законом от всякого произвола. Даже для высших классов населения суррогатом собственности долго служили различные Формы зависимого обладания, которые сводились к расплывчатому понятию "владения". Тем более все это должно было отразиться на тяглой массе крестьянского населения.

Мы считаем необходимым коснуться здесь вопроса о юридическом положении наших крестьян только потому, что без указания условий, имевших влияние на развитие народных понятий о владении и собственности, были бы совершенно непонятны те особенности юридических воззрений, какие мы встречаем в обычном нашем праве по отношению к сфере имущественных прав.

В ряду условий, под влиянием которых складывались понятия об этих правах, прежде всего, конечно, следует отметить то явление, которое, независимо от низкого уровня народной культуры вообще, служило существенным препятствием развитию правосознания,-мы говорим о состоянии крепостном. Долго наши крестьяне, в большинстве сельского населения, жили в этом состоянии на чужой земле и лишены были права приобретать, отдельно от нее, недвижимую собственность, так что о праве такой собственности у них не могло и образоваться более или менее определенных воззрений. Хотя, в сороковых годах им и было предоставлено приобретать, с согласия помещика, такую собственность, но и это обстоятельство мало способствовало развитию понятия о собственности, с одной стороны потому, что таким правом могли пользоваться, конечно, весьма немногие, по бедности крестьянского населения вообще, а с другой потому, что развитие понятия о собственности, по самому существу дела, предполагает прежде всего юридическое признание личной свободы. Только со времени крестьянской реформы, с упразднением крепостного права, могли наступить такие условия, при которых можно ожидать, хотя и в неближайшем будущем, что и в крестьянском быту установятся или, по крайней мере, станут более определенными и самые понятия о собственности, владении и т. п. В более благоприятных условиях находились, по-видимому, -крестьяне государственные; но и у них не было поземельной собственности; жили они на казенных землях, следовательно и в их юридическом быту не представлялось необходимых элементов для развития понятий о собственности; элементы эти являются лишь со времени включения их самих в общую систему сельского населения.

Кроме крепостного права, на склад народных понятий о праве собственности значительное и весьма существенное влияние оказала та распространенная у нас форма земельных прав, которая носит название общинного владения. По самому существу этой формы землевладения, земля не принадлежит никому из членов сельской общины, так что каждый из них имеет лишь право пользования, притом обыкновенно так, что в постоянном пользовании находится только усадебная оседлость, пользование же земельными угодьями меняется. Само собою разумеется, что в такой Форме земельного обладания, при всей ее экономической важности для крестьянского быта, нельзя искать элементов для сознательного разграничения собственности от других прав на имущества, а между тем земля составляет главный предмет обладания, в котором преимущественно и вырабатывается понятие о личной собственности. Юридическая сторона общинного землевладения будет ниже рассмотрена подробнее. Здесь же заметим, что на существо отдельных юридических начал сельско-имущественного быта имела влияние не столько самая форма этого владения, сколько связь ее с понятием общины в смысле административном. Податная система, опека общины над отдельными ее членами и в особенности круговая порука - все это сплелось как бы в одну систему с общиной поземельной. Все имущество и личный труд членов общины важны для нее лишь настолько, насколько ими обеспечивается исправное отбывание податей и повинностей; если нет, то община, мир вторгается в среду частного хозяйства и уничтожает даже частные сделки, сами по себе дозволенные. В этом-то порядке вещей мы и видим главный источник или по крайней мере санкцию тех особенных начал народнообычного права, которыми определяется как свобода распоряжения имуществами, так и порядок преемственного их движения, конечно, преимущественное в области прав на недвижимость? В ряду условий, имевших влияние на эту область, следует несомненно иметь в виду и самый строй семейного быта наших крестьян, в особенности факт преобладания общей семейной собственности, Факт этот сам по себе уже является живым и естественным препятствием к развитию понятия о личной собственности в крестьянском быту. Но и ему нельзя приписывать первенствующего в этом отношении значения, так как начала семейно-имущественного быта сами в значительной степени подчиняются началу общинному и даже сложились отчасти под его влиянием: по крайней мере там, где общинное владение неизвестно, и самые понятия о личности, собственности и семье развиты гораздо более, чем там, где преобладает начало общинное*(2).

Указывая на главные условия, под влиянием которых слагались у нас народно-обычные начала имущественного права, мы вовсе не хотим сказать, чтобы в крестьянском быту не было никакого понятия о собственности и различии ее от временного обладания вещами. Напротив, самый Факт непрерывных судебных споров, возникающих из нарушения собственности и других прав по имуществам, очевидно свидетельствует, что и большинству населения далеко не чужды понятия о различии между "моим" и чужим и о правомерной обстановке имущественного обладания; о том же свидетельствует и ряд типических поговорок, как напр. "на чужой каравай рта не разевай" и т. п. Но все подобные аргументы не устраняют справедливости тех соображений, которые вытекают из самого свойства условий, под влиянием которых в крестьянском быту образовалась довольно однообразная система воззрений и начал, относящихся ко всему строго имущественного быта. Самое же видное место, в ряду этих условий, принадлежит несомненно началу общинному. Приведенные соображения дают возможность наметить, по крайней мере, главнейшие выводы, которыми определяется общий характер имущественных прав в большинстве нашего крестьянского населения:

