отмечая, что «сравнительный метод можно применять с одинаковым успехом во всех областях знания, но должны, кроме того, особенно подчеркнуть, что одно лишь сравнение не может дать удовлетворения научной потребности и что достигнутые этим методом результа- ты должны рассматриваться как подготовительные, хо- тя и необходимые, работы для подлинно постигающего познания»¹.

Если перед сравнительно-правовыми исследованиями ставить цели раскрытия закономерностей функциониро- вания и развития исследуемых правовых фрагментов, то это приведет к отождествлению теоретических исрав- нительно-правовых исследований. Такое совпадение бу- дет означать, что любое исследование в области общей теории государства и права, отраслевых юридических наук можно назвать сравнительным, и наоборот, срав- нительно-правовое — теоретическим. Отождествление данных типов исследований не удовлетворит потребно- стей правовой науки и практики в сравнительном изу- чении зарубежного и отечественного законодательства на уровне сопоставительного анализа конкретных фак- тов сходства и различия. Дело в том, что теоретические и эмпирические, конкретные знания представляют собой качественно противоположные, хотя и органически взаимосвязанные элементы правовой науки. Абстракт- ное, теоретическое знание как знание устойчивых, об- щих, повторяющихся черт предметов и явлений объек- тивной реальности, несомненно, основывается на изу- чении, анализе этой реальности, но в конечном итоге в результате исследования объективируется, выражает- ся не в форме конкретных фактов, а в форме понятий, категорий, принципов. Эмпирические данные в теорети-. ческом исследовании почти не приводятся в полном объеме или же приводятся в качестве примеров, наибо- лее ярких иллюстраций. Поэтому, если конечную цель сравнительных правовых исследований видеть в рас- крытии сущности исследуемых явлений, необходимо да- вать знания в форме абстракций, понятий, что, естест- венно, не восполняет знаний. о нормативных предписа- ниях определенных правовых систем.

1 Гегель. Энциклопедия философских наук. М., Мысль, 1974, с. 274.

3. Статистические методы исследования государственно-правовых явлении

Факты, собранные при помощи методов анкетирова- ния, интервьюирования, непосредственного наблюдения, анализа письменных источников, относятся к единичным событиям, явлениям. Факты, будучи ограниченными местом и во времени, предстают как конечные и неза- висимые друг от друга, а лежащие в их основе законо- мерности, общие и устойчивые черты, признаки вуали- руются многими побочными обстоятельствами, внешне выступающими как случайное и второстепенное. Лишь в массе однопорядковых, однотипных явлений, событий, при взаимном погашении случайного и второстепенно- го, закономерное и общее проявляется более или менее наглядно. «Закономерность,— отмечал В. И. Ленин,— не может проявляться иначе как в средней, обществен- ной, массовой закономерности при взаимопогашении индивидуальных уклонений в ту или другую сторону»¹. Поэтому, чтобы раскрыть общие, существенные черты и закономерные связи государственно-правовых явлений, необходимо в массе наблюдаемых фактов, событий выявить общее, повторяющееся, устойчивое.

Восхождение от единичного к общему составляет следующий этап научного познания. Он называется ин- дуктивным, а совокупность используемых методов — ин- дукцией.

Индукция была известна уже представителям древ- неиндийской и древнегреческой философии. В XVII— XIX вв. в работах Ф. Бэкона, Дж. Милля и других ав- торов индукция была объявлена основным методом дви- жения к новым знаниям. Гносеологическая природа данного метода была раскрыта основоположниками марксизма-ленинизма, показавшими действительное его назначение в формировании научного знания и те его стороны, которые не позволяют индукции превра- титься в основной прием научного познания. Будучи приемом, при помощи которого осуществляется пере- ход от единичных фактов к общему, повторяющемуся, устойчивому, индукция осуществляется путем экстра- поляции, переноса знания совокупности явлений, пред-

1 Левин в. И. Поли. Собр. Соч., т. 26, с. 68.