3. Проблемы жизни и смерти в духовном опыте человека

Жизнь и смерть — вечные темы духовной культуры че-ловечества во всех ее подразделениях. О них размышлялипророки и основоположники религий, философы и морали-сты, деятели искусства и литературы, педагоги и медики.Вряд ли найдется взрослый человек, который рано или поз-дно не задумался бы о смысле своего существования, пред-стоящей смерти и достижении бессмертия. Эти мысли при-ходят в голову детям и совсем юным людям, о чем говорятстихи и проза, драмы и трагедии, письма и дневники. Толь-ко раннее детство или старческий маразм избавляют челове-ка от необходимости решения этих проблем. А. П. Чехов водном из писем написал: «Зафилософствуй — ум вскру-жится», имея ввиду тот или иной способ решения проблемжизни и смерти. Однако подлинное философствование не-возможно без обращения к этим вечным темам. Во всех фи-лософских системах так или иначе решался этот вопрос, аА. Шопенгауэр считал, что «смерть — подлинный гений,вдохновитель или Мусагет философии, отчего Сократ и оп-ределил ее как «подготовку к смерти».

По сути дела, речь идет о -триаде: жизнь - смерть -бессмертие, поскольку все духовные системы человечестваисходили из идеи противоречивого единства этих феноме-нов. Наибольшее внимание здесь уделялось смерти π обре-

284

тению бессмертия в жизни иной, а сама человеческая жизньтрактовалась как миг, отпущенный человеку для того, что-бы он мог достойно подготовиться к смерти и бессмертию.

За небольшими исключениями у всех времен и народоввысказывались о жизни достаточно негативно. Жизнь —страдание (Будда, Шопенгауэр и др.); жизнь —сон (Веды,Платон, Лабрюйер, Паскаль); жизнь - бездна зла (древне-египетский текст «Разговор человека со своим духом»). «Ивозненавидел я жизнь, потому что противны стали мнедела, которые делаются под солнцем, ибо все —суета и том-ление духа» (Экклезиаст); «Человеческая жизнь жалка»(Сенека); «Жизнь — борьба и странствие по чужбине»(Марк Аврелий); «Все пепел, призрак, тень и дым» (ИоаннДамаскин); «Жизнь однозвучна, зрелище уныло» (Петрар-ка); «Жизнь — это повесть глупца, рассказанная идиотом,полная шума и ярости, но лишенная смысла» (Шекспир);«Жизнь человеческая не что иное, как постоянная иллю-зия» (Паскаль); «Вся жизнь — лишь цена обманчивых на-дежд» (Дидро); «Моя жизнь — вечная ночь... что такоежизнь, как не безумие?» (Кьеркегор); «Вся человеческаяжизнь глубоко погружена в неправду» (Ницше).

Об этом же говорят пословицы и поговорки разных на-родов типа «Жизнь — копейка». Ортега-и-Гассет опреде-лил человека не как тело и не как дух, а как специфическичеловеческую драму. Действительно, в этом смысле жизнькаждого человека драматична и трагична: как бы удачно нескладывалась жизнь, как бы она не была длительна — ко-нец ее неизбежен. Автор Экклезиаста так сказал об этом:«Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, таккак и псу живому лучше, нежели мертвому льву». Столети-ями спустя греческий мудрец Эпикур пытался решить этотвопрос вопросов так: «Приучай себя к мысли, что смерть неимеет к нам никакого отношения. Когда мы существуем,смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует,тогда мы не существуем».

Смерть и потенциальное бессмертие — самая сильная при-манка для философствующего ума, ибо все наши жизненныедела должны так или иначе соизмеряться с вечным. Человекобречен на размышления о смерти и в этом его отличие отживотного, которое смертно, но не знает об этом. Правда, жи-вотные чуют приближение смерти, особенно домашние, и ихпредсмертное поведение чаще всего напоминает мучительныепоиски уединения и успокоения. Смерть вообще — расплатаза усложнение биологической системы. Одноклеточные прак-тически бессмертны и амеба в этом смысле счастливое сущест-

285

во. Когда организм становится многоклеточным, в него какбы встраивается механизм самоуничтожения на определенномэтапе развития, связанный с геномом.

