18. Три померанца

прежнее время был один падишах, и не рождалось у него на свет ни одного ребенка. Однажды, когда он сидел у себя во

дворце и раздумывал, приходит везир. «О падишах, о чем ты ду­ маешь?» — говорит он. А тот говорит: «О лала, не родилось у меня на свет ни одного ребенка, а я после всего этого уже старик; вот если бы теперь был у меня взрослый сын, я был бы на старости лет совсем спокоен». А везир говорит: «Помилуй, о падишах! Не из-за чего тут беспокоиться: непременно аллах пошлет, и будет у тебя сын, какого ты желаешь». После этого проходит много времени. В один из дней ханым-султан затяжелела. Приходит время, она рожает мальчика. Падишах на радостях устраивает многочисленные празднества, раздает много денег бедным. Потом этого ребенка воспитывают. Не будем затягивать! В сказках время быстро идет: мальчику исполняется четырнадцать-пятна- дцать лет.

Однажды мальчик говорит падишаху: «Отец-шах, вели по­ строить для меня замок, а внизу под ним пусть будут два фон­ тана: из одного чтобы било масло, а из другого — мед!» А так как падишах очень любил сына, то тотчас же велит выстроить такой замок и фонтаны, как тот сказал. Однажды мальчик си­ дит в замке; приходит старуха с кувшином в руках. Пока она наполняла кувшин из фонтана \ мальчик бросает камень и раз­ бивает старухин кувшин; старуха, не вымолвив ни слова, ухо­ дит. На следующий день старуха опять приходит к фонтану, и, в то время как она наполняла кувшин, мальчик еще раз бро­ сает камень: старухин кувшин разбивается, и опять старуха, ни­ чего не говоря, уходит восвояси. Когда она пришла и на следую­ щий день, то, лишь только мальчик, снова кинув камень, разбил у старухи кувшин, она и произносит: «Эх, сынок, молю аллаха, чтоб тебе влюбиться в три померанца!» С этими словами она уходит. И вот мальчик день за днем хворает, начинает желтеть и сохнуть, а падишах, услыхав о том, что мальчик занемог, при­ водит много хекимов и ходжей, но никто не может найти сред­ ства от его болезни. Однажды мальчик говорит падишаху: «Отец-шах, эти хекимы найти средства от моей болезни не могут, ты попусту не возись со мной: я влюбился в три померанца. Пока я не пойду и не найду их, я не выздоровею». А падишах гово­

ря

рит: «Помилуй, дитя мое, ты у меня на свете один-одинешенек; если ты уйдешь, то на кого же я буду радоваться?» Хоть он и говорил все такое, но сам видит, что мальчик чем дольше лежит, тем сильнее хворает. Он думает про себя: «Мальчик будет здесь лежать да еще умрет; лучше уж я отпущу его — может быть, он и найдет себе лекарство от своей болезни». И он отпускает маль­ чика.

В один из дней мальчик выходит в путь. «Ну, куда там ни шло!» — говорит он и идет, тащится полегоньку около года или двух. В один из дней смотрит, а на вершине горы сидит жен- щина-дэв и крутит веретено. И вот, лишь только он ее увидал, подумал: «Сейчас, если я пойду к ней, она меня убьет; если пойду обратно, опять ничего не выйдет». И вот он обходит женщину сзади, а та сидит, закинув груди: одну на одно плечо, а дру­ гую — на другое. Молодец тотчас подходит к ней: «Матушка»,— говорит он и обнимает ее за груди, а та говорит: «Если б ты не назвал меня матушкой, я бы тебя сейчас же съела!» Как бы то ни было, молодец садится, женщина спрашивает его, откуда он пришел и куда идет, а молодец говорит: «Ах, матушка, со мной такое дело случилось — не тебе бы спрашивать, не мне бы гово­ рить!» А женщина заставляет его сказать: «Ну-ка, расскажи,

