3. Угрозы и надежды наших дней

Все еще сохраняется угроза термоядерного пожара. При-зрак «судного дня», «омпицида», глобального уничтожениявсех и вся все еще бродит по планете. Возможности возникно-вения «всссжигающего пламени» и последующей «ядернойзимы» отнюдь не абстрактны, у них есть зримые черты. Еще38-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН объявила подготов-ку и развязывание ядерной войны величайшим преступлени-ем перед человечеством. В Декларации ООН 1981 г. о пред-отвращении ядерной катастрофы было заявлено, что с закона-ми человеческой морали и -высокими идеалами Устава ООНнесовместимы любые действия, подталкивающие мир к ядер-ной катастрофе. Тем не менее ядерные вооружения не пре-вратились. Мораторий на подземные ядерные испытания на-рушается то Китаем, то Францией, то другими членами«ядерного клуба». Люди Земли еще не перестали быть за-ложниками атомной мифологии и ядерных маньяков. Далеконе все еще осознали, почувствовали, что ядерная мощь нестолько мускулы, сколько раковая опухоль.

Джонатан Шелл, автор знаменитой книги «Судьба Зем-ли», с горечью говорил: «Мы сидим за столом, спокойнопьем кофе и читаем газеты, а в следующее мгновенье можемоказаться внутри огненного шара с температурой в десяткитысяч градусов». И заветы, ценности, идеалы, тонкие дви-жения души все окажется бессильным перед разверстой па-стью атомного чудовища. И это не мультипликационные«ужастики», не сказки-страшилки, а трезвая оценка налич-ного положения вещей. Действительно, договоры о сокра-щении стратегических ядерных арсеналов подписаны, покаони молчаливо соблюдаются, но еще ни одним ядерным го-сударством не ратифицированы, не приобрели статуса зако-на. Пока уничтожено лишь несколько процентов огромныхядерных запасов. Процесс ядерного разоружения можетрастянуться на неопределенно длительный срок. А толькопа территории США и бывшего СССР в середине 1995 г.насчитывалось около 25 тысяч ядерных боеголовок.

Сейчас вроде бы уменьшилась опасность прямого воен-ного столкновения ядерных свехдержав, но при этом не пс-

551

чезла, а даже увеличилась угроза слепой технологическойслучайности —«чернобыльского варианта». Кстати, до сихпор не установлены причины катастрофы на Припяти. Естьнемало версий, но версии еще не истина. Любая техника,как свидетельствует история, когда-либо ломается. И абсо-лютной гармонии от повторения Чернобыля никто не дает.Нельзя забывать, что на планете сейчас работает более 430атомных электростанций, их количество увеличивается. Ар-мения восстановила свою АЭС, Китай намерен построить 15новых атомных станций.

К тому же идет расползание атомной технологии. Уже го-товы к производству ядерного оружия Индия, Пакистан,ЮАР, Израиль и ряд других государств. Нарастает опасностьпопадания ядерного оружия в руки безответственных полити-ческих авантюристов и даже криминальных элементов.

С появлением могучих ядерных арсеналов еще совсемнедавно публицисты с завидной уверенностью заявляли:«Человечество отвоевалось! В ядерную эпоху крупные во-енные столкновения не только не допустимы, но и невоз-можны. Конечно, ядерное оружие в условиях достигнутогопаритета помешало прямому столкновению двух главныхвоенно-стратегических блоков — НАТО и Варшавского до-говора. И все же оно не помешало возникновению очаговлокальных войн, каждая из которых может стать запаломдля всемирной войны, в которой не будет победителя.

Вторая угроза — надвигающаяся близость экологическойкатастрофы. Колыбель наша и обитель в опасности. Исто-рия распорядилась так, что земная природа, наша экологи-ческая ниша испытывает состояние нарастающей нестабиль-ности. Отношение «человек — природа» по своей значимо-сти начинает перекрывать наши экономические заботы,политические хлопоты и теоретические словопрения.

