§ 4. Отличие преступления от других правонарушений

В наше время особую актуальность приобретает проблема разграничения преступления от других видов правонарушений и в первую очередь от административных правонарушений. Её научное рассмотрение важно теперь не только с точки зрения выяснения общетеоретических критериев отличия проступка от преступления, но и в аспекте непосредственного законодательного ее решения. Речь идет о дальнейшей реформе действующего уголовного законодательства, с тем чтобы оно в полной мере соответствовало требованиям правового государства, принципам Российской уголовной политики и адекватно отражала объем деяний, которые представляют реальную общественную опасность, действительно являются преступными и потому диктуют необходимость применения к виновным уголовной репрессии.

В ходе реформы намечается значительная гуманизация уголовного законодательства. При этом предполагается провести целый ряд составов преступлений в разряд административных правонарушений (проступков), расширить сферу применения материальной ответственности и мер общественного воздействия. Представляется очевидным, что в период господства административно-командной системы гипертрофировались роль и значение уголовной репрессии в борьбе с преступностью и другими антиобщественными явлениями, игнорировались принцип доминирующей роли убеждения, необходимости сочетания убеждения и принуждения.

Каково же отличие преступления и правонарушений иного характера? По состоянию и характеру общественной опасности преступлений следует отличать от других правонарушений, и в частности от гражданско-правовых деликтов, административных, трудовых правонарушений и дисциплинарных проступков.

Характер общественной опасности зависит главным образом от содержания и важности объекта посягательства и от характера причиненного объекту вреда. В этом смысле преступление посягает на такие объекты, которые ни при каких обстоятельствах не могут выступать в качестве объектов иного рода правонарушений (например, внешняя безопасность, жизнь человека и др.). Хотя для нашего общества опасность представляют и преступления, и правонарушения, однако степень опасности преступления намного выше, более высокая, чем у иных правонарушений (административных, гражданских и т.п.). Учитывая, что иные правонарушения не только вредны, но и опасны для общества, жизнь и современность ставят задачу их нейтрализации.

Вывод о том, что правонарушение также представляет опасность для общества, вытекает из содержания ст. 2.1 КоАП РФ: «Административным правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за которое настоящим Кодексом или законами субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях установлена административная ответственность».

Доказательством того, что преступления отличаются от других правонарушений только по степени общественной опасности, является наличие в уголовном кодексе значительного числа статей, в которых за малозначительную тяжесть преступления предусмотрена либо уголовная ответственность, либо иные виды воздействия (таковых статей более 170).

Степень общественной опасности преступлений, позволяющая отграничить их от других правонарушений, зависит от ряда объективных и субъективных обстоятельств. Во многих случаях различие между преступлением и другими правонарушениями проходит по объекту посягательства. По общему правилу объекты преступных посягательств, как отмечалось ранее, более важны и ценны, чем объекты других правонарушений.

Однако наиболее распространенным объективным обстоятельством, по которому Уголовный кодекс России отграничивает преступление от другого правонарушения, является наличие крупного, значительного, существенного ущерба (тяжкого последствия или вреда). На это, в частности, указано в ст. 340 ч.2; 341 ч.2-3; 158 ч. 2-3 УК РФ. Отсутствие значительного или крупного ущерба в подобных случаях ведет к тому, что деяние не признается преступлением, но рассматривается как иное правонарушение.

К субъективным обстоятельствам, по которым уголовный закон в ряде случаев отграничивает преступление от иного вида правонарушения, помимо форм вины (умышленно или неосторожно), мотив и цель. Так злоупотребление служебными полномочиями (ст. 285 УК) будет рассматриваться в качестве преступления только в том случае, если оно совершено из корыстной заинтересованности. Если не будет указанного субъективного обстоятельства, то деяние при наличии других условий может квалифицироваться как дисциплинарный проступок.

Преступление отличается от других правонарушений характером противоправности. Преступление всегда противозаконно, то есть противоречит уголовному закону Российской Федерации. Что касается других правонарушений, то ответственность за них предусмотрена не только законами, но и подзаконными актами. Преступление отличается от других правонарушений своими юридическими последствиями: только преступление влечет судимость со всеми вытекающими из нее ограничениями.

Уголовная репрессия, не базирующаяся на определенной системе социальных факторов, не опирающаяся на поддержку со стороны широких масс, не может привести к желаемым результатам. Уголовное законодательство, построенное без учета научно обоснованных принципов уголовной политики, может вести лишь к искусственному расширению сферы уголовной ответственности и судебной репрессии.

