Литература

1. Гоголева А.В. Аддиктивное поведение и его профилактика. – М., Московский психолого-социальный институт; Воронеж, Изд-во НПО «МОДЭК». 2002. 240 с.

2. Короленко Ц.П. Аддиктивное поведение. Общая характеристика и закономерности развития // Обозрение психиатрии и медицинской психологии. 1991. № 1. С. 8-15.

3. Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Социодинамическая психиатрия. - М., Академический Проект, Екатеринбург, Деловая книга. 2000. 460 с.

4. Менделевич В.Д. Наркозависимость и коморбидные расстройства поведения. – М., МЕДпресс-информ, 2003. 328 с.

5. Менделевич В.Д. Психология девиантного поведения: Учебн. Пособ. – М., МЕДпресс, 2001. 432 с.

6. Наркология/ Под ред. Фридмана Л.С., Флеминга Н.Ф., Робертса Д.Х., Хаймана С.Е. (ред.) М.; СПб.: "Бином"- "Невский диалект", 1998. 318 с.

7. Предупреждение подростковой и юношеской наркомании// Под. ред. С.В. Березина, К.С. Лисецкого, И.Б. Орешниковой. М., Изд-во Ин-та Психотерапии, 2000, 256 с.

8. Березин Ф. Б. Психологическая и психофизиологическая адаптация человека. Л., 1988.

9. Василюк Ф. Е. Психология переживания. М., 1984.

10. Губачёв Ю. М., Иовлев Б. В., Карвасарский Б. Д. и другие. Эмоциональный стресс в условиях нормы и патологии человека. Л., 1976.

11. Судаков К. В. Системные механизмы эмоционального стресса. М., 1981.

Адаптивные реакции студентов на интенсивную умственную деятельность в условиях эмоционально-мотивационного конфликта

Г.А. Севрюкова

Волгоградский государственный медицинский университет

Способность субъекта выполнять деятельность в условиях повышенного эмоционального напряжения (в том числе подготовка к экзаменам и их сдача) с той же успешностью, что и в обычных (повседневных) условиях, часто связывают с профессиональной устойчивостью, предполагая, что у неустойчивых лиц эмоциональный срыв может приводить к разрушению деятельности. Однако само понятие профессиональная устойчивость пока не получило отчетливого определения. Неоднозначность данного термина, отсутствие методик, позволяющих определить совокупность физиологических адаптивных реакций, развивающихся в ответ на влияние различного рода внешних воздействий, и, обеспечивающих профессиональную устойчивость, заставляют исследователей искать новые критерии оценки адаптивных резервов человека.

В наших предыдущих работах изучена динамика показателей функционального состояния (особенности вегетативного реагирования, биоэлектрическая активность мозга, гемодинамика) и работоспособность студентов на этапе освоения фундаментальных дисциплин [1, 2]. Были выделены периоды нестабильной (1-2 годы обучения) и стабильной (начиная с 3 года) адаптации, отличающиеся комплексом специфических физиологических реакций, а также предложены физиологические критерии, позволяющие выделять среди обучающихся студентов вуза лиц с удовлетворительной (УА), потенциальной (ПА) и неудовлетворительной адаптацией (НА).

Реакции психофизиологической сферы человека традиционно изучаются с использованием моделируемых нагрузок, которые позволяют в дальнейшем путем экстраполяции прогнозировать степень их адаптивной направленности в условиях реальной деятельности [3]. Для изучения особенностей реагирования в группах лиц с различным текущим состоянием адаптации в условиях эмоционально-мотивационного конфликта нами использовалась модель такого классического стрессогенного фактора учебной деятельности, как экзамен. «Модель - экзамена» была представлена ситуацией тестирования, с заведомо усложненными заданиями. Одновременно с формированием ответа обследуемого студента на тесты, со стороны исследователя, не зависимо от качества ответа, поступала информация, несущая заниженную оценку о его правильности, что и обеспечивало создание конфликтного несоответствия между ожидаемым и реальным оценочным результатом деятельности. До начала моделируемого воздействия (оперативный покой) и после оценивали адаптивный потенциал сердечно-сосудистой системы по параметрам АД (САД, ДАД, ПД), ЧСС, особенностям вегетативного реагирования (кардиоинтервалография). Функциональное состояние ЦНС изучалось по данным ЭЭГ; психофизиологические параметры – по параметрам теппинг-теста, КЧСМ, точности восприятия длительности процессов, времени двигательных реакций и реакций на движущийся объект (преждевременные, запаздывающие реакции, коэффициент точности), а также исследовались сенсомоторные функции и способность к воспроизведению метрической величины. Динамика субъективного состояния оценивались по тестам САН, Спилбергера и цветового теста Люшера.

При сравнении параметров оперативного покоя, отражающих субъективное состояние обследуемых видно, что у лиц НА достоверно снижены показатели, характеризующие «А» – 25,3±1,23 и «Н» – 28,6±2,09 балла по сравнению с таковыми в группе УА (31,3±1,69; 30,3±1,72). При этом более высокий уровень ситуативной тревожности изначально отмечался у лиц НА (44,5±1,31 балла) по сравнению с группами ПА и УА, где этот показатель в среднем составил 41,6±1,87 и 35,8±1,34 балла. При интерпретации данных, полученных после проведения моделируемой нагрузки, видно, что интенсивная умственная деятельность в условиях эмоционально-мотивационного конфликта приводила к повышению уровня ситуативной тревожности на 17,1% в группе ПА и на 12,1% в группе УА. При этом следует отметить, что уровень тревожности у обследуемых НА под влиянием нагрузочной пробы имел тенденцию к дальнейшему повышению до 48-54 баллов, что является прогностически неблагоприятным признаком адаптации.