и говорит: «Ох, сынок, здесь и говорить о них запрещено; мы — их сторожа, но где они сами,— мы не знаем. У меня есть сорок сыновей, они много бродят, может быть, они знают». Наступает вечер, и вот, когда должны были прийти сыновья, она наносит молодцу удар и превращает его в кувшин для воды. И вот при­ ходят сыновья той женщины. «Матушка, пахнет человечьим мя­ сом!»— говорят они, а женщина отвечает: «Аллах, аллах! Чего искать здесь человечьему мясу? Вы посмотрите-ка у себя в дуп­ лах зубов». И они, взяв каждый по полену, ковыряют в зубах и вытаскивают оттуда: кто бедро, кто руку, кто голову, кто туло­ вище. Потом садятся и едят и все прочее делают. Женщина и говорит сыновьям: «Эй, сыночки, если бы у вас был брат из людей, что бы вы сделали?» А они отвечают: «Раз он будет нам братом, ничего не сделаем». Когда женщина сказала «ну-ну», они клянутся и говорят, что ничего ему не сделают. А женщина ударяет по кувшину, и тот становится человеком. И вот они смот­ рят— молодой йигит. «А, добро пожаловать, брат!» Этими и другими словами они успокаивают его, а матери своей говорят:

119

«Почему ты раньше ничего нам о нем не говорила? — и он бы с нами вместе поел». А женщина говорит: «Он не ест такую еду, как вы; он есть баранье мясо, курицу и другие такие вещи». Когда она так сказала, тотчас один из них поднялся, пошел, нашел барана, приволок, и вот его зарезали и положили перед молодцом. Женщина говорит: «Эй ты, он так не ест, мясо надо сварить». Когда она так сказала, с барана содрали шкуру, раз­ вели огонь, зажарили и положили перед молодцом. Он поел не­ много и отказывается. Те говорят: «Дорогой братец, кушай же, что ты так мало поел?» А женщина говорит: «Вот, с него и до­ вольно». А те говорят: «Ну-ка, поглядим, каково баранье мясо» — берут по одному, по два куска и доканчивают всего ба­ рана. Как бы то ни было, они ложатся спать, а когда наступило утро, женщина говорит сыновьям: «У этого молодца есть горе», а когда они спросили, что за горе, женщина говорит, что он влю­ бился в три померанца. А они отвечают: «Валлахи 2, мы не знаем места, где они находятся, и даже в те стороны никогда не хо­ дим, но тетка наша, может быть, знает». А женщина говорит: «Если так, возьмите этого парня, вашей тетке передайте от меня поклон; это мой сын, пусть он будет и ей сыном. Пусть-ка она поищет средства от его горя». И она отсылает молодца к своей сестре.

И вот они забирают молодца, приводят его к своей тетке' и все ей рассказывают, а та говорит: «Валлахи, сыночки, где мне о них знать? Но у меня есть шестьдесят сыновей: может быть, они знают?» Когда она так сказала, те оставляют ей молодца, а сами уходят. Как только наступил вечер, женщина наносит мальчику удар, превращает его в стакан для воды. Но вот, лишь только пришли ее сыновья, они говорят: «Матушка, пахнет чело­ вечьим мясом!» А она отвечает: «Поглядите в дуплах ваших зубов, зачем тут человечьему мясу бродить?» А они, взяв по по­ лену, ковыряют у себя в зубах, и каждый что-нибудь да выта­ скивает из зубов. Они едят и так проводят время. Женщина го­ ворит сыновьям: «Если бы у вас теперь оказался брат из людей, что бы вы сделали?» А они говорят: «Ничего бы не сделали: раз он брат, что же мы будем делать?» Женщина ударяет по ста­ кану, выпускает молодца, а они говорят: «Добро пожаловать!» — и после беседы находят молодцу немного еды и кормят его. Мать их говорит: «Эй, сыновья, этот парень влюблен в три поме­ ранца, не знаете ли вы их?» Лишь только она это сказала, они говорят: «Нет, мы не знаем, но наша старшая тетка, может быть,

120

знает». А женщина говорит: «Передайте ей от меня поклон; этот мальчик — мой сын, пусть он будет и ей сыном, пусть она поза­ ботится о его деле». С этими словами она отсылает мальчика к старшей сестре. И они забирают молодца, уводят его, передают поклон от своей матери и рассказывают о деле молодца. А та го­ ворит: «Эх, сыночки, я ничего не знаю, но у меня есть восемьде­ сят сыновей: может быть, они знают; пусть они придут к вечеру, и я спрошу». Они оставили молодца и уходят.