Экологическая ориентация сознания становится доми-нантой времени. Надо «передвинуть стрелки» наших уст-ремлений, найти приемлемый баланс между человеческимипоползновениями и самодостаточностью и достоинством«геохоры», той тонкой оболочки планеты Земля, в рамкахкоторой творится история всех и биография каждого из нас.Экология должна стать первой парадигмой политики, глав-ной определяющей экономических усилий, предметом пер-востепенного внимания идеологов π теоретиков. Есть муд-рая индийская пословица, которая гласит: «Когда Вы убье-те последнего зверя и отравите последний ручей, тогда Выпоймете, что деньгами питаться нельзя».

В чем же суть экологической угрозы? В том, чт» расту-

552

щее давление антропогенных факторов на биосферу можетпривести к полному разрыву естественных циклов воспро-изводства биологических ресурсов, самоочищения почвы,вод, атмосферы. Это порождает «коллапс» — резкое и стре-мительное ухудшение экологической обстановки, что можетповлечь за собой скоротечную гибель населения планеты. Огрядущих деструктивных процессах говорят уже достаточнодавно. Приводилось и приводится множество зловещихфактов, цифр, оценок. Не говорят, а уже кричат об умень-шении количества килорода в атмосфере, нарастании «пар-никового эффекта», расползании озоновых дыр, безостано-вочном загрязнении природных вод. Подсчитано, что не ме-нее 1 миллиарда 200 миллионов человек живут, испытываяострую нехватку питьевой воды. Биологи фиксируют, чтоежедневно в результате деятельности человека мир теряет150 видов животных и растений. Станислав Л ем указал ещена одно печальное обстоятельство: в XXI в. вымрут практи-чески все дикие животные. Интенсивное сельское хозяйствоистощает почвы в 20-40 раз быстрее, чем они могут естест-венно восстановиться.

Угроза реальна, и не надо отворачиваться от нее, «пря-тать голову под подушку». Наше грядущее прежде всегозависит от того, как будут согласованы «стратегия челове-ка» и «стратегия природы». Экологический кризис нашихдней — не временное затруднение, не досадное препятствие,которое можно легко отодвинуть. Это сотрясение глубин-ных основ человеческого бытия, эрозия и разрушение эко-логической ниши нашего существования.

Глобальная экология как совокупность идей и практиче-ских актов по оптимизации отношения человечества и При-роды, по обеспечению их коэволюционного развития долж-на стать тфедметом осмысления и применения, политиков иэкономистов, всех «сильных мира сего». Иначе — безысход-ность и раболепное ожидание экологической разновидностиСудного дня. Надо очертить те «пределы развития», прикоторых можно избежать ужаса вселенской катастрофы.

К сожалению, эта идея еще не осознана всерьез полити-ками, не понята массовым сознанием и не стала четко обоз-наченной задачей социальной и личной практики. Экологи-ческий императив, видимо, еще не сформулирован теорети-ками так убедительно, чтобы стать регулятивом реальнойжизнедеятельности.

Когда же может наступить такой «коллапс»? Устанавли-вают различные сроки — от двух-трех десятков лет до столе-тня. Но все сведущие люди, осознавшие жесткость ситуации

553

согласны, что без принятия повсеместно мер глобального мас-штаба — он неотвратим. Среди этих мер называют ограниче-ние прироста народонаселения. Сегодня он составляет до 83млн. человек в год. Причем идет интенсивный прирост не«рабочих рук», а вначале «ртов». Неконтролируемый ростнаселения, идущий главным образом в «развивающихся»странах, подрывает ресурсную базу, стремительно приближа-ет пас к максимально допустимым нагрузкам на природнуюсреду. Превышение «порогового уровня» такой нагрузки вле-чет за собой ее разрушение. Вырубка леса сверх потенциалаего восстановления — прямая дорога к обезлесению, чрезмер-ный вылов рыбы — к уничтожению рыбных запасов, увеличе-ние размеров стад губит пастбища и т. д.

