§ 6. Аффект и его содержание

По мнению Н. Подольного, с принятием нового Уголовного кодекса предполагалось разрешить отдельные проблемы, связанные с квалификацией преступления. Отчасти это удалось, отчасти – нет. Так проблема квалификации преступлений против личности, где упоминается сильное душевное волнение (аффект), осталась открытой. Аффект и сильное душевное волнение стали рассматриваться как тождественные понятия.¹

В Уголовный кодекс 1996 года введено понятие «аффект», оно заключено в скобки, когда речь идет о сильном душевном волнении. Такое нововведение привнесло, к сожалению, значительные сложности. Это обусловлено тем, что традиционно понятия «сильное душевное волнение» и «аффект», хотя и рассматривались как близкие, но не считались тождественными. В действующем законодательстве сама конструкция статей 107 и 113 УК, когда понятие «аффект» помещается в скобки, как термин, разъясняющий понятие «сильное душевное волнение», предполагает, что аффект и сильное душевное волнение – это одно и то же.

До принятия Уголовного кодекса 1996 года понятие «сильное душевное волнение» рассматривалось как более широкое, нежели понятие «аффект». При этом определение наличия или отсутствия аффекта было возложено на судебно-психологическую экспертизу, а определение сильного душевного волнения – на суд, который должен был делать вывод об этом исходя из материалов уголовного дела.

В любом случае законодатель, закладывая в конструкцию соответствующих составов преступлений термин «аффект», имел в виду физиологический аффект. Надо знать, что наряду с ним существует и патологический аффект, который представляет собой расстройство психики, исключающее вменяемость. Он не может быть признаком состава преступления и регулируется ст. 21 УК 1996 г.

Названные преступления на основании ст. 15 УК отнесены к преступлениям небольшой тяжести. По мнению Т. Ткаченко, это продиктовано двумя обстоятельствами. Во-первых, аффект вызван совершением преступления или аморального поступка. В этом случае поведение потерпевшего носит характер провокации, при которой в причинении ему вреда он сам частично повинен. В причинении вреда вина делится на двоих. Во-вторых, преступление виновным совершается в состоянии аффекта, при котором вследствие торможения коры головного мозга и раскрепощения подкорковых центров резко сужается сфера сознания. В таком состоянии лицо смутно осознает характер совершенных действий и еще более смутно предвидит их последствия. Кроме того, при аффекте лицо в значительной мере утрачивает контроль за своим поведением, которое становится импульсивным, хаотичным и нецеленаправленным.

Смутное представление наступления общественно опасных последствий в результате нецеленаправленных действий исключает стремление к ним в виде их желания. Стало быть, названные преступления совершаются не иначе как с косвенным умыслом. Все вместе взятое позволяет сказать, что указанные преступления имеют небольшую степень общественной опасности.

Что касается сильного душевного волнения, то оно многими судьями толкуется как оценочная категория. В самом деле, если есть сильное волнение, то есть и несильное. В юридической литературе отмечается, что доказательством наличия у виновного аффекта является характер посягательства. Считается, что оно должно заключаться в посягатель­стве, не опасном для наиболее важных благ потерпевшего. Другим доказательством выступает время ответной реакции на противо­правное поведение потерпевшего.

Конечно, в большинстве случаев аффект возникает вслед за насилием, оскорблением и т. д. и даже в ходе них, если они имеют продолжительный характер. Но это не всегда так. В психологии поводом возникновения аффекта признается отрицательный раздражитель. Им, конечно, является непосредственное насилие или оскорбление. Но им может быть и информация о ранее совершенных общественно опасных и аморальных деяний, что и учитывается в судебной практике. Так, Б., будучи пьяным, тяжело избил свою мачеху, в связи с чем она была госпитализирована. Вечером соседи рассказали пришедшему с работы отцу Б. Услышанное им вызвало у него аффект, под влиянием которого он бросился к спящему сыну и ударом костыля причинил ему менее тяжкое телесное повреждение, за что был осужден по ст. 110 УК 1960 года.

Раздражителем, вызывающим аффект, может служить осознание результатов насилия. Н. шла на свадьбу. Во дворе ее остановил пьяный сосед В. и стал глумиться над ней, а потом сорвал с нее нарядное платье и ударил несколько раз по лицу. Н. в слезах побежала домой. Подойдя к зеркалу, она увидела окровавленное лицо и выбитые передние зубы. Это вызвало у нее, как признал суд, аффект, под влиянием которого она схватила кухонный нож, выбежала на улицу и нанесла В. смертельное ранение. Суд осудил ее по ст. 104 УК 1960 года.

