бодхисаттвы Авалокитешвары, однако, почитание Махастхамапрапты в СЮ

отдельно не описывается, и этот бодхисаттва фигурирует только в повество­ вании об отправлявшемся в горах Одэ-сда Ul комплексном культе, вклю­

чавшем в себя поклонение всем основным персонажам буддийского пантеона

(разд. IV, § 88, 89). На этом следует остановиться чуть подробнее.

Горы Одэ-сда 1 1 (корейский «двойник» священных китайских гор Утай-шоть U ), расположенные на северо-востоке Силла, рассматри­

вались жителями этой страны как гигантская мандала, на востоке которой

пребывали десять тысяч проявлений бодхисаттвы Авалокитешвары, на юге —

десять тысяч проявлений бодхисаттвы Кшитигарбхи во главе с восемью вели-

кими бодхисаттвами, на западе —десять тысяч проявлений бодхисаттвы Ма­ хастхамапрапты во главе с Буддой Амитаюсом, на севере —пятьсот великих

архатов во главе с Буддой Шакьямуни, а в центре —десять тысяч проявлений бодхисаттвы Манджушри21 во главе с Буддой Вайрочаной (разд. IV, § 88, 89). По мнению силласцев, поклонение населяющим эти горы Буддам и бодхисат­

твам должно было обеспечить счастье правителю и народу: «[Если] побуждать

[совершающих] чистые деяния [монахов], [которые составляют] поле благих

[заслуг], усердно [и] непрестанно возжигать благовония, то государь [нашей] страны [будет жить] тысячу осеней, простой народ [будет пребывать в] покое

[и] благополучии, [в] гражданских [и] военных [делах наступят] согласие [и]

мир, [а] сто злаков [будут] рождаться [в] изобилии» (разд. IV, § 88).

Окончив на этом наш вводный обзорный очерк основных упоминаемых

в СЮ буддийских культов, обратимся далее к не менее интересной теме —ви­

дам духовных практик, осуществлявшихся персонажами произведения Ирёна.

Буддийские религиозные практики

Можно выделить две основные причины, по которым персонажи СЮ об­

ращались к религиозному подвижничеству: (1) выражение благодарности за

уже явленное чудо; (2) стремление исполнить своё желание (масштаб которого

мог быть любым: от решения мелких житейских проблем до обретения про­

светления). Теоретическим обоснованием практики во втором случае служи­ ла фундаментальная буддийская концепция причины и следствия, согласно

которой, благие поступки имеют благой результат, а неблагие — неблагой.

Соответственно, в ходе подвижничества верующий сначала совершал добрые

деяния, а затем посвящал их будущие плоды достижению желаемой им цели.

При этом было возможно дополнительное обращение за помощью к Буддам

21 Наряду с бодхисаттвой Манджушри в этом списке предположительно фигури­ рует также Ачала (кор. Пудон )—«гневная», то есть олицетворяющая энергию и могущество, форма Будды Вайрочаны, но трактовка текста в этом месте спорная (разд. IV § 88).

употребляли на нужды общины (разд. V, § 98, 107). Миряне таюке могли пре­

подносить монахам пищу, устраивая для них постное23 угощение —единовре­

менно или на протяжении нескольких дней.

Даяния монахам, как правило, совершались в благодарность за оказание

помощи, которая могла иметь самые разные формы — от подачи сугубо зем­

ных советов до дарования духовных наставлений или явления чудес. Так, на­ ставник Поян посоветовал государю Тхэчжо как одолеть горных разбойников, за что был удостоен богатой наград (разд. V § 99); государь

Кёндок-etzH получив обеты бодхисаттвы от наставника Чинпхё

поднёс ему щедрые дары (разд. V, § 107); этот же правитель одарил настав­

ника Вольмёна отвратившего зловещее небесное знамение (разд. VII,

§ 120). Кроме того, подношения монахам могли совершаться просто по поводу

каких-либо радостных событий: к примеру, по случаю обретения утраченной

было реликвии — клыка Будды ― во дворце было устроено постное угощение

для наставника Онгвана и тридцати его учеников (разд. IV, § 82).

