3. Повседневность и экзистенциальныепроблемы философии

Экзистенциальные проблемы рождаются в ходе повседнев-ной жизни каждой личности, в процессе развертывания инди-видуального бытия. Повседневный мир, предлагающий расту-щему человеку более или менее сбалансированный набор сте-реотипов поведения и восприятия, никогда не обеспечиваетполной бесконфликтности развития сознания, не создает пси-хологической «ваты», в которую можно упаковать душу, со-хранив ее тем самым от противоречий и ударов.

Во-первых, сам «набор» установок обыденного сознаниявключает множество противоречащих друг другу утвержде-ний, ставя индивида перед необходимостью выбора той илииной «максимы» в конкретной ситуации. Во-вторых,жизнь, развиваясь и меняясь, порождает новые ситуащш.непредусмотренные существующей житейской мудростью.Это особенно характерно для переломных эпох, когда ста-рые ценности и культурные установления рушатся, созда-вая нормативно-ценностный хаос, а новые только вызрева-ют в подспудных глубинах массового сознания. В-третьих,каковы бы ни были морально-психологические «выходы»,предлагаемые обществом индивиду, он не может принять ихбез собственного личного прочувствования и осмысления.

Повседневная жизнь — это не только привычное, спо-койное, «накатанное» существование, при котором изо дняв день и из года в год воспроизводятся одни и те же эмоци-онально-нейтральные ритуалы (встал, почистил зубы, по-шел на работу, посмотрел телевизор и т. д.). Это и откры-тия, и потрясения, и разочарования, и восторги. «Высшиеточки» нашего бытия, наиболее сильные страсти посещаютнас все в том же .повседневном мире, а не в романтическомраю, и не в заоблачных теоретических высях. Именно врамках самой обыденной повседневности мы оказываемсяперед лицом фундаментального выбора, определяющего«быть или не быть», обязывающего нас избрать самих себя(каким быть?). Среди каждодневной суеты приходят вы-сшие жизненные откровения.

Спектр экзистенциальных проблем чрезвычайно широк.

393

Важнейшая — это сама жизнь, ее онтологическая укоре-ненность в других измерениях действительности, выходя-щих за рамки повседневного мира (Бог, Космос, потусто-роннее). Жизнь, которая складывается как некая судьба,путь, предполагающий вопрос о соотношении в этой судьбемоментов неизбежности, случайности и свободного выборасамого человека. Жизнь, которая проходит фазы детства,юности, зрелости и старости, всякий раз принося человекуновые радости и печали.

Жизни противостоит смерти (или продолжает ее?). Этодругая экзистенциальная проблема, не сходящая со страницфилософских исследований. Смерть это то, что обессмысли-вает жизнь, или же, напротив, то, что придает ей смысл изначение. Смерть пугающая и избавляющая, ненавистная ижеланная. Означающая окончательное исчезновение илиновое истинное рождение. Темы жизни и смерти ставят воп-рос о человеческом «я». Кто я? Смертен я или бессмертен,множествен или един? Как складывается мое «я»? оно пол-ностью зависит от мира других или обладает потенциямиуникальности, индивидуальности, свободы? должен ли ялюбить самого' себя, и что значит моя любовь к себе в кон-тексте моих отношений с другими?

Коммуникация, межличностное общение - еще одна эк-зистенциальная проблема, тесно переплетающаяся с пробле-мами добра и зла, моральности и аморальности. Могу ли яправильно понять другого человека, и как я воспользуюсь••этим пониманием? могу ли я сопереживать другому, а он, всвою очередь, мне? вечно ли одиночество, столь тяготящее внаши дни.многих и многих, или же оно преодолимо, что де-лает возможным некое «светлое братство» человеческих душ,дружно живущих без зависти, ненависти и жестокости?

Экзистенциальные проблемы философии — выговорен-ные в словах самые интимные и тонкие человеческие пере-живания, голос отчаяния и голос надежды. Например,страх и стыд — эти «темные» состояния души — много-кратно обсуждались в контексте как религиозных, так ибезрелигаозных представлений. Философы часто берутсяговорить вслух о том, что люди скрывают от самих себя,стараясь соответствовать некоему социальном] эталону. Од-нако темой экзистенциальной философии, не чурающейсястраха и стыда, является также любовь — великая светлаятворческая сила, любовь во всех ее проявлениях и ипоста-сях — от влечения полов до любви к Богу и Отечеству.