В мире резко обозначилась нехватка сельскохозяйствен-ных земель. Считают, что к концу века в одной лишь Индиибудет 44 миллиона безземельных хозяйств. С 1984 года миро-вое производство зерна ежегодно возрастало лишь на одинпроцент —в два раза медленнее, чем рост населения. Этацифра производит удручающее впечатление. Все это создаетситуацию, при которой затраты на прирост производства ми-рового валового продукта (от горючего до хлеба насущного,от цемента до сплавов и композитов) будут превышать цену,которое общество в состоянии заплатить за этот прирост.

Демографическая обстановка на планете существенно ме-няется. Назовем лишь три цифры. Так, накануне возникнове-ния земледелия (около 10 тысяч лет назад) на всей плане-те жило людей меньше в два раза, чем сейчас живет в однойМоскве - около 5 млн, в Москве уже более 9 млн жителей.

За 5 тыс. лет до н. э. на Земле жило где-то около 30млн. человек. Это столько, сколько живет сейчас в пре-делах Украины.

К началу нашей эры народонаселение мира составляло250 млн человек, т. е. столько, сколько сейчас живет в СНГ.Сейчас на Земле одних американцев вдвое больше, чембыло людей во времена Юлия Цезаря на всей планете.Ныне, перевалив далеко за 5 млрд и приближаясь к 6 млрд,человечество вовлекает свою планету в какой-то чудовищ-ный эксперимент, не будучи в состоянии контролироватьего результаты.

Процесс неудержимого прироста населения Земли (в 60-е гг.-8 тыс. человек в час, в 80-х —10 тыс. человек в час, а сегод-ня — 12 тыс. человек в час) неравномерен. В нашей странена фоне происходящих социальных катаклизмов смертностьна 1 млн человек в год превышает рождаемость. Россия на-чала вымирать. В развитых странах приросты минимальны,

554

либо их вовсе нет. Зато «третий мир», продолжает стреми-тельно расти.

Не станет ли тесно на земном шаре? Это отнюдь не празд-ный вопрос. Демографы полагают, что максимальная чис-ленность населения Земли не более 10 млрд человек. Этацифра будет достигнута к 30-м it. XXI в. Многие уверяют,что и она завышена. Так, что от продумывания глобальных;согласованных мер по оптимизации демографического валаникуда не уйти.

Остро стоит проблема прекращения загрязнения жиз-ненной среды.—ксенобиотиками (т. е. веществами, враж-дебными жизни). Химическое, радиационное загрязнениенарастает. В зону опасности попала сфера нашего общече-ловеческого достояния: Мировой океан, космическое про-странство, Антарктида. Вывод один: надо говорить с При-родой на понятном ей языке. Прошло время, когда в нашейстране лихо провозглашался девиз селекционера И. В. Ми-чурина: «Мы не можем ждать милостей от природы, взятьих у нее — наша задача». Теперь его с горьким остроумиемперефразируют: «Мы не можем ждать милостей от приро-ды — после того, что мы с ней сделали».

Мощь человека обернулась против него самого. В этомосновное зерно экологической проблемы. Заметим, что эко-логический вызов не менее, если не более, опасен и траги-чен, чем экономический и политический. Но надо признатьи то, что ответить на него невозможно без радикальныхсдвигов в мировой экономике и политике, в сознании лиде-ров н миллионов.

Третья угроза — опасность, нависшая над человеческойтелесностью. Под дамокловым мечом находится не только«внешняя» природа, та экологическая ниша, в которой мыживем, но и наша «внутренняя» природа: наш организм,плоть, человеческая телесность. Как только не оценивалиего в долгой человеческой истории от древнекитайских фи-лософов — Даосов «данный нам прщ .дои чехол» и до оте-чественного поэта Осипа Манделыит гма: «Дано мне тело.Что мне делать с ним, таким единым, и таким моим?» Да,мы духовны. У нас есть разум. И как уверяют теологи —дух и душа. И духовность возвышает человечество над все-ми иными природными феноменами. Но все (или почти все,размышляющие о человеке) повторяют, что личность чело-веческая есть телесно-духовное единство. Тело — вещь нешутейная. Мы с ним приходим в этот мир и оставляем нашибренные телесные остатки, покидая его. Тело доставляет ог-ромные радости и жестоко терзает нас хворями и недугами.

