2. Человек есть тайна

Представляется, что человек не заключает в себе ника-кой тайны. Каждый из нас уверенно выделяет человека изостального мира. Его отличие от всех других существ счита-ется совершенно очевидным. Но, как говорил испанскийфилософ X. Ортега-и-Гассет, философия оправдана тем,что выходит за пределы очевидности. Выходит она за такиепределы и в исследовании человека. И в этом своем мнениииспанский мыслитель не одинок. Еще И. Кант, в свое вре-мя, пришел к выводу, что в философии существует всеготри вопроса, на которые она призвана ответить: что я могу

213

знать? на что я могу надеяться? что я должен делать? Ипокрываются, как он писал незадолго до смерти в споен«Логике», одним вопросом: что такое человек?

Загадка человека действительно существует. В книгефранцузского писателя Веркора «Люди или животные?»сюжет построен на своего рода мысленном эксперименте.Согласно сюжету, экспедиция, состоящая из нескольких ев-ропейцев, отправляется в Анды и в недоступном месте обна-руживает некое дикое племя или стадо то ли людей, то лиживотных. Волею случая оказывается, что один из нихубит. Возникает вопрос: кого убили? Если человека, долж-на иметь место уголовная ответственность за убийство. Еслиубито животное, такой ответственности нет. Но как опреде-лить относятся представители этого племени к людям или кживотным? Сделать это кажется не трудным, нужно ука-зать критерии, отличающие человека от животного. Начи-нается обсуждение. Называются разнные критерии: нравст-венность, религиозность, речь, сознание и др.

Однако оказывается, что ни один нз этих признаковкритерием служить не может. Наряду с нравственнымилюдьми существуют и безнравственные, не перестающие отэтого быть людьми. К тому же нравственность не содержитв себе самой основания для различения добра и зла. То жеможно сказать о религии. Есть и люди, не верящие в Бога,и таких, пожалуй, все больше и больше. Речь тоже вряд лиможет служить четким критерием, при всей ее важности.Даже критерий сознания не безупречен. И животные прояв-ляют много ловкости и смекалки, отнюдь не сводимым кбезусловным и даже условным рефлексам, но свидетельст-вующим о развитой психике. Оказывается, то, что пред-ставляется интуитивно ясным, в подобных ситуациях несрабатывает.

Нет сомнения, что сконструированный Веркором сюжет,позволивший поднять огромные пласты морально-философ-ской проблематики, есть лишь парафраз знаменитого фраг-мента из написанных за три с половиной столетия до нашихдней «Метафизических рассуждений» Р. Декарта. Декартзадается вопросом: как могу я быть уверенным, что фигурыв шляпах и плащах, которые я вижу нз окна, на самом делене автоматы, приводимые в движение с помощью пружин ипередаточных механизмов, а действительно люди?

Подобно героям Веркора, Декарт не находит критериев,позволяющих с уверенностью выделить человека из окру-жающего мира. Приходится прибегнуть к концепции врож-денных идей. Мой· разум, говорит Декарт, с несомнещю-

214

стью содержит в себе идею человека. Эту идею вложил Бог.Но Бог не может быть обманщиком. Поэтому, с Божьей по-мощью, я правильно различаю людей от нелюдей. Решениепроблемы достигается, но, как мы видим, в рамках однойпарадигмы, а именно, религиозной, точнее, религиознооформленной концепции врожденных идей. Для неверую-щего человека, к тому же, отрицающего существованиеврожденных идей, «Метафизические рассуждения» Р. Де-карта неубедительны.

К тому лее, идея человека может быть все же вложенаобманщиком, а именно Сатаной, что в другом месте сам Де-карт π обсуждает. Мы просматриваем здесь целый узел про-блем, в том числе проблемы существенно различной днскур-сии в разных парадигмах мышления, не говоря уже о про-блеме возникновения подобного рода затруднений в делечистого, понятийного мышления, которым занимается фи-лософия. Но это не тема данной главы. Мы же ограничимсятем, что констатируем: сказанное подтверждает, что пробле-ма человека содержит в себе много тайн и загадок для само-го человека.

Именно в этих выражениях говорили о человеке многиемыслители. Человек, писал Φ. Μ. Достоевский, есть тайна,я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком. ДляДостоевского очевидно не только то, что человек есть тайна,но и то, что соответствовать своему понятию человек может,только занимаясь этой тайной,· причем занимаясь, как пи-шет он в другом месте, всю жизнь.

Проблема, таким образом, должна быть сформулирова-на примерно так, как сформулирована она была почти двас половиной века назад И. Кантом: что такое человек? Вданном случае, однако, мало сформулировать проблемунадо еще сформулировать ряд условий ее решений и, в пер-вую очередь, условиться, что следует понимать под тайной.В философской литературе слово «тайна» употребляется внескольких смыслах. Наиболее часто этим словом обознача-ется то, что еще не познано, но принципиально вполне по-знаваемо. Можно ли в этом смысле говорить о тайне чело-века? Можно, но только отчасти, ибо уж очень необыченсам предмет, а это по-иному ставит и вопрос о его познании.Человек, на это обращал внимание Тейяр де Шарден, са-мый таинственный и сбивающий с толку объект. В рамкахрелигиозной парадигмы тайна человека рассматривается внесколько ином значении занавешенности, мистической со-крытости, ибо, утверждает И. Кант, нам принципиально недана для познания основа этого феномена- сам акт божест

215

венного творения человека. Бог ничего нам не открыл π шгче-го открыть не может, ибо мы, разумеется, этого пе поняли бы,—читаем мы в его трактате «Религия в пределах только разума».

Человек есть тайна и в том смысле, что к нему не могутбыть вполне применены рожденные в недрах рационализмаформулы «понять предмет—значит построить его» (Спино-за), «понять—значит выразить в понятиях» (Гегель) и дру-гие того же рода. Более реалистичны констатации, одной изкоторых является вывод Μ. Μ. Бахтина: «человек не можетбыть понятием». За ним стоит понимание того, что логико-понятийная дискурсия носит вещный характер, она способ-на до конца исчерпать в знании вещь, объект, по не субъ-ект. Главное в субъекте не то, что выражает его общность сдругими субъектами, а то, что отличает его от них. Поэто-му, по словам Бахтина, это область открытий, откровений,узнаваний, сообщений, здесь важна и тайна, нельзя перено-сить на них категории вещного познания.

Есть и еще один смысл слова «тайна» применительно кчеловеку. Он связан с понятием индивидуального н конк-ретного. Будучи пе схватываемо во всеобщих овещняющнхформах познания, индивидуальное не только воспринимает-ся как тайна, но и составляет действительную тайну дляэтих познавательных форм. Индивидуальное никогда несовпадает с самим собой и потому неисчерпаемо в своемсмысле и значении. Категория точности здесь мало приме-нима. Глубина проникновения в «несказанное ядро души»,ее «свободное становление», «творческий центр» достигает-ся совсем иными средствами (Бахтин). Вещное познаниездесь ничего не может гарантировать. В этом же ряду нель-зя не назвать и постоянную смену образов человека в исто-рии человеческой мысли. Последняя объясняется уникаль-ностью человека как предмета познания, непрерывнымипереходами от одной эпохи к другой. Рассмотрим некото-рые из этих образов.