Жизнь «живет» вся целиком, в ней нет подразделения на субъект и объект, на человека и окружающий мир. Нельзя говорить о человеческой активности, направленной на мир, поскольку жизнь тождественна всему жизненному миру. Тело, индивидуальность, личность, возможно, суть лишь эпизодические и несущественные акциденции для некоторого жизненного мира.

Все, что происходит внутри человека, — и есть время. Но там ничего не происходит. Там просто уходящая в бесконечность бездна, там — ужас. В каком-то смысле там же и вся полнота жизни, сверхлогическое единство многообразия. Само время молчаливо и бесшумно, оно никакое, оно — иное полноте. Гегелевская антитеза абсолютного бытия и абсолютного ничто, тождество мышления и бытия как преодоление времени. Таким же преодолением времени является «благо» Платона и «благосостояние» X. Ортеги-и-Гассета. Субстанция времени никак не организована, она абсолютно пластична. Все, что есть, является частью еще одной не бросающейся в глаза вещи — жизни.

4. Человек-программа

Человек снабжен правилами поведения на все случаи жизни, в этом смысле он запрограммирован. Но в этой программе есть ошибки, существуют «случаи жизни», для которых человек не находит адекватного варианта поведения. Аксиомы, предрассудки, на которых построены большие части его программы, не выполняются, и вся теория, все поведение превращается в абсурд.

В этой ситуации открывается несколько возможностей. Чтобы избежать непереносимого абсурда, может быть запущена процедура самоуничтожения, abort. Может быть предпринята правка обстоятельств под программу без изменения аксиоматики — это преступление, когда правятся сами обстоятельства, или вытеснение, комплексование, когда очевидные вещи переиначиваются в попытке сделать бывшее не бывшим. Следует отметить, что все эти варианты не исправляют ошибку в программе.

Исправление ошибки сопряжено с большими трудностями. Ведь на базе ошибочной аксиомы построен и интерпретирован значительный кусок жизни. Теперь придется признать его относительный характер. Все поведение, основанное на ложной аксиоме, придется

77

признать ошибкой. А ведь для человека оно было глубокой и безусловной истиной. Многие поступки, совершенные человеком, были приемлемы только в предположении истинности аксиомы, обнаружившей свою ложность. Эти поступки могут оказаться невыносимо позорными и недостойными при ложности посылки. Абсурд из настоящего охватывает прошлое. Безусловность жизненного мира с программами поведения на все случаи жизни снимается — жизненный мир становится иллюзией. Прошлое и настоящее исчезают, будущему открыто совсем беспомощное, ничем не защищенное существо, а вовсе даже не суперкомпьютер с правилами поведения на все случаи жизни.

X. Ортега-и-Гассет пишет: «Человеческая жизнь и все, имеющее к ней отношение, есть постоянный риск. Коготок увяз — всей птичке конец. Так и культура: дав небольшую трещину, она мгновенно опустошается, разлетается на несметное количество осколков».

Казалось бы, возможен такой ход. Истинность аксиомы, обнаружившей свою ложность, ограничена прошлым. Прошлое не надо переосмысливать, оно остается в своей завершенности и не становится абсурдом. Однако если прошлое оставить в прошлом, то настоящее — пусто.

5. Культура и время

Начиная рассуждение о культуре и времени, следует зафиксировать понятийный или метафорический фон этого рассуждения, обозначить область или горизонт предрассудка, удерживающего смысл.

История есть экспедиция во время, идущая со скоростью смены смысла жизни. Культура есть карта прожитого времени. Культура является истиной времени или даже аксиомой времени, доказывающей его — его существование.

Истина времени, или жизнепроживания, достигается в тождестве мышления и бытия, что само по себе есть чистое время, беспрепятственное время, источник и эманация времени.

Это тождество доступно только лицу в его уникальной индивидуальной жизни. Лицо вольно, используя язык, нанести свою истину на карту, а вольно — не наносить.

Достижение истины непосредственно, жизнепроживание считывает истину, записанную на языке предрассудка.

Пребывая в истине, достигая тождества мышления и бытия, человек пребывает в раю, в чистом, незамутненном времени. Не пребывающий в истине — пребывает в аду: он не может проживать, он утратил навык жизни во времени и не может считывать истину в форме предрассудка. Жизнь лишается смысла, жизнен-

ный мир и время деформируются и разрушаются. Мышление и бытие теряют характер тождества, будущее не настает, не достигается. Ад — это жизнь с ненаступающим будущим.

Впредлагаемой картине возможность жизнепроживания ограничивается языком предрассудка, в форме которого считывается истина. Оснащенность лица предрассудком связана с воспитанием, обучением, менталитетом, с программой тождества мышления и бытия, с культурой как картой истин истории.

Вистории имеется преемственность на уровне формирования предрассудка — программы тождества мышления и бытия. Эта преемственность не является «линейной» по своему происхождению. Скорее, эта преемственность имеет характер философской генеалогии, когда лицо для жизнепроживания использует

некий предрассудок, элемент карты-культуры и возвращает в язык свою истину, свое тождество мышления и бытия. В четкой формулировке В.П. Визгина: «Культура — это поле с преобразованием сил и энергий в символы и обратно» (см.: Генеалогия, I).

Предрассудок и новая истина могут бесконечно отличаться друг от друга. Тот факт, что выбор предрассудка — не единствен, означает избыточность культуры и порождает нелинейность преемственности истории. Корреспонденция между новой истиной и старым предрассудком диахронична, имеет характер археологии, генеалогии, возвращения.

Судьба окружена Адом, время беременно тождеством мышления и бытия. Плоскостная живопись Древнего Египта — это раскрашенные тени. Живые — частный случай мертвых, мертвые — идеи живых, Озирис — первообраз мертвых, всякий умирающий и мумифицированный становится Озирисом. Платоновский символ пещеры и платоновское государство — прочтение Античности глазами египтянина.

Тождество мышления и бытия пронизывает весь человеческий организм; человеческий организм и есть само тождество мышления и бытия; он — тоже карта прожитого времени, он — тоже культура, он есть живой знак и проявление времени. Человеческая история есть средство создания смысла Космоса, культура есть фиксированность этого смысла, человек есть живой смысл, т. е. тождество мышления и бытия.

Жизнь незаметна для человеческого существа, достигающего тождества мышления и бытия. Вид деятельности, состояние здоровья, внешние атрибуты успеха — не имеют значения, если человеку открыто время. Даже смерть в этом смысле не имеет существенного значения. Как в бою, «на миру...»

Иное дело, когда тождество не достигается. Время останавливается, мысль безуспешно пытается отож-

78

дествиться с бытием, но зияние между ними — непреодолимо. Это зияние имеет характер абсурда. Человек перестает быть знаком времени и оказывается знаком смерти или знаком ничто. Возможно, так ощущал себя слуга фараона в Древнем Египте, который по случайности не был погребен заживо вместе с усопшим господином. Как правило, в такой ситуации человек либо сходит с ума (по факту — он уже «сошел» с него), либо кончает жизнь самоубийством (по факту — он уже не живет). Дело не только в том, что человеку что-то не понятно; под прессом абсурда весь человеческий организм — как система компромиссов ради целесообразности — раздирается, человек быстро умирает от болезней. Обустроить абсурд невозможно.

Библиография

1. Адо П. Плотин, или Простота взгляда. М., 1991. 2. Беркли Д. Сочинения. М., 1978.

3.Гроф С. Области человеческого бессознательного. М., 1994.

4.Дильтей В. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах. М., 1995.

5.Кант И. Критика чистого разума. Собр. соч.: В 6 т. Т. 3. М., 1964.

6.Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993.

7.Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. М., 1994.

8.Ницше Ф. Соч.: В 2 т. М., 1990.

9.Ортега-и-Гассет X. Избранные труды. М., 1997.

10.Софокл. Драмы. М., 1990.

11.Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993.

12.Шаламов В. Колымские рассказы. М., 1992.

13.Шестов Л. Киркегард— религиозный философ. М., 1999.

2.УНИВЕРСАЛИЗМ КУЛЬТУРНОГО СОЗНАНИЯ И ИСТОРИЯ (редактор

—Визгин В.П.)

ВВЕДЕНИЕ

В эпоху поздней Античности, главным образом в стоической традиции, хотя и не только в ней, формируются универсально значимые установки культурного сознания, ориентирующие человека в его деятельности в истории. Римский стоицизм не только формулирует парадигмы сознания, адекватные реалиям мировой империи, но и экстраполирует их нормы и представления на человека как такового. Интеллектуальная парадигма мышления остается космоцентричной, как и для всей Античности, но при этом развивается универсальное право (римское право), возникает универсально ориентированная система морали и т. д.

Крушение Римской империи, изживание ее культурных ценностей и, наконец, возникновение христианства в корне меняют всю культурную и цивилизационную ситуацию в целом. Античное наследие находится в неоднозначном отношении к развивающемуся христианскому культурному миру. Если сами христиане стремятся овладеть этим наследием, вне которого тогдашняя — да и не только тогдашняя — культура не мыслилась, то, напротив, адепты старого языческого мира активно не приемлют христианства. Антагонизм в контактах античного мира с новым — христианским — сочетается с активной