Столетиями лучшие умы человечества пытаются хотя бытеоретически опровергнуть этот тезис, доказать, а затем ивоплотить б жизнь реальное бессмертие. Однако идеаломтакого бессмертия является не существование амебы и неангельская жизнь в лучшем мире. С этой точки зрения че-ловек должен жить вечно, находясь в постоянном расцветесил, напоминая гетевского Фауста. «Остановись мгно-венье»,— это девиз такого бессмертия, импульсом которогоявляется по словам Ортега-н-Гассета «биологическая ви-тальность», «жизненная сила», родственная той, «что ко-лышет море, оплодотворяет зверя, покрывает дерево цвета-ми, зажигает и гасит звезды». Человек не может смиритьсяс тем, что именно ему придется уйти из этого великолепногомира, где кипит жизнь. Быть вечным зрителем этой гранди-озной картины Вселенной, не испытывать «насыщения дня-ми» как библейские пророки — может ли что-то быть болеезаманчивым?

Но, размышляя об этом, начинаешь понимать, чтосмерть — пожалуй, единственное, перед чем все равны:бедные и богатые, грязные и чистые, любимые и нелюби-мые. Хотя я в древности, и в наши дни постоянно делалисьи делаются попытки убедить мир, что есть люди, побывав-шие «там» и вернувшиеся назад, но здравый рассудок отка-зывается этому верить. Требуется вера, необходимо чудо,какое совершил евангельский Христос, «смертию смерть по-прав». Замечено, что мудрость человека часто выражается вспокойном отношении к жизни и смерти. Как сказал Махат-ма Ганди: «Мы не знаем, что лучше — жить или умереть.Поэтому нам не следует ни чрезмерно восхищаться жизнью,не трепетать при мысли о смерти. Мы должны одинаковоотноситься к ним обоим. Зто идеальный вариант». А ещезадолго до этого в «Бхагавадгите» сказано: «Воистину,смерть предназначена для рожденного, а рождение неиз-бежно для умершего. О неизбежном — не скорби!»

Вместе с тем, немало великих людей осознавали эту про-блему в трагических тонах. Выдающийся отечественный би-олог И. И. Мечников, размышлявший о возможности «вос-питания инстинкта естественной смерти», писал о Л. Н.Толстом: «Когда Толстой, терзаемый невозможностью ре-шить эту задачу и преследуемый страхом смерти, спросилсебя, не молсет ли семейная любовь успокоить его душу, онтотчас усидел, что это — напрасная надежда. К чему, спра-

286

ишвал он себя, воспитывать детей, которые вскоре очутятсяв таком же критическом состоянии, как и их отец? Зачем жеим жить? Зачем мне любить их, растить н блюсти их? Длятого же отчаяния, которое во мне, или для тупоумия? Любяих, я не могу скрывать от них истины,— всякий шаг ведетих к незнанию этой истины. А истина — смерть».

Итак, можно выделить первое измерение проблемы жиз-ни, смерти и бессмертия - биологическое, ибо эти состоя-ния являют по сути дела различные стороны одного фено-мена. Давно уже была высказана гипотеза панспермии, по-стоянного наличия жизни и смерти во Вселенной,постоянного их воспроизводства в подходящих условиях.Известное определение Ф. Энгельса: «Жизнь есть способсуществования белковых тел, и этот способ существованиясостоит по своему существу в постоянном самообновлениихимических составных частей этих тел», акцентирует кос-мический аспект жизни. Рождаются, живут и умирают звез-ды, туманности, планеты, кометы и другие космическиетела, и в этом смысле не исчезает никто и ничто. Данныйаспект наиболее разработан в восточной философии и мис-тических учениях, исходящих из принципиальной невоз-можности только разумом понять смысл этого вселенногокругооборота. Материалистические концепции строятся нафеномене самопорождения жизни и самопричшгения, когда,по словам Ф. Энгельса, «с железной необходимостью» по-рождаются жизнь и мыслящий дух в одном месте Вселен-ной, если в другом он исчезает.