В качестве особой формы даяния можно рассматривать также сооружение

буддийских храмов —• как целых монастырских комплексов, так и отдельных

построек (павильонов, пагод). В СЮ имеется огромное количество упомина­

ний о строительстве монастырей, под которым чаще всего подразумевается

постройка зданий заново, на пустом месте, и лишь в некоторых немногочис­

ленных случаях речь идёт о переделке специально пожертвованною дома под

монастырь или же восстановлении уже существовавшего, но разрушившего­

ся храма. Обычно цель строительства в тексте не указывается, но в тех слу­

чаях, когда она всё-таки упомянута, чаще всего ею оказывается стремление

устроить загробное счастье близких. Бенефициантами при этом могут вы­

ступать правители, подданные, отдалённые предки родители, мужья, жёны,

прочие родственники и даже существа, обиженные донатором в прошлой или нынешней жизни. Так государь Хёсон-ван основал монастырь ради

своего покойного отца, государя Сондок-вш/а (разд. IV § 74), а сын министра по имени Тэсон —ради убитого им на охоте медведя (разд. IX,

§ 136). Ещё одной важной целью строительства монастырей и пагод было обе­ спечение благополучия государства. К примеру, монастыри Хоге-ш и Ванху-са были основаны не только ради загробного счастья цар­

ственной государыни Хо Хванок-ва"«ху но и ради защиты страны Карак от японских набегов (разд. IV, § 70) а строительство знаменитой де­ вятиярусной пагоды монастыря Хваннён-га Й было призвано оградить Силла от нападений девяти соседних государств (разд. IV § 73). Буддийские

храмы иногда сооружали и ради здравствующих лиц: монастырь Мандок-

са был воздвигнут для благоденствия китайского императорского

23 В дальневосточной традиции монахи соблюдают строго вегетарианскую диету, а также воздерживаются от остро пахнущих овощей — лука, чеснока и имбиря.

дома (разд. VII, § 119), монастырь Тансок-еа — для счастья государя Кёндок- (разд. VIII, § 128) а монастырь Манхэ-сг/ для

спасения морского дракона (разд. П, §51).

Кроме того, храмы могли строить с целью увековечения явленного чуда

а таюке во исполнение воли духа местности или какого-либо персонажа буд­ дийского пантеона Например монастырь Мирык-ш был заложен на месте, где пэкческий государь с супругой увидели бодхисатгву Майтрею (разд. II § 58) когурёский монастырь Ёнтхап-ш был построен по

просьбе местного духа на той земле, где он помог найти погребённую камен­ ную пагоду (разд. IV, § 71) а силлаский монастырь Наксан-сг/ был воздвигнут на месте явления бодхисапвы Авалокитешвары по его прямому

указанию (разд. IV § 86).

Наконец, в СЮ упомянут один случай сооружения монастыря в силу ра­ нее данного обета —так поступил чиновник Ли Чун ещё в молодости

решивший по достижении пятидесятилетнего возраста построить монастырь

и сделаться монахом (разд. VIII, § 128).

Для вновь построенных монастырей, естественно, изготавливались ри­ туальные принадлежности, некоторые из которых могли быть весьма вну­

шительными как по размерам, так и по материальной ценности. В СЮ есть

упоминание одного подобного эпизода —отливки огромного колокола для мо­ настыря Хваннён-са предпринятой по приказу государя Кёндок-eawa

ради загробного благополучия его отца, государя Сондок-вш/б/

(разд. IV § 74).