555

Телесное здоровье всегда на одном из первых мест в системечеловеческих ценностей.

И тем тревожнее слышать нарастающие предупреждениябиологов, генетиков, медиков о том, что мы стоим перед опас-ностью разрушения человечества как вида, деформации еготелесных основ. Расшатывание генофонда, лихие шага геннойинженерии, открывающей не только новые горизонты, но изловещие возможности: порождение'«призрака Франкенштей-на», выход из-под контроля «мутанных генов», могущих ис-казить эволюционные приспособления человека, массовое по-рождение искусственных ублюдков-мутантов. Не исключенавозможность ломки основного генетического кода в результа-те непродуманных вмешательств в его структуру. Нарастаетгенетическая отягощенность человеческих популяций. Повсе-местно фиксируется резкое ослабление иммунного аппаратачеловека, под воздействием ксенобиотиков и многочисленныхсоциальных и личных стрессов.

Есть зримые последствия этого явления. Леденящее сло-во «СПИД» все чаще вторгается в человеческую жизнь. Та-кая беда, постигшая человечество, есть первая в историиглобальная пандемия, сеющая смерть. Ряд исследователейполагает, что это не просто болезнь/а некоторый этап в би-ологическом существовании рода людей, который связан снеобузданным массовым вторжением людей в природныеосновы их собственного бытия. СПИД сегодня — уже не ме-дицинская, а подлинно общечеловеческая проблема. А ростпроцента наследственно отягощенных уродств, женскогобесплодия и мужской импотенции? Пишут даже об «эколо-гической атаке на секс», ссылаясь на то, что в развитыхстранах количество семенной жидкости у мужчин за послед-ние полвека снизилось вдвое.

Океан химических веществ, в который ныне погруженанаша повседневная жизнь, резкие изменения в политике изигзаги в экономике — все это действует на нервную систе-му, воспроизводительные способности и соматические про-явления миллионов людей. Налицо признаки физическоговырождения в ряде регионов, неудержимое подлинно эпи-демическое расползание наркомании, алкоголизма.

Наконец, четвертая, не менее страшная угроза — кризисчеловеческой духовности. Практически все светские и рели-гиозные, глобальные и региональные, древние и новые иде-ологии не могут сегодня даже сколько-нибудь доказательноответить ни на актуальные проблемы эпохи, ни на вечныезапросы духа.

Беззащитная, мечущаяся, хромающая человеческая

556

мысль во многих случаях оказывается неспособной охва-тить настоящее, зрело оценить прошлое, хотя бы как-топредвидеть будущее. Нет сейчас надежных социальных тео-рий и философско-антропологическнх концепций, в рамкахкоторых можно было бы более или менее определенно оха-рактеризовать наше сегодня и тем более — завтра. Страх,тревога, беспокойство пронизывают все пласты человече-ского существования. Один из влиятельных американскихфилософов Ричард Рорти весной 1995 г. в Институте фило-софии РАН рассказал, что в американском философскомсообществе все настолько утомлены, что надеются на появ-ление чего-то, но никто не имеет ни малейшего представле-ния о том, каким оно должно быть.

Нет свежего взгляда на мир. Никто не нащупал путевод-ной нити масштабного мнросозидающего характера. Произ-водство вдохновляющих символов и призывов как-то спотк-нулось и захлебнулось. Иногда говорят, что к нам пришли изXIX столетия две идеи, достойные быть названными идеямивека (понимая, что это сильное упрощение, все же можно сними согласиться). Одна идея — социалистическая, другая -научно-технологическая. Считалось, что опираясь на этиидеи, люди Земли построят справедливое общество, обретутполноту жизни, утвердят свободу и достоинство личности.

