I.1. Игра как форма развития

Игра обычно рассматривается как форма, вид дея­тельности. Но она может рассматриваться и как форма развития, в той мере, в какой игроки обнаруживают в ней «свое иное» и получают возможность закрепления этого нового своего состояния. На использование этого эффекта игры направлена организация проблемно-деловых игр. В данном отношении ПДИ можно оха­рактеризовать как игровое моделирование партисипативного типа (с участием организации-объекта). Оно обладает следующими характеристиками:

• В игровой модели партисипативного типа система моделирует саму себя, т. е. имеет высшую степень адек­ватности модели и реальности (свойство «самомодели­рования»).

• Грань между реальной системой и ее игровой мо­делью — подвижная, «мерцающая», ибо модель — это она сама (или ее представительная часть), подобно то­му, как человек (особенно ребенок), играя роли своих героев, постепенно вживается в этот образ и становится им.

• Схватывается и сохраняется относительная цело­стность моделируемой системы, так как она представле­на взаимодействиями своих основных участников.

• Резко повышается инициативность и естественная способность к творчеству участников системы, так как игровая обстановка неизбежно их стимулирует (состязательность, карнавальность и т. д.).

• Происходит самоосвобождение от отживших свое старых стандартов и шаблонов поведения, ибо игра со­стоит в интенсивном поиске новых вариантов взаимодействий и стратегий системы. «Неустранимые свойства ре­альности— нередко это пределы, которые мы установи­ли сами для себя, и притом неосознанно» (Р. Акофф),— в игре же реальность начинает явно зависеть от нас.

• Возрастает ответственность за свое поведение, так как участники игры начинают в значительно большей степени понимать, что поток событий творится и ими самими, а не только наблюдается в своих «объектив­ных» закономерностях.

Легко заметить, что перечисленные свойства игрово­го моделирования партисипативного типа диалектиче­ски дополняют друг друга: самомоделирование системы в игре (как бы замыкание ее на себя) переходит в свою противоположность — «мерцание», сдвиг своих границ,— в результате игры система уже не та, что до нее; цело­стность дополняется развитием, гиперактивностью от­дельных частей системы в игре, которые могут изме­нить ее дальнейшее существование и целостность; нако­нец, игровая свобода оборачивается повышением ответ­ственности за собственные предложения, идеи, оценки, решения и действия.

Данные черты игрового моделирования партисипа­тивного типа позволяют использовать его — и на это ориентирована ПДИ — в качестве метода, адекватного задачам управления общественным развитием.

I.2. Пди как форма коллективной выработки управленченских решений

Деловые игры не только «работают» на развитие, но и являются примером нововведений, областью, где ищут­ся новые средства решения проблем. Постоянно рож­даются новые варианты ДИ. Пытаясь определить осо­бенности проблемно-деловых игр, мы пришли к необхо­димости выделить особый класс ДИ — продуктивные деловые игры. Их общий признак — стремление полу­чить новый и значимый для участников игры продукт. Эта особенность продуктивных ДИ хорошо выражена в сравнительной характеристике одной из их разновидно­стей — инновационной игры с традиционными учебны­ми играми.

Традиционные игры жесткие (по требованию выполнения правил, играния ролей и т.д.); требуют обширной циф­ровой информации; ориентированые на рацио­нальные действия участ­ников; закрытые (для развития); решения предопределены; обучающие; ориентированые на выра­ботку навыков действий в стандартных ситуациях.

Инновационные игры нежесткие, свободные; не требуют незнакомой участникам информации (каждый знаком с решае­мой проблемой); ориентированые на лично­стную, эмоциональную включенность участников; открытые, саморазвива­ющиеся; решения неизвестны; развивающие; ориентированые на выра­ботку навыков в нестан­дартных ситуациях.

Особенности различных рисунков продуктивных ДИ связаны прежде всего с тем, что развивается в резуль­тате игры, как понимается ее продукт. Сверхзадача проблемно-деловой игры — превратить развитие в нор­му жизни коллектива. Средством является поиск реше­ния конкретной проблемы. В рамках этой ориентации, например, исключено выдвижение на первый план игры задачи методологического образования, развития навы­ков коллективной мыследеятельности. С другой стороны, эта ориентация игры не предполагает непосредственной деятельности организаторов ДИ по внедрению ее ре­зультатов.