Осознание единства жизни человека и человечества совсем живым на планете, е ее биосферой, равно как и потен-циально возможными формами жизни во Вселенной имеетогромное мировоззренческое значение.

Эта идея святости жизни, права на жизнь для любогоживого существа уже в силу самого факта рождения при-надлежит к числу вечных идеалов человечества. В пределе,вся Вселенная и Земля рассматриваются как живые сущест-ва, а вмешательство в еще плохо познанные законы их жиз-ни чревато экологическим кризисом. Человек предстает какмалая частица этой живой Вселенной, микрокосмос, вобрав-ший в себя все богатство макрокосмоса. Чувство «благого-вения перед жизнью» (А. Швейцер), ощущение своей при-частности к удивительному миру живого в той или иной сте-пени присуще любой мировоззренческой системе. Даже,если биологическая, телесная жизнь считается неподлин-ной, транзитной формой человеческого существования, то ив этих случаях (например, в христианстве) человеческая

287

плоть может и должна обрести иное, цветущее состояние.

Второе измерение проблемы жизни, смерти и бессмер-тия связано с уяснением специфики человеческой жизни иее отличия от жизни всего живого. Уж более тридцати ве-ков мудрецы, пророки и философы разных стран и народовпытаются найти этот водораздел. Чаще всего полагают,. чтовсе дело в осознании факта предстоящей смерти: мы знаем,что умрем π лихорадочно ищем путь к бессмертию. Все ос-тальное живое тихо и мирно завершает свой путь, успев вос-произвести новую жизнь или послужить удобрением почвыдля другой жизни. Человек же. обречен на пожизненные му-чительные раздумья о смысле жизни или ее бессмысленно-сти, изводит этим себя, а часто и других, и вынужден то-пить эти проклятые вопросы в вине-или наркотиках. Отча-сти это верно, но возникает вопрос: как быть с фактомсмерти новорожденного ребенка, который не успел еще ни-чего понять, или умственно отсталого человека, который нев состоянии ничего понимать? Считать ли началом жизничеловека момент зачатия (который невозможно точно опре-делить в большинстве случаев) или момент рождения?

Известно, что умирающий Л. Н. Толстой, обращаясь кокружающим, сказал, чтобы они обратили свои взоры намиллионы других людей, а не глядели на одного льва. Без-вестная, и никого не трогающая кроме матери, смерть ма-ленького существа от голода где-нибудь в Африке и пыш-ные похороны всемирно известных лидеров перед лицомвечности не имеют различий. В этом смысле глубоко праванглийский поэт Д. Донн, сказавший, что смерть каждогочеловека умаляет всё человечество и поэтому «никогда неспрашивай, по кому звонит колокол, он звонит по тебе».

Очевидно, что специфика жизни, смерти и бессмертиячеловека прямо не связаны с разумом и его проявлениями,с успехами и достижениями человека в течение жизни, соценкой его современниками и потомками. Смерть многихгениев· в молодом возрасте, бесспорно, трагична, но приэтом нет .оснований считать, что их последующая жизнь,если бы она состоялась, дала бы миру нечто еще более гени-альное. Здесь действует какая-то не вполне ясная, по эмпи-рически очевидная закономерность, · выражаемая христиан-ским тезисом: «Бог прибирает в первую очередь лучших».

В этом смысле жизнь и смерть не охватываются кате-гориями рационального познания, не укладывается в рамкижесткой детерминистической модели мира и человека. Рас-суждать об этих понятиях хладнокровно можно до опреде-ленного предела. Он обусловлен личной заинтересованно-

258

стыо каждого человека и его способностью к интуитивном)постижению предельных оснований человеческого бытия. Вэтом отношении каждый подобен пловцу, прыгнувшему вволны среди открытого моря. Надеяться надо только насебя, несмотря на человеческую солидарность, веру в Бога,Высший Разум и т. д. Уникальность человека, неповтори-мость личности проявляется здесь в высочайшей степени.Генетики подсчитали, что вероятность появления на светименно этого человека от данных родителей составляетодин шанс на сто триллионов случаев. Если уж это сверши-лось, то какое же поражающее, воображение многообразиечеловеческих смыслов бытия предстает перед человеком,когда он задумывается о жизни и смерти?

