Представление о ситуации

Опираясь на определение социальной ситуации М. Аргайла (“естественный фрагмент социальной жизни, определяемый включенными в него людьми, местом действия и характером развертывающихся действий и деятельности” [154]), считаем целесообразным представить ситуацию как совокупность характеристик социального события, воздействующих на человека.

В последнее время описание и изучение социальных ситуаций – одно из самых перспективных направлений современной психологии. В рамках разных психологических направлений накоплены многочисленные эмпирические данные, касающиеся ситуационной детерминации поведения. Есть все основания говорить о фактически сложившемся интегративном личностно-ситуационном подходе, ориентированном на новое понимание отношений “ личности ” и “среды” и включающем признание того, что люди отличаются друг от друга по степени проявления стабильности их личностных особенностей в разных ситуациях; что ситуации отличаются друг то друга по тому, насколько они способствуют или препятствуют проявлению индивидуальных различий людей; что люди с определенными личностными особенностями имеют тенденцию выбирать определенные типы социальных ситуаций [107].

Конфликтанты имеют собственное представление о ситуации, охватывающее все факты и обстоятельства, связанные с зоной разногласий. Другими словами, у каждого из них свой образ конфликтной ситуации, включающий представления участников о самих себе (своих мотивах, целях, ценностях, возможностях и т.п.), представление о противостоящих сторонах (их мотивах, целях, ценностях, возможностях и т.п.) и представление о среде, в которой складываются конфликтные отношения [96].

Разный взгляд конфликтантов на вещи – основа для конфронтации. Если хотя бы один человек воспринимает ситуацию как проявление агрессии, недружелюбия или неправильного образа мыслей и действий другого, можно говорить о начале конфликта.

Как другой определяет сложившуюся ситуацию представить достаточно трудно – необходимо его разъяснение. Следует учитывать: человек не просто реагирует на ту или иную ситуацию, но определяет ее, одновременно “находя” в ней себя. Тем самым, по мнению Н.В. Гришиной, личность фактически сама создает, конструирует тот социальный мир, в котором живет [24].

Человек определяет ситуацию, используя социальное мышление [1; 5; 119]. Оно позволяет решать, жизненные задачи в целостном аспекте социальной действительности. Уровень социального мышления личности зависит от способа использования ей своих интеллектуальных данных в реальной жизни, от постоянства интеллектуальных занятий, от потребности постоянно мыслить.

Проблематизация социальной действительности, интерпретация, категоризация, способность и склонность к диалогу выступают операциями социального мышления.

Проблематизация - это операция социального мышления, которая отражает представленность проблем в индивидуальном сознании и их превращение в предмет активного мышления. Проблематизация свидетельствует о творческом, преобразующем, конструктивном характере мышления.

Категоризация – это операция социального мышления, которая способствует отнесению “каждого нового воспринимаемого объекта к некоторому классу подобных и уже известных ранее объектов, т.е. к категории” [5, с. 99]. Категоризация выступает как способ систематизации индивидом окружающей среды, отвечающей потребности людей в уменьшении ее субъективной сложности. Как отмечает Г.М. Андреева, категоризация сокращает путь определения стратегии поведения, сводя его к наиболее краткому варианту. Это связано с психологическим смыслом процесса категоризации, заключающимся в подготовке решения: принятие решения не требует от человека много времени, так как само решение уже фактически подготовлено отнесением стимульного объекта к определенной категории.

Интерпретация – это операция социального мышления, отражающая личностно-психологический способ формирования отношения субъекта (к человеку, информации, научной концепции, политической позиции) и выражение этого отношения в виде вывода или его объяснения. Интерпретация характеризует проявление субъективности, пристрастности индивидуального сознания, выражающее интересы, стремления и ценности человека, поэтому её связывают со способностью индивидуального сознания субъекта вырабатывать определенные смысловые композиции, мнения, объяснения при неопределенной или изменившейся позиции личности. В ходе интерпретирования человек отбрасывает неприемлемое для него, абстрагируется произвольно от определенных (даже существенных) обстоятельств и фактов, выстраивает их последовательность, создавая композицию смыслового пространства [119].

К.А. Абульханова-Славская определяет интерпретацию как оценочную процедуру сознания, познания и мышления, то есть как “раскрытие смысла, значения происходящих явлений и процессов” [1, с.210-211]. В отечественной психологии значение и смысл не трактуют однозначно: одни исследователи рассматривают их как бинарную оппозицию, другие утверждают, что “между ними нельзя провести априорной границы”, что “это образовании я принципиально одной – смысловой природы” [78]. Интерпретацию нельзя сводить к смыслу, она как “динамическая способность сознания, связанная с динамикой жизни”, выявляет новое положение личности в изменившихся обстоятельствах и определяет его.

Способность к диалогу – это операция социального мышления, отражающая способность человека видеть разные грани разнообразных явлений социальной действительности. К.А Абульханова-Славская указывает, что способность к диалогу “не сама по себе особенность сознания, но интекллектуальная особенность личности” [1, с.213].

Американский социолог У. Томас, подчеркивая роль ситуационной обусловленности в поведении человека, делает акцент на возможности его адекватного объяснения ситуации для данного индивида лишь с помощью понимания субъективного. По мнению ученого, стадия рассмотрения и обдумывания (определение ситуации) предшествует всякой деятельности, причем она не просто детерминирует следующие из данного определения действия индивида, но и весь образ жизни: “личность следует из цепи таких определений” (цитата по [24]). По У. Томасу, индивидуальные восприятия и когниции об окружающей социальной реальности более важны, чем объективно измеряемые социальные факты, описывающие эту реальность. Классическим примером практической реализации теоремы У. Томаса (если человек определяет ситуацию как реальную, то она становится реальной по своим последствиям, независимо от того, насколько она в действительности реальна) стал случай, описанный Ф. Мертоном под названием “Самовыполняющееся пространство”. Речь идет о ситуации биржевого краха в Нью- Йорке в 1929 году: в банках были наличные деньги, но люди этому не верили, и, поскольку все одновременно стали забирать свои вложения, банки один за другим обанкротились. Люди определили ненастоящую ситуацию как истинную, в результате на практике она и оказалась истинной. Применительно к конфликту это значит: если человек считает конфликтную ситуацию реальной, это влечет реальные конфликтные последствия, если кто- то полагает, что вступил в конфликт, то он на самом деле оказывается в конфликте.

Таким образом, образы конфликтной ситуации, а не сама реальность являются непосредственной детерминантой конфликтного поведения конфликтантов.

Мотивы

Различия в определении людьми конкретной ситуации связаны с особенностями внутреннего мира каждого человека: сложившейся к этому времени нормативно- ценностной системой, комплексом установок, целостным образом мира. На базе потребностей формируются мотивы – психическое явление, непосредственно побуждающее человека к выбору того или иного способа действия и его осуществлению. Совокупность стойких мотивов, определяющих содержание, направленность и характер поведения человека, называют мотивацией. От мотива следует отличать мотивировку – вербальное объяснение, иногда оправдание тех или иных действий. Она может не совпадать с истинным мотивом, в случае сознательного или бессознательного искажения его, например: человек старается сохранить свой статус, собственное “Я”, внутреннюю целостность, пытается удовлетворить актуализированную потребность, желает выглядеть лучше среди окружающих, а нередко и перед собой при совершении неблаговидных поступков и тем самым избежать или уменьшить степень психотравмирующего влияния на свою личность тех или иных факторов. Мотивация определяет формирование цели – мысленно представляемого результата, которого в данной ситуации человек хотел бы достичь.

А.Я. Анцупов и А.И. Шипилов мотивы в конфликте определяют как “побуждения к вступлению в конфликт, связанные с удовлетворением потребностей оппонента, совокупность внешних и внутренних условий, вызывающих конфликтную активность субъекта” [7, с.256]. Выявить истинные мотивы оппонентов в ситуации конфликта не совсем просто, поскольку в большинстве случаев они скрывают их, предъявляя в позициях и декларируемых целях мотивировку участия в конфликте. “Целью субъекта в конфликте является его представление о конечном результате конфликта его предвосхищаемый полезный (с точки зрения личности или общественной, групповой значимости) результат” [7, с.257].

Для управления ходом конфликта необходимо понять мотивы конфликтантов. В связи с тем, что они скрыты от непосредственного наблюдения, необходимо провести анализ визуально доступного, внешнего проявления мотивов – поведения. Оно может быть определено как внешне наблюдаемая система действий (поступков) людей, в которой реализуются внутренние побуждения человека. Развитие событий, сопровождающих формирование, реализацию и завершение поведенческого акта, ограниченно рамками логической схемы: потребность – мотивация – целенаправленный акт – удовлетворение (или неудовлетворение) потребности – эмоциональная оценка удовлетворения (или неудовлетворения) потребности.