Рудементы старого, деформированного правового мышления еще до конца не преодолены ни в законодательстве, ни в практике борьбы с преступлениями и другими правонарушениями. Было бы неправильно считать, что криминализация антиобщественных проступков всегда необходима в целях усиления эффективности борьбы с ними, а декриминализация неизбежно будет вести к ее ослаблению. Примеров этого предостаточно, вспомним пресловутый Указ Президента СССР от 16 мая 1985 г. и др.

Следует более детально провести анализ критериев правового разграничения преступления и административных проступков. Из сопоставления соответствующих статей уголовного закона и закона об административных правонарушениях в России видно, что преступление и административное правонарушение посягают на одинаковые по своему характеру объекты, и именно в этом, прежде всего, состоит их общественная опасность – материальный признак, определяющий их социальную сущность.

Задачи уголовного и административного законодательства состоят в охране от посягательств на одни и те же объекты. Видимо, принципиальное различие между преступлением и административным правонарушением заключается в различной степени их общественной опасности. Эта степень определяется интенсивностью посягательства, реально наступившими или потенциальными общественно опасными последствиями. Преступление – более общественно опасное деяние, чем административные проступки.

Единая сущность преступлений и административных правонарушений подтверждается еще и следующим обстоятельством. Не является преступлением действие или бездействие, хотя и формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, т.е. не причинившее вреда и не создавшее угрозы его причинения (ст.14 УК). Очевидно, что правонарушение может быть признано малозначительным, если оно вовсе лишено общественной опасности или если его общественная опасность ничтожно мала.

В литературе некоторые авторы (например, профессор Келина С.Г.) считают, что только преступление представляет общественную опасность, а проступок этим качеством не обладает. Реально оценивая социальный вред административных проступков, мы неизбежно будем приходить к выводу о том, что они общественно опасны, но степень их намного меньше общественной опасности преступлений.

Нельзя также согласиться с мнением, что общественная опасность преступления – это опасность для всего общества в целом, административное правонарушение является только в своей совокупности (Якуба О.М.).

Абсолютное большинство ученых-юристов считает, что преступление и административный проступок в своем реальном выражении посягают не на всю совокупность общественных отношений, не на весь правопорядок, а только на те или иные стороны этих отношений. Общественную же вредность следует понимать как общественно опасные последствия совершенного деяния (реальный или потенциальный вред). Она – только она является составным элементом или показателем общественной опасности.

Разграничить административные проступки и преступления можно и должно лишь по степени их общественной опасности. Задача эта сложная, особенно в случаях, когда речь идет о сходных по характеру правонарушениях, но она должна решаться в точном соответствии с законом, ибо только таким путем можно избежать необоснованного установления уголовной ответственности за административное правонарушение, совершенное повторно или при других отягчающих обстоятельствах. Хотя ряд исследователей считают, что основным критерием разграничения преступления и административного правонарушения является степень причинения вреда деянием, выраженная посредством указания на последствия деяния.¹

Будучи совершенным даже при определенных отягчающих обстоятельствах, административный проступок не может квалифицироваться как преступление, если его качественная определенность и степень его общественной опасности не выходят за границы проступка. Если же степень его опасности существенно повышается и достигает уровня преступления, то он должен признаваться таковым и влечь за собой уголовную ответственность.

Возникает вопрос: увеличивает ли повторное совершение административного проступка, в том числе после наложения административного взыскания, общественную опасность деяния и личности правонарушителя настолько, чтобы повлечь за собой изменение юридической природы самого проступка и служить основанием для признания его преступлением и, следовательно, для применения к виновному уголовного наказания? На этот вопрос следует ответить отрицательно. В административном законодательстве повторное в течение года совершение однородного правонарушения, за которое лицо уже подвергалось административному взысканию, и, более того, совершение правонарушения лицом, ранее совершившим преступление, вполне обосновано, отнесено лишь к обстоятельствам, отягчающим ответственность за административное правонарушение. Таким образом, в действующем уголовном законе административная преюдиция не применяется. Подобной коллизии норм не должно быть.

Преступление не есть сумма проступков. Следует согласиться с мнением профессора В. Ткаченко о том, что наличие административного взыскания за предыдущий проступок относится только к личности правонарушителя, не повышает степени общественной опасности деяния и, следовательно, не может служить основанием для превращения последующего проступка в преступление; сколько бы раз лицо ни совершало административное правонарушение, каждое из них – всего лишь проступок, и по направленности умысла оно не может составлять единого целого и переходить в другое качество.

В уголовном законе должны быть установлены новые, более четкие критерии отграничения преступлений от сходных административных проступков, т.е. должны быть учтены такие обстоятельства, которые, значительно повышая степень общественной опасности правонарушения, действительно превращают его в преступление.