тела, Единосущным Отцу по Божеству и Его же Самого единосущным нам по человечеству. Подобным нам во всём, кроме греха.

Прежде веков рожденным из Отца по Божеству, а в последние дни Его же самого для нас и для нашего спасения (рожденного) по человечеству из Марии Девы Богородицы.

Одного и Того же Христа, Сына, Господа Единородного, познаваемым в двух природах неслитно, непревращенно, нераздельно, неразлучимо.

(При этом) разница природ не исчезает через соединение, а еще более сохраняется особенность каждой природы, сходящейся в одно Лицо и одну Ипостась.

(Учим исповедовать) не рассекаемые или различаемые на два лица, но Одним и Тем же Сыном и Единородным, Богом-Словом, Господом Иисусом Христом.

Как изначала о Нем (изрекали) пророки и наставил нас сам Господь Иисус Христос и как предал нам символ отцов наших».

Самые важные импликации этого утверждения следующие:

1.Качества обеих природ могут быть приписываемы одной Личности, как, например, всеведение и ограниченное знание.

2.Страдания Богочеловека можно рассматривать как истинно и действительно бесконечные, в то время как божественная природа бесстрастна.

3.Именно Божественность, а не человечность составляет основу Личности Христа.

4.Логос соединился не с особым человеческим индивидом, но с человеческой природой. Не было сначала индивидуального человека, с которым вторая Личность Божества ассоциировала себя. Соединение произошло с сущностью Человечности во чреве Девы.

2.ВТОРОЙ ЭТАП СПОРА

а) Смущение после решения Собора

Халкидонский Собор не положил конец христологическим спорам, как в свое время и Никейский Собор не завершил спор тринитарный. Египет, Сирия и Палестина дали приют многим фанатическим монахам евтихианских убеждений, в то время как Рим стал все увеличивающимся центром ортодоксии. Фактически процесс догматического развития быстро перемещался с Востока на Запад. После Халкидонского Собора сторонников Кирилла и Евтихия стали называть монофизитами, потому что они соглашались, что после соединения у Христа была сложная природа, но они отрицали, что у Него было две различных природы. По их пониманию,

73

различные природы должны с необходимостью повести к двойственности личностей. Между различными партиями была долгая и довольно неинтересная борьба. Даже между собой монофизиты не имели согласия. Они разделились на несколько сект, от одних только имен которых, как говорит доктор Орр, «могут побежать мурашки по коже». Там были «теопасхицисты», которые подчеркивали, что Бог страдал; «птартолатристы», которые были ближе всех к формулировке Халкидона и подчеркивали тот факт, что природа Христа была, как и наша, способна страдать, и о них поэтому говорили, что они поклоняются тому, что тленно; и «афтартодокетисты», которые выражали прямо противоположное мнение, а именно, что человеческая природа Христа была не единосущна нашей, но была наделена божественными качествами и поэтому безгрешна, неразрушима и нетленна.

Самым способным и выдающимся защитником Халкидонского богословия был Леонтий Византийский. Он добавил один элемент к догматическому построению учения о Христе, который позднее был более полно разработан Иоанном Дамаскиным. Этот элемент был следующий: отвержение несторианства могло привести к идее независимого, безличного существования человеческой природы Христа. Эта идея могла подкрепляться использованием термина — «безличный». Поэтому Леонтий подчеркнул тот факт, что человеческая природа Христа не безличная, но «внутриличная», т.е. она имеет свое личное существование в Личности Сына Божьего с самого момента Воплощения.

В 553 г. император Юстиниан созвал пятый Вселенский Собор в Константинополе, который был благоприятен для монофизитов в своем осуждении произведений Феодора, но и неблагоприятен для них, так как произнес анафему на тех, кто заявлял, что Халкедонский Собор якобы поддержал именно те ошибки, которые он осудил. Это не удовлетворило монофизитов, но скорее закрепило их отделение от Церкви и империи.

б) Монофелитский спор

Скоро стало очевидным, что предпринятая Собором попытка уладить монофизитский спор не восстановила гармонию. Несколько жизненно важных вопросов остались без ответа. Это был не только вопрос «как», относительно двух природ Христа, но и еще возник дополнительный вопрос

— «сколько» относится к Личности и «сколько» — к природе? В связи с этим появился и еще один очень важный вопрос: принадлежит ли воля к Личности или к природе? Иными словами, была у Христа одна воля или две? Если сказать, что существует только одна воля, то не лишает ли это Христа истинно человеческого волеизъявления и не нарушает ли это целостности Его Личности. С другой стороны, сказать, что существуют две воли, не приведет ли это в несторианский лагерь?

74

В результате среди монофизитов возникла новая секта монофелитов. Как указывает их имя, они начали с единства Личности и доказывали, что у Христа была только одна воля. Это учение выразилось в двух формах: или человеческая воля рассматривалась как заключенная в Божественной, так что действовала только последняя; или же воля рассматривалась как сложная, где Божественная и человеческая воли соединены. Оппоненты монофелитов назывались «дуофелиты». Они опирались на двойственность природ и утверждали, наличие во Христе двух воль. Монофизиты обвиняли их в том, что они разрушают единство личной жизни Христа.

Некоторое время в этом споре вместо термина «воля» использовался термин «энергия», но вскоре стал преобладать термин «воля», как более определенный. Нужно, однако, иметь в виду, что слово «воля» использовалось в широком смысле. Строго говоря, мы под «волей» понимаем способность хотения, волеизъявления, решимости и выбора. Но это слово часто используется в более широком смысле, в него включаются инстинкты, аппетиты, желания и страсти с их соответствующими отвращениями. Все это покрывалось термином «воля» в том древнем споре, так что это включало вопрос о том, был ли способен Христос испытывать страх и отшатывался ли Он от страдания и смерти. Отрицание человеческой воли во Христе придало бы поэтому Его Человечности некоторый докетический характер.

Шестой Вселенский Собор в Константинополе (680 г.) с участием римского епископа принял учение о двух волях и двух энергиях, как ортодоксальную позицию, но также решил, что человеческую волю нужно всегда понимать как подчиненную Божественной. Установившееся мнение было то, что человеческая воля в своем соединении с Божественной не становилась менее человечной, но возвышалась и совершенствовалась этим соединением, обе действуя в совершенной гармонии.

в) Создание учения Иоанна Дамаскина

В Иоанне Дамаскине богословие Греческой Церкви достигло своего наивысшего развития, и поэтому важно отметить создание его учения о Личности Христа. В его понимании Логос усвоил Себе человеческую природу, а не наоборот, т. е. человек Иисус не принимал на себя Логос. Это значит, что Логос — это формирующее и контролирующее начало, обеспечивающее единство двух природ. Логос воспринял не человеческую индивидуальность и не человеческую природу вообще, но потенциальную человеческую индивидуальность, человеческую природу, еще не развившуюся в личность или ипостась. Через соединение Логоса с этим потенциальным человеком во чреве Марии последний получил индивидуальное существование. Хотя человеческая природа Христа не имеет своей, независимой личности, она тем не менее имеет личное существование в Логосе и через Него. Она не то чтобы неипостасна, но внутри — ипостасна. Он иллюстрирует единство двух природ во Христе единством тела и души в

75

человеке. Происходит постоянное взаимопроникновение божественного и человеческого во Христе, передача божественных качеств человеческой природе, так что последняя обоживается, и мы можем такие сказать, что Бог страдал во плоти. Человеческая природа только переносит такое воздействие и поэтому является всегда воспринимающей и пассивной. Сын Божий, включающий сейчас Свою полную человечность, является объектом поклонения для Церкви. Хотя существует тенденция низвести человеческую природу Иисуса до положения просто органа или инструмента Логоса, допускается все же наличие кооперации (сотрудничества) двух природ и то, что одна Личность действует и желает в каждой природе. Воля рассматривается, как принадлежащая природе, но утверждается также, что во Христе человеческая воля стала волей воплощенного Бога.

г) Христология Западной Церкви

Споры, бушующие на Востоке, не оказали особого воздействия на Западную Церковь. Похоже, что в целом западный ум был недостаточно знаком со всеми видами тонких философских различий, чтобы принимать активное участие в дискуссии по вопросам, столь глубоким и неуловимым, как те, которые разделяли Восточную Церковь.

Однако в Испании в седьмом – восьмом веках появилось новое движение христологической мысли, называемое адопцианским спором. Термин, означающий «усыновление», был уже известен в Испании, так как Собор в Толедо в 675 г. заявил, что Христос был Сыном Божьим по природе, а не по усыновлению. Ярым приверженцем адопцианской доктрины был Феликс, епископ Ургеллы. Что касается Божественной природы Христа, т.е. Логоса, то Феликс считал Христа единородным Сыном Божьим в природном смысле, но Христа по его человеческой природе он считал Сыном Божьим по усыновлению. В то же время он стремился сохранить единство Личности, подчеркивая тот факт, что с момента его зачатия Сын Человеческий был принят в единство с Личностью Сына Божьего.

Эта теория, таким образом, делает различие между сыновством и усыновлением, первое — для божественности, а второе — для человечности Христа. Феликс и его последователи основывали свое мнение на следующих положениях: 1) на различии природ во Христе, которые, по их мнению, предполагали различие между видами сыновства; 2) на текстах Писания, утверждающих, что Христос как человек — ниже Отца, и 3) на том факте, что верующие являются Божьими детьми по усыновлению и называются при этом «братьями» Христа. Кажется, что это предполагает, что Христос, как имеющий человеческую природу, был Сыном Божьим в том же смысле. Для дальнейшего прояснения своей теории они проводили различие между природным рождением Христа в Вифлееме и духовным рождением, имевшим начало при крещении и завершение в воскресении. Это духовное рождение сделало Христа усыновленным Сыном Божьим.

76