Аффект может возникнуть и от воспоминания насилия, оскорбления, обиды. К. страдал импотенцией, о чем знали сослуживцы. Как-то раз в ссоре Д. напомнил К. о его недостатке и публично грязно унизил его достоинство. К. сильно расстроился, тяжело переживая унижение. Всю ночь не спал, страдая от обиды. Утром, когда К. пришел на работу и увидел Д., обида с новой силой вспыхнула в нем. Она, как признал суд, привела к возникновению сильного душевного волнения, под влиянием которого он схватил лежащие на раскройном столе ножницы и нанес ими Д. тяжкое телесное повреждение. Наличие у К. аффекта констатировала психиатрическая экспертиза. К. был осужден по ст. 110 УК 1960 года.

Доказательство наличия аффекта есть внезапность его возникновения. Это его органическое свойство. Приведенные суждения о доказывании аффекта сводятся к внешним факторам: к поводу его возникновения, времени ответной реакции. Между тем аффект – одно из психических состояний. Болезнь – тоже состояние. И никому не придет в голову диагностировать ее по внешним явлениям, т.е. по явлениям, находящимся вне тела. Значит, доказательства пережи­вания лицом аффекта надо искать в тех явлениях, которые имеют внутренний характер.

По мнению академика И. Павлова, при аффекте происходит «бунт подкорки», в которой находятся центры инстинктов. Аффект как агрессивная эмоциональная вспышка захватывает всего человека. Служебная роль аффекта состоит в мобилизации всех сил человека для преодоления неприятностей и путем эмоциональной разрядки обрести оптимальное состояние. Исходя из роли аффекта, нацеленного на выполнение физических перегрузок, по «команде» подкорковых центров в кровь поступает значительное количество адреналина и других «горячих» материалов. Их пополнение идет за счет усиления деятельности желудочно-кишечного тракта, в который органы секреции «выбрасывают» дополнительные порции ферментов. Это обеспечивает прибавку к физической силе человека, который в момент переживания аффекта в состоянии сделать мощнейшее физическое усилие, не возможное в обычном состоянии.

Торможение при аффекте коры головного мозга ведет к ряду психических сдвигов. Нарушается внимание. Оно приковывается лишь к тому, что вызвало аффект. Другие раздражители не воспринимаются. Например, Е. убила своего мужа ударом по голове утюгом, сорванным с горячей плиты. При этом она сильно обожгла пальцы и ладонь, но в тот момент боли не почувствовала. «Выключение» в значительной степени коры головного мозга ведет к совершению стереотипных действий, например, к нанесению ряда одинаковых ударов, к выкрикиванию одних и тех же слов: например «Убью! Убью!».

Орудиями преступления становятся предметы, которые попадают под «горячую» руку. Например, М. нанесла своему обидчику ранения наполненной пищей сковородкой, стоящей на плите. Виновные в момент совершения преступления не слушают слов других лиц и не замечают их действий. После совершения преступления они осуждают себя, плачут, глубоко раскаиваются и, как правило, не принимают мер к его сокрытию.

Аффект, как сильнейшее переживание, накладывает на облик человека исключительные по выразительности черты, что опять-таки вызвано его агрессивной, устрашающей ролью.

Все сказанное может быть при расследовании дела зафиксировано. Если виновный в момент совершения преступления получил ранение или как-то иначе потерял кровь, она должна быть передана на биологический анализ. Обнаружение в ней большого количества адреналина – верный показатель переживания, сильной эмоции. После окончания состояния аффекта у многих лиц начинается рвота. И опять исследование специалистами таких масс может выявить наличие необычного количества пищеварительных ферментов, характерного для аффекта. Однако детальная разработка сущности и содержания аффекта в медицине и психологии не привела к упорядочиванию единства квалификации аналогичных уголовных дел в судебной практике. Все чаще встречаются в юридической литературе различные подходы к этому вопросу. Сложности возникают и в вопросе: кто же должен дать оценку содеянного: есть ли состояние аффекта или нет?