Третье измерение этой проблемы связано с идеей обре-тения бессмертия, которая рано или поздно становится вцентр внимания человека, особенно, если он достиг зрелоговозраста. Выделяют несколько видов бессмертия, связан-ных с тем, что после человека остается его дело, дети, внукии т. д. (разумеется, не у каждого), продукты его деятельно-сти и личные вещи, а также плоды духовного производства(идеи, образы и т. д.).

Первый вид бессмертия - в генах потомства, близокбольшинству людей. Кроме принципиальных противниковбрака и семьи и женоненавистников, многие стремятся уве-ковечить себя именно этим способом. Одним из мощныхвлечений человека является стремление увидеть свои чертыв детях, внуках и правнуках. В королевских династиях Ев-ропы прослежена передача определенных признаков (на-пример, носа у Габсбургов) на протяжении нескольких по-колений. С этим связывается наследование не только физи-ческих признаков, но и нравственных принципов семейногозанятия или ремесла и т. д. Историки установили, что мно-гие выдающиеся деятели русской культуры XIX в. находи-лись в родстве (пусть и отдаленном) между собой. Один веквключает в себя четыре поколения. Таким образом, за дветысячи лет сменилось 80 поколений, и 80-й предок каждогоиз нас был современником Древнего Рима, а 130-й — совре-менником египетского фараона Рамсеса II.

Второй вид бессмертия - мумификация тела с расче-том на вечное его сохранение. Опыт еще египетских фарао-нов, практика современного бальзамирования (В. И. Ленин,Мао-Цзэдун и др.) говорят о том, что в ряде цивилизаций этосчитается принятым. Достижения техники конца XX в. сдела-ли возможною криогенезацию (глубокое замораживание) телумерших с расчетом на то, что медики будущего их оживят и

289

вылечат ныне неизлечимые болезни. Такая фетишизация че-ловеческой телесности характерна в основном для тоталитар-ных обществ, где геронтократия (власть стариков) становитсяосновой стабильности государства.

Третий вид бессмертия - упование на «растворение*тела и духа умершего со Вселенной, вхождение их в косми-ческое «тело», в вечный кругооборот материи. Это харак-терно для ряда восточных цивилизаций, особенно япон-ской. К такому решению близка исламская модель отноше-ния к жизни и смерти и разнообразные материалистическиеили точнее натуралистические концепции. Здесь речь вдетоб утрате личностных качеств н сохранению частиц бывше-го тела, могущих войти в состав других организмов. Такойкрайне абстрактный вид бессмертия неприемлим для боль-шинства людей н эмоционально отвергается.

Четвертый путь в бессмертие связан с результатамижизненного творчества человека. Недаром членов различ-ных академий награждают титулом «бессмертные». Науч-ное открытие, создание гениального произведения литера-туры и искусства, указание пути человечеству в новой вере,творение философского текста, выдающаяся военная победаи демонстрация государственной мудрости — все это остав-ляет имя человека в памяти благодарных потомков. Увеко-вечиваются герои и пророки, страстотерпцы и святые, зод-чие и изобретатели. Навечно сохраняются в памяти челове-чества и имена жесточайших тиранов и величайшихпреступников. Это ставит вопрос о неоднозначности оценкимасштабов личности человека. Создается впечатление, чточем большее количество человеческих жизней и сломанныхчеловеческих судеб лежит на совести того или иного исто-рического персонажа, тем больше у него шансов попасть висторию и обрести там бессмертие. Способность влиять нажизнь сотен миллионов людей, «харизма» власти вызываету многих состояние мистического ужаса, смешанного с поч-тением. О таких людях слагают легенды и предания, кото-рые передаются от поколения к поколению.

Пятый путь в бессмертие связан с достижением раз-личных состояний, которые наука называет «измененныесостояния сознания». В основном они являются продуктомсистемы пснхотренинга и медитации, принятой в восточныхрелигиях и цивилизациях. Тут возможны «прорыв» в иныеизмерения пространства и времени, путешествия в прошлоеи будущее, экстаз и просветление, мистическое ощущениепричастности к Вечности.