Анализируя динамику психофизиологических показателей, можно сказать, что реакция обследуемых на моделируемое воздействие проявлялась достоверным увеличением времени реакции по данным теппинг-теста на 6,6% в группе НА, на 8,8% в группе ПА; повышением на 19,7% коэффициента утомления в группе УА и снижением на 8,05% индивидуального темпа в группе ПА. При этом было отмечено, что исходное значение коэффициента утомления в группе обследуемых НА в среднем составляло 0,98±0,05у.е., что в 1,2 раза выше по сравнению с группой УА. Согласно полученным данным показатель динамического тремора в группе НА на фоне нагрузочной пробы увеличился в среднем в 1,7 раза. Можно предположить, что повышение динамического тремора объективно отражает уровень эмоционального напряжения и, по-видимому, может являться одним из психофизиологических критериев неудовлетворительной адаптации к моделируемой ситуации. Динамика времени реакции на световой раздражитель показала, что Мо в группах ПА (238,1±7,13мс) и УА (239,4±6,41мс) в состоянии оперативного покоя достоверно отличались от исходных значений в группе НА (260,1±7,11мс). Выявленные различия можно объяснить тем, что время реакции зависит не только от психофизиологического состояния человека, но и от внешних условий, которые определяют параметры деятельности отдельных функциональных систем. Так, для ситуации «экзаменационного» стресса было характерно увеличение ∆Х психомоторной реакции в группах НА со 126,5±5,12 до 142,7±6,21мс; ПА со 134,8±6,07 до 150,3±6,42мс (p<0,05).

Наряду с характерными изменениями реакции психофизиологической сферы, в ходе исследования у обследуемых наблюдались и однонаправленные вегетативные сдвиги (рисунок 1).

Рис. 1 Отклонение показателей, отражающих вегетативные реакции на фоне моделируемого экзамена

В состоянии эмоционального напряжения отмечалось уменьшение Мо R-R интервалов в группах НА на 8,1%, ПА на 22,3% и УА на 11,3%, указывающее на преобладающее влияние симпатического отдела ВНС. Следует отметить, что в состоянии оперативного покоя этот показатель имел достоверные различия в сравниваемых группах. Так, модальное значение в группах ПА и УА в среднем составило 869,2±31,2 и 830,4±22,1 мс соответственно, тогда как в группе НА – 743,8±22,2 (p<0,05). Для ситуации «экзаменационного стресса» было характерно повышение ИН со 150,0 до 248,5 у.е. в группе НА; со 137,3 до 232,6 у.е. в группе ПА и с 94,2 до 145,7 у.е. в группе УА. Анализируя динамику изменений АМо и ∆Х, можно отметить, что во всех сравниваемых группах наблюдались тенденции, свидетельствующие о сдвиге вегетативного баланса в сторону симпатического преобладания. ЧСС в группе ПА на нагрузочную пробу увеличилась в среднем на 23%. Показатели АД в сравниваемых группах не имели статистически значимых различий.

Результаты корреляционного анализа (рисунок 2) показали, что в группах ПА и УА выявляются средние прямые связи между категориями «Н», «А» и реакциями вегетативной нервной системы (ИН r = 0,414; АМо r = 0,558). Отмечаются достоверные интеркорреляции между Мо и психофизиологическими показателями, отражающими точность восприятия временного интервала и запаздывающими реакциями r = 0,319 и r = 0,328. Также установлены взаимосвязи средней силы категории «С» с Мо (r = 0,443) и АМо (r = - 0,537).

Оперативный покой «Модель – экзамена»

ЧСС ЧСС

КИГ_Мо СТ КИГ_Мо СТ

КИГ_АМо ОАН КИГ_АМо ОАН

КИГ_ИН С КИГ_ИН С

А А А

Н Н

КЧСМ ЧВ_зр КЧСМ ЧВ_зр

Дтр ЧВ_пр

РДО_пр ТГ_кт

РДО_кт ИПДР_Мо

Рис. 2 Интеркорреляции в группе неудовлетворительной адаптации

Отмечаемое умеренное эмоциональное возбуждение у лиц УА на моделируемое воздействие не только не оказывает отрицательное влияние на работоспособность, но и во многом способствует более точному выполнению тестовых заданий. Напротив, реакция обследуемых НА характеризуется наличием чрезмерных эмоциональных реакций. В этой группе на фоне моделируемой нагрузки определяются обратные корреляционные связи категорий «Н» с АМо (r = - 0,718) и «А» с ИН (r = - 0,693); прямая средняя корреляционная связь между ситуативной тревожностью и ЧСС (r = 0,446). Очевидно, в основе высокой тревожности у обследуемых НА на нагрузочную пробу лежит способность к удержанию следов эмоционального переживания, которые окрашивают восприятие, трансформируют их поведение и оказывают влияние на характер ответных реакций.

По данным ЭЭГ на фоне моделируемого воздействия отмечалось подавление -активности, которая замещалась быстрыми нерегулярными ритмами: усиливалась ₁ и ₂ активность. Это объясняется повышением уровня функциональной активности мозга при выполнении умственной работы, а также работы, требующей напряжения и концентрации внимания.