Обе эти идеи сейчас в руинах. И та и другая столкну-лись с границами, поставленными биосферными глобальны-ми возможностями человеческого бытия. Благородна быладавняя исконная мечта людей об обществе справедливости,реального социального равенства, высокого человеческогодостоинства, удовлетворения всех запросов —духовных иматериальных. Эта идея социализма, идея коммунистиче-ского преобразования. Но увы. Не говоря уже об ее уродли-вом искажении в нашей стране и ряде других стран, пошед-ших за нами, она оказалась внутренне уязвима, ибо девизкоммунизма «Каждому по потребностям» не мог оперетьсяна реалии жизни.- Мечта Маркса о «потоке богатства» длявсех осталась да уровне благодушных надежд.

Есть простой расчет: если стандарт потребления 4 млрд.аутсайдеров поднять до уровня уже упоминавшегося нами«золотого миллиарда», то надо за 50 лет удвоить потреблениевсех ресурсов и в 500 раз увеличить производство энергии.Здесь не надо забывать, что человечество к 2030 г. удвоится.При существующих технологиях и потребительных ориента-цпях биосфера планеты этого просто не выдержит. Да принынешнем техническом оснащении это и невозможно.

То же относится и к технократическому оптимизму, к идее

557

о величии технического прогресса. Признано всеми, что тех-ника несет в себе не только благо, но и зло. Поэтому назван-ные идеи сейчас, в том состоянии, что опираться на них труд-но. Можно (да и должно) спорить о том, имеют ли они буду-щее и как они должны быть модифицированы. В архив ихсдавать не следует, но и полагаться на них как-то опасно. Со-циалистическая идея поднимала на щит социальную справед-ливость, технократическая — экономическую эффективность.Их состыковка, сопряжение, органическое объединение сегод-ня не удается. А новых — ярких, принципиальных, объединя-ющих идей наш век не породил. И все человечество сейчас вкаком-то идейном вакууме. Такова судьба светских идей, на-учных и фплософско-социологических.

А мировые, да и местные религии, или эзотерическиеучения западных и восточных оттенков, как им и положено,зовут в «мир иной». Однако, несмотря на обилие неорели-гий (типа «мунизма» или «бахаизма»), многоликого сектан-ства в мировых религиях, принципиально новых идей нет.Все это лишь перелицовка традищюналистскнх, канониче-ских положений, пришедших из прошлого, подчас оченьдавнего. Динамика резких глобальных исторических сдви-гов приводит, подчас, к потере ориентации, краху святынь,духовному опустошению.

Таковы угрозы. Они реальны. Их нельзя не видеть. Од-нако не стоит опускать руки, впадать в беспросветный пес-симизм, отчаиваться и драматизировать все и вся. Есть уг-розы, но есть и надежды. Пусть робкие, но все же надежды.Конечно, оптимизм не должен быть блаженным и беспоч-венным. Нельзя уподобляться тем «оптимистам», которыево время крупного землетрясения утешают: «Граждане, неволнуйтесь, все утрясется». Нобелевский лауреат, французАльберт Камю стал известен как автор, писавший об абсур-де и ужасе бытия, о том, что все мы подобны невольникамна галере, пропахшей селедкой, где слишком много над-смотрщиков и, возможно, мы гребем не в ту сторону. И всеже не следует бросать весла. Главное не отчаиваться. Нестоит прислушиваться к тем, кто кричит о конце света. Да,конечно, мы живем в трагическую эпоху. Но слишком мно-гие путают трагическое с безнадежным. А разве не то жеутверждал Нобелевский лауреат, русский писатель А. И.Солженицын в своей Гарвардской речи, еще в 1978 г.? Онзаявлял, что если не к гибели, то мир подошел сейчас кповороту истории, по значению равному повороту от сред-них веков к Возрождению — и он потребует от нас духовнойвспышки, подъема на новую высоту обзора, на новый уро-

558

вень жизни... И это сказал человек, прошедший Гулаг,эмиграцию, знающий изнанку жизни.