Как только наступил вечер, женщина ударяет по молодцу, превращает его в метлу и ставит за дверью; наступает вечер, приходят сыновья. «Матушка, пахнет человечьим мясом!» А та говорит: «Зачем тут человечьему мясу бродить? Поковыряйтека у себя в зубах». Когда она так сказала, каждый берет по по­ лену, ковыряет у себя в зубах и что-нибудь да вытаскивает; они садятся, едят, а женщина говорит: «Сыновья, если бы теперь у вас появился брат из людей, что бы вы сделали?» А они гово­ рят: «Ничего бы не сделали». Когда они так сказали, женщина ударяет по метле и превращает ее в человека. А те говорят: «Добро пожаловать, брат» — спрашивают, как он поживает, за­ тем выносят немного еды, и молодец кушает. А мать их говорит: «Сыновья, у этого молодца есть горе». А они спрашивают, ка­ кое. Когда они так спросили, она сказала: «Этот малый влю­ бился в три померанца, не знаете ли вы их?» Лишь только она так сказала, самый младший говорит: «Матушка, я знаю». А женщина и говорит: «Сынок, возьми сведи этого молодца, пусть он достигнет своего желания».

Наступает утро, младший сын той женщины берет с собой молодца. Пока они шли по дороге, он говорит: «Братец, сейчас я приведу тебя в один сад, там есть водоем; померанцы, которых 3 ты желаешь, в том водоеме. Когда я скажу тебе: «Открой глаза, закрой глаза», ты сейчас же хватай то, что увидишь». Потом они идут, приходят в сад, глядь! — водоем. Сын дэва говорит мо­ лодцу: «Закрой глаза!» Когда же он сказал: «Открой глаза!» — глядь!—а в воде три померанца: когда один погружается, то другой выплывает. Тотчас он схватывает один, прячет за пазуху. Снова дэв говорит ему: «Закрой глаза!» Когда он закрыл, а тот сказал: «Открой» — он открывает глаза и снова берет другой; таким же образом он вытаскивает и третий. Сын дэва говорит: «Эй, братец, смотри, не разрезай эти померанцы в таком месте, где нет воды — потом раскаешься», а тот говорит: «Хорошо» — и уходит.

121

Мало ли идет, долго ли идет, по долам ли, по горам, по ров­ ному ли месту идет. Однажды по дороге он говорит сам про себя: «Разрежу-ка я один из этих померанцев». С этими сло­ вами он достает один померанец, разрезает его, глядь! — оттуда выходит девушка, словно четырнадцатидневная луна. Она кри­ чит: «Ой, воды!» А мальчик не может найти воды; девушка па­ дает и умирает. Потом молодец раскаивается, что он разрезал померанец, однако дело сделано. Опять он прошел немного. «Чтото будет, дай-ка я разрежу еще один»,— говорит он; вытаскивает его и разрезает. И из него выходит девушка, еще красивее преж­ ней, и говорит: «Ой, воды!» Но так как воды не было, она тоже падает и умирает. Молодец говорит: «Ну, этого я уж не раз­ режу» — и идет дальше. Мало-помалу он подходит к фонтану, пьет из него воду. «Теперь тут есть вода, разрежу-ка и этот по­ меранец!» С этими словами он разрезает его; лишь только из него вышла девушка, в тысячу раз красивее прежних, она закри­ чала: «Ой, воды!» А молодец тотчас сажает ее в раковину фон­ тана; напившись досыта, она не умирает, а остается в живых. Парень смотрит: девушка голая, как мать родила. «Теперь что я с ней буду делать?» — думает он и говорит девушке: «Вле­ зай-ка ты на это дерево, я пойду, достану тебе платье и повозку и возьму тебя». Девушка влезает на дерево и садится там, а мо­ лодец уходит.

Пусть он себе идет, а тут вот приходит к источнику арабка с кувшинами в руке. Так как тень от девушки, сидящей на де­ реве, упала в воду, то арабка увидела эту тень. «Да я лучше гос­ пожи! Зачем я понесу ей воду, пусть она мне принесет». С этими словами она бросает кувшины, разбивает их и идет домой. Когда ханым спросила: «Где кувшины?» — та говорит: «Я не принесу тебе», а когда госпожа спросила: «А почему?»—та говорит: «Я красивее тебя, ты мне принеси». Госпожа приносит зеркало: «Девка, ты что, с ума спятила? Посмотри в зеркало»,— говорит она, и арабка смотрит на себя, глядь! — она и взаправду арабка. Снова берет кувшины, идет к источнику, снова видит тень де­ вушки в воде, думает, что это ее собственное отражение. Я лучше госпожи»,— думает она, бросает и разбивает кувшины. Госпожа видит, что она опять не принесла воды. «Девка, где вода?» — спрашивает она. А арабка говорит: «Я красивее тебя, ты неси». Она спорит с госпожой, а та говорит: «Девка, ты что, с ума спя­ тила, что ты делаешь?» Она снова приносит зеркало, и, когда показывает ей, арабка видит себя — сразу берет кувшицы и

