Библиография

1.Ауэрбах Э. Мимесис: Изображение действительности в западноевропейской литературе. М.,

1976.

2.Ахутин A.B. Открытие сознания (древнегреческая трагедия) // Человек и культура. Индивидуальность в истории культуры. М., 1990.

3.Барац А. Презумпция человечности: Европейская культура в контексте иудаизма.

Иерусалим. 5758-1998.

4.Бауман 3. Индивидуализированное общество. М., 2002.

5.Библер B.C. На гранях логики культуры: Книга избранных очерков. М., 1997.

6.Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. М., 1988.

7.Дворкин И. «Существование» в призме двух языков // Таргум. Еврейское наследие в контексте мировой культуры. Вып. 1. М., 1990.

8.Жмудь Л.Я. Пифагор и его школа. Л., 1990.

9.Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. СПб., 1994.

10.Левинас Э. Избранное: Тотальность и бесконечное. М. — СПб., 2000.

11.Лосев А.Ф. Миф — Число — Сущность. М., 1994.

12.Малахов B.C. Неудобства с идентичностью // Вопросы философии. 1998. № 2.

13.Малявин В.В. Мудрость «безумных речей» // Чжуан-цзы. Ле-цзы. М., 1995.

14.Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб., 1999.

15.Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995.

16.Семенцов B.C. Бхагавадгита в традиции и в современной научной критике. М., 1985.

17.Сильвестров В.В. Философское обоснование теории и истории культуры. М., 1990.

18.Туровский М.Б. Первобытный коллектив и индивидуум // Предыстория интеллекта. Избранные труды. М., 2000.

ПОЗИЦИЯ 6.2. ДИНАМИКА ЦЕНТРА И ПЕРИФЕРИИ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ФОРМЫ КУЛЬТУРЫ: БЫТОВОЕ И ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ КАК ПРЕДМЕТ КУЛЬТУРОЛОГИИ — Чебанов С.В. - Концепты: Общая культурология. Бытовое. Профессиональное. Форма культуры.

ОБЩАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ

В настоящее время к культурологии относят ряд различных сфер знания о культуре: философию и любомудрие культуры, социологию культуры, экономику культуры, культурометрию, историю культуры и т. д. — или весь их конгломерат (ср. [4] ). Общей культурологией является область исследований, целью которых является ответ на вопросы «Что есть культура?» и «Как устроена культура?»

Еще совсем недавно культурология сосредоточивалась на изучении феноменов обыденного сознания среднего уровня (живописи, архитектуры, прикладного искусства, беллетристики и т. п.) и уделяла мало внимания по крайней мере двум сферам:

—Описанию бытовых феноменов соматической культуры, включая и такие, как отхожие места, способы облегчения и сопутствующие им гигиенические процедуры, манипулирование с выделениями.

—Описанию феноменов специализированных сфер профессиональной деятельности, что может потребовать для их культурологического описания профессиональной осведомленности в этих областях, например, не только знания фундаментальных законов естествознания, но и диаметра болтов или владения навыками чтения технических чертежей и т. д.

Эти сферы — такие же феномены культуры, как архитектура или беллетристика, и их также важно учитывать для изучения общей конструкции культуры. По-

293

скольку в данных сферах человек не стремится продемонстрировать свою «культурность», по ним можно

судить о действительно бытующей, а не декларируемой культуре (см.: далее).

Подход к профессиональной деятельности как к феномену культуры позволяет усмотреть в ней больше черт, детерминированных характером культуры, чем объектами, на которые эта деятельность направлена.

Однако для того, чтобы это делать, нужны не эссеистические и импрессионистические заметки, а методически регламентированные приемы анализа. В связи с этим несомненный интерес представляют мета-блетика ван ден Берга [5], биоистория Ф. Фердорна [7], а также этнометодология Г. Гарфинкеля [6] и подобные им концепции. Представляется, что эвристическое значение для решения задач общей культурологии имеет также типологический подход к постижению формы культуры, ранее развивавшийся в своих натурфилософских вариантах в традиции, идущей от Античности через Средневековье вплоть до наших дней (см.: Разнообразие, II).

1. О возможности общей культурологии и ее предмете

Среди практически необозримого разнообразия трактовок того, что является культурой, две из них, на первый взгляд почти полярные, имеют особое значение.

Во-первых, культура есть совокупность взаимосогласованных образов деятельности — все, что делает человек, причем не только как это «технически» возможно, но и так, как предписано культурными нормами (а значит, то, что запрещено теми или иными нормами, не делается). Важно заметить, что никакой явной ценностной квалификации эти нормы не имеют. Можно говорить о культуре самых разных групп людей — европейцев, австралийских аборигенов, жителей Шанхая, студентов Калькутты и т. д.