Можно уверенно указать на определенные надежды, пред-посылки преодоления глобальных кризисных коллизий, бло-кирования и отведения вселенской угрозы от человечества.

Первая предпосылка — развертывание информационной(компьютерной), биотехнологической революции как тех-нико-технической основы возможного выхода из ситуация«выживания», преодоление преград к объединению челове-чества. Создание на ее основе некой новой цивилизациипока еще только выявляется и контуры такой цивилизацииеще плохо различимы. Но налицо реальные тенденции кразвертыванию более гумаиизнрованного и благополучногомирового сообщества в обозримом будущем.

Важно подчеркнуть, что именно эта информационная ре-волюция создает объективную предметную основу, котораяпозволит отвести термоядерную и экологическую угрозу, атакже опасность, нависшую над человеческой телесностью.Какие бы скептические оценки не высказывались по поводусовременной Большой науки, без нее — никуда. Один из яр-ких современных умов Илья Пригожин, говорил, что в наш«турбулентный» век мы вплотную приблизились к новомупереосмыслению мира. Мы находимся перед лицом новойВселенной, новой природы, необходимо время для того,чтобы восстановить или установить пути понимания этойновой природы, которую мы открываем. Новое пониманиемира, новые математические средства, новые физические итехнические орудия — все это поможет по-новому понятьВремя, Вселенную, иначе увидеть мир и принять соответст-вующие решения.

Вторая предпосылка — утверждение как доминирующеготипа мирового хозяйства смешанной рыночной и социальнозащищенной экономики с элементами конвергентного типа.Эта форма экономических отношений будет способствоватьувязке интересов разных хозяйственных субъектов, гармо-низации связей, нахождению баланса между экономическойэффективностью и социальной справедливостью.

Одинаково неправомерны как сверхцентрализованнаяэкономика со всегосподствующей огосударственной собст-венностью, так и радикально-либеральное хозяйство с мета-нием эгоистических хозяйчиков и надеждой на то, что не-мая автоматика рынка все расставит на места. Разумеется,шаблонно однообразные структуры вряд ли могут быть при-менены повсеместно. Экономические традиции США и хо-зяйственные привычки Сомали — не одно и то же. Трудовые

559

отношения во Франции и Японии различны. Потребитель-ские запросы в Швеции и Киргизии не совпадают. Но на-правление общего поиска оптимального хозяйственного уст-ройства, соотношение плана и рынка в основных чертахуже определилось. И это послужит упрочению мирохозяй-ственных связей, решению глоб.-шьных проблем.

Третья предпосылка — становление принципа ненасилия идемократического согласия во внешней и внутренней полити-ке, в групповых и межличностных отношениях. Как это ниприскорбно, но агрессия, насилие были вечными спутникамиистории. Войны, перепороты, кровь сопровождают все значи-мые события. Ф. Ницше, высокомерно именуя человека «су-першимпанзе», полагал, что насилие — это органичный длялюдей способ взаимного общения. Зигмунд Фрейд считал аг-рессивность неустранимым моментом человеческого поведе-ния. Лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц прямо ут-верждал, что есть веские основания считать внутривидовуюагрессию наиболее серьезной опасностью, какая грозит чело-вечеству в современных условиях культурно-исторического итехнического развития.

Вместе с тем многие крупные мыслители —от М. Ганди,Л. Толстого, Мартина Лютера Кинга до Эриха Фромма иПапы Римского Иоанна-Павла II полагали, что агрессия,насилие, деструкция отнюдь не вечны и не играют ведущуюроль в человеческих мотивациях. Над альтруистическимиидеями М. Ганди и М. Кинга, над призывами Льва Толсто-го к ненасилию немало потешались, хихикали циники иприземленные прагматики. И сегодня немало тех, кто ут-верждает, что рост насилия — определяющая тенденция дей-ствительности. Говорят, что нужен новый «межконфессио-нальный» мессия и только он разорвет вековое кольцовражды и ненависти.