1) Хотя народу вовсе не чуждо понятие о собственности, как исключительной принадлежности имущества определенному лицу, но далеко еще не выработалось в народном сознании разграничение собственности от владения. Конечно, эта черта свойственна, как мы заметили выше, и самому законодательству, но лишь в том смысле, что одно и тоже название придается понятиям, которые и в законе различаются по существу дела. Между тем в народном правосознании смешение этих понятий отражается в том, что право владения и пользования нередко вовсе не различается от собственности: своим, собственным имуществом, подлежащим свободному распоряжению, признается и то имущество, которое находится лишь в постоянном пользовании, каковы напр. усадебные места. По крайней мере по тем сделкам, какие вам известны относительно недвижимостей из решений волостных судов, иногда весьма трудно судить, идет ли дело об имуществе, состоящем только во владении данного лица, или же составляющем его собственность; самые выражения "купил", "продал" применяются иногда к участкам, состоящим лишь в пользовании "продавца" и даже к сделкам, относящимся к наемной отдаче земли в пользование*(3). Во всех подобных случаях "свое" отличается, правда, от чужого, во это "свое" понимается вообще в смысле собственности, хотя оно относится на самом деле к имуществу, состоящему лишь в отдельном пользовании лица: здесь влияние общинной системы сказывается само собою. Случаи приобретения недвижимости в личную собственность столь еще редки в среде крестьян, что в массе населения не могли еще сложиться, ни в языке, ни в самом правосознании, определенные грани между собственностью и владением. Этим, быть может, отчасти объясняется и неразвитость строгого уважения к чужой собственности, а вместе с тем и та снисходительность, о которою нередко сами органы народного суда относятся и подобным правонарушениям.

2) Свобода частного имущественного оборота в значительной степени стесняется ради хозяйственных интересов самой общины. В этом смысле и могут быть объяснены те ограничения в праве распоряжения и пользования, которые нередко вовсе не вызываются потребностями ни частными, ни семейными. Община смотрит на своих членов и их имущество, как источник исправного отбывания податей и повинностей, и в силу такого взгляда всякая сделка, которая могла бы повести к подрыву этого источника, признается вредною и потому объявляется недействительною*(4). В особенности такое направление хозяйственно-общинной политики применяется для сделкам купли-продажи. Так напр. встречаются случаи, в которых прямо отвергается судом или миром продажа дома или иного строения, "составляющего крестьянскую необходимость", и даже, как будет показано в своем месте, бывают случаи, когда сам суд входил в пререкание с миром, не дозволявшим свести проданную избу, так что в защиту покупщика суду приходилось давать противоположное решение, под условием, если сам мир не взнесет покупной цены*(5). Правда в этих случаях указывается на интересы самой семьи, но вообще в смысле крестьянского хозяйства данного члена общины, так как с упадком его соединяется ослабление податной силы и усугубление бремени, лежащего на целой общине. Тоже встречается и при найме имуществ; так напр. один крестьянин сдал другому свой участок земли ("душевой надел"), но до владения не допускал; суд определил: предоставить нанимателю тот участок, но с тем, чтобы следующие с наймодавца денежные повинности были уплачены нанимателем сполна и своевременно*(6). По-видимому, между исполнением наемной сделки и взносом повинностей нет ничего общего, а между тем самое исполнение первой поставлено судом в зависимость от соображений, совершенно чуждых договору о найме имуществ, но получающих смысл именно в том отношении, что сделки по имуществам не должны служить к расстройству хозяйственных источников самой общины.

3) Личная сила в крестьянском быту, хотя является несомненно основным источником благосостояния, оценивается однако ж прежде всего как гарантия хозяйственных интересов самой общины. Этим объясняется, с одной стороны, вмешательство общего в сферу частных хозяйств в тех случаях, когда лицо, в чьих руках находится заведывание хозяйством семьи, оказывается малонадежным; нередки случаи, что по просьбе членов семьи, или и независимо от нее, домохозяин подвергается строгому взысканию и даже устраняется от хозяйства и взамен его назначается другой член семьи*(7); это делается не только по причине беспорядочной и нетрезвой жизни но и по причине старости: в последнем случае, престарелый отец подчиняется даже власти сына которому передано хозяйство*(8). С другой стороны, личный труд оценивается в сфере прав имущественных настолько, насколько он служит непосредственным обязательным источником хозяйственных средств общины; в этом смысле и самый строй семейно-имущественных отношений подчиняется началу общинному. Этим объясняется, по крайней мере, устойчивость того начала, в силу которого, почти повсюду, в семьях собственно-русских, в порядке наследования преимуществом пользуются лица мужеского пола, так что женщины даже вовсе устранятся от наследства. Здесь не место останавливаться на происхождении этого начала*(9); но едва ли, по крайней мере, можно сомневаться в том, что сильную поддержку он находит в начале общинном, так как для общины важно прежде всего обеспеченное хозяйственное положение тех ее членов, на которых лежит непосредственная легальная обязанность исправного отбывания податей и повинностей*(10). Тою же причиною, как увидим также при изложении семейного права, объясняются и те случаи, в которых, в силу предоставленного сельским сходам права, затрудняются и даже вовсе не допускаются самые разделы семьи, если они не вызываются действительною необходимостью и могут лишь повести к расстройству частного хозяйства*(11).

Обращаясь, после общих соображений к самым Формам прав на имущества, насколько они нормируются обычным правом, следует прежде всего остановиться на владении общинном, так как в нем по преимуществу отражается та обстановка имущественного быта, на которую мы указали выше; а затем укажем на юридический строй личной собственности и других вещных прав, как относительно пространства этих прав, так и относительно условий приобретения их и прекращения, хотя при этом мы должны оговориться, что известные нам данные относительно вещного права вообще, сравнительно с другими отделами гражданского права, далеко не достаточны для удовлетворительного очерка народных юридических понятий и обычаев.