Можно сказать, что смысл смерти и бессмертия, равно

290

как и .пути его достижения, являются обратной сторонойпроблемы смысла жизни. Очевидно, что эти вопросы реша-ются различно, в зависимости от ведущей духовной уста-новки той или иной цивилизации. Рассмотрим данные про-блемы применительно к трем мировым религиям — христи-анству, исламу и буддизму и цивилизациям, на нихоснованным.

Христианское понимание смысла жизни, смерти и бес-смертия исходит из ветхозаветного положения: «День смер-ти лучше дня рождения» (Экклезиаст) и новозаветной запо-веди Христа: «...я имею ключи от ада н смерти». Богочело-веческая сущность христианства проявляется в том, чтобессмертие личности как целостного существа мыслимотолько через воскресение. Путь к нему открыт искупитель-ной жертвой Христа через крест н воскресение. Это сфератайны н чуда, ибо человек выводится из сферы действияприродно-космнческих сил и стихий и ставится как лич-ность лицом к лицу с Богом, который тоже есть личность.

Таким образом, целью жизни человека является обоже-ние, движение к жизни вечной. Без осознания этого, земнаяжизнь превращается в сон,· пустую и праздную мечту, мыль-ный пузырь. В сущности она есть только приготовление кжизни вечной, которая не за горами для каждого. Поэтомуи сказано в Евангелии: «Будьте готовы: ибо, в который часне думаете, приидет Сын Человеческий». Чтобы жизнь непревратилась, по словам М. Ю. Лермонтова, «в пустую иглупую шутку»·, необходимо всегда помнить о смертномчасе. Это не трагедия, а переход в мир иной, где уже обита-ют мириады душ, добрых и злых и где каждая новая входитна радость или муку. По образному выражению одного изправославных иерархов: «Умирающий человек — заходя-щее светило, заря которого уже блещет над другим миром».Смерть разрушает не тело, а тленность его н поэтому она —не конец, а начало жизни вечной.

Иное понимание бессмертия христианство связало с об-разом «Вечного жида» Агасфера. Когда изнемогающий подтяжестью креста Иисус шел на Голгофу и захотел отдох-нуть, стоявший среди других Агасфер сказал: «Иди, иди»,за что н был покаран — ему навсегда было отказано в покоемогилы. Из века в век обречен он скитаться по миру, дожи-даясь второго пришествия Христа, который один может ли-шить его постылого бессмертия.

Образ «горного» Иерусалима связан с отсутствием тамболезни, смерти, голода, холода, нищеты, вражды, ненави-сти, злобы н прочих зол. Там жизнь без труда н радость без

291

печали, здоровье без немощи и честь без опасности. Все вцветущей юности и возрасте Христа утешаются блаженст-вом, вкушают плоды мира, любви, радости и веселья, при-чем «друг друга любят как себя». Евангелист Лука так оп-ределил суть христианского подхода к жизни и смерти:«Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых. Ибо у него всеживы». Христианство категорически осуждает самоубийст-во, так как человек не принадлежит себе, его жизнь исмерть «в воле Божьей».

Другая мировая религия — ислам - исходит из фактасотворенпости человека волей всемогущего Аллаха, которыйпрежде всего милосерден. На вопрос человека: «Разве, когдая умру, я буду изведен живым?», Аллах дает ответ: «Развене вспомнит человек, что мы сотворили его раньше, а был онничем?» В отличие от христианства, земная жизнь в исламерасценивается высоко. Тем не менее, в Последний день всебудет уничтожено, а умершие воскреснут и предстанут передАллахом для окончательного суда. Вера в загробную жизньявляется необходимой, поскольку в этом случае человек будетоценивать свои действия и поступки не с точки зрения лично-го интереса, а в смысле вечной перспективы.

Разрушение всей Вселенной в день Справедливого судапредполагает творение нового совершенного мира. О каж-дом человеке будет представлена «запись» деяний и мыс-лей, даже самых тайных и вынесен соответствующий приго-вор. Таким образом, восторжествует принцип верховенствазаконов морали и разума над физическими закономерностя-ми. Морально чистый человек.не может находится в уни-женном положении, как это имеет место в реальном мире.Ислам категорически запрещает самоубийство.

