выламывают железные двери, вылетают вон и прибегают прямо к тополю, на котором был молодец. А моло'дец увидал их: «Эй, вы — сюда! Разорвите на клочки этого дэва, только печень его оставьте!» — сказал он, и собаки все три сразу набросились на дэва; дэва растерзали на клочки, а печень не тронули. Как только дэв околел, молодец спускается вниз, берет печень дэва и вместе с собаками приходит домой. И вот он зовет сестру дэва и дает ей печень: «Возьми, поешь этой печенки; это печень твоего старшего брата!» А девушка и говорит: «Ну зачем я буду есть печень моего брата?» Она не берет печенку, а молодец сердится: «Я тебе покажу, сука проклятая! Ты была заодно со своим бра­ том, старалась меня убить! Подожди, я сейчас велю собакам рас­ терзать тебя!» И он говорит собакам: «Эй, мои львы, разорвите эту суку!» Те набрасываются на девушку и рвут ее в клочья. Тогда молодец берет собак, возвращается к себе на родину, на­ ходит себе подходящую девушку и обручается с ней. После свадьбы в сорок дней, сорок ночей он остается с девушкой, и они живут в спокойствии до самой смерти.

26. Сын старого рыбака

то бегбм катит *, кто ва­ | лом валит, а о голову того, кто в харчевню без денег залетит, разбивают горшок весом

в сто окк. Когда время во времени стало, когда решето в

Я бросился на землю с кровли сарая, пошел домой. Мать моя взяла половину оси и половину дерева яст6 и мелко пишет по колену. «Прости, мать моя, где твои глаза?—говорят, у меня отец родился на свет! Мать, дай-ка я его покачаю, а ты нам или питэ сделаешь, или делай там, что захочешь!» А ее мать?7 — свиное отродье8, я из-за нее вот сорок лет как страдаю: «Нельзя!—говорит,— или ты ему что-нибудь зашибешь9, или переломаешь, или самые, что ни на есть нужные места повре-

175

дишь; — тогда я тебя скалкой огрею!» — «Помилуй, мать, и ты от

зыбка из рук моих вырвалась, отец начал плакать: «вырак-вы- рак!» и Тогда мать моя как задаст мне скалкой бучу: я вылетел и угодил в навозную кучу...

Было — не было, а в одно время был, говорят, старый рыбак. По воле аллаха очи его были слепы. Был у него мальчик двена­ дцати лет да жена. Эта женщина как-то сказала мужу, старому рыбаку: «Муж, пусть наш мальчик ходит к ходже, а я буду сти­

а женщина знай себе заправляет домом. Как только мальчику ис­ полнилось шестнадцать лет, он спросил: «Матушка, а какое за­ нятие у моего отца?» А она сказала: «Ох, сорок лет, как я с тво­ им отцом мучилась да корежилась12. Бывало, найдешь муки — соли не можешь найти; соль найдешь — муки не можешь найти. Ох, вот уже шесть лет, как я не свою работу делаю! Не будешь ли и ты ремеслом твоего отца заниматься?» Мальчик говорит: «Нет, мать, я спросил только, чтобы разузнать о ремесле сво­ его отца». А мать и говорит ему: «Влезь на чердак, что там на­ ходится за трубой, то и есть ремесло твоего отца». А мальчик, взобравшись на чердак, нашел за трубой сети и корзину для ловли рыбы. Он сбросил их с кровли вниз так, чтобы мать не увидала, а сам спустился с чердака. «Мать, я не буду браться за ремесло своего отца»,— говорит он, потом выходит, берет сети и корзину, идет на берег Дуная и начинает ловить рыбу. За тот день до самого вечера поймал он восемь окк рыбы; продав ее, он на те деньги купил муки, купил свечей да взял для своей матери хенны на две монетки и все это принес домой. Увидев это, мать его начала смеяться и болтать, а после того как они поели, она на радостях выкрасила себе хенной руки. Вот таким-то путем жили они шесть месяцев: каждый день мальчик ловил рыбу и очень хорошо кормил свою мать.

Однажды падишах того государства велел теллялям клик­ нуть, чтобы никто не открывал своих лавок: харем падишаха пойдет, мол, в баню. И вот все позакрывали свои лавки, на улицу никто не выходил, харем падишаха со своими рабынями отпра­ вился в баню. А молодой рыбак в тот день проходил по сосед-

176

ству: он вышел к Дунаю и опять начал ловить рыбу. После того как он наловил немного рыбы, он положил ее в корзину и, в то время как возвращался домой, харем падишаха вышел из бани и шел во дворец. Дорогой они повстречались с мальчиком. Как только дочь падишаха его увидела, она и говорит: «Это что за нахальный, бессовестный человек? Мой отец приказал теллялям кликнуть, чтобы на дороге никого не было — должно быть, слова их до тебя не дошли?» А мальчик говорит: «О ханым-эфенди, ты себя знаешь, а я тебя не знаю; огонь всегда горит в том месте, куда попадает 13. У меня есть отец — девяноста лет и мать — восьмидесяти лет. Коли сегодня я не пойду на рыбную ловлю, то им некуда будет деваться от голода, жажды, недостатка в табаке и кофе» 14. Услышав это, девушка спрашивает: «Ты эту рыбу бу­ дешь продавать или будешь кушать?» А мальчик отвечает: «Ведь я же сказал, что я ее продам и снесу отцу и матери все, что нужно для пропитания».— «Ну, если так, тогда ступай-ка за мной»,— говорит она и берет с собой мальчика. Когда они при­ шли во дворец, девушка сама взяла из рук мальчика рыбу. Когда берет, она жмет ему пальцы, а рыбу несет и кладет на кухню; в корзину же она опускает окку золота и отдает мальчику. «Ну, ступай, иди, сколько бы ты ни поймал рыбы, каждый день неси сюда. Я буду тебе давать по окке золота»,— говорит она и отпу­ скает мальчика. А тот весело идет и отдает золото своей ма­ тери.