122

снова идет к источнику. Когда она увидала в воде тень той де­ вушки, она говорит: «Я красивее госпожи», но когда она собира­ лась поднять и разбить кувшины, девушка сверху кричит ей: «Эй, сестра, не бей зря кувшины: тень, которую ты видела, моя!» Арабка поднимает голову вверх и видит на дереве девушку. Тогда она влезает на дерево. «Стой, милая девушка, у тебя на­ верно от сидения здесь завшивела голова, иди-ка, я поищу у тебя». Говоря так, она осматривает голову девушки; когда же она вонзила ей в маковку иголку, девушка превращается в птицу и улетает, а арабка усаживается на дереве.

И вот появляется молодец с арбой. Глядь! — а на дереве си­

и почернела». Молодец берет эту арабку, сажает в повозку и уво­ зит ее с собой, а придворные говорят: «Вот шахзадэ привезет свою возлюбленную, ну-ка поглядим!» Все собираются, и вот, увидев эту арабку, все говорят: «Сынок, да что ты полюбил в этой арабке?» А молодец говорит: «Это не арабка, вот только я ее оставил на дереве, и она почернела на солнце; сейчас не­ много отсидится и опять будет белой». И он помещает девушку в свои покои, ожидая, что она побелеет. Проходит несколько дней, та птичка прилетает в сад, садится на дерево. «Садовник, садовник»,— зовет она. А когда садовник спрашивает: «Что ты желаешь?» — она говорит: «Что делает мой шахзадэ?» А садов­ ник говорит: «Он хорошо себя чувствует, сидит». Птичка спра­ шивает: «А что делает его жена, арабка?» — «И она сидит».— «Пусть сидит, пусть не сможет сесть, пусть у нее на заднице вы­ растут колючки, и пусть посохнут ветки, на которых я сидела»,— говорит она и улетает. На следующий день она снова прилетает, расспрашивает садовника, опять говорит то же и улетает; на следующий день снова прилетает, и каждый раз, как она, сев на дерево, потом улетает, это дерево засыхает. В один из дней шахзадэ выходит в сад. Глядь! — а деревья все засохли. Он под­ зывает садовника: «Эй, садовник, почему ты не смотришь за де­ ревьями? Посмотри-ка: все они засохли!» А садовник говорит: «О шахзадэ, я смотрю, но вот уже два-три дня, как сюда пова­ дилась летать какая-то птица; спрашивает про тебя, про то, что делает арабка, а я и говорю: «Сидят».— «Пусть вырастут ко­ лючки на заднице у арабки, пусть ветки, на которые я опускаюсь, посохнут», говорит она и улетает». Шахзадэ говорит садовнику: «Ты помажь все деревья клеем; когда та птица прилетит, излови

123

ееи принеси ко мне». И садовник намазывает клеем все деревья; лишь только птица прилетела, она прилипает к дереву и не может улететь. Тотчас он берет птицу и приносит ее к шахзадэ. Ее са­ жают в клетку, а клетку вешают в комнате. И вот арабка, лишь только увидела это, смекает, что это — та птица, в которую пре­ вратилась девушка, когда она воткнула ей в голову иголку. Что тут делать? Она сразу в тот же день притворяется больной, идет

кглавному хекиму, дает ему много денег. «Помилуй, хеким-башы, я теперь буду хворать, а ты, как только придешь, скажи, что она, мол, скоро поправится, но притом скажи, что на свете есть такаято птица: если ее зарезать и дать больной, чтобы та проглотила

еес перьями и прочим, то она выздоровеет», говорит она. Хеким берет деньги и соглашается. Как только наступил вечер, арабка ложится в постель. Приходит шахзадэ, глядь! — а его арабка ле­ жит. «Помилуйте, госпожа, что с вами случилось, почему вы ле­ жите?» Когда он так сказал, та отвечает: «Захворала». Шахзадэ тотчас велит позвать главного хекима. Приходит хеким и, как только осмотрел больную, говорит: «О шахзадэ, ее болезнь бы­ стро пройдет; есть такая-то птица: если ты ее найдешь и дашь больной проглотить ее с перьями и прочим, больная встанет. Только ты эту птицу теперь не можешь найти». Когда он так сказал, шахзадэ говорит: «Та птица у меня» — приносит ее и

показывает хекиму. А тот говорит: «Да, это — та птица; тотчас же ее зарежь и, пока она еще теплая, заставь больную ее прогло­ тить». Хеким уходит, и вот шахзадэ берет птицу, режет ее и дает

Время, приди, время, уйди! Пусть шахзадэ ожидает, что эта арабка побелеет, а тем временем во дворец приходит одна ста­ руха погадать женщинам. Однажды, когда она спускалась с лестницы, между досками что-то блеснуло. Тотчас она берет, смотрит: что-то вроде перышка, словно алмаз. Она скорее берет его, идет домой и засовывает в потолок. На следующий день эта женщина снова идет во дворец. Как только она ушла, перышко, которое было на потолке, спускается вниз, превращается в де­ вушку, убирает дом внутри и снаружи, стряпает кушанья, все приготовляет, снова превращается в перо и забирается на пото­ лок.

И вот к вечеру старуха приходит домой. Глядь!—везде все прибрано» выметено, кушанья сварены, приготовлены. Она удив-

124

ляется: «Кто все это сделал?» — раздумывает она, шарит там и сям — ничего не видит. Как бы то ни было, она садится и съе­ дает обед. Наступает утро, она снова уходит. Девушка опять спускается вниз, делает все дела, а с наступлением вечера заби­ рается на потолок. Приходит старуха, смотрит и опять, как и раньше, находит все приготовленным. Ее разбирает любопыт­ ство: «Кто же это сделал?» На следующий день она опять соби­ рается выйти на улицу, нарочно открывает дверь, потом опять закрывает, а сама прячется внутри. Девушка, думая, что она ушла, спускается с потолка и делает все работы, а старуха из того места, где спряталась, наблюдает за ней. И вот, когда де^ вушка, окончив работу, хотела снова забраться на потолок, ста­ руха хватает эту девушку: «Помилуй, дочь моя, кто ты такая, кто тебя сюда привел?» А девушка говорит: «Ты принесла».— «Помилуй, дочь моя, я тебя не приносила, ты где была, я тебя несколько дней ищу и никак не могу найти. Кто ты такая?» — спрашивает она. И девушка рассказывает старухе все, что с ней случилось. А старуха говорит: «Стой, дочка, не беспокойся, я скажу шахзадэ». Она идет и говорит шахзадэ: «Сынок, пой­ дем-ка сегодня вечером ко мне в дом». А так как ему опротивело смотреть на арабку, то он искал места, где бы ему развлечься. Он и говорит старухе: «Хорошо, матушка». Когда настал вечер, они идут в дом старухи, и вот старуха все приготовляет: они едят, пьют. Старуха велит девушке приготовить кофе, и девушка берет кофе. Когда же она подавала его шахзадэ, он, лишь только ее увидел, сразу упал в обморок. Как бы то ни было, они приво­ дят его в чувство. Старуха говорит: «Помилуй, сынок. Я привела тебя, чтобы ты повеселился, а тебе тут сделалось худо, что это с тобой?» Когда она его спросила, шахзадэ говорит: «Помилуй, матушка, кем приходится тебе эта девушка?» А та говорит: «Сы­ нок, это — моя невольница».— «Помилуй, бабушка, где ты на­ шла такую красивую невольницу, не отдашь ли ты ее мне?» Когда он так сказал, старуха и говорит: «Она и вообще твоя».— «Помилуй, матушка, почему моя? Если ты продашь ее за деньги, тогда она станет моей». Старуха говорит: «Сынок, этой девушке4 арабка, от которой ты ждешь, что она побелеет, вот что сделала». И она рассказывает шахзадэ все, что произошло с девушкой. Тогда шахзадэ берет девушку и ведет ее во дворец. Арабке он говорит: «Ты что хочешь: сорок клинков или сорок лошаков?» 5 А арабка говорит: «Сорок лошаков». Ее привязывают к хвостам сорока мулов, бьют их плетью и гонят: мулы бегут, и каждый

125