Одной из ведущих экзистенциальных тем является сво-бода, вопрос о мере человеческих возможностей и тех объ-

399

ектпвных и субъективных ограничителях, которые стоят наее пути. Свобода и необходимость, свобода и запрет, свобо-да и ответственность, свобода и долг, свобода и любовь —вот лишь несколько ракурсов, в которых может быть рас-смотрена человеческая свобода, выступающая для цивили-зованного человечества как признанный идеал социальногои индивидуального бытия.

Экзистенциальная проблематика, постоянно возникающаяв ходе повседневной жизни, всегда интересовала философов.В древности индуистская ведическая традиция органичновключала в себя вопросы, связанные с судьбами индивиду-ального «я», его жизни и посмертья, его нравственного путии пределов свободы. В Европе тему человека впервые поднялСократ, исследовавший пути к добродетели и возлагавшийнадежду на спасающую роль знания. В яркой и недвусмыслен-ной форме важнейшая экзистенциальная проблема — счастье- была выражена Эпикуром и впоследствии подробно обсужда-лась поздними стоиками: Сенекой, Марком Аврелием.

Средневековая философия рассматривала экзистенци-альные проблемы в рамках религиозного христианского ми-ровоззрения. Для нее характерны религиозно-нравственныйпоиск, постановки вопросов богооставленности, н грехе,Христе и дьяволе, о смысле жизни и смерти, о путях добраи зла. Эти вопросы не были абстрактными, они непосредст-венно проецировались на повседневную жизнь. Мир обы-денности, увиденный через Бога, — вот специфика экзи-стенциального поиска средневековья.

Эпоха Возрождения возрождает античную тему человека,предающегося радостям и горестям повседневной жизни безежеминутной оглядки на потустороннее. Лучшие умы Воз-рождения описывают повседневность как клокочущий вулканстрастей. Предметом экзистенциального анализа выступаюталчность, глупость, властолюбие, похоть, страх, смех. Вместес тем фшюсофы-возрожденцы ставят в полный рост тему че-ловеческого достоинства, которая, к сожалению, во многомзабыта авторами последующих поколений. На страницах воз-рожденческой литературы мы встречаемся с человеком дерза-ющим, желающим, действующим, обладающим гордостью иобуянным гордыней - т. ё. с живым «сыном своего време-ни», каким он являлся в своем повседневном бытии.

В Новое время философия надолго отворачивается отиндивидуальных экзистенциальных проблем, сосредотачи-вая свое внимание на поисках идеального научного метода,позволяющего проникнуть далеко за рамки повседневногомира, приблизиться к сути вещей, к тем логически строгим

400

законам, которым буйный обыденный мир почему-то невсегда подчиняется. Однако в этот период рождаются раз-мышления Блеза Паскаля о ничтожестве и величии челове-ка, пристально изучает страсти и аффекты Давид Юм, рас-сказывает своим читателям об индивидуальных нравствен-ных переживаниях и тайных уголках души Ж.-Ж. Руссо.

В XIX в. Л. Фейербах, с одной стороны, и С. Къеркегор,с другой, изучают глубинные внутренние переживания лично-сти, ее страхи и надежды, возможные и диаметрально проти-воположные пути выхода из страхов к любви и гармонии.

Однако наибольшего внимания экзистенциальные про-блемы удостоились в нашем столетии, породившем целоенаправление экзистенциализма, хотя исследованием по-вседневных смысложизненных переживаний человека зани-маются и другие философские течения.

Работы М. Хайдеггера, X. Ортеги-и-Гассета положилиначало обсуждению темы человеческого бытия, котороеконцентрирует в себе суть мирового бытия, но, тем не менее(а, может быть, именно поэтому) в корне отличается от бы-тия вещей, от отношений вещных, -предметных по своемухарактеру. Поиск своего истинного «я», судьба, развитиечеловека во времени — все это экзистенциальные вопросы,активно обсуждаемые в XX в.