Важным способом обретения духовных заслуг являлось также изготовле­ ние статуй и прочих буддийских изображений. Подобного рода деятельность

часто предпринималась для увековечения явления соответствующего Будды

или бодхисаттвы, в благодарность за чудо (исцеление от болезни или спасе­

ние в беде), а также во исполнение обета какого-либо почитаемого лица. Так,

наставник Чинпхё удостоившись лицезрения бодхисаттвы Майтреи предложил милостынедателям отлить в ознаменование чуда статую этого бодхисаттвы, а также нарисовать на стене Золотого зала соответствующую

картину (разд. V, § 108); чудесно излечившийся от болезни аристократ Ким Яндо заказал изготовление статуй для монастыря Хыннюн-ctz

(разд. VI, § 112); китайский художник Чжан Сэнъяо спасённый от каз­

ни вмешательством бодхисаттвы Авалокитешвары, изваял его статую (разд. IV, § 79), наставник Ыйсан, добившись встречи с этим же бодхисаттвой, вылепил

его изображение и поместил его в основанном им по этому случаю монастыре Наксан-ш (разд. IV, § 86), а силлаский государь Чинхын-ва«

преуспел в отливке статуи Будды, задуманной ещё великим индийским покро­

вителем буддизма —царём Ашокой (разд. IV, § 72).

Кроме того, буддийские изображения могли изготавливаться ради испол­

нения желаний —обычно для обеспечения загробного блаженства близких

86 (Три учения» и местные верования в сочинении Ирёна

(соответственно, чаще всего это были статуи Будды Амитабхи или бодхи­

саттвы Майтреи). Так, князь Сульчжон-ко// распорядился изваять статую бодхисаттвы Майтреи во имя посмертного счастья своего умершего друга, которому суждено было впоследствии родиться в его семье (разд. II, § 40) а царственная государыня Кеква-ванху заказала мастерам изготовление статуи Будды Амитабхи, чтобы помочь обрести рождение

вЧистой земле своему безвременно скончавшемуся мужу (разд. IV, § 93).

Всвязи с упомянутой практикой интересно будет отметить, что на страни­ цах СЮ несколько раз описываются ситуации, когда буддийские статуи не из­ готавливаются заново, а сразу в готовом виде извлекаются из земли или воды и ставятся в храмы для почитания. В этих случаях сюжет разворачивается однотипно: местоположение статуи становится известным благодаря прямо­ му указанию свыше, и последующее поклонение людей этой статуе состав­

ляет их естественную реакцию на явленное им чудо. Так, например, статуя бодхисаттвы Чончхвиоедаь была обнаружена в реке монахом Помилем В и помещена в специально построенный зал по непосредственной

просьбе этого бодхисаттвы (разд, IV, § 86).

Кроме совершения подношений и изготовления буддийских изображений,

достаточно популярным способом накопления благих заслуг было распро­

странение (переписка, чтение и разъяснение) канонических текстов. В СЮ

есть одно упоминание о практике копирования сутр —речь идёт о монахе Соллюле получившем пожертвование на переписку «Шестисотенной [сутры о] понимании-праджне» .Какое желание хотел исполнить

донатор благодаря обретённой таким способом заслуге, в тексте не сообща­

ется, но зато указано, что второй донатор —женщина, сделавшая дополни­

тельное пожертвование Соллюлю —стремилась избавить себя от загробных мучений (разд. VII, § 121). Что касается чтения и толкования буддийского

канона, то подобная деятельность могла предприниматься с двоякой целью —

как с педагогической (собственно разъяснение буддийского Закона), так и с

религиозной (обретение благих заслуг; которые могли быть затем посвящены достижению желаемых целей). Так например, сутры могли читать ради от­ вращения бедствий и обретения счастья («Шестисотенная [сутра о] понима-

нии-праджне» 24 ― разд. VII, § 121; «Сутра [цветка] лотоса [Закона]»

—разд. VIII, § 127) а также ради прекращения уже начавшихся сти­ хийных катаклизмов («Сутра золотого блеска» —разд. V, § 11 Г). Де­ кламация наиболее почитаемых махаянских сутр («Сутры золотого [блеска]»

«[Сутры] гуманных правителей» «[Сутры о] понимании-"рад- жне» «Сутры Кшитигарбхи» «[Сутры о] пониманиич?раӧж"е

24 Это название сутры и все последующие названия буддийских канонических текстов, перечисляемые в этом абзаце, приводятся в орфографии, принятой в соот­ ветствующих эпизодах СЮ (см. ссылки).