куча. Видя это, он сказал: «Милые мои! К чему мне еще тру­ диться и так вот мучить свою душу, которая и без того выйдет из тела? Теперь с меня этих денег довольно!» — и бросил рыбо­ ловство. Девушка, со своей стороны, замечает, что рыбак уже не приходит. «Что же с ним случилось?» — думает она и начинает беспокоиться. С того времени проходит еще несколько дней; от мальчика нет никаких известий. Девушка от любви к молодцу побледнела, поблекла, превратилась в айву 15 и даже слегла в по­ стель. Как только падишах увидел, что дочь заболела (а у де­ вушки было сорок рабынь), он и говорит им: «Присмотритесь и разузнайте, нет ли у дочери моей какой печали». Как ни стара­ лись рабыни выведать что-нибудь из уст девушки, они не могли выпытать у нее ни одного слова. С тех пор прошло еще несколько

времени — девушка совсем изнемогла: у нее не стало сил даже подняться с постели. Как-то утром, когда она лежала в постели, любовь ее разгорелась: она стала плакать и петь про себя песни. Посмотрим, что она пела:

О боже мой! Посмотри, что со мной 16, На меня безо времени свалилась любовь.

Бмолодости горю я любовью к милому другу!

Яне скорблю о том, что я умираю,—

Нет никого, кто бы спросил обо мне!

В сердце моем открылась глубокая рана, Передайте привет моему изменчивому другу. Ах! Сердечко мое разбилось на части.

Я не скорблю о том, что я умираю,— Нет никого, кто бы меня искал!

Вот напротив — тонкий дуб 17.

Я не знаю, что со мной сталось, я вне себя.

То, что называют сердцем,— это хрустальный сосуд.

Я не скорблю о том, что он разбит,— Нет никого, кто бы спросил обо мне.

Шла я и пришла на одну равнину. Годы мои ты довел до ста лет 18.

Мои друзья-мусульмане пусть поплачут со мною.

Я не скорблю о том, что я плачу,— Нет никого, кто бы страдал так, как я.

Вот, напротив — черный табак.

Яискала везде и не нашла нигде верности. Если умру я, на могиле моей посадите розы.

Яне скорблю о том, что я умираю,—

Нет никого, кто бы тосковал обо мне.

Посреди этого города — дом веселья.

Тот, кого называют рыбаком,— только один. Шереф-ханым 19 плачет, сгорая.

178

Я не скорблю о том, что я плачу,— Нет никого, кто бы спросил обо мне.

Лишь только рабыни снаружи услыхали эти стихи 20, которые она пела, они тотчас же входят в комнату. «О султан-ханым, на­ конец-то мы узнали твое горе, которое ты скрывала столько вре­ мени!»— говорят они и тут же сообщают падишаху, что винов­ ником ее болезни оказался сын старого рыбака. «По нем-то она и горит и страдает»,— говорят они. Падишах тотчас посылает двух гонцов и сраэток21. «Вот что, поезжайте и привезите старого ры­ бака»,— приказывает он. Гонцы берут старого рыбака и приво­ дят его пред очи падишаха. «Селям алейкюм!» — «Алейкюм се­ лям, пожалуйте»,— говорят они и подставляют рыбаку золотую скамейку. После того как попили кофе и покурили, падишах гово­ рит: «Эй, дедушка-рыбак, знаешь ли ты, зачем я велел тебя позвать?» А тот говорит: «Нет, мой государь; если скажешь, так буду знать; если ума моего хватит, так отвечу». Падишах го­

твой, и девица — твоя, и мы — твои; как хочешь, так и делай, мы согласны!» Падишах говорит: «Нет, не так: это — путь, остав­ шийся нам от пророков, здесь нет великих и малых,— ты сам ре­ шай». Когда он так сказал, старик рыбак говорит: «Очень хо­ рошо, государь. Пусть будет так». А падишах сказал: «Ну, раз так, сегодня как раз пятница; с сегодняшнего дня и начнем свадьбу, и через тридцать девять дней22 приведу сюда жени­ ха».— «Очень хорошо, державный»,— говорит дедушка-рыбак, встает и идет домой. И вот начинают свадьбу; через тридцать девять дней на сороковой, в пятницу, сына старого рыбака с аминем и текбиром 23 берут и отводят в мечеть. Там после соверше­ ния намаза девушку обручают с сыном рыбака. Потом, взяв мо­ лодого, с текбиром торжественно приводят во дворец и приводят к девушке.

Они достигли своих желаний, достигнуть бы и нам.

179