М. М. Бахтин и М. Бубер развивали другую экзистенци-альную тему, тесно связанную с первой: восприятие себя ивосприятие другого, диалогичность общетш, возможности ипределы понимания. Обе эти темы объединил в своих фило-софских изысканиях Ж.-П. Сартр, выдвинувший на первыйплан идею абсолютной свободы и абсолютного одиночествачеловека среди других людей.

Проблема «человек и Бог» поднималась в современнойпротестантской философии (К. Барт), в христианскомперсонале (Э. Мунье), в русской философии (Н. Бердя-ев, С. Л. Франк и др.).

Большую роль в разработке экзистенциальной пробле-матики сыграло психоаналитическое направление, образо-вавшее впоследствии ряд синтезов с другими философски-ми концепциями. Философия здесь тесно переплелась спсихологией. Особо можно выделить вклад таких авторов,как Э. Фромм и В. Франкл, чьи работы посвящены пробле-мам человеческой свободы, счастья, поиска высших ориен-тиров, способам выхода из моральных и психологическихкризисов, столь характерных для людей XX в.

Стоит подчеркнуть, что марксизм, многие годы сущест-вовавший в нашей стране в качестве официальной, единст-

401

веггно верной философии,'практически не обращался к эк-зистенциальным проблемам. Появившись в XIX в. как мак-росоциологическое учение, он рассматривал общество какобъективный, закономерно функционирующий организм, неснисходя до «индивидного» и «индивидуального» уровняего действия. Практически все «экзистенциальные идеи»,появившиеся в нашей философии в 70-80-х гг., были заим-ствованы у западноевропейских авторов, ибо сама принятаяв советской философии метода не располагала к анализубытийных переживаний.

Сыграли свою роль и идеологические установки, не поощ-рявшие рассмотрение «упаднической тематики», связанной сосмертью, одиночеством, страданием, религиозной верой. Ра-зумеется, это не означало, что в повседневной жизни не былоэкзистенциальных проблем. Они есть всегда и всегда имеютспектр конкретных решений в массовом сознании. Еще тол-ком не изучен вопрос о том, каковы же были идейные, мо-ральные и психологические механизмы, действовавшие в на-шей стране на протяжении семи десятилетий и помогавшие«среднему человеку» осуществлять свой «экзистенциальныйбаланс» в условиях фактического запрета религии и практи-ческого отсутствия психологической службы. Впрочем, отно-сительно сегодняшнего дня мы можем задать такой вопрос снеменьшим основанием, ибо переживаемый ныне период ха-рактеризуется еще и тотальным идейно-нравственным упад-ком. Однако это тема другого исследования.

Для философского разговора об экзистенциальных про-блемах нужен определенный язык. Это язык не столько же-стко связанный с· предшествующей философской тради-цией, как тот, которым пользуются для рассмотрения гносе-ологических или логических вопросов. Это язык, легкопринимающий в себя наряду с философскими и религиоз-ными терминами понятия психологии, обыденные выраже-ния, образные сравнения, метафоры. Он предполагает сво-бодную, раскованную речь, способную гибко и разносторон-не обрисовать свой текучий и многосложный предмет —экзистенциальные переживания. Чувства и состояния, труд-ноуловимые в слове, должны здесь, тем не менее, обрестисвое вербальное воплощение, и поэтому философ вправеприбегать к любым доступным ему выразительным средст-вам, чтобы суметь проанализировать то, что в принципе доконца не выразимо и не разложимо. Такого рода анализ ни-когда не может достичь полноты, и экзистенциальные раз-мышления напоминают движение к горизонту, который по-стоянно отодвигается от нас и все время остается впереди.

402

Специфика языка предполагает и своеобразную формуисследования. В письменной речи — это жанр эссеистшш,позволяющий автору говорить от себя, не будучи скован-ным внешними канонами. В устной, речи — это лекция-бесе-да, живой обмен мнениями и впечатлениями, активная об-ратная связь.