Описания рая и ада в Коране полны ярких подробно-стей, дабы праведники могли полностью удовлетвориться, агрешники получить по заслугам. Рай - это прекрасные«сады вечности, внизу которых текут реки из воды, молокаи вина»; там же «чистые супруги», «полногрудые сверстни-цы», а также «черноокие и большеглазые, украшенныебраслетами из золота и жемчуга». Сидящих на коврах иопирающихся на зеленые подушки обходят «мальчики веч-но юные», предлагающие на блюдах из золота «мясо птиц».Ад для грешников — огонь и кипяток, гной и помои, плодыдерева «заккум», похожие па голову дьявола, а их удел —«вопли и рев». Спрашивать Аллаха о смертном часе нельзя,так как знание об этом только у него, а «что тебе данознать,— может быть, час уже близок».

Отношение к смерти и бессмертию в буддизме значи-

292

тельно отличается от христианского и мусульманского. Са^Будда отказывался отвечать на вопросы: бессмертен ли по-знавший истину или смертен он?, а также: может ли познав-ший быть смертным и бессмертным одновременно? В сущ-ности признается только один вид «дивного бессмертия» -нирвана, 'как воплощение трансцендентного Сверхбытпя,Абсолютного Начала, не имеющего атрибутов.

Поскольку личность понимается как сумма дхарм, находя-щихся в постоянном потоке перевоплощения, то отсюда еледует нелепость, бессмысленность цепи природных рождений.«Дхаммапада» утверждает, что «рождение вновь и вновь-п ·рестно». Выходом является путь обретения нирваны, прорывцепи бесконечных перерождений и достижение просветления,блаженного «острова», находящегося в глубине сердца чело-века, где «ничем не владеют» и «ничего не жаждут» Извест-ный символ нирваны - угашение вечно трепещущего огняжизни хорошо выражает сущность буддийского пониманиясмерти и бессмертия. Как говорил Будда: «Один день жизничеловека, видевшего бессмертную стезю, лучше столетнего су-ществования человека, не видевшего высшей жизни».

Спокойное и умиротворенное отношение к жизни, смер-ти и бессмертию, стремление к просветлению и освобожде-нию от зла характерно и для других восточных религий икультов. В этой связи меняется отношение к самоубийству;оно считается не столь греховным, сколько бессмысленным^ибо не освобождает человека от круга рождений и смертей(сансара), а только приводит к рождению в более низкомвоплощении. Нужно преодолеть такую привязанность ксвоей личности, ибо, по словам Будды, «природа личностиесть непрерывная смерть». Один из самых мудрых поэтовXX в. У: Уитмен выразил так эту идею - нужно жить«спокойно улыбаясь Смерти». Избавление при жизни от ис-точников страдания, «омраченных действий и скверн» (эго-изма, злобы, гордости, ложных взглядов и т. д.) и властисвоего «я» — лучший путь обретения бессмертия.

В истории духовной жизни человечества было немалоконцепций жизни, смерти и бессмертия, основанных набезрелпгиозном и атеистическом подходе к миру и чело-веку. Безрелигиозных людей и атеистов часто упрекаютза то, что для них земная жизнь — это все, а смерть —непреодолимая трагедия, которая в сущности делаетжизнь бессмысленной. Л. Н. Толстой в своей знаменитойисповеди мучительно пытался найти в жизни тот смысл,который бы не уничтожался неизбежно предстоящейкаждому человеку смертью.

293

Для верующего тут все ясно, а для неверующего возникаетальтернатива трех возможных путей решения этой проблемы.

Первый путь — это принять мысль, которая подтверж-дается наукой и просто здравым рассудком, что в мире не-возможно полное уничтожение даже элементарной частицы,а действуют законы сохранения. Сохраняется вещество,энергия и, как полагают, информация и организация слож-ных систем. Следовательно, частицы нашего «я» послесмерти войдут в вечный кругооборот бытия и в этом смыслебудут бессмертными. Правда, они не будут обладать созна-нием, душой, с которой связывается наше «я». Более того,этот вид бессмертия обретается человеком в течение всейжизни. Можно даже сказать в форме парадокса: мы живытолько потому, что ежесекундно умираем. Ежедневно отми-рают эритроциты в крови, клетки эпителия на наших слизи-стых, выпадают волосы н т. д. Поэтому зафиксироватьжизнь и смерть как абсолютные противоположности в прин-ципе невозможно ни в действительности, ни в мысли. Этодве стороны одной медали.