[что отсекает заблуждения подобно] несокрушимо-твёрдому [скипетру]»

U «[Сутры] цветка [лотоса] Закона» «Сутры [о] воздаянии Буд­ ды [за] благодеяния» ,«Сутры [о] нирване» ,«Сутры величия цветка» и «Шестисотенной [сутры о] понимании-? ўЧ )

также составляла часть комплексной буддийской практики в горах Одэ-саннаправленной на обеспечение благополучия государства в целом

(разд. IV, § 88). Кроме того, чтение и толкование сутр («[Сутры] гуманных правителей» —разд. II § 41; «Сутры тенёт Брахмы» —разд. VII

§ 122; «[Сутры] величия цветка» —разд. IX, § 135) могло предприни­

маться во имя обеспечения загробного блаженства близких. И, наконец, кано­

нические тексты читали ради исцеления —для подобной цели, естественно,

использовалась «Сутра Бхайшаджьягуру» (разд. VI § 112).

Чтение и толкование сутр могло быть поручено одному монаху, а могло и нескольким — так, в СЮ упоминается обычай проведения собрания Ста

восседающих, во время которого сто специально приглашённых высокодоб­ родетельных наставников давали наставления со ста кафедр (разд II § 55;

разд. V, § 98).

Ещё одним видом буддийской практики была декламация дхарани 1Ж

(в смысловом китайском переводе 'заклятье') ― словесных формул,

повторение которых обеспечивает пресечение неблагих и накопление благих

элементов. Выделяются две разновидности дхарани: читаемые с сосредото­

чением на их значении и читаемые с сосредоточением на их звучании (по­ следние также называются «истинными речениями» (чинов санскр.

мантра). В СЮ упоминается использование заклятий как средства исцеления (разд. V, § 99; разд. VI § 113). Кроме того, чтение «Заклятья Тысячерукого»

наряду с декламацией сутр, входило в состав многократно упоминав­

шейся ранее комплексной практики в горах Одэ-ош (разд. IV, § 88).

Вероятно, произнесение заклятни-дхарани было таюке частью упоминаемых

в СЮ обрядов, содержание которых в тексте не раскрывается —речь идёт о ритуалах Тайного учения (Мильгё ) целью которых, как правило, явля­ лась защита государства и правящего дома (разд II § 38; разд. VI, § 113, 114).

Распространённой буддийской практикой, часто упоминаемой в СЮ, яв­

лялось памятование о Будде. В дальневосточной традиции под этим обычно

подразумевается повторение —часто с ведением отсчёта по чёткам —имени

того или иного Будды или бодхисаттвы («Квансеым-^ӧшль»

«Соккамони-/7)^ь>> )или формулы принятия в нём Прибежища («Наму А_тха-л ь» ).

Чаще всего в СЮ упоминается практика памятования о Будде Амитабхе,

которая могла быть как монашеской, так и мирской, как индивидуальной,

так и коллективной (предполагавшей создание религиозных братств, члены

которых давали обет совместного подвижничества в течение определённого срока —например, десяти тысяч дней). Целью обращения к Будде Амитабхе

было обеспечение следующего рождения в Западной земле наивысшей радо­

сти. К исполнению этой мечты стремились многие персонажи СЮ —рабыня Унмён и её хозяин Квичжин (разд. VII, § 116), друзья-отшельники

Квандок и Омчжан (разд. VII, § 117), а также многочисленные мо­

нахи и миряне, имена которых остались неизвестными (разд. VIII, § 133, 134).

В одном случае в СЮ упоминается памятование о Будде во время почти­

тельного обхода пагоды — насколько можно судить по современным этнографическим данным, в подобных случаях верующие призывают имя Будды

Шакьямуни. Целью этой практики, как указано в соответствующем эпизоде

СЮ, было обретение счастья (разд. VII, § 122).

