Сыновья и любовники (Sons and lovers. 1913)

— широкое, многоплановое, в значительной степени автобиографическое повествование о двух поколениях семьи Морелов, живущей в шахтерском поселке Бествуд близ Ноттингема. До Лоуренса английская литература практически не знала произведений такого масштаба, посвященных повсе­дневному существованию британского рабочего класса. Верность Лоуренса классической традиции английского романа нашла воплощение в подробном, жизненно достоверном воспроизведении быта горняцкой семьи. Первая часть книги повествует о детстве и отрочестве главного героя Пола Морела. Мальчик растет в атмосфере напряженного конфликта между отцом — трудолюбивым и жизнера­достным, но склонным к пьянству человеком, и матерью — натурой властной, втайне неудовлетво­ренной «простонародными» привычками мужа и мечтающей о лучшей доле для сына. Одаренный юноша с задатками художника, Пол, по мысли Лоуренса, становится очередным «пленником индустриализма»: в кастово-регламентированном обществе его устремления и талант никого, по сути дела, не интересуют. Однако социально-критическое начало в книге отступает на второй план, и в центре внимания оказывается углубленно-психологическое изображение ожесточенной борьбы за влияние на Пола, развертывающейся между его матерью, миссис Морел, и первой любовью юноши Мириам Лейверс — девушкой, живущей на ферме неподалеку от Бествуда, в общении с которой проходит духовно-эмоциональное воспитание героя. С течением времени отношения между Полом и Мириам обостряются до предела и заканчиваются разрывом. Миссис Морел побеждает в борьбе за сына; однако вскоре она умирает от рака, и Пол, выброшенный в холодный и неуютный «взрослый» мир, чувствует, что вместе с матерью ушла лучшая часть его самого.

Радуга (The rainbow. 1915)

— одно из самых характерных произведений Лоуренса. Весьма своеобразная, не имеющая преце­дента в английской литературе «семейная сага», рисующая жизнь трех поколений фермерской семьи Брэнгуэн в графстве Дербишир с 1840-х гг. до начала XX в. Хотя в романе четко обозначены приметы времени и места, уединенная ферма в Средней Англии становится той «опытной моделью», на которой автор подвергает художественному анализу глубинные, общие для всей страны соци­альные процессы. Существование старшего из показанных в «Радуге» поколений — Тома Брэнгуэна и его жены Лидии — еще вполне «почвенно» и физиологично: общий ритм их жизни определяется близостью к природе, зависимостью от ее естественных циклов. Инстинктивное взаимопонимание между супругами сменяется у их детей — Уилла, сына Тома, и дочери Лидии от первого брака Анны — ожесточенной борьбой несопоставимых темпераментов. Характерно, что в углубляющемся разобщении между героями Лоуренс видит следствие болезненно вторгающейся в сельский быт Дербишира индустриализации, чреватой для его обитателей многими бедами. Психологическое отчуждение достигает наивысшей точки в жизни представительницы третьего поколения Брэнгуэнов — дочери Уилла и Анны — Урсулы, унаследовавшей и чувственно-страстную натуру матери. и романтический идеализм и любовь к искусству отца, талантливого резчика по дереву. История Урсулы: ее переезд в город, тщетные попытки самоутвердиться на учительском поприще, найти забвение в искусстве и религии, наконец, ее любовь к молодому офицеру Антону Скребенскому. Участнику кампании в Индии, и последующее разочарование в нем — занимают главное место во второй части романа. Завершают «Радугу» утопические картины будущего, в котором уже разрешены социальные контрасты современности. Дальнейшим поискам Урсулой и ее сестрой Гудрун собст­венного места в жизни в условиях Англии начала века Лоуренс посвятил роман «Влюбленные

[153]

женщины» (1920), сюжетно примыкающий к предыдущему и составляющий в совокупности с «Радугой» эпико-повествовательную дилогию о семье Брэнгуэн. Необычностью сочетания реалис­тического проникновения в особенности британской жизни описываемого времени с масштабнос­тью и языческой яркостью поэтического, по сути, видения Лоуренсом природы и физической стороны человеческого бытия определяется художественное своеобразие «Радуги» на фоне британ­ской прозы первой трети XX в.