Перед лицом смерти люди в полном смысле слова равныдруг другу, как и любому живому· существу, что стираетнеравенство, на котором основана земная жизнь. Поэтомуспокойное восприятие мысли об отсутствии вечной жизнимоего «я» и понимание неизбежности слияния с «равнодуш-ной» природой является одним из путей безрелипюзногоподхода к проблеме бессмертия. Правда, в этом случае воз-никает проблема Абсолюта, на которого можно опереть своинравственные решения. А. П. Чехов писал: «Нужно веро-вать в бога, а если веры нет, то. не занимать ее места шуми-хой, а искать, искать, искать одиноко, один на один сосвоею совестью».

Второй путь — обретение бессмертия в делах человече-ских, в плодах материального и духовного производства,которые входят в копилку человечества. Для этого, преждевсего, нужна уверенность в том, что человечество бессмерт-но и идет космическое предназначение в духе идей К. Э.Циолковского и других космистов. Если же для человечест-ва реально самоуничтожение в термоядерной экологическойкатастрофе, а также вследствие каких-то космических ка-таклизмов, то в этом случае вопрос остается открытым. Сре-ди идеалов и движущих сил такого вида бессмертия чащевсего фигурировали борьба за освобождение человечестваот классового и социального гнета, борьба за национальнуюнезависимость и обретение государственности, борьба замир π справедливость и т. п. Это придает жизни таких бор-

294

цов высший смысл, который смыкается с бессмертием.

Третий путь к бессмершо, как правило, выбирают люди,масштаб деятельности которых не выходит за рамки ихдома и ближайшего окружения. Здесь может идти речь одвижении «вглубь», о том, что выражено словами гетевско-го Мефистофеля: «Теория, мой друг, суха, по зеленеет жиз-ни древо». Не ожидая вечного блаженства или вечных мук,не вдаваясь в «хитрости» разума, соединяющего микрокос-мос (т. е. человека) с макрокосмосом, миллионы людейпросто плывут в потоке жизни, ощущая себя его частицей.Бессмертие для них —.не в вечной памяти облагодетельст-вованного человечества, а в повседневных делах и заботах.«Веровать в бога не трудно... Нет, вы в человека уверуйте!»— Чехов написал, это, вовсе не предполагая, что именно он,сам, станет примером такого типа отношения к жизни исмерти. Для его характеристики Л. А. Коган предложилтермин «витоп» как критерий, характеризующий все воз-можные признаки жизненной активности, необходимой длянормального функционирования человеческого существа.

Можно упомянуть и о других концепциях обретениябессмертия, направленных на изменение законов приро-ды («общее дело» Η. Φ. Федорова, пантеизм в духеидей А. Эйнштейна), достижение «жизни после смерти»(Р. Моуди, А.' Форд и др.), а также многочисленные ми-стические течения, основанные на реальном наличии по-тустороннего мира н возможности общения с ушедшими.Более того, появляются сведения о наличии у каждого че-ловека своеобразного энергетического фантома, которыйпокидает человека незадолго до физической смерти, нопродолжает существовать в иных измерениях. Это вообщеведет k иному типу пониманию проблемы бессмертия, чтосвязано с необходимостью самоопределения в вечном миреинформационно-энергетических сущностей.

Современная танатология (учение о смерти) представля-ет собой одну из «горячих» точек естественнонаучного н гу-манитарного знания. Интерес к проблеме смерти обуслов-лен несколькими причинами. Во-первых, это ситуация гло-бального цивилизованного кризиса, который в принципеможет привести к самоуничтожению человечества. Во-вто-рых, значительно изменилось ценностное отношение к жиз-ни и смерти человека в связи с общей ситуацией на Земле.

Почти полтора миллиарда жителей планеты живут вполной нищете и еще один миллиард приближается к отмет-ке, полтора миллиарда землян лишены какой-либо меди-цинской помощи, миллиард людей не умеют читать и пи-

295

сать, в мире насчитывается 700 миллионов безработных;200 миллионов детей вынуждены работать с младенческоговозраста, чтобы не умереть с голода. Миллионы людей вовсех уголках земного шара страдают от расизма, ксенофо-бии, агрессивного национализма.

Это приводит к выраженному обесцениванию человече-ской жизни, к презрению жизни как своей, так и другогочеловека. Вакханалия терроризма, рост числа немотивиро-ванных убийств и насилия, а также самоубийств — это сим-птомы глобальной патологии человечества на рубеже XX —XXI вв. В то же время на рубеже 60-х гг. в странах Западапоявилась биоэтика - комплексная дисциплина, находя-щаяся на стыке философии, этики, биологии, медицины иряда других дисциплин. Она явилась своеобразной реак-цией на новые проблемы жизни и смерти, пересадок орга-нов и тканей, генной инженерии, экстракорпоралыгого оп-лодотворения и т. д.

Это совпало с ростом интереса к правам человека, в томчисле и по отношению к собственному телесному и духовномубытию и реакции общества на угрозу жизни на Земле, вслед-ствие обострения глобальных проблем человечества. В насто-ящее время биоэтика охватывает такие сферы, как этическиепроблемы эйтаназии, декортикации, аборта, суицида, переса-док органов, включая мозг, новые технологии деторождения(включая суррогатную беременность), генной инженерии, по-ловой самоидентификации человека, отношения к психиче-скому здоровью и т. д. Эти проблемы решаются на основе су-ществующих нормально-этических подходов в рамках миро-вых и национальных религий, гуманистической этикисвободомыслия, а также различных правовых систем.

Особое внимание в последние годы привлекает эйтана-зия (дословно «счастливая смерть») как новое явление вжизни общества, требущее глубокого философского раз-мышления. Сам термин появился еще со времен Ф. Бэкона,который предложил так называть легкую смерть с цельюпрекращения страданий при неизлечимых болезнях. Оче-видно, что в основе этого явления лежит понятие права че-ловека не только на жизнь, но и на смерть, что относится ик феномену самоубийства. Различают следующие виды эйта-назии: активная, добровольная; активная, недобровольная;пассивная, добровольная; пассивная, недобровольная.

Решая вопрос о законности и моральной обоснованностиэйтаназии, медикам приходится решать дилемму, известнуюеще со времен Гиппократа: с одной стороны, врач не долженбыть убийцей, даже по просьбе пациента, а с другой стороны,

296

он должен облегчить участь страждущего. В современноемире эйтаназия законодательно разрешена в Нидерландах, гв других странах, в том числе и в России, она запрещена.Однако проблема существует и в ряде стран (США и др.),изобретены даже устройства для безболезненной смерти, ко-торые сам больной может привести в действие. В истории фи-лософской мысли было немало высказываний относительноправа человека принять такое решение. Так, Монтень считал,что когда в жизни человека больше зла, чем блага, значит,настал час, когда он может уйти. В ряде стран Запада стано-вятся традицией «поминки при жизни», когда неизлечимобольной человек, чувствуя приближение смерти, просит со-брать родных и друзей. Уже несколько десятилетий функцио-нируют «хосписы» — больницы для безнадежных больных,где можно умереть «по-человечески». Этот опыт описан вкниге Р. и В. Зорза «Жить до конца», где обосновываетсяфилософия умирания в счастливом состоянии.

Если у человека есть нечто вроде инстинкта смерти (о чемписал 3. Фрейд), то каждый имеет естественное, врожденноеправо не только жить, каким он родился, но и умереть в че-ловеческих условиях. Одной из особенностей XX в. являетсято, что гуманизм и гуманные отношения между людьми явля-ются основой и залогом выживания для человечества. Еслираньше любые социальные и природные катаклизмы оставля-ли надежду на то, что большинство людей выживет и восста-новит разрушенное, то сейчас витальность можно считать по-нятием, производным от гуманизма.