Наконец, памятование о различных Буддах и бодхисаттвах составляло один из аспектов комплексной практики в горах Одэ-сан призванной

обеспечивать благополучие государя и народа (разд. IV. § 88).

В произведении Ирёна также говорится о созерцании —что характерно, под ним нигде не подразумевается практиковавшаяся самим автором СЮ

cozz-буддийская медитация. Погружение в созерцание предпринималось пер­ сонажами СЮ с целью обретения рождения в Чистой земле (разд. VII § 117),

оказания помощи скончавшейся матери (разд. IX, § 135) и даже демонстрации чудес (разд. V, § 111; разд. VIII § 126).

Ещё один отражённый в СЮ способ накопления благих заслуг был связан

с соблюдением обетов. Верующие могли возлагать на себя обеты временно —

это относится к восьми обетам, принимавшимся мирянами во время собрания

Восьмичастного воздержания, участники которого давали клятву в течение одного дня и одной ночи (1) воздерживаться [от] убийства живого ( )

(2) воздерживаться [от] присвоения [чужого]( (3) воздерживаться [от] совокупления ( ) (4) воздерживаться [от] лживых речей ( ) (5) воз­ держиваться [от] питья вина ( ) (6) не осмеливаться [украшать] тело румянами, пудрой [и прочей] косметикой ( ) (7) не осмели­

ваться петь, танцевать, декламировать [и] лицедействовать, равно [как и] ходить смотреть [танцы и] слушать [пение]( ) (8) не

осмеливаться [пользоваться] высокими, широкими [и] большими ложами

( ).Соблюдение восьми обетов считается в буддизме весьма эф­ фективным средством накопления благих заслуг25, и поэтому соответствую­ щее собрание было мероприятием государственной важности, проводившим­

ся для достижения таких крупномасштабных целей, как усмирение внешних

врагов и защита страны от вторжений (разд. IV, § 73).

Временное соблюдение воздержания (не уточняется, в чём конкретно оно

состояло) практиковалось также монахами с целью лицезрения персонажей

25 Подробнее о значении, придаваемом в буддизме соблюдению восьми обетов, см. [Васубандху, с. 87-93].

буддийского пантеона (разд. IV, § 86) а также обеспечения загробного счастья умерших (разд. IX, § 135).

Разумеется, герои СЮ принимали и постоянные обеты — как мирские, так

и монашеские26. Отречение от мира могло осуществляться как ради собствен­ ного спасения, так и с намерением обеспечить счастье другому человеку —

как в случае с преданным подданным Синчхуном который вместе с дву­

мя друзьями удалился в монастырь, желая обеспечить счастье царствующему

государю (разд. VIII, § 128).

Немаловажный аспект духовной практики персонажей СЮ составляли по­

клонения, совершавшиеся перед различными священными объектами (паго­

дами, статуями и так далее). Выше уже упоминался обычай кругового обхода

статуй, пагод и залов монастыря. Подобный обход осуществлялся по часовой

стрелке, так что предмет почитания оставался по правую руку верующего.

Святыни, хранящиеся вне пагоды, поклонники могли также возлагать себе на

голову —этот обычай, в частности, неоднократно упоминается в параграфе, посвящённом реликвиям-ш(трг^7ӧ (разд. IV, § 82). Но наиболее распростра­

нённой формой выражения почтения, повсеместно упоминаемой в СЮ, были земные поклоны. Они могли служить выражением не только почтения, но

и раскаяния — ив этом случае поклонение часто оборачивалось настоящим

самоистязанием. В СЮ неоднократно описывается, как кающийся, совершая

поклоны, бросался на камни всем телом и разбивал при этом в кровь лоб,

руки и колени (разд. V, § 107, 108, 110)27. Хотя данная практика, как полагали современники, и была санкционирована авторитетом «Сутры прояснения га­ данием хорошего [и] плохого кармического воздаяния» 28, её

соответствие основополагающим принципам буддизма ещё тогда вызывало

споры (разд. V, § 107).