При подобном подходе к культуре возникает два вопроса:

1.Какая именно совокупность людей обладает сочетанием норм, квалифицируемых как культура в указанной трактовке, и как выделить эту совокупность людей?

Очевидно, что в зависимости от того, насколько обобщенно будут рассматриваться нормы, можно рассматривать культуры разных уровней: культуру семьи, клана, деревни, социальной группы, страны, континента, может быть поставлен вопрос и о культуре в целом.

Некоторые из выделенных культурных образований при этом будут рассматриваться как базовые (например, культура страны), другие квалифицироваться как субкультура (например, субкультура определенной половозрастной группы). Границы культуры и субкуль-

туры определяются тем, можно ли внутри такой группы осуществить полный цикл жизнедеятельности и может ли такая группа самовоспроизводиться (см.: Субкультуры, I в Позиция 6.3 и 6.6);

2.Какими средствами возможно описание нормативов данной группы как некоторой органической, неслучайной совокупности норм, а не произвольного их конгломерата? Вместе с тем пресуппозия органичности сочетания норм в культуре не исключает наличия в ней глубоко конфликтных составляющих (например, для христианской культуры необходимость воспроизводства и ориентация на монашество как высшую добродетель).

Во-вторых, под культурой понимается совокупность выдающихся достижений некоторой группы людей, причем эти достижения получают высокую и очень высокую нормативную оценку и становятся образцом для подражания. Часто высота таких достижений столь велика, что подавляющая часть людей культуры в первом смысле не может даже приблизиться к реализации этих образцов, так что вопрос о том, существовал

вдействительности или нет кто-либо, кто достиг этих высот, обычно даже не имеет практического значения. Важно лишь то, что такие образцы есть, и все стараются по мере возможности им следовать.

Т. о., культура во втором смысле близка к пониманию культуры в первом смысле, однако принимает во внимание только высокие и положительные ее нормы, приближение к реализации которых рассматривается как персональное и/или коллективное достижение.

Культура в первой и во второй трактовке воспринимается по-разному.

У носителей обыденного сознания (составляющих большинство представителей культуры в первом смысле) артикулированное понимание того, что такое культура, вообще отсутствует, но есть некоторая совокупность ощущений в этой сфере. Культура в первом смысле воспринимается ими как нечто, что позволяет разделить людей на группы по принципу «наши — не наши». «Наша» культура во втором смысле (т. е. высокие образцы культуры, к которой они принадлежат) воспринимается ими как «хорошая работа», «стоящая вещь» и другим подобным образом.

Представители современной евро-американской культуры, получившие среднее и высшее образование (но не в области культурологии, этнологии и т. п.), культуру в первом смысле продолжают не осознавать. При этом различение «своих» и «чужих» становится у них более размытым, и тем более — чем в большей мере воспитана у них толерантность (а это означает размывание — причем порою весьма радикальное — культурных норм, так что оказывается непонятным,

294

какие образцы деятельности являются культурными, а какие нет). Зато представление о том, что такое

культура во втором смысле, является у них значительно более четко выраженным, однако не отрефлексированным.

Вповседневной жизни в качестве культуры ими воспринимается то, что относится к культуре профессиональной традиции — музыкальной, архитектурной, скульптурной, живописной, театральной, кинематографической (последняя вообще существует как преимущественно профессиональная). Народная культура как культура ими практически не воспринимается, причем сельская культура зачастую оценивается как бескультурье («деревенщина»), а городская не замечается вовсе.

Профессионал-культуролог обычно декларирует, что он берется за изучение культуры в первом смысле и порою действительно пытается этим заниматься. Однако здесь начинают действовать существующие образцы и личные пристрастия. Т. о., имеет место определенный разрыв деклараций и практики, что требует тщательного анализа таких деклараций на статус подлинности/мнимости (см.: Мнимость, II).

Врезультате так или иначе оказывается, что культурологические исследования посвящены прежде всего музыке, архитектуре, скульптуре, живописи, театру, кино, реже — одежде, интерьеру, домашней утвари, еще реже — этикету, повседневному поведению, матримониальным отношениям (что оставляют этнологам

идемографам. — см., напр., [1]).

Порою внимание культурологов привлекает то, что относится к сфере технической эстетики, которая обычно фигурирует под неадекватным названием «дизайн». Дизайн же в американском понимании как способ вписывания вещи от момента ее производства до момента утилизации в мир других вещей также не очень волнует культурологов (притом что существует интересная культурологическая проблема: сравнение