Да, оставаясь на почве реальности, мы видим, что вы-стрелы еще гремят, кровь людская проливается, ненавистьслепит и «образ врага» не исчезает. Однако, с немалымииздержками, через отступления и остановки, пробивает себедорогу идея перехода от культа силы к диалогу, поискамсогласия взаимоприемлемых решений. Термины «консен-сус», «переговорный процесс», «компромисс» становятсяпостоянными в международной и внутренней политике.Всеобщая уверенность в том, «большие батальоны» всегдаправы, упования на то, что только с помощью силы возмож-но изменить мир к лучшему, сменяется ориентацией на мир-ное решение даже самых острых проблем. Джим Шарп, аме-риканский политолог в своем трехтомном исследовании

560

«Политика ненасильственных действий» описал 198 мето-дов ненасильственной борьбы (включая формы символиче-ского протеста, социального бойкота, ненасильственноговмешательства и т. п.).

Этика непасилия из полуэкзотической, наивно-утопиче-ской конструкции становится одним из центральных момен-тов этической, мысли. Как метко заметил Мартин ЛютерКинг, «тот, кто верит в пенасилие - глубоко верит в буду-щее». «Сила солому ломит» — говорит русская пословица.«Сила есть, ума не надо» - высказываются на уровне обыден-ной жизни. И высшая и низшая политики, вельможи государ-ственные, чипы военные, «авторитеты» криминальные, семей-ные деспоты всегда этим руководствовались.

Однако времена меняются. На место грубой физическойсилы приходит нравственная, сила правды. И вот ныне соскрипом, но все же меняется стародавняя основная парадиг-ма политики. И это ободряет, вселяет надежду на то, что вперспективе (пусть не самой близкой) возможно устранитьвойны, вооруженные конфликты, жестокие «разборки». Вэто нелегко поверить, по этого следует добиваться, к мирубез «кулачного права» надо стремиться. Идеал ненасилия,о котором говорили многие, от Иисуса Христа до В. И. Ле-нина, может перестать быть только манящей далекойцелью, идеалом и превратиться в генеральный практиче-ский регулятив человеческих отношений.

Четвертая предпосылка - объединительные (ойкумени-ческие) процессы духовной жизни как в религиозном, так ив светском варианте. С немалыми издержками идет поисктого, что может сближать либеральную и социалистическуюмысль, установки Ватикана и Православия, западный мен-талитет и восточный этикет. Попытки поддержать эти про-цессы не редки. Ватикан уже предложил иерархам Право-славия найти пути для преодоления церковного раскола,идущего от 1054 г. Социал-демократические лидеры стре-мятся к нахождению точек соприкосновения с коммуниста-ми и консерваторами.

Попытки идейного сближения, взаимопонимания всевремя возобновляются. Они еще слабы, робки, неуверенны,наталкиваются на упорное сопротивление фундаментали-стов всех окрасок. И все-таки идет процесс принятия терпи-мости (толерантности), отказа от упрямого идейно-духовно-го противостояния, как условия доброжелательного поискавзаимоприемлемых ценностей.

Организация Объединенных Наций объявила 1995 годгодом, посвященным толерантности. Этот факт симптомати-

561

чей. Суть призыва к толерантности состоит в том, чтобыимеющиеся различия культур, социальных групп, полити-ческих и экономических группировок признать менее значи-тельными, чем то, что объединяет всех людей планеты. Тер-пимость — это признание высокой значимости многообразиялюдей, идей, образов жизни. Это разумное признание того,что мир многомерен, пестр и иным быть не может. А житьвсем нам надо в этом мире и устранение нетерпимости, ксе-нофобии, самовлюбленного мессианства —одно из главныхусловий жизни нынешнего человечества.