Раскаяние и искреннее стремление приобщиться к Закону Будды могло вы­

ражаться и в других крайних формах аскетизма и самоистязания —в частно­ сти, причинении себе ожогов (которые, впрочем, тут же чудесно исцелялись —

разд. VI, § 113), а также нанесении себе ран с целью побороть сонливость и усталость (разд. V, § 103; разд. VII, § 116).

26 Впрочем, понимание ими монашеских обетов иногда было довольно необычным — ср” например, историю Нохиль Пудыка и Тальдаль Пакпака кото­ рые остригли волосы и стали монахами, после чего удалились в горные монастыри...

вместе с жёнами и детьми (разд. IV, § 84).

27 Справедливости ради следует заметить, что подобные описания могут быть и ги­ перболизированными, то есть в действительности до таких крайностей дело всё-таки не доходило.

28 С этой сутрой связана практика «прояснения гаданием» —способ определения с помощью жребия, насколько успешным было подвижничество, то есть какая судьба ожидает гадающего в будущем.

90 (Три учения» и местные верования в сочинении Ирёна

Следует заметить, что различные практики, связанные с отшельничеством и самоограничением, вообще имели большое значение для ранней корейской буддийской традиции. Знаменитый наставник Вонхё (617-686) в сво­

их «Главах [о] зарождении стремления [к] деяниям совершенствования»

'О $ писал об этом так: «Пусть [и] обладающие талантами [и] мудро­

стью, [но] обитающие [в] городских усадьбах,—все Будды [в отношении]

таких людей испытывают чувство сострадания [и] печали. Хотя [и] не облада­ ющие [вполне умением] действовать [согласно] Пути [но] пребывающие [в]

горных обителях, множество святых [в отношении] таких людей испыты­

вают чувство сорадования [и] счастья»29. Судя по всему, уход из обыденно­

го мира в горы ради аскетической практики мыслился в ту эпоху едва ли не

основным условием успеха на духовном поприще —во всяком случае, «со­

крывшимся [от мира] отшельникам» специально посвящён целый раздел СЮ (разд. VIII) не говоря уже о многократных упоминаниях их подвигов в других

местах сочинения Ирёна.

Вместе с тем, объём благого деяния, необходимого для получения помо­

щи от Будды или бодхисаттвы, вполне мог быть и минимальным — доста­

точно было просто обращения к ним с просьбой, то есть лишь мимолётного памятования о них. В СЮ содержится весьма много эпизодов подобного

рода —так, жена сановника Чхве Ынхама родила сына после того,

как её муж обратился к бодхисаттве Авалокитешваре с просьбой о дарова­ нии наследника (разд. IV, § 79) а слепой ребёнок прозрел после того, как

обратился к этому же бодхисаттве с мольбой об исцелении (разд. IV, § 85).

В СЮ зафиксированы также случаи, когда Будды и бодхисаттвы помогали

исполнению желания просящего даже в том случае, когда тот ещё не успел

совершить вообще никакого благого дела, а просто принёс соответствующий

обет. Так, бездетный сановник Мурим обрёл сына после того, как по­ клялся перед бодхисаттвой Авалокитешварой: «Если [я] произведу [на свет]

мальчика-сына, [то] отдам [его в монастырь и] сделаю переправой [и] мостом

моря Закона» (этим сыном Мурима и был знаменитый наставник Чачжан——разд. V § 103).

Завершив на этом общий обзор упоминаемых в СЮ собственно буддий­

ских религиозных практик, обратимся теперь к описанию местных культов,

включённых буддистами в свою систему верований —а для этого нам пона­ добится сначала уделить некоторое внимание древнекорейским религиозным

представлениям.

29 Полный перевод «Глав [о] зарождении стремления [к] деяниям совершенствова­ ния» см. [Болтач, 2013].