последовательную цепочку фоноцентризм — логоцентризм — фаллоцентризм. Буквенно фиксируемый текст является лишь «восполнением», «следом», «сломом», через который просвечивает неопределяемое организующее «нечто».

Наиболее общезначимым в настоящее время буквенным (символьным) языком является язык математики. По оценкам современных социолингвистических исследований, в относительно близком будущем на Земле останется не более пяти языков — английский, русский, китайский, испанский и арабский, из чего легко заключить, что останутся активно функционирующими лишь три алфавитные системы — латиница, кириллица, арабский алфавит и китайская система иероглифической письменности.

Библиография

1.Августин Блаженный. Творения. О количестве души. Т. 1.СПб.-Киев, 2000.

2.Аверинцев С.С. Судьба европейской культурной традиции в эпоху перехода от Античности к Средневековью // Из истории культуры Средних веков и Возрождения. М., 1975.

3.Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977.

4.Алпатов В.М. История лингвистических учений. М., 2001.

5.Борхес Х.Л. Соч.: В 3 т. Т. 2. Рига, 1994.

6.Буква // Книговедение. М., 1982.

7.Булгаков С.Н. Философия имени. СПб., 1999.

8.Дворецкий И.Х. Древнегреческо-русский словарь. Т. 2. М., 1958.

9.Деррида Ж. Голос и феномен. СПб., 1999.

10.Деррида Ж. О грамматологии. М., 2000.

11.Деррида Ж. Письмо и различие. М., 2000.

12.Дьяконов И.М. Ст. письмо // Книговедение. М., 1982.

13.История письма: Эволюция письменности от Древнего Египта до наших дней. М.-СПб.,

2002.

14.Лурье С.Я. Демокрит. Тексты. Перевод. Исследования. Л., 1970.

15.Платон. Собр. соч. Т. 1. М., 1968.

16.Секст Эмпирик. Собр. соч. Т. 2. М., 1976.

Григорьев A.A.

ГОЛОС (к позиции 5.1)

Г. — звуко-смысловой репрезентант бытия человека в мире, непосредственно связанный с процессом создания осмысленной и связной речи, с формой ее экспрессивной (аффективной) выраженности и несущий в себе вербальную (словесно-речевую) и невербальную (музыкально-акустическую) составляющие. В Г. осуществляется свободное волеизъявление разумной души в ее знаково-символической форме.

Г. непредставим вне своей физической выраженности в звуке, но звук вообще — еще не голос, а его предпосылка, поэтому переход к артикулированному звуку включает человеческий Г. в систему конкретного исторического языка как основание звучащей речи, которая, в свою очередь, включена в целостность определенной национальной культуры, т. е., с одной стороны, Г. понимается и определяется как природная данность, а с другой — как социокультурная языковая обусловленность.

Врусском языке слово «Г.» восходит к праславянскому *golsъ из индо-европейского *gol-so или *gal-so.

Внаиболее культурно значимых древних языках слово, обозначающее звук, голос, речь совпадает: φωνή (греч.) — звук; голос; язык, речь; выражение изречение. Vox (лат.) — звук, голос, произнесенное слово, сказуемое, значимое слово. Эта естественная полисемия лексемы «Г.» в последующей многовековой аналитической работе философии, филологии, а в дальнейшем лингвистики и психологии была проанализирована и осмыслена в соответствии с различными уровнями предметного анализа.

Г. — уже не звук в своей простоте, но еще не речь в полноте своей развернутости. Г. «вплетается» в поток речи, но и сам, в свою очередь, «вплетен» в стихию звука. В семантическом плане интересен дрейф лексемы «Г.» в направлении от значения Г. как обычного звука через звуковой характер произносимого человеческим Г. к содержательной стороне произносимого [22]. Этот дрейф можно представить в виде логико-генетической последовательности, раскрывающей семантический ряд лексемы «Г.». Единство этого семантического ряда, как мгновенная схваченность (конципированность) Г. в акте его звучания, сходится в концепте.

1. Речевое значение. Г. — это, с одной стороны, — звуки, возникшие в результате работы органов по производству звуков (речевой аппарат человека и звуко-производящий орган у некоторых животных, прежде всего у птиц), с другой стороны — способность человека или животного извлекать такие звуки. Этот семантический аспект понимания Г. и речи лежит в основании всех звукоподражательных теорий происхождения языка (французское Просвещение, психологи-

567

ческий эмпиризм XIX в.) и непосредственно связан с оценкой природной характеристики Г., к которому

как явлению природного ряда оказываются применимыми акустические методы исследования (высота, тон, сила и динамика их изменения).

2. Психофизиологический маркер человека. Человек, обладающий Г. (высоким, низким, мужским, пленительным, командным, скрипучим). В этом семантическом значении находят отзвуки мифологических

представлений, в которых каждая вещь была «говорящей», обладала собственным Г. Отсюда вытекают такие характеристики Г., как завораживающий, магический, магнетический.

3.Природное значение. Звуки, сопровождающие явления природы, — Г. ветра, Г. моря. Типичный пример тропологичности концепта Г. (метонимия — переименование природных явлений по антропоморфному образцу; метафора — перенесение свойств с одного класса предметов на другой по принципу сходства и аналогии).

4.Музыкальное значение. Способность к пению и процесс воспроизведения музыкальных звуков; одна из частей музыкального произведения или партия в вокальном ансамбле (трехголосная фуга, петь на три голоса). Музыкальность находится на границе между физической природой и социальной сущностью Г., ибо способность к пению как природный дар требует волевого усилия по его шлифовке и совершенствованию, что автоматически влечет расширение артикуляторных возможностей и сопряжено с дальнейшей дифференциацией оттенков звука в единстве его смыслопорождающего и смыслонесущего аспектов. Кроме того, музыкальность характеризует интерсубъективную природу Г.

5.Социокультурный эквивалент человека. Характеристика или оценка творческой деятельности человека, а также стиля отдельного произведения («Смысл лирики — это голос поэта, а не то, что он говорит». М. Волошин); мнение или суждение человека, высказываемое по какому-либо существенному вопросу; право Г. на выборах.

6.Интенциональное значение. Внутренне побуждение человека к совершению или не совершению каких-либо действий (Г. совести, Г. сердца, внутренний Г., например даймоний Сократа).

7.Экзистенциально-феноменологическое значение. Актуальный знак или живой символ присутствия человека в мире, не связанный по смыслу с фактом нахождения в определенном месте и в определенное время. Эквивалент открытости человеческого «вот-бытия», его разомкнутости в горизонте сущего.

8.Религиозное значение. Г. Всевышнего. «И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в котором Мое благоволение» (Мф. 3.17.) Это семантическое значение стоит особняком по

отношению к предыдущим, так как в зависимости от установки исследователя может быть включено в любой из вышеперечисленных пунктов, оставаясь тем не менее вне их. Для осуществления способности слышать Г. Бога от человека требуется впадение в особое ментальное состояние — экстаза, сновидения или пребывания на краю смерти. Подобные состояния в христианстве называются Откровением и Опытом. «В религиозном познании есть две стороны: Откровение и Опыт. Откровение есть голос Бога, — голос Бога говорящего к человеку. И человек слышит этот голос, внимает ему, приемлет и разумеет Божие Слово. Бог затем и говорит, чтобы человек Его услышал. Бог затем и создал человека, по образу Своему, чтобы он слушал и слышал Его голос и слово...» [32:441 ].

На уровне простого звучания Г. является выразителем определенного внутреннего состояния любого живого существа, наделенного способностью производить звуки (вой, рык, клекот, стрекот и т. д.). Эта непосредственная манифестация еще до какой-либо попытки смысловой артикуляции выражается Г. как переживание присутствия в нерасчлененной звуковой среде. Неартикулированность подобной манифестации является проявлением только чувственного момента бытия как знака присутствия, который осуществляется поверх феномена речи. Человек своим Г. как бы полностью переливается в стихию звука, оставаясь при звуке, но вне его.

В силу большей гибкости и развитости артикулярного аппарата гамма чувств, передаваемых человеческим Г., значительно богаче и многообразнее, чем у животных (радость, боль, смех, страх, удовлетворение и т. д.). Это богатство связано с тем, что от звучащего Г. неотделим его идеальносмысловой компонент, придающий значение и значимость звуку вне зависимости от того, артикулирован он или нет.

Артикуляция представляет собой «овнешнение» смыслового момента бытия. Практически бесконечное многообразие артикулированного Г. звука сопоставимо с гибкостью и вариативностью выражаемой мысли и состояния души.

Г. предполагает волевое усилие по звуковой манифестации внутреннего состояния живого существа. Идеально-смысловой акт приписывания значения манифестации присутствия может быть осуществлен только «извне», с позиции слушающего, как свидетеля и восприемника звучащего Г., но не со стороны источника Г. В этом смысл субъектности Г., которая манифестируется не только как характеристика своего владельца в его бытийной уникальности, но и как его слыши-

568

мость другим. Г. напрямую отождествляется слушателем с его владельцем, т. е. оказывается «звуковым» портретом говорящего.

«По голосу мы узнаем человека. В нем озвучена его личность — ее этнические, социальные, возрастные, половые и индивидные грани, его характер, его профессиональные функции и социальная маска, его физическая организация. По голосу мы судим о внутреннем состоянии человека, его отношении к адресату, его коммуникативных интенциях. В радио-теле-магнитофонном мире голос — это звуковой эквивалент человека, его звучащее «лицо» [3:10].

Г. в своем бытии расщеплен. Он одновременно принадлежит говорящему, как собственный источник звучания, и слушающему, как внешний источник. Способность слышать собственный Г. свидетельствует о том, что интенция сознания переключается с акта голосоведения на акт слушания своего собственного Г.