Пятая предпосылка — это идущая неуклонно межэтниче-ская и межкультурная интеграция при сохранении автоном-ности и уникальности каждого этноса и каждой культуры.Все шире развертывается универсализация культурной жиз-ни на фоне сохранения самобытности всех участников дан-ного процесса. Резко расширяются международные эконо-мические и культурные контакты. Давно рухнул тезис о«непроницаемости» и полной замкнутости самодостаточныхпародов и их образа жизни. Ускоряется интенсивный обменценностями. Синтез и взаимовлияние давлеют над заскоруз-лой замкнутостью.

Широкие миграционные потоки ведут к взаимопроникно-вению кулыур, заимствованию находок народов друг у друга.Диалог культур превращается в многоголосый «полшюг», по-пытки сохранения «изоляционизма» встречаются все реже(хотя и не исчезли). От мысли римского стоика Сенеки:«Весь мир единый прародитель», от евангелического «Нестьэллина, несть иудея», до интернационалистических идей но-вого времени и XX в. современных концепций международно-го единения — все нарастает стремление землян к подлинномубратству.

Разумеется всплеск «этичности», националистическихстрастей продолжают сотрясать человеческий род, но, дума-ется, что это уродливый зигзаг истории. Есть основания ду-мать, что он недолговечен. Устремленность к единству бу-дет давлеть. Полифония самобытного и общечеловеческого,их оптимальная связь пробьет себе дорогу.

Шестая предпосылка (последнее по счету, но не по зна-чимости) - намечающиеся прорывы в области интеллекту-ального поиска. Иногда говорят даже, что мы в преддверииинтеллектуальной революции. Крупнейшие ученые совре-менности говорят о том, что мы находимся перед лицом Но-вой Вселенной, новой Природы и -сейчас человеческий ин-теллект как бы вновь переходит от состояния умственнойудовлетворенности к состоянию озадаченности, удивления.

562

Немонотонная логика, близкая к обыденному мышле-нию, целостно охватывающая ситуацию и учитывающая еенестандартные изменения. Взаимопроникновение традици-онных, восходящих к Гераклиту и Гегелю, диаректпческпхспособов размышления с концептами современных фор-мально-логических математизированных систем. Естествен-ный интеллект, сопряженный с «искусственным», дополне-ние творческих возможностей мозга креативными потенция-ми компьютерных систем.

Все это и многое другое ставит нас перед решением про-блемы изменения традиционных способов и типов мышле-ния. Точные очертания такого изменения сейчас еще не про-сматриваются. Лишь в самом общем виде можно наметитьтраекторию подобных сдвигов n человеческом интеллекте.Пожалуй, речь может идти об инверсии интересов мысля-щих и действующих социальных субъектов, о поиске и на-хождении новой парадигмы мышления, не исключающейпротиворечий, но обращающей внимание на комплемептар-ность, взаимодополнителыюсть идей, их интегрирование вмногомерную целостность.

Стоит отметить, что сейчас остро стоит вопрос о нахож-дении приемлемых контактов рационального и виерацио-налыюго, научного и технического, эстетического и мисти-ческого в освоении реальности. Разрывы и отторжения другот друга разных сторон человеческого духа выявили всюсвою пагубность и зыбкость.

Завершая обозрение зримых надежд, скажем о необхо-димости конструирования глобальной этики, универсаль-ных нравственных принципов, укрепляющих всечеловече-скую солидарность. Мудрость и совесть выше прямолиней-ных истин сухо-рационального знания. Знание, необлагороженное вечными ценностями, не помноженное наидею блага, не утверждающее справедливость, может при-вести к всеобщей погибели. Без этики человеческой соли-дарности угрозы не смогут быть отведены, а надежды несмогут оправдаться. Таковы основания для выхода из гло-бального кризиса, в который мы погружены.