В настоящее время, учитывая, что аффект и сильное душевное волнение стали рассматриваться как тождественные понятия, определять их наличие или отсутствие стал эксперт-психолог. Это обусловлено тем, что в отличие от сильного душевного волнения – понятия сугубо юридического, аффект – понятие психологии, определяющее вполне конкретное эмоциональное состояние. Поэтому, когда, в соответствии с формулировкой УК 1996 г., эти два понятия были отождествлены, то определение сильного душевного волнения вошло в компетенцию эксперта-психолога. Таким образом, эксперт-психолог превратился в своего рода «маленького судью», который должен решать те вопросы, которые раньше решал суд. Суды, тем не менее, придерживаются старой традиции: состояние сильного душевного волнения устанавливают исходя из совокупности материалов дела, а не только лишь из одной судебно-психологической экспертизы. Это приводит к тому, что суд в некоторых случаях, превышая свои полномочия, вторгается в сферу компетенции экспертов-психологов, что недопустимо согласно Н. Подольному. Так, при рассмотрении одного из уголовных дел суд усомнился в выводах экспертизы лишь на том основании, что, несмотря на недостаточный объем сведений о вегетативных и мимических проявлениях у обвиняемого, эксперт сделал вывод о наличии аффекта. В данном случае при подобных сомнениях суд должен быть назначить повторную экспертизу, а не вторгаться в сферу специальных познаний.¹

В этой сложившейся ситуации судебная практика найдет выход из создавшегося положения. Возможны два способа, по его мнению, решения проблемы: 1. понятие «аффект», о котором речь идет в соответствующих статьях УК РФ, рассматривать не как понятие психологии, а как юридическое понятие, обозначающее состояние, о наличии которого суд должен делать вывод самостоятельно, независимо от заключения судебно-психиатрической экспертизы; 2. понятие «аффект» рассматривать как понятие психологии, обозначающее состояние, о наличии которого можно сделать вывод лишь на основании привлечения специальных познаний, в частности судебно-психологической экспертизы. Решение же должен дать либо законодатель, либо Пленум Верховного Суда Российской Федерации.

Пока это не решено в судебно-следственной практике, следует при допросе свидетелей и потерпевших ставить вопрос о внешнем облике обвиняемого и выяснять, проявлялись ли в нем черты, свойственные аффекту. То же касается и внешних факторов действий обвиняемого. При расследовании уголовного дела необходимо установить обстоятельства и факторы, влияющие на возникновение аффекта. К ним можно отнести предшествующую, травмирующую психику, обстановку, наличие болезней, нетрудоспособность, недомогание. Важное значение здесь играют психические свойства – темперамент, характер.

Следует отметить, что многие из признаков физиологического аффекта свойственны и патологическому, а также другим состояниям, например стрессу. Разумеется, что ни следователь, ни судья, по мнению Т. Ткаченко, не обладают познаниями, необходимыми для их распознания. Но даже если кто-то из них и располагает достаточными для этого познаниями, он на основании ст. 78 УПК не имеет права выходить за пределы чисто процессуальных функций. Решение специальных вопросов, требующих познания в науке, технике, искусстве или ремесле, является компетенцией экспертизы.

В судебной практике для решения вопроса о наличии у виновного в момент совершения преступления аффекта все настойчивее внедряется проведение комплексной психолого-психиатрической экспертизы. Психологическая часть экспертизы на основании психического статуса подсудимого или обвиняемого (темперамента, характера), наличия обстоятельств, влияющих на возникновение сильной эмоции, данных о внешнем их облике и поведении и результатов биохимического исследования вещественных доказательств дает заключение о том, переживал ли исследуемый аффект, какой именно и какой степени. При этом следует иметь в виду, что аффекты страха и ужаса являются оборонительными реакциями и действия, совершенные под их влиянием, подпадают под признаки ст. 38 УК РФ. Однако не всегда суд учитывает эти моменты, несмотря на требования закона об этом. Так, О., ветеран второй мировой войны, имел ряд наград за боевые заслуги. Отмечая юбилей победы над фашистской Германией, он вышел на улицу, где к нему подошел сосед К., который поздравил ветерана с праздником и попросил выпить. Тот угостил соседа. Последний выпил и стал глумится над ветераном по поводу его наград, говоря при этом, что снял тот их с трупов. Ветеран от такой обиды получил состояние аффекта, в результате которого он потребовал покинуть его избу, но тот его толкнул. Тогда О., взяв топор, ударил острием по руке К. Суд Катав-Ивановского района Челябин­ской области не принял во внимание этот аффект и осудил за тяжкое телесное повреждение, учитывая только действующий указ об усилении борьбы с пьянством. Областной суд оставил приговор без изменения, т.к. осужденный просто махнул на эту несправедливость.

В любой аналогичной ситуации следует проводить экспертизу. Психиатрическая часть экспертизы на основании тех же данных, а также с учетом болезней обследуемого проводит дифференцированную диагностику, подтверждая или отвергая наличие патологического аффекта и констатируя наличие физиологического. В этой части экспертизы проводится медицинское обследование обвиняемого.

Невиновное причинение вреда. В соответствии со ст. 5 УК РФ, преступным является только виновное совершенное деяние. Невиновное причинение общественно опасных последствий, в том числе особо тяжких, преступлением признано быть не может. В силу указанных обстоятельств наступление в результате совершенного деяния вреда не влечет за собой наступления уголовной ответственности в том случае, если причинивший его субъект действовал невиновно.

На основании ч. 1 ст. 28 УК РФ деяние считается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия). В данном случае субъект совершает запрещенное уголовным законом деяние, не понимая его фактического содержания. Например, человека, едущего в другой город, просят отвести посылку с лекарствами для больного родственника. Однако впоследствии оказывается, что фактически в посылке были не лекарства, а наркотическое средство. Здесь указанное лицо не может нести ответственности по ст. 228 УК РФ (незаконная перевозка наркотических средств), т.к. оно не осознавало фактического характера и общественной опасности совершаемого деяния.

Следующим вариантом невиновного причинения вреда, предусмотренного ч. 1 ст. 28 УК РФ, является совершение деяния, повлекшего наступление общественно опасных последствий, если субъект не предвидел возможности их причинения и по обстоятельствам дела не должен был или не мог такую возможность предусмотреть. В названном случае ход событий складывается таким образом, что лицо, в целом осознавая фактический характер своего поведения, не может предугадать неожиданного поворота событий, в силу чего невиновно причиняется вред охраняемым законом общественным отношениям вреда. Цепочка обстоятельств меняет в данном случае свое обычное течение, которое субъект не в силах предусмотреть, что и является предпосылкой для наступления общественно опасного последствия.

Иллюстрацией рассматриваемого вида невиновного причинения вреда может послужить дело Д., который пытался увести за собой своего зятя М., находившегося в состоянии сильной степени алкогольного опьянения. М., пытаясь вырваться от Д., споткнулся и, падая, потянул при этом его на себя. Не удержавшись, Д., имеющий вес 123 килограмма, упал, случайно попав коленом в область живота М., причинив ему смерть. Прекращая уголовное дело, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала, что Д. не предвидел возможности причинения фактически наступивших последствий и по обстоятельствам дела не мог этого предвидеть.¹

Кроме того, согласно ч. 2 ст. 28 УК РФ деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий. В названном случае личностные свойства индивида (ловкость, сила, выносливость, специальные навыки или познания, быстрота реакции и т.п.) не соответствуют обстоятельствам неожиданно возникшей чрезвычайной обстановки, в силу чего он объективно не способен предупредить наступление общественно опасно­го последствия. Например, сотрудник милиции, несущий обязанности по охране общественного порядка, не пресекает массовые погромы на территории рынка. Здесь в силу невозможности противодействия бесчинствующей толпе, должностное лицо правоохранительного органа просто не в состоянии выполнить возложенные на него обязанности. На этом основании содеянное признается совершенным невиновно.

Непосредственной причиной неспособности предотвратить причинение вреда может также являться несоответствие психофизиологических качеств лица нервно-психическим перегрузкам, когда в силу неординарной ситуации оно испытывает особое физическое или психическое напряжение. Иллюстрацией рассматриваемой ситуации может явиться случай, когда врач районной больницы, не имея возможности замены, на протяжении длительного периода времени вынужден оперировать людей пострадавших в результате аварии. В данной ситуации, даже если врач неосознанно допустит ошибку, причине­ние вреда будет признано невиновным, т.к. оно вызвано чрезвычайными и длительными нагрузками, в результате которых он теряет способность полностью концентрироваться на проведении операции.

Следует учитывать, что если лицо осознанно ставит себя в такую обстановку, когда имеет место явное несоответствие его личных качеств к требованиям экстремальных условий и имеет возможность избежать такой ситуации, содеянное не может расцениваться по правилам ч. 2 ст. 28 УК РФ как невиновное причинение вреда.