Методологический анализ игр показывает, что они могут основываться на разных принципах, от которых существенно зависит и конструирование игр. Пожалуй, наиболее глубокой методологической оппозицией здесь является следующая. Согласно одной точке зрения, игра рассматривается как жесткая система правил, по которым должен действовать «игрок», чтобы в конце концов сформировать систему знаний, умений и навы­ков, которые могут быть позже использованы в реаль­ной неигровой ситуации. Другое мнение — игра, осу­ществляясь в условном пространстве и времени, пред­полагает не следование жесткому правилу, алгоритму игры, а поиск нового решения нетривиальной задачи.

В первом случае игра может базироваться на тяго­теющей к позитивизму концепции человека как форми­руемого извне, во втором — на процессах понимания, прояснения смыслов, поиска решения самим человеком как творческим существом. В разных типах игр обычно более или менее ярко представлены эти ориентации, причем представлены чаще всего неосознанно и для конструкторов деловых игр, и для их участников.

Проблема может показаться имеющей лишь акаде­мическое значение, однако, это не так. Наш опыт пока­зывает, что наиболее яростные споры при конструиро­вании игр разгораются именно относительно ее основа­ний, относительно понимания самых предельных абст­ракций — человек, творчество, идеальное, сознание, об­щение. Тот тип игр, который мы предлагаем, тяготеет к позиции, которую мы выше определили как позицию «понимания». В наиболее яркой форме ее специфика и определенная «альтернативность» выражена в работе [Огурцов 1987].

Не имея возможности здесь подробно характеризовать позицию «понимания» и ее отличие от рассмотрения сознания как предметно-ориентированно­го, отметим лишь, что с позиции «понимания», или эк­зистенциально-герменевтической традиции, мыследеятельность трактуется как «мышление в ситуации», «мыш­ление в коммуникации». Когнитивные акты оказывают­ся принципиально включенными в акты коммуникации. Понимание себя и другого, формирование образов сво­его и чужого «я», пересечение взаимных оценок и само­оценок интерпретируются как моменты ситуации меж­личностного общения. Поэтому и знание, вплетенное в акты общения, имеет особый статус — оно неотделимо от межличностного общения, исполнено историко-ситуативным смыслом и укоренено во времени. Данная мето­дологическая ориентация определяет специфику проб­лемно-деловой игры, ее отличие от других продуктив­ных игр и существенно влияет на ее технологию, на по­нимание функций методологии и психологии в органи­зации игровой деятельности.

С чем связано название нашей игры? Указание на де­ловой характер игры показывает, на каком материале она строится. Это «серьезный» материал, выбор которо­го предваряется анализом задач, решаемых в коллекти­ве, «рискнувшем» играть. Однако игра возможна лишь там, где в ее исходном материале обнаруживается проб­лема. Она должна быть обнаружена в виде реальной проблемной ситуации, в решении которой заинтересован коллектив, которая неразрешима в сжатые сроки ины­ми способами и которая должна быть разрешена по воз­можности силами самого коллектива. Кроме того, проб­лемными по сути и по формулировке должны быть и промежуточные темы, задания, предлагаемые участни­ками в ходе подготовки и проведения ПДИ. И все-таки это игра, поскольку коллективная работа по поиску управляющего решения ведется не в обычном, а в особом режиме, подчиняющемся определенным правилам. «В результате дело получает второе бытие: оно стано­вится условным, удовлетворяет логике возможного, жи­вет по законам игровой семиотики и логики» [Розин 1986:73].

В ходе игры достигается новый уровень коллектив­ного понимания проблемной ситуации, определяются пу­ти ее разрешения и, наконец, создаются социально-пси­хологические и организационно-управленческие меха­низмы реализации принятого коллективного управленче­ского решения. Игровой режим помогает участникам от­влечься от повседневной действительности, помогает разрушить устоявшиеся стереотипы мышления, уста­новки. Целенаправленно создаются условия, позволяю­щие коллективу взглянуть на себя как бы со стороны, с иной позиции. ПДИ, следовательно, может рассматри­ваться как своеобразная форма самоотрицания, само­развития коллектива. В поиске инноваций формируется и коллективная готовность к их реализации, создаются организационные механизмы их внедрения. Если к тому же ПДИ сознательно используется в этих целях, она предстает и как существенный механизм управления развитием коллектива, его самоуправления. Вместе с тем вырабатываются некоторые навыки прогнозирова­ния, проектирования потребного будущего, проработки сценариев развития.

Таким образом, проблемно-деловая игра выступает как метод управления развитием (коллектива, органи­зации, отрасли, региона) путем подготовки коллектив­ного управленческого решения неординарной пробле­мы в особым образом организованном социальном про­странстве и времени.

Продуктивный характер проблемно-деловой игры по­зволяет считать ее важной формой социального экспе­римента [Лапин, Сазонов 1985]. Она соответствует ситуации перестройки мышленя, где человеческий фактор и его изменения выступают как ее сущностная характеристика. В этой связи можно выде­лить следующие основные черты проблемно-деловой иг­ры, отчасти общие с другими продуктивными играми.

Во-первых, вырабатываемые в ее ходе решения но­сят коллективный характер, найдены самими участни­ками, а не навязаны извне. Эти решения могут быть сформулированы достаточно операционально и, как пра­вило, ложатся в основу управления деятельностью кол­лектива, планирования ближайших и отдаленных целей этой деятельности, ее этапов, принимают характер про­грамм, приказов и т. д.

Во-вторых, проблемно-деловая игра принципиально направлена на обновление, изменение существующего. Правила игры предполагают, что одобрение получают лишь нестандартные, творческие решения, инновации. Поиску таких решений способствует и обстановка, со­здаваемая на мозговом штурме, и возможность быстро обсудить с другими возникшую мысль в условиях ее критики, жесткого рецензирования. Этому способствует и четкая методологическая установка на смелое выявле­ние того, что мешает работе.

В-третьих, проблемно-деловая игра является иннова­ционной деятельностью рефлексивного типа. Рефлек­сия — один из мощных механизмов игры. Каждое вы­двигаемое положение сразу же «проблематизируется», подвергается критическому, а иногда и ироническому анализу, ищутся «за» и «против», указывается условие, при котором это положение справедливо. По правилам каждый этап игры контролируется участниками, кото­рые должны четко сознавать (и в этом им помогают ор­ганизаторы игры), что удалось, а что — нет и почему, почему группы работают с разным успехом и как это положение исправить, и т. д. Такой групповой и лич­ный самоконтроль обеспечивает обдуманность, взвешен­ность, профессиональность решения, преодолевает весь­ма вредную привычку к автоматизму, рутине в деятель­ности. Недаром рефлексию считают одной из сквозных характеристик культуры, и важнейшими этапами ее раз­вития называют метод сократовской иронии, принцип со­мнения Декарта, эвристический стиль мышления Гали­лея, кантовский принцип антиномий и критики, гегелев­скую диалектическую логику.

В-четвертых, инновационная деятельность в игре носит системный характер. В проблемно-деловой игре это достигается путем «ротации» тем по всем рабочим группам, взаимным рецензированием, подбором игро­ков в рабочие группы из разных «ведомств» (служб, отделов, лабораторий, кафедр и т. д.), приглашением консультантов, тесным сплавом профессиональной и ме­тодологической деятельности и другими средствами. В учете разных позиций, в принципиально межведомствен­ном характере состоит демократизм игры. Принятое ре­шение не требует долгих согласований между участни­ками и времени на преодоление фазы равнодушия или сопротивления, как это зачастую бывает при навязыва­нии решения извне.

В-пятых, в проблемно-деловой игре довольно быст­ро распределяются роли: организатора, программиста, проектировщика, критика, генератора идей, нигилиста и т.д. Это дает возможность научно изучить характери­стики человеческого фактора в нововведениях, предста­вить расстановку сил, взаимодействие новационных и рутинных структур. В проблемно-деловой игре участни­ки раскрывают (для других и для себя) многие, в том числе латентные и неосознаваемые стороны своего бы­тия и своего сознания.

Наряду с пониманием сверхзадачи ПДИ, в ее орга­низации существенное значение имеет осознание соот­ношения ее целей, объекта, субъекта и результата.

Объектом ПДИ являются мировоззренческие, соци­ально-ценностные установки, познавательные способ­ности, точнее возможности их изменения, развития и пре­вращения в нечто новое в процессе игры. Отсюда следу­ет, что объект ПДИ существует на начальных этапах этой процедуры лишь как некие абстрактные, всеобщие возможности и формируется в процессе ее. Мировоз­зренческие и социально-ценностные установки хотя и включены в сознание субъекта, но относительно незави­симы от его воли и желания. Они представляют собой итог прошлого опыта субъекта, его воспитания, образова­ния, социальной среды и т. п. Поэтому, а также потому что на их изменение и направлена игра, эти стороны со­знания субъекта, относительно независимые от него са­мого, можно отнести к объекту ПДИ. Объектом ПДИ является и та социальная среда, которая сформировала субъекта независимо от его воли и желания, а также конкретная организация и коллектив, на развитие кото­рого направлена игровая деятельность.

Результат ПДИ — это новая действительность, став­шая реализацией внутренних (субъектных) и внешних (объектных) возможностей. Объект есть реализующие­ся в процессе игры (в настоящем) возможности, а ре­зультат— новая, будущая действительность, реализо­ванные возможности.

С другой стороны, объект игры не совпадает с ее целью. Последняя есть желаемый образ желаемого ре­зультата и существует лишь в ходе подготовки к игре и в ее начале как некий фактор, детерминирующий ПДИ из прошлого и настоящего, она не есть будущее, кото­рое детерминирует настоящее, а, скорее, прошлое и на­стоящее, которое посредством игровой деятельности, как деятельности целеполагающей и целенаправленной, де­терминирует будущее. Не следует путать цели, которые ставит перед игрой оргкомитет и игроки, так как эти це­ли существенно различны. Одна из задач ПДИ заклю­чается в изменении целей, да и всей мотивационной сферы игровой деятельности субъекта.

Применительно к субъекту ПДИ действует принцип иерархичности, согласно которому все типы индивидов и связей между ними должны определяться через элемен­тарные индивиды и связи, то есть выступать последней частью деления целого, сохраняющей еще специфику этого целого. Субъектом ПДИ в этом смысле являются как отдельные личности, так и группы и игровой кол­лектив при том непременном условии, что они имеют управляющий орган и управляемое «тело». Управляю­щим органом и управляемым «телом» может быть как один человек (самоуправление личности), так и группы людей. Причем управляющий орган для групп может включать одного лидера или лидирующую группу. В качестве класса связей следует выделять взаимозависи­мость одних индивидов от других в группе, относитель­но некоторых игровых целей, определяющих результат ПДИ в процессе формирования ее объекта. Таким обра­зом, субъектом ПДИ может выступать, в зависимости от принципа рассмотрения, один игрок, игровая группа, управляемая одним или несколькими лидерами, и весь игровой коллектив во главе с советом игры и, в конце концов, во главе с оргкомитетом.

И еще одно замечание: в процессе описания игры все объективные и субъективные возможности мы рассматриваем как однородные. Это не значит, разумеет­ся, что объективно-реальные люди и внешние условия их существования на самом деле однородны или что для ПДИ специально подбирают однородных игроков или однородные условия их деятельности. Напротив, чем больше здесь разнообразия, тем лучше. Это озна­чает лишь, что должна быть выбрана такая точка рас­смотрения ПДИ как процесса реализации возможностей, где все потенции можно было бы представить себе как однородные элементы. Это — не принцип отбора, а прин­цип рассмотрения. В этом смысле субъекты ПДИ и связи между ними рассматриваются как однородные с той точки зрения, что они суть существа, способные делать сознательный выбор, самосовершенствоваться и совер­шать волевые поступки по отношению к другим индиви­дам.

Говоря обобщенно, цели ПДИ в той или иной мере достигнуты, если в коллективе созданы предпосылки решения проблем, возникающих перед ним на качест­венно новом уровне.

Этот итог игры фиксируется в трех основных фор­мах. Первая из них - итоговый документ игры: «На­правления перестройки управления социально-экономи­ческим развитием района»; «Основ­ные направления перестройки российского кинематографа (модель будущего кинематографа)»; «Основные направления совершенствования производства и перестройки работы кадров в объедине­нии (программа обновления СЭПО)»; «Программа работы института творчества». Как видно, решаемые в ходе ПДИ проб­лемы могут носить весьма обобщенный характер. Имен­но такие проблемы в наибольшей мере интересуют «за­казчиков» игр. Очевидно, это объясняется стремлением организаций, трудовых коллективов осмыслить задачи, которые ставит перед ними происходящие в стране преобразования. Тема игры может быть и более частной, свя­занной, например, с внедрением новой техники. Тем не менее, итоговый документ игры, как правило, включает в себя концепцию развития коллектива. Конкретная проблема решается с позиций выработанной концепции развития коллектива (организации, отрасли, региона). Другая часть документа определяет пути решения проблемы и необходимые для этого мероприятия. Нередко в итоговый документ входят также: положение (устав) создаваемых в ходе игры органов, ответственных за реа­лизацию принятых решений, а также программа их ра­боты.

Не всегда подготовленное в ходе игры решение при­обретает достаточно завершенную форму. Требуется его доработка по разным параметрам силами самого коллек­тива или с привлечением конкретных специалистов, но дорабатывается все же решение, подготовленное самим коллективом. В конечном счете основные идеи итогового документа приобретают форму приказов, постановле­ний, определяющих административные гарантии их реа­лизации.

Второй возможный итог ПДИ: тот или иной орган самоуправления коллектива, берущий на себя ответст­венность за реализацию принятых решений (совет руко­водителей района, совет обновления, совет социально-экономического развития...). Разумеется, здесь должно быть исключено дублирование уже существующих орга­нов. Компетенция и задачи совета (или иного органа) определяются участниками игры в соответствующих ус­тавах и программах, утверждаемых затем официально. Демократический характер выборов, непосредственное участие в разработке программы работы создают повы­шенную ответственность избранных в подобный орган самоуправления. Впрочем, далеко не всегда есть необ­ходимость в его создании. Тем не менее игра обнаружи­вает лидеров, наиболее активно заинтересованных в при­нятых решениях, которые могут быть выдвинуты на ру­ководящие должности, включены в резерв, использова­ны для реализации принятых решений.

Опыт проведения ПДИ показал, что она может быть использована и для проведения демократически органи­зованных выборов руководителей. В этом случае игра позволяет выбирать не только личность, но и програм­му, в разработке которой претенденты участвуют, кото­рую они отстаивают. Примером такого результата слу­жат выборы директора вновь создаваемого производст­ва (ПДИ «Видео»).

Третий, нередко приобретающий значение основного, итог игры —формирование новых социально-ценностных установок, разрушение устоявшихся стереотипов, социально-психологическая перестройка. Не всегда участ­ники находят принципиально новые решения проблемы. Подчас можно использовать уже имеющиеся, но кажу­щиеся неприемлемыми решения. Неприемлемость часто определяется их непривычностью, нетрадиционностью, недостаточным их пониманием.

Всестороннее коллективное обсуждение позволяет прояснить позиции всех участников, снять или учесть все возможные возражения, устранить предубежденность против нетрадиционных подходов. Анализ проблемы с позиции концепции развития коллектива способствует разрушению узкоситуативного мышления, формирова­нию перспективного видения проблемы. В ходе игры развиваются навыки комплексного подхода, коллектив­ного принятия решений, утверждаются новые формы са­моуправления коллектива. Наконец, участники узнают друг друга с новых сторон, находят «общий язык», луч­ше понимают позиции друг друга, учатся позитивно ди­скутировать. Формируется готовность к коренным изме­нениям, к принципиальным нововведениям.

Особо следует подчеркнуть возможности игры в интериоризации тех радикальных изменений, которые про­исходят в хозяйственном механизме, в системе управления. Работа над проблемой позволяет проду­мать возможные варианты осуществления этих преоб­разований, приводит к самостоятельному, внутреннему пониманию их необходимости, а нередко и к их лично­стному открытию — изобретению тождественных реше­ний. В любом случае происходит превращение знания в понимание.

Анализ задач, решаемых в ходе проблемно-деловой игры, позволяет рассматривать игру как вид консульта­тивной деятельности, а комитет (штаб) игры — как кон­сультирующую организацию. Консультирование может иметь, как известно, различный характер. Возможно консультирование проекта, когда комитет разрабатыва­ет проектное предложение и передает его заказчику для внедрения. Такое консультирование обладает рядом не­достатков, основной из которых — отсутствие партисипативных характеристик, столь значимых в настоящее время. Возможно консультирование процесса, когда: проект разрабатывается силами самой организации, а комитет игры выступает в роли организаторов проектирования. Проблемно-деловая игра является консультиро­ванием процесса принятия коллективного управленче­ского решения. Это консультирование базируется на убеждении в огромных возможностях коллективной со­ревновательной работы, обеспеченной соответствующи­ми методологическими, психологическими и игротехническими службами.