Провозвестник новой эры: Ницше

От первобытных времен до психологического анализа

были социальный дарвинизм, марксизм и новейшие материалистиче­ ские и механистические философии. Среди ведущих мыслителей гла­ венствовали утилитаристы и представители социальной философии Герберта Спенсера, Джона Стюарта Милля и Ипполита Тэна. В лите­ ратуре того времени натурализм требовал от писателя — насколько это возможно — точно воспроизводить картину жизни и факты, как это де­ лал Бальзак, а позднее — Флобер, Мопассан и Золя. Романтизм казался чем-то давно ушедшим в прошлое.

Однако около 1885 года происходит еще один поворот в области культурной жизни — в ориентации сознания людей по всей Европе чувствуются значительные перемены. Они охватывают многие аспекты культуры того времени, и надо отметить, что мы не сможем понять при­ чины возникновения новой динамической психиатрии, не принимая во внимание это обстоятельство. Фридрих Ницше заметно выделяется на фоне остальных лидеров этого движения. Ницше (1844-1900) родился

всемье протестантского священнослужителя. Его отец умер, когда Ниц­ ше был еще совсем мал. Его первым призванием стала греко-латинская филология. Он был исключительно одаренным студентом: в 1869 году,

ввозрасте двадцати пяти лет, Ницше был удостоен звания профессора классической филологии в Базельском университете, что само по себе является легендарным достижением. Его сочинение «Рождение тра­ гедии», вышедшее в свет в 1872 году, весьма удивило и раздосадовало его коллег. В 1879 году болезнь вынудила его оставить свою должность. К тому времени Ницше уже приступил к написанию серии сочинений,

вкоторых, прибегнув к великолепному, изобилующему афоризмами стилю, в пророческой манере он провозгласил необходимость свер­ жения общепринятых ценностей современного общества, сформули­ ровал принцип стремления к власти, а также изложил более туманное учение о сверхчеловеке и вечном возвращении. В 1889 году Ницше раз­ бил полный паралич, — оставшиеся годы своей жизни до самой смерти

в1900 году он пребывал в состоянии полного помешательства.

Ницше в значительной степени являет собой пример человека, на­ зываемого в Германии загадочной натурой, то есть личностью, судить о которой очень сложно, и при попытках дать оценку которой возника­ ют диаметрально противоположные мнения. Духовное развитие Ницше происходило по образцу следующих один за другим кризисов. После того, как в раннем возрасте Ницше утратил веру в Христа, он страстно увлекся музыкой Вагнера и философией Шопенгауэра, за чем последо­ вало переключение интересов от филологии к философии и неожидан­ ный разрыв дружеских отношений с Вагнером. Эти этапы жизненного опыта шли рука об руку с этапами его непрекращающегося физического и невротического страдания, откуда он каждый раз выносил новую фи-

Глава 5. В преддверии новой динамической психиатрии

лософскую концепцию, последняя из которых воплотилась в знамени­ той книге «Так говорил Заратустра». Трудно сказать, в какой степени перемены в мировоззрении Ницше, нашедшие отражение в его послед­ ней работе, являются следствием эволюции его учения, а в какой — его искажением, вызванным умственным расстройством.

То, что Ницше удостоился особенного внимания со стороны сво­ их современников в Европе, было вызвано тремя причинами: легