Напористость

Соперничество Сотрудничество Компромисс Избегание Приспособление

КООПЕРАЦИЯ

1.Соперничество или преобладание выступает как стремление добиться удовлетворения своих интересов в ущерб другому человеку, победить ценой преобладания. В данном способе поведения заложен конфликт отношений.

2.Противоположным типом поведения является приспособление или умиротворение, означающее принесение в жертву собственных интересов ради интересов другого человека, удовлетворенность чужими интересами. Это поведение направлено на успокоение соперника, на поддержание с ним мирного сосуществования.

3.Компромисс предполагает взаимные уступки участников конфликта, приводящие к потерям обеих сторон.

4.Для избегания или пренебрежения характерно отсутствие стремления как к взаимодействию, так и удовлетворению своих собственных интересов. Человек игнорирует ситуацию конфликта и полагает, что она сама разрешится со временем. В этом способе поведения, как и в случае с соперничеством, заложен конфликт интересов сторон.

5.Сотрудничество означает стремление к объединению, к совместному поиску выхода из создавшейся ситуации, полностью удовлетворяющего интересы конфликтующих сторон.

На базе концепции К. Томаса – Р. Килменна создана методика измерения личностной предрасположенности к той или иной тенденции поведения в конфликтной ситуации (См., например, [103, с.657-662; 118,с. 133-136, 151,с.398-402]). В главе 14 представлена русскоязычная версия методики Томаса, разработанная и адаптированная Н.В. Гришиной.

Ни одну из перечисленных выше стратегий нельзя однозначно оценить по шкале хорошая – плохая. Каждая из них может быть оптимальной и обеспечить наилучший эффект в зависимости от конкретных условий возникновения и развития конфликта. Согласно данным К. Томаса, наиболее продуктивным способом разрешения конфликта является сотрудничество, а деструктивным – соперничество. Сотрудничество в наибольшей степени соответствует современным представлениям о конструктивном долгосрочном взаимодействии между людьми.

М. Винер и К. Рей, разрабатывая идею продуктивного взаимодействия между людьми, выделяют несколько групп факторов, способствующих успешному сотрудничеству [156].

Факторы, связанные с окружающим миром: история сотрудничества или кооперации в обществе; сотрудничающие группы, которые являются лидерами в этой области в глазах общества; благоприятный политико-социальный климат.

Факторы, относящиеся к членам сотрудничества: взаимное уважение, понимание и доверие; подходящие контакты членов сотрудничества; участники сотрудничества видят в нем свои интересы; способность к взаимным уступкам.

Факторы, связанные с процессом и структурой сотрудничества: члены сотрудничества разделяют как сам процесс, так и результат; многоуровневость принятия решения; гибкость позиций; развитие конкретных ролей и политики; приспособляемость.

Факторы коммуникации: открытые и частые встречи; организация информирования и формальных коммуникационных связей.

Факторы цели: конкретные цели и объекты, стремления; общая точка зрения; особая задача, цель.

Факторы ресурсов: доступность финансирования, материальное обеспечение; опытные, умелые руководители.

Особое место в оценке моделей и стратегии поведения личности в конфликте занимает ценность для нее межличностных отношений с противоборствующей стороной [31, с. 84-85] . Если для одного из соперников межличностные отношения с другим (дружба, любовь, товарищество, партнерство и т.д.) не представляют никакой ценности, то и поведение его в конфликте будет отличаться деструктивным содержанием или крайними позициями в стратегии (принуждение, борьба, соперничество). Ценность межличностных отношений для субъекта конфликтного взаимодействия, как правило, является существенной причиной конструктивного поведения в конфликте или направленностью такого поведения на компромисс, сотрудничество, уход или уступку. Таким образом, с точки зрения С.М. Емельянова, представляется возможным дополнить двухмерную модель К. Томаса – Р. Килмена третьим измерением – ценностью межличностных отношений.

Для описания поведения человека в ситуации конфликта В.А. Хащенко предложена трехмерная модель, основополагающими измерениями которой являются: стремление к сохранению отношений – стремление к изменению отношений; активность – пассивность; агрессивность – толерантность [143]. На базе этих измерений установлены типы поведения личности в конфликте (См. главу 14).

Оперирование в научной литературе ситуационными и личностными факторами указывает на разные точки зрения по поводу того, насколько сильно человек может менять свое поведение в конфликте. Согласно одной точки зрения, существуют люди, демонстрирующие в конфликте только кооперативную или только соперничающую стратегию, то есть реализуемая стратегия — это относительно стабильный аспект личности (Р. Фишер, У. Юри, 1990). Вместе с тем, социальное поведение человека зависит от ситуации и может значительно меняться [24, 154]. Считают, что преобладающее влияние личностных особенностей на конфликтное поведение верно не в отношении всех людей, а только акцентуированных личностей, чье поведение относительно мало корректируется факторами социальной ситуации (В.В. Латынов, 1993).

С точки зрения А.Я. Анцупова и А.И. Шипилова, в отношении основной массы успешно адаптируемых людей более адекватно рассматривать стратегии как специфические типы поведения, то есть, возможно, стратегия соотносится с категориями поведения, а не с типом личности [7, с. 262-265]. По их мнению, выбор стратегии поведения в конфликте определяется многими факторами, которые могут быть сведены в две группы: факторы ситуации и личностные факторы. К первым они относят оценку участниками конфликта успешности применения стратегии для достижения своих целей, статус участника конфликта, наличие времени, ко вторым - ориентированность мотивации участников конфликта на свои или чужие интересы или же на интересы дела, преобладающий тип отношения к окружающим, акцентуацию характера личности. Такое представление позволяет учитывать легкость изменения поведения в зависимости от ситуации, создает основу для тренировки навыков адекватного поведения в конфликте.

Ориентация человека на ту или иную стратегию в условиях конфликтного взаимодействия зависит от множества детерминант, прямо или косвенно анализируемых в научной литературе [1, 7, 8, 9, 10, 14 ,23, 26, 38, 39, 48, 50, 78, 124]. Среди индивидуально-психологических факторов на выбор стратегии оказывают влияние сформированность диалогичности мышления, качество памяти, внимания, воображения, речи, возраст, пол и гендер, темперамент и характер. К социально-психологическим детерминантам стратегии конфликтного взаимодействия следует отнести особенности ценностно-смысловых образований человека и его социализации, преобладающее у него отношение к окружающим, уровень его агрессивности и культуры, склонность к нормативному или асоциальному поведению, специфика деятельности.

С точки зрения Л.А. Петровской, “… ценности человека оказывают определяющее влияние на характер его общения и являются стратегическими ориентирами конфликтной практики. При этом имеются в виду ценности различного плана, в том числе экзистенциально-духовные”. [95, c.130]

Согласно взглядам А.Я. Анцупова и А.И. Шипилова, существует связь между направленностью личности и стратегией поведения человека в конфликтной ситуации. Выявлено, что ориентация личности на себя или на дело увеличивает вероятность выбора соперничества. Высокие показатели ориентации на дело и на другого человека способствуют реализации сотрудничества и компромисса. Преобладание ориентации на интересы другого ведут к применению стратегии приспособления [7].

Установлено, что конфликтные люди отличаются высокой агрессивностью: у них выражена установка применять насильственные средств для достижения своих целей, имеется опыт их использования в реальном взаимодействии, из ситуаций конфликта они чаще всего пытаются выходить с помощью физической или вербальной агрессии [7].

Выявлено влияние некоторых акцентуаций характера личности на выбор стратегии поведения в конфликте (В.В. Синеок, 1997). Так, преобладание психастенической формы акцентуации характера способствует выбору приспособления и сотрудничества.

Образ Я, самоотношение рассматривают как основу регуляции поведения человека (Л.Б. Филонов 1979, В.В. Столин 1983, В.С. Агапов, Т.И. Салимова, 2006), поэтому можно предположить их влияние на выбор ориентира в ситуации конфликта.

В последнее время в психологии актуализировалась проблема гендерных (от англ. gender – пол) и половых основ поведенческих предпочтений в ситуации конфликта. Эта теоретическая тенденция отражена как в работах зарубежных (С. Кросс и Л. Мэдсон, 1997; Г. Фейрхерст, 1993; Д. Айвей и К. Коноли, 1994; Т. Армстронг, 2001 и др.), так и отечественных психологов (А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов,2002; Т.В. Бендас,2005; Д.Л. Моисеев,1993; Е.А. Тарасова,2002и др).

В отечественной психологии исследуют различные аспекты гендерной проблемы [10, 34, 35, 42, 49, 51, 52, 115, 132 и др.]. Феноменологически различая понятия физиологического и психологического пола (гендера), иногда неправомерно используют их как синонимичные.

Проанализировав социальную психологию пола и полового поведения личности, Д.В. Воронцов пришел к выводу, что понятие “гендер” обозначает социально-психологические аспекты человеческой сексуальности: характеристики поведения и личности, которые определяются социальным статусом и контекстом социального взаимодействия людей определенного пола и определенных сексуальных предпочтений, а не биологическими факторами [106, с.497-498]. Понятие “гендер” охватывает такие социально-психологические феномены как восприятие людьми друг друга в качестве мужчин и женщин (гендерные схемы, или стереотипы), правила социального взаимодействия между мужчинами и женщинами (гендерные нормы), социальные проявления себя в качестве мужчины и женщины (гендерные роли), восприятие себя и других в качестве мужчин или женщин (гендерная идентичность). Соответственно, под гендером личности скорее следует понимать не субъективное отражение некоторой биологической данности, а результат социального взаимодействия в некотором социокультурном пространстве, в котором культура определяет то, что считается в данное время в данном месте “мужским” или “женским”, а социум задает статусно-властное измерение системы отношений, в которые вступают между собой мужчины и женщины.

Психологи указывают на личностные качества, отражающие специфику фемининности и маскулинности. К традиционно женским качествам относят склонность к концентрации на чувствах, проявление эмоций (экспрессивность), стремление разделить их с другими. Представление же о мужественности включает такие личностные особенности, как стремление быть неэмоциональным, не проявлять признаков слабости, обсуждая свои проблемы с другими, а также отгородиться от негативных переживаний, концентрируясь на чем-то другом. В коммуникативной сфере отмечается большая направленность на межличностное общение у женщин и инструментальность, ориентацию на групповое общение и соблюдение норм у мужчин. Мужской образ в большей степени характеризует экстраверсия, включающая поиск ощущений и доминантность, а женский — дружелюбность и отзывчивость.

При анализе природы этих различий большинство авторов, отдавая должное генетическим факторам, подчеркивают важность различных условий социализации мальчиков и девочек, начиная с самого раннего возраста. Так, при наблюдении за играми детей было обнаружено, что мальчики стремятся больше к групповому, коллективному общению, ориентируясь на содержание совместной деятельности, разработку правил; девочки же были более склонны к формированию микрогрупп из двух—трех человек, при этом для них большую роль играет формирование эмоциональной межличностной связи, которая продолжалась бы и вне игры. Таким образом, мальчики учатся соблюдать установленные правила, овладевают организационными навыками, усваивают роль обобщенного другого, в то время как игра девочек способствует развитию эмпатии, чуткости, необходимых для принятия роли конкретного другого.

Сравнение деловых и психологических качеств женщин и мужчин позволили зафиксировать ряд различий: женщины обладают эффективными, но не репрессивными способностями оказывать влияние, они действительно руководят, не подавляя; женщины получают другое, мало ориентированное на достижение успеха воспитание, и поэтому они свободнее; женщины эмоционально превосходят мужчин, их кооперативной, направленной на объединение стратегии принадлежит будущее; мировоззрение женщин, их стратегии и решения общественно более ценны и более ориентированы на социальные обязательства; женщины могут предложить более эффективные и часто менее конфронтационные решения многих вопросов и проблем; женщины терпеливее, точнее оценивают временные интервалы, более устойчивы к монотонии [115].

В настоящее время в России происходит переориентация в формировании эталонов маскулинности/фемининности, что является важным этапом процесса полоролевой социализации, содержание которого зависит от конкретных социокультурных условий. Мужской образ продолжает оставаться маскулинным, вместе с тем женскому образу приписываются не только традиционно женские, но и традиционно мужские качества. Причины данного расхождения кроются в различиях социальных требований к детям на момент усвоения ими половых ролей. Родители социализировались в условиях подчинения индивидуального коллективному, что ограничивало развитие активности, независимости личности, ответственности и других традиционно мужских качеств. Социализация современного молодого поколения происходит в период провозглашения примата индивидуальности, когда социальная успешность напрямую связывается с маскулинным поведением, а фемининные качества — покорность, зависимость, впечатлительность и т.д. — воспринимаются как проявление неприспособленности.

Исследования показывают, что известные психологические различия между полами могут проявляться даже на уровне текста как сферы проявления личности (А.В. Визгина, С.Р. Пантилеев, 2001). Обнаружено, что одни и те же личностные характеристики, выявляемые известными психодиагностическими методиками, несут для мужчин и для женщин совершенно различный психологический смысл. Учет этих различий представляется весьма полезным как при интерпретации данных уже существующих вербальных тестов, так и при разработке новых психодиагностических методик. Личностные и характерологические особенности мужчин и женщин проявляются в текстах самоописания совершенно по-разному.

Мужчины стремятся сдерживать свои эмоциональные проявления, не склонны к спонтанному самораскрытию, имеют “защитный панцирь” из норм и правил (эмоциональность, открытость, индивидуализированность языка могут быть показателями либо психологического неблагополучия, дезадаптации, либо эмоциональной нестабильности, либо несоответствия стереотипам мужественности). Они ощущают себя “в порядке”, будучи интегрированными в группу; деятельностно ориентированы, для них важно ощущение субъектности, собственной роли в достижении успеха; склонны к объективизму, опираются на факты; уважают себя, если соответствуют социально-желательным характеристикам.

Женщины ориентированы на межличностное общение; им органично присуща способность к эмоциональному, привлекающему внимание окружающих, выразительному самопредъявлению; выраженность этой способности говорит о их психическом благополучии и о хорошей социальной адаптации (ее отсутствие говорит или о необщительности, или о тревожности и неуверенности в себе, или о чрезмерной мужественности); они несколько импульсивны, склонны к субъективизму, строгое следование социальной желательности воспринимается ими как насилие над собственным Я и ведет к самоотчуждению; их самоотношение более целостно, меньше зависит от социальной желательности и носит самопрезентационный характер.

Половые различия в способах разрешения конфликтов обнаружены в зарубежных и отечественных исследованиях. Различие, связанных с полом и гендером поведенческих паттернов (моделей, образцов поведения), часто является причиной конфликтов на базе взаимного непонимания, расхождения интересов, ценностей и подходов к разрешению возникающих проблем. Существуют гендерно-половые особенности поведения, роль в общении которых велика.

С. Кросс и Л. Мэдсон установили, что женщины выбирают те стратегии, которые способствуют сохранению существующих взаимоотношений, а не достижению личных целей (например, сделку, компромисс, уменьшение враждебности). Мужчины же используют давление и стараются доминировать над партнером, чтобы добиться своего. Эти данные объясняют наличием различных я-концепций у женщин и мужчин: у первых она построена на связи с другими людьми, то есть “взаимозависимая’, а у вторых — “независимая”, указывающая на то, что взаимоотношения с другими людьми служат лишь средством к достижению индивидуалистических целей. (Cross, Madson, 1997).

Т.В. Бендас исследованы особенности поведения мужчин и женщин в ситуации конфликта, причем полученные данные не однозначны [10]. Установлено, что длительность брака является более мощным фактором, чем пол: более опытные супруги обоего пола отличались от неопытных по частоте использования конструктивных способов разрешения конфликтов, при этом если не было возможности избежать конфликта, то женщины демонстрировали поведенческую реакцию, характеризующуюся как приспособление, а мужчины — конкуренцию. Мужчины с большим супружеским стажем обнаружили тенденцию к использованию приспособления, что противоречит существующему гендерному стереотипу. В молодых парах ведущую роль в разрешении конфликта играли мужчины, а в опытных — женщины. Согласно другим данным Т.В. Бендас, в конфликтной ситуации женщины предпочитают стратегию избегания и сотрудничества, а мужчины — компромисс и избегание; наименее предпочитаемой стратегией для обоих полов является приспособление. При этом стратегия поведения в конфликтной ситуации связана с личностными качествами человека: чем выше его самооценка и эмоциональная устойчивость, тем чаще он прибегает к сотрудничеству и реже — к компромиссу.

Проведенное нами эмпирическое исследование позволило определить особенности стратегии поведения в ситуации конфликта у студентов разного пола (В.В. Гулякина, 2008).

В современной образовательной ситуации конфликты частое явление. Способствуя проблеме психопрофилактики и прогнозирования конфликтного взаимодействия и учитывая влияние пола и гендера на построение образа конфликтной ситуации, мы выясняли особенности и личностные корреляты стратегий поведения в конфликтной ситуации у юношей и девушек.

Исследование осуществлялось на выборке студентов ГОУ ВПО “Орловский государственный университет” факультетов физической культуры и спорта и педагогики и психологии при помощи шести методик: методики К. Томаса “ Предпочитаемые стратегии поведения в конфликте” в адаптации Н.В. Гришиной, методики В.А. Хащенко “Типология поведения личности в конфликте”, методики Е. П. Ильина и П. А. Ковалева “Личностная агрессивность и конфликтность”, методики С.С. Бубновой “Диагностика реальной структуры ценностных ориентации личности”, методики В.В. Столина “Изучение самоотношений” (МИС), методики Б. Басса “Определение направленности личности”. Исследованием в целом охвачено 126 человек. Статистическая обработка была осуществлена с помощью программы SPSS Statistics v.17.0.

Степень напористости-кооперации как эмпирический референт основной линии поведения и степень активности-пассивности, агрессивности-толерантности, стремления к сохранению отношений–стремления к изменению отношений с окружающими как эмпирические референты тенденции поведения дают возможность оценить качественное своеобразие стратегии поведения человека в ситуации конфликта. Компромиссное разрешение конфликта, определяясь спецификой образовательной деятельности, центрирующей компетентность в сфере межличностного взаимодействия, характерно для всех студентов, но наиболее ярко представлено у девушек (при р ≤ 0,05), как отражение женской модели поведения, отличающейся способностью пожертвовать собственными интересами в ожидании получения эмоционального вознаграждения. Агрессивность и конфликтность личности, её направленность, самоотношение и ценности, согласно корреляционному анализу по Пирсону, являются личностными коррелятами стратегий поведения студентов в конфликтной ситуации и позволяют более детально определить их специфику у представителей разного пола.

На основании статистического анализа различий по t–критерию Стьюдента зафиксированы личностные особенности у студентов разного пола. Девушек характеризует выраженная вспыльчивость (при p≤0,001) и обидчивость (при p≤0,01) как отражение их эмоциональной нестабильности, ценность сферы высших чувств (девушки более, чем юноши ценят поиск и наслаждение прекрасным /при p≤0,001/), осознанность Я (при p≤0,01), отражающая рефлексивность и критичность самосознания, и эго–центрированность, проявляющаяся в направленности личности на себя (при p≤0,05) и слабой зависимости их самоотношения от ожидаемой социальной реакции (при p≤0,05), сочетающейся с аутосимпатией (у девушек больше выражено ощущение ценности собственной личности, согласие с собой и эмоциональное принятие себя /при p≤0,05/). Юношей отличают эмоциональная стабильность, ценность материального аспекта жизни (юноши более, чем девушки ориентированы на высокое материальное благосостояние /при p≤0,001/), физической и социальной активности (юноши более, чем девушки ценят здоровье /при p≤0,001/, помощь и милосердие к другим людям /при p≤0,05/), тенденции самообвинения (при p≤0,05), сниженной рефлексии и критичности, зависимости их самоотношения от ожидаемой социальной реакции, отражающие проблемные аспекты в самосознании.

Существует качественное своеобразие стратегии поведения в конфликтной ситуации у студентов разного пола: поведение девушек в ситуации конфликта характеризуется напористостью, активностью, агрессивностью, стремлением к изменению отношений с окружающими, юношей – кооперацией, пассивностью, толерантностью, стремлением к сохранению отношений с окружающими. Эго-центрированность, ценность высокого материального благосостояния и здоровья актуализируют у девушек “синдром конкурентоспособности” в конфликтном взаимодействии, характеризующийся возрастанием степени напористости, активности, агрессивности, снижением ценности сохранения имеющихся отношений с окружающими. Эмоциональная нестабильность способствует эффекту “выключения” девушек из ситуации конфликтного взаимодействия, проявляющемуся в снижении напористости, кооперации и ценности сохранения существующих отношений с окружающими. Снижение осознанности Я, критичности и рефлексии, актуализирует у студенток эффект взаимодействия в ситуации конфликта, отражающий кооперативную линию поведения, сохранение имеющихся отношений с окружающими людьми и толерантность. Возрастание ценности сферы высших чувств у юношей соотносится с ростом пассивности и толерантности в ситуации конфликтного взаимодействия. Проблемные аспекты в самосознании юношей, в отличие от направленности на себя, актуализируют кооперативную линию поведения и ценность сохранения отношений с окружающими в ситуации конфликта.

Учитывая, что реализация потребности корректировки самосознания осуществляется в ситуации контакта с людьми (существуют два пути формирования самосознания - сравнение себя с другим и реакция другого), с нашей точки зрения, проблемные аспекты в самосознании юношей и девушек актуализируют эффект взаимодействия в ситуации конфликта.

Различия стратегий поведения в конфликтной ситуации у студентов разного пола, зафиксированные нами в ходе эмпирического исследования, мы рассматриваем как частное проявление социально-психологической реальности современного российского общества, связанной с гендерным переворотом, отражающим маскулинизацию женского образа и усиление фемининной составляющей в мужском образе.

Проанализировав данные исследований зарубежных и отечественных специалистов, Т.В. Бендас сформулировала принципы гендерного подхода к разрешению конфликтов [10, с. 325-329]. С её точки зрения, гендерные различия поведения в конфликтной ситуации проявляются в следующем: в наличии гендерных стереотипов, влияющих на восприятие участника конфликта — представителя другого пола; в существовании у мужчин и женщин личностных черт, которые могут вести к конфликту; в предпочитаемых способах разрешения конфликта; в использовании разных речевых паттернов на переговорах, которые могут вести к взаимному непониманию обоих полов.

Можно выделить вполне типичные различия, порождающие конфликты между представителями различных полов. Часто конфликты между мужчинами и женщинами возникают из-за разного прочтения посланий друг другу, тем более, что женщины менее склонны говорить напрямую, особенно о своих желаниях. Так, делаемое женщиной приглашение к обсуждению вопроса или переговорам нередко звучит для мужчин как запрос на информацию или принятие решения им. В результате женщина выражает недовольство из-за игнорирования ее интересов, а мужчина считает, что она сама не знает, чего хочет.

Обмен мимолетными чувствами, деталями информации для женщин – средство и свидетельство достижения близости. Мужчины считают это мелочностью и не любят вдаваться в “незначительные” детали. Попытка женщин расспрашивать мужчин о деталях произошедшего с ним или рассказать о своих впечатлениях может закончиться конфликтом.

Рассказ о невзгодах, неприятностях для женщин – стремление получить сочувствие, что является для них свидетельством эмоциональной близости и сопереживания. Часто они не ожидают конкретных действий в ответ на свои жалобы. Мужчины в этой ситуации считают необходимым давать советы или предлагать решение, вместо того, чтобы сочувствовать. Их очень сердит, если данные ими рекомендации не реализуются, а те же самые жалобы повторяются вновь. Для женщин повторение одних и тех же сетований – способ “выговориться” и облегчить тем свое состояние, им нужно получить ответ, подтверждающий эмоциональное неравнодушие к ним.

Если мужчина, слыша о неприятностях женщин, не задает вопросов и меняет тему, она это воспринимает как отсутствие интереса к ее проблемам, следовательно, к ней самой. Женщина, слыша о трудностях партнера, часто старается показать, что у нее случалось подобное, поэтому она это понимает и испытывает чувство сопереживания. Такое нередко воспринимается мужчиной как его принижение. Выражение сочувствия в свой адрес и желание женщины помочь мужчина может воспринимать как намек на его слабость и попытку доминировать над ним. Мужчины предпочитают сочувствию восхищение.

Если мужчина не имеет возможности чем- то реально помочь, его может раздражать состояние собственной беспомощности и несостоятельности.

Согласно стереотипу эмоционально сильнее конфликтная ситуация затрагивает женщин, в силу их якобы большей эмоциональности. Однако, согласно ряду данных, мужчины более тяжело по сравнению с женщинами переживают разрыв романтических отношений, инициаторами же такого разрыва чаще выступают женщины. Вместе с тем в семье женщины чаще мужчин подвергаются серьезным оскорблениям и обидам со стороны партнера по браку, и, может быть, поэтому они реже мужчин вступают в повторный брак после развода. Женщины более сильно переживают дистресс, связанный с конфликтами во взаимоотношениях с друзьями [10].

Истоки конфликтного взаимодействия между полами во многом связаны с тем, что мужчины живут в мире статусов, а женщины – в мире близостей. Установлено, что у женщин более высокие ранговые места занимают жизненные цели, связанные с семьей и, в частности, с детьми, у мужчин на первый план выходят цели, отражающие их самореализацию во внешнем мире [51]. Мужчины борются за свою независимость, всячески оберегая свое достоинство от даже кажущихся посягательств, а женщины – за достижение и сохранение эмоциональной близости, опасаясь отторжения и изоляции (Дебора Таннен, 1995).

Мальчики в своих играх соперничают, определяя иерархию и свой статус в них. Их игры имеют четкие правила и критерии успешности, они терпимы к различиям. Впоследствии женщины часто жертвуют своими успехами и самореализацией ради сохранения отношений.

С точки зрения М. Хорнер, для женщин специфична мотивация избежания успеха [132]. Успех вызывает у женщин тревогу, так как ассоциируется с нежелательными последствиями – утратой женственности, потерей значимых отношений и социальным отторжением. Успех в сферах профессиональной и значимых отношений представляется для женщин взаимоисключающим, и обычно она выбирает отношения, жертвуя профессиональным успехом. Женщины разрываемы своей тягой к достижениям и привязанностью к противоположному полу. По мнению Хорнер, страх успеха – черта, изначально присущая женской природе и тормозящая достижения женщин в любой сфере. Другие исследователи связывают страх успеха с влиянием внешних факторов. Но какое бы понимание причинно-следственных связей ни диктовала традиция изучения страха успеха, его суть и проявления остаются неизменными: женщина ассоциирует с деловым успехом нежелательные для своей личной жизни последствия и избегает его.

Рассматривая страх успеха “как социально-психологический по своей сути феномен, проявляющийся в межличностных отношениях, их преломлении во внутриличностной сфере и взаимодействии с культурой в целом”, Г.В. Турецкая исследовала его на выборке деловых женщин [132, с. 39]. Опираясь на полученные результаты, она сделала следующие выводы: страх успеха как социально-психологическое явление присущ российской культуре; для инновационных женщин он более актуален, чем для традиционных, хотя встречается у всех; удельный вес характеристик ранней социализации в раскрытии феномена страха успеха очень высок; уровень проявления страха успеха зависит от степени эгалитарности взглядов, полотипичности выбранной сферы деловой активности и “населенности” этой сферы другими женщинами; центр тяжести этого феномена находится не во внутриличностной сфере, а вовне, в контексте отношений и культуры в целом.

Проблема конфликтности, агрессивности мужчин и женщин решается неоднозначно. Внешне мужчины выглядят гораздо более агрессивными. Мальчики чаще дерутся, не слушаются родителей. Однако у женщин есть свои, не столь явные способы проявлять агрессию и конфликтовать: изоляция, эмоциональное неприятие, бойкот. Вместе с тем они осторожны, не доходят до крайностей, до прямой угрозы жизни и здоровью, до открытого нарушения основных социальных норм.

На уровне животных существуют очень жесткие инстинктивные табу на проявление агрессии по отношению к самкам. Так, если кобель проявляет агрессию в отношении суки даже в ответ на ее нападение, то он не может считаться психически нормальным и безопасным для человека (К. Лоренц, 1994). У человека существуют сходные глубинные установки, тем не менее, некоторые мужчины способны ударить женщину, несмотря на наличие социальных норм, предписывающих удерживаться от проявлений физической агрессии в отношении женщин. Эксперименты показывают, что даже ориентированные на соблюдение предписанного культурой этикета мужчины готовы агрессивно среагировать на пренебрежение со стороны женщины из-за страха выглядеть хуже в ее глазах [80]. Таким образом, объектом рыцарского отношения оказываются обычно кроткие, безобидные женщины.

Проблему во взаимоотношениях полов Карен Хорни объясняет недоверием между ними, опираясь на следующую логическую схему [144]. Женщина - таинственное существо. Мужчина должен оберегать себя от ее могущества путем подчинения, постановки в зависимость. “Мужской страх перед женщиной глубоко укоренен в сексе, что доказывается элементарным фактом – мужчина страшится именно сексуально привлекательной женщины и поэтому для исполнения своих страстных желаний он должен держать ее в рабском состоянии” [144, с. 128]. Боязнь молодой женщины сопряжена с ее подавлением. Жизнетворное могущество женщины, эта стихийная сила, наполняет мужчин восхищением и создает проблемы: ибо противно человеческому естеству испытывать восхищение и не держать зла на того, чьими способностями не обладаешь. Так минутная причастность мужчины к сотворению новой жизни становится для него сильнейшим стимулом к созданию чего-нибудь нового. И он создает то, чем мог бы гордиться: государство, религия, искусство, наука – в сущности творения мужчины. В принципе вся наша культура носит отпечаток маскулинности.

Итак, перечисленное выше – лишь некоторые возможные истоки конфликтного взаимодействия мужчин и женщин. Это общие закономерности, поэтому следует учитывать, что индивидуальные различия могут их перекрывать.

Учитывая, что преобладающее отношение человека к окружающим выступает основанием выбора стратегии взаимодействия в конфликте, интерес представляет объектное отношение к другому, связанные с манипуляцией.

Конфликтные ситуации тесным образом связаны с процессом манипулирования – действиями, направленными на “прибирание к рукам” другого человека, помыкание им, производимыми настолько искусно, что у того создается впечатление, будто он самостоятельно управляет своим поведением. При манипулировагнии субъект скрывает свои подлинные намерения; вместе с тем с помощью ложных отвлекающих маневров он добивается того, чтобы партнер, сам того не осознавая, изменил свои первоначальные цели.

Склонность человека манипулировать другими людьми в межличностных отношениях западные психологи называют макиавеллизмом [43].

По мнению одного из создателей Мак-шкалы Р. Кристи и его ученицы Ф. Гейс, макиавеллизм представляет собой психологический синдром, основанный на сочетании взаимосвязанных когнитивных, мотивационных и поведенческих характеристик. Главными психологическими составляющими макиавеллизма как свойства личности являются: 1)убеждение субъекта в том, что при общении с другими людьми ими можно и даже нужно манипулировать; 2) навыки, конкретные умения манипуляции. Последние включают в себя способность убеждать других, понимать их намерения и причины поступков. Макиавеллистские убеждения и навыки могут не совпадать и реализоваться в поведении “автономно”. В исследованиях, посвященных развитию макиавеллизма личности в онтогенезе, показано, что одни дети перенимают от родителей систему убеждений, которая не прямо, а косвенно влияет на их поведение, другие - непосредственно копируют у родителей успешные способы манипулирования людьми, но не перенимают у них макиавеллистские убеждения.

Макиавеллизм как личностная характеристика в целом отражает неверие субъекта в то, что большинству людей можно доверять, что они альтруистичны, независимы, обладают сильной волей. Высокие оценки по Мак-шкале положительно коррелируют с экстернальностью, подозрительностью, враждебностью. Такие субъекты более эффективно обманывают других, в межличностном общении они чаще используют лесть и в целом успешнее влияют на других людей. Существует обоснованное предположение о сходстве показателей по шкале макиавеллизма в супружеских парах. Макиавеллизм не коррелирует с интеллектом, рациональными установками и такими личностными чертами, как потребность в достижении и уровень тревожности.

Люди, демонстрирующие высокие показатели по Мак-шкале, при вступлении в контакт с другими склонны держаться эмоционально отчужденно, обособленно, ориентироваться на проблему, а не на собеседника, испытывать недоверие к окружающим, имеют более частые, но менее глубокие контакты со своими друзьями и соседями. Учитывая, что социальная отстраненность является основной характеристикой подобных людей, Р. Кристи и Ф. Гейс назвали высокий уровень макиавеллизма “синдромом эмоциональной холодности”.

Люди с высокими показателями по шкале макиавеллизма, в отличие от людей с низкими показателями, более коммуникабельны и убедительны независимо от того, говорят они собеседнику правду или лгут, более точны и честны в восприятии и понимании себя и других, обычно получают низкие оценки по методике социальной желательности. В общении макиавеллисты, как правило, предметно ориентированы: в социальных взаимодействиях они более целеустремленны, конкурентноспособны и направлены прежде всего на достижение цели, а не на взаимодействие с партнерами.

Манипуляция предлагает объективное восприятие партнера по общению, стремление добиться контроля над его поведением и мыслями. Поэтому партнер для субъекта манипуляции является не целостной уникальной личностью, а носителем нужных свойств. Конечная цель общения при манипуляции завуалирована, другими словами, воздействие на партнера по общению с целью достижения своих намерений осуществляется скрыто. Разрешенными сферами при манипуляции можно считать бизнес, деловые отношения, область пропаганды.

Символом такого типа общения стала концепция общения, разработанная Дейлом Карнеги и его последователями [46]. Владение и использование средств манипулятивного воздействия на других людей в деловой сфере, как правило, заканчивается для человека переносом таких навыков и в остальные формы взаимоотношений. Сильнее всего разрушаются от манипуляции отношения, построенные на любви, дружбе и взаимной привязанности. Человек, выбравший в качестве основного именно этот тип отношения с другими, в итоге часто сам становится жертвой собственных манипуляций. Самого себя он тоже начинает воспринимать фрагментарно, переходя на стереотипные формы поведения, руководствуется ложными мотивами и целями, теряя стержень собственной жизни.

Манипулятору необходимо во что бы то ни стало владеть ситуацией. Он способен навязать свою волю во всем, пытается манипулировать любой фразой, любой ситуацией. Умелый манипулятор незаметно для своего партнера побуждает его к решениям и действиям, не соответствующим намерениям и интересам последнего, но являющимся желательными для самого манипулятора. Человек не рождается манипулятором. Он развивает способность манипулировать другими людьми с тем, чтобы избегать неприятностей и добиваться желаемого. Манипулятор скрывает свои истинные эмоции. Его основная задача – производить некоторое “должное впечатление”. Он никогда не бывает самим собой, даже не может расслабиться, поскольку его система игр требует постоянного придерживания надлежащей роли. Манипулятор – личность, вставшая на путь самоуничтожения, которая использует или контролирует себя и других людей в качестве вещей.

Э. Шостром, один из ведущих критиков “карнегианского” подхода в общении, отмечает, что манипулятора характеризует лживость и примитивность чувств, апатия к жизни, состояние скуки, чрезмерный самоконтроль, цинизм и недоверие к себе и другим [152]. Э. Шостром рассматривает манипуляцию как псевдофилософию жизни, направленную на то, чтобы эксплуатировать и контролировать как себя, так и других. Он противопоставил системе самоактуализации ее негативную проекцию – систему манипуляции (См. табл.1).

Табл. 1. Основные характеристики манипуляторов

и актуализаторов (по Э. Шострому)

Манипуляторы	Актуализаторы
ЛОЖЬ (фальшь, мошенничество). Манипулятор использует приемы, методы, маневры. Он ломает комедию и разыгрывает роли, долженствующие произвести впечатление. Выражаемые им чувства выбираются в зависимости от обстоятельств.	ЧЕСТНОСТЬ (прозрачность, искрен-ность, застенчивость). Актуализатор способен к честному проявлению своих чувств, какими бы они ни были. Ему присущи чистосер-дечность, выразительность, он по- настоящему бывает самим собой.
НЕОСОЗНАННОСТЬ (апатия, скука). Манипулятор не осознает действитель-ного значения жизни. Он видит и слышит лишь то, что хочет видеть и слышать.	ОСОЗНАНИЕ (охотник, жизненапол-ненность, интерес). Актуализатор хорошо видит и слышит себя и других людей. Он восприимчив к искусству, музыке и другим проявлениям жизни.
КОНТРОЛЬ (закрытость, нарочитость). Для манипулятора жизнь подобна шахматной доске. Он кажется спокойным, однако держит себя под постоянным контролем и других тоже, скрывая от них свои мотивы.	СВОБОДА (спонтанность, откры-тость). Актуализатор спонтанен. Он способен к свободному выражению присущих ему возможностей. Он хозяин своей жизни – субъект, а не объект.
ЦИНИЗМ (безверие). Манипулятор не доверяет себе и другим, он испытывает глубокое недоверие к человеческой природе как таковой. Он полагает, что в отношениях между людьми существуют только две возможности: управлять или быть управляемым.	ДОВЕРИЕ (вера, убежденность). Актуализатор обладает глубокой верой в себя и других, в возможность установить связь с жизнью и справиться с трудностями здесь и сейчас.

Э. Шостром выделил восемь манипулятивных типов.

1.Диктатор. Он безусловно преувеличивает свою силу, доминирует, приказывает, цитирует авторитетов – короче делает все, чтобы управлять своими жертвами. Разновидности: настоятельница, начальник, босс, младшие боги.

2.Тряпка. Обычно жертва диктатора и его прямая противоположность. Тряпка развивает большое мастерство во взаимодействии с диктатором. Он преувеличивает свою чувствительность, используя характерные приемы: забывать, не слушать, пассивно молчать. Разновидности: мнительный, глупый, хамелеон, конформист, смущающийся, отступающий.

3.Калькулятор. Преувеличивает необходимость всех и вся контролировать. Он обманывает, увиливает, лжет, старается, с одной стороны, перехитрить, с другой – перепроверить других. Разновидности: делец, аферист, игрок в покер, делатель рекламы, шантажист.

4.Прилипала. Полярная противоположность калькулятору. Изо всех сил преувеличивает свою зависимость. Это личность, которая жаждет быть предметом забот. Позволяет и исподволь заставляет других делать за него всю работу. Разновидности: паразит, нытик, вечный ребенок, ипохондрик, иждивенец, беспомощный, человек с девизом “Жизнь не удалась и поэтому….”.

5.Хулиган. Он преувеличивает свою агрессивность, жестокость, недоброжелательность. Управляет с помощью угроз разного рода. Разновидности: оскорбитель, ненавистник, гангстер, угрожающий, женская вариация хулигана – сварливая баба (“пила”).

6.Славный парень. Преувеличивает свою заботливость, любовь, внимательность. Он убивает добротой. В некотором смысле столкновение с ним труднее, чем с хулиганом. Вы не сможете бороться со славным парнем. Удивительно, но в любом конфликте хулигана со славным парнем первый проигрывает. Разновидности: угодливый, доброжелательный, моралист, человек организации.

7.Судья. Преувеличивает свою критичность. Он никому не верит, полон обвинений, негодования, с трудом прощает. Разновидности: собиратель улик, позорящий, оценщик, мститель, заставляющий признать вину.

8.Защитник. Противоположность судье. Он чрезмерно подчеркивает свою поддержку и снисходительность к ошибке, он портит других, сочувствуя сверх всякой меры, отказываясь позволить тем, кого защищает, встать на собственные ноги и вырасти самостоятельно. Вместо того, чтобы заняться собственными делами, он заботится о нуждах других. Разновидности: наседка с цыплятами, утешитель, покровитель, мученик, помощник, самоотверженный.

Можно выделить четыре основные манипулятивные системы [112].

1.Активный манипулятор пытается управлять другими с помощью активных методов. Он избегает демонстрировать свою слабость в отношениях, принимая роль полного сил. Обычно привлекает к этому свое общественное положение (родитель, старший брат, учитель, начальник). Он играет “попирающего” и достигает удовлетворения, обретая контроль над другими людьми, но зависим в своем удовлетворении от чувства их бессилия. Он применяет технику учреждения прав и обязанностей, табелей рангов и т.д., дергая людьми как марионетками.

2.Пассивный манипулятор являет собой противоположность активному. Он решает, что поскольку он не может контролировать жизнь, то откажется от усилий и позволит распоряжаться собой активному манипулятору. Он прикидывается беспомощным и глупым и разыгрывает из себя “попираемого”. В то же время пассивный манипулятор выигрывает посредством поражения. Позволяя активному манипулятору думать и работать на него, он в определенном смысле побеждает “попирающего” своей вялостью и пассивностью.

3.Соревнующийся манипулятор рассматривает жизнь как состояние, требующее постоянной бдительности, поскольку здесь можно или выиграть, или проиграть, третьего не дано. Для него жизнь – это битва, где все остальные люди – это соперники или враги, реальные или потенциальные. Он колеблется между методами “попирающего” и “попираемого”, и поэтому может рассматриваться как нечто среднее между пассивным и активным манипулятором.

4.Четвертая (основная) форма манипулятивной системы – это система безразличной манипуляции. Манипулятор играет роль безразличного, ни на что не надеясь и пытаясь ускользнуть, устраниться от контакта с партнером. Его ключевая фраза: “Мне наплевать”. Он относится к другому человеку как к неживой кукле. Его методы также то пассивны, то активны, иногда он играет “Скуку”, иногда “Сварливую пилу”, “Мученика” или “Беспомощного”. Его секрет, безусловно, в том, что ему вовсе не наплевать, иначе бы он не продолжал свои манипуляции. Подобные отношения нередко существуют мужьями и женами. Примером тому служит игра в “угрозу развода”, когда манипулятор надеется подчинить себе партнера, а вовсе не разойтись с ним. Поскольку манипулятор ведет себя с другим как с неодушевленным предметом, такое безразличное отношение исподволь взращивает качество неодушевленности в нем самом. Вот почему называют его отношение к окружающим самоуничтожающим.

Анализ манипуляций показывает, что при всех различиях они имеют много общего, что позволяет выстроить довольно надежную защиту от них. Осуществить ее можно, опираясь на нижепредставленную схему (См. рис. 4):

Рис. 4. Защита от манипуляций

Не показывайте слабостей

О сознайте, что Вами манипулируют

Пассивная защита

Активная защита

Расставьте точки над i

Контрманипуляция

Не показывайте слабостей. В основе манипуляции всегда лежит использование слабостей собеседника. Все аферы – от мелких до самых крупных – строятся, как правило, на использовании жадности людей, желании быстро разбогатеть. Желание легкого барыша так сильно, что парализует самую элементарную осторожность. Еще одна человеческая слабость – любопытство, в частности – желание узнать свое будущее, судьбу. Эту слабость уже много веков успешно эксплуатируют гадалки, провидцы. Другая человеческая слабость – жажда острых ощущений, реализуется в азартных играх, Этой слабости подвержен, в основном, сильный пол. Желание произвести впечатление, покрасоваться также используется манипуляторами.

Осознайте, что Вами манипулируют. Признаком манипуляции является чувство неудобства: Вам не хочется что- то делать, говорить, а приходится – иначе неудобно. Вы будете “плохо выглядеть”. Достаточно сказать себе: “Стоп, манипуляция!” или что- то в этом роде, но обязательно содержащее слово “манипуляция”. Именно оно действует отрезвляюще – вы осознаете, что это игра с вами, нарушение вашей независимости, насилие над вашей личностью

Опыт показывает, что в большинстве случаев манипулятор отступает уже перед пассивной защитой. Ибо самое опасное в манипуляции – ее стремительность, неожиданность, когда у вас нет времени сообразить, как выйти из положения. Повторение просьбы, во-первых, дает вам время для ответа; во- вторых, выявляет истинный интерес манипулятора и сбивает заготовленное им распределение ролей.

Предпочтительнее активная защита. Главное в этом – психологический настрой: не следует стесняться говорить то, что думаете. Манипулятор обычно эксплуатирует наше желание выглядеть хорошо, поэтому не бойтесь показаться плохим: “Боюсь, ты сильно преувеличиваешь мои достоинства” (щедрость, возможности, способности) – эти слова снимают с Вас всякие обязательства и открывают неограниченный простор для импровизаций.

Смысл контрманипуляции – сделать вид, что не понимаешь, что тобой пытаются манипулировать, начать встречную игру и завершить ее внезапным вопросом, показывающим манипулятору ваше психологическое превосходство. Например, манипулятор говорит: “А слабо тебе?…” и предлагает что- то опасное или преступное. Ответ: “А ты сам можешь это сделать? Сделай”.

Иногда, чувствуя, что нами манипулируют, можно и поддаться манипулятору. Это целесообразно, когда ущерб от манипуляции меньший, чем от ухудшения отношений с манипулятором, или когда видишь, как другими действиями можно компенсировать свой проигрыш от манипуляции.

Современные конфликтологи и психологи признают принципиально возможным обучение конструктивному поведению в конфликтах и их разрешению. С точки зрения Н.В. Гришиной, необходимость такого обучения “определяется невозможностью полагаться на естественный прогресс в области навыков человеческого поведения в конфликтах и целесообразностью сознательного управления процессами усвоения конструктивных стратегий взаимодействия в конфликтах” [22, с. 452].

Насильственные формы поведения также являются научаемыми: они в значительной мере формируются под влиянием агрессивности социальных институтов. Это следует учитывать, организуя процесс социализации подрастающего поколения. Программы обучения конструктивному поведению могут внедряться в практику работы с детьми любого возраста.

Опираясь на идеи субъектно-деятельностного подхода, В.А. Лабунская проанализировала личность как субъекта деструктивного поведения, разрушения взаимоотношений и трудностей взаимодействия [68, 106]. С её точки зрения, направленность, интенсивность и качество преобразовательной активности субъекта выступают в качестве критериев, позволяющих отнести человека к субъекту затрудненного общения. Направленность преобразовательной активности против себя и других приводит к обезличиванию и психологическому унижению партнёра. Сопровождает этот процесс фрустрация социальных потребностей партнера, разрыв эмоционально значимых связей с ним, создание внутриличностного когнитивно-эмоционального напряжения, искажение понимания себя и другого, отказ от рефлексии по поводу своей представленности в других, смещение отношений, установок, ценностных ориентаций в направлении обесценивания себя и другого вплоть до полного подавления личности партнёра.

В.А. Горянина представила анализ стиля взаимодействия (устойчивая личностная характеристика, соответствующая групповым стандартам общения, детерминирующая способ взаимной связи или контакта участвующих в общении субъектов) по шкале продуктивность – непродуктивность [19]. Она выделила пять основных критериев продуктивности стиля межличностного взаимодействия:

1. характер активности в позиции партнеров (в продуктивном – вместе с партнером, т.е. активная позиция обоих партнеров как соучастников деятельности; в непродуктивном – над партнером, т.е. активная позиция ведущего партнера и дополняющая ее пассивная позиция подчинения ведомого);

2. характер выдвигаемых целей (в продуктивном – партнеры совместно разрабатывают как близкие, так и дальние цели; в непродуктивном – доминирующий партнер выдвигает только близкие цели, не обсуждая их с партнером);

3. характер ответственности (в продуктивном за результаты деятельности ответственны все участники взаимодействия; в непродуктивном – вся ответственность отнесена к доминирующему партнеру);

4. характер отношений, возникающих между партнерами (в продуктивном – доброжелательность и доверие; в непродуктивном – агрессия, обида, раздражение);

5. характер функционирования механизма идентификации – обособления (идентификация и обособление в продуктивном стиле; крайние формы идентификации и отчуждения – в непродуктивном).

В.А. Горянина предложила классификацию типичных стратегий контакта. Непродуктивными выступили подавляющая и избегательная стратегии контакта (подробно они описаны в главе 4).

Взаимодействие в его истинном значении возможно лишь в том случае, если между партнерами возникает общее “поле” деятельности, где каждый в меру своих сил, стремится к удовлетворению индивидуальных потребностей и в то же время ко всеобщему удовлетворению. Совместное пространство взаимодействия возникает в том случае, если партнеры “притягивают” к себе друг друга и чувствуют желание присоединиться. В результате их личные пространства объединяются. При этом ощущается состояние единства с другими. Такую стратегию контакта можно назвать партнерской или соучастной. В ней несколько типичных моделей:

• побуждающая модель построена на удивлении и восхищении, заинтересованности предстоящей деятельностью;

• поощряющая – строится на использовании различных форм поддержки, когда один из партнеров, в силу своего возраста или профессии занимающий позицию “выше другого”, тем не менее старается подтянуть его до себя; разделить с ним ответственность, помогает пережить совместный успех как его собственный;

• понимающая – требует внимания к потребностям и представлениям партнера, понимания смысла не только его поведения, но и скрытых за ним намерений; здесь необходимо прислушиваться и приглядываться, следить за ответной реакцией: замечает какую информацию – вербальную или невербальную – сообщает партнер, настроен ли он на тональность взаимодействия, улавливает ли смысл происходящего;

• принимающая – строится на идее о том, что в любом действии человека есть позитивный, иногда подсознательный смысл; неконструктивен лишь способ достижения цели – его и надо корректировать, учитывая общие точки восприятия, избегая навязывания своего мнения, своего видения ситуации, объяснений происходящего;

• поддерживающая модель требует особого терпения к ошибкам и негативным проявлениям партнера, строится на позитивных перспективах и вере в то, что у каждого человека есть ресурсы для позитивного изменения.

Согласно проведенным исследованиям [19], самой распространенной стратегией контакта является подавление (76,9%), перерождающейся из поколения в поколение через механизм идентификации. В разнообразных формах ярко представлена и модель отвержения (71,8%). Эти стратегии являются и источником, и проявлением отчуждения во взаимоотношениях, которые, наряду с эмоционально насыщенными негативными социальными установками, становятся основной причиной непродуктивности стиля взаимодействия. Подавляющая и избегательная стратегии контакта, дополняя друг друга, затрудняют возникновение совместного пространства взаимодействия, вызывают негативные переживания, неприязнь, недоверие. Неуверенность, разочарование, взаимные негативные оценки, отчуждение, конфликты во взаимоотношениях. Эти стратегии сопряжены с депривацией потребности в признании, негативным отношением личности к себе и другим.

Разрабатывая теорию конструктивного поведения в конфликте, обращаются к анализу действий и навыков, а также качества общения. Можно сказать, что проблема конструктивного поведения в конфликтном взаимодействии решается через конструкт продуктивное общение. Судя по феноменологии, его синонимами следует считать понятия эффективное и конструктивное общение.

Феномен общения имеет три стороны: коммуникативную (процесс передачи информации, обмен между людьми различными представлениями, идеями, мыслями, чувствами, настроениями), интерактивную (процесс взаимного влияния людей друг на друга, способствующий планированию общей деятельности, выработке форм и норм совместных действий) и перцептивную (процесс восприятия, понимания и оценки одним человеком другого) [6]. Это важно учитывать в ходе анализа поведения другого человека.

Продуктивное общение характеризуется плодотворными межличностными контактами, способствующими установлению и продлению отношений взаимного доверия, раскрытию личностных потенциалов и достижению эффективных результатов совместной деятельности.

Понимая значимость продуктивного общения, многие психологи находятся в поисках путей и средств гармонизации этого аспекта жизни человека. Активно разрабатываются диалогическое и фасилитирующее общение как его эффективные варианты. В основе эффективного общения лежат навыки активного слушания, считающиеся базовыми для техники понимания. Особое внимание уделяют рефлексивному и эмпатическому слушанию.

Для обучения навыкам продуктивного общения практики обращаются к разным техникам и приемам. Одной из действенных считают технику “Я - высказывания”.

“Я – высказывание” передает другому человеку Ваше отношение к определенному предмету, без обвинений и без требований, чтобы другой человек изменил свою позицию, не превращая другого человека в оппонента. “Я – высказывание” может быть полезным в любой ситуации, когда человек рассержен, раздражен, в плохом настроении или недоволен чем-то, когда он хочет передать что- то другому, но не желает негативного восприятия и контратаки. Общая схема такова: событие – Ваша реакция – предпочитаемый Вами исход.

Событие. Нужно объективно описывать события, приведшие к проблеме, не использовать эмоционально окрашенные выражения. Речь идет о беспристрастном описании происшедшего, а не о Вашем или еще чьем-то истолковании событий.

Ваша реакция. Люди не всегда осознают, какое воздействие их поступки оказывают на Вас, если Вы об этом им не скажете. Они могут не знать, что в их действиях обидело Вас. В таких случаях полезно донести до собеседника, что происходит с Вами, не преувеличивая и не преуменьшая реальную ситуацию.

Предпочитаемый исход. Когда Вы говорите другим, что они должны сделать что-то, наблюдается сопротивление. Если люди не чувствуют свободы выбора, возможно сопротивление Вашим предположениям только потому, что для них очень важно чувство автономии, поэтому, говоря об исходе, старайтесь оставлять как можно больше вариантов открытыми.

Пример “Я – высказывания”:

Событие Когда Вы поднимаете на меня голос

Реакция Я чувствую себя униженным

Исход Мне хотелось бы иметь возможность обсуждать спорные

вопросы в нормальной обстановке

Одной из главных причин непродуктивных конфликтов является неумение субъекта определить собственные ресурсы: используя ресурс, не соответствующий ситуации, он его уменьшает, вместо того, чтобы увеличивать. Если решение задачи превосходит его личные возможности, он оказывается в ситуации предела своих психических и даже физиологических ресурсов. Поэтому психологи говорят о необходимости формирования социальной, коммуникативной и эмоциональной компетентности (А.П. Корнилов, 1995; Ю. Мель, 1995; Л.А. Петровская, 1996; Е.Л. Яковлева, 1997).

Л.А. Петровская указывает, что оказание помощи в развитии коммуникативной компетентности (компетентности в общении) – одно из перспективных направлений в становлении психологической практики [95, 97]. Компетентность в общении предполагает развитие адекватной ориентации человека в себе самом – собственном психологическом потенциале, потенциале партнера, в ситуации и задаче.