культура, существовать человек, пытаться что-то создать творец? Только за счет того, что каждому акту отчуждения готов ответить акт противоположного содержания. Можно было бы назвать его актом «присвоения», но он политически ангажирован. Термин «снятие отчуждения» тянет за собой определенный понятийный схематизм. Не в термине дело. Главное — надо не упустить из виду диалектику отчуждения и обратного ему процесса как основного «механизма» осуществления культурой самой себя. Процесс этот вовсе не бесконфликтен, самореализация человека не менее сложна и драматична, чем его отчуждение во всех смыслах. Но и формы самореализации также разнообразны и достаточно устойчивы, чтобы не дать окончательно рухнуть человеку под гнетом отчуждения.

Креативность человека — диалектическое единство отчуждения и самореализации

Самое интимное и важное место для человека — его дом. Он строит себе не убежище от мира, а копию, может быть, модель мира. И в ней чувствует себя сносно. Так какова структура жилища, в самых общих чертах? Русская изба — да, конечно, толстые теплые стены, печь, крыша, конечно, подсобные помещения. Но какой аскетизм! Нет отдельных спален, нет милых сердцу излишеств, комфорта — сугубо функциональные предметы и само пространство. Часто даже прялка, ткацкий станок не в светелке, а в горнице. Почему так скупо заботились о себе наши предки? А потому что изба — это часть жилища, и совсем не главная. Главная часть — это дом для души, храм святой, без которого нет ни одной деревни, не говоря уже о селе. Только вместе с храмом изба согласна чувствовать себя комфортно. Избенки кроют соломой, а храм — лемехом, а то и позолотой. В красном углу избы стоят образа — это «гости», их юрисдикция не распространяется на все жилище, часто грешное и лукавое. Благо и благость,

522

добродетель прописаны в храме, там нельзя сквернословить, нельзя непотребствовать, грешить, — надо быть хорошими. Храм стоит на горе, над речкой, лесом и полями. На красивом месте, и идут туда в свежей рубахе. И служат там необычные люди — с бородами, но в юбках, имеющие гендерные сходства со всеми жителями поселения. Поэтому, наверное, попом не может быть женщина — у нее не растут борода и усы.

Отчуждение доброго, светлого, спасительного, позитива, как сейчас говорят, — это разве «плохо», разве «нефункционально»? Сколько педагогических, социальных, эстетических, национальных и проч., и проч. функций включал в себя этот институт «отчуждения»! Потому что он же и есть институт самореализации.

Многие другие кризисы — цивилизации, культуры и человека — тоже несут в себе эту двойственную природу, и поэтому каждый из них в потенции и разрушителен, и созидателен. Поэтому почти каждый из них может быть рассмотрен со своей продуктивной стороны — как открытие новых путей самореализации, как развитие человеческой потенции творчества, изобретения, выхода за рамки знания и умения, возможностей (телесных, природных, культурных, социальных и космических).

Библиография

1.Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. М., 1999.

2.Ленк К. Размышления о современной технике. М., 1996.

3.Мамфорд Л. Миф машины. М., 2001.

4.Михайлов Ф.Т. Общественное сознание и сознание индивида. М., 1990.

5.Михайлов Ф.Т. Самоопределение культуры. М., 2003.

6.Философия техники: история и современность. М., 1997.

7.Хайдеггер М. Вопрос о технике // Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993.

Воронин A.A.

МНИМОСТЬ КАК БАЗОВАЯ КАТЕГОРИЯ ОНТИКИ (к позиции 6.2)

В современном теоретическом и даже философском дискурсе существует опасность превращения различных понятий онтики (существование, реальность, действительность, бытие, онтология и т. д.) в синонимический ряд. Чтобы избежать подобного семантического коллапса требуется ясное различение базовых категорий (что, вообще говоря, может быть сделано не единственным способом).

Прежде всего, все существует — видимое и кажущееся, правильное и ошибочное, иллюзорное и достоверное, существует то, что является интенциональным объектом и то, что может стать им, существует и то, что может когда-то стать интенциональным объектом и то, что не может стать им никогда. Существуют книга,

в которой помещен этот текст, существуют этот текст и его смысл, красная гипотенуза и квадратный круг, зеленые мысли, которые яростно спят и т. д. Нет ничего, о чем можно было бы помыслить, что можно придумать или предположить, чего не существовало бы. Среди существующего есть какие-то не подлежащие сомнению чтойности (такие, как стол, яблоко или камень) и представления о них, объекты и субъекты с их атрибутами, свойствами и отношениями.

Совокупность всего существующего слагает бытие (не во вполне традиционном понимании) — такое бытие, в котором предстают и все возможные образы этого бытия или его фрагментов.

Онтологический анализ бытия позволит различить в нем бытие и онтологию как его отрефлексированный образ, последователь Хайдеггера будет говорить об онтическом как о том, в чем снята оппозиция бытия и онтологии. На основе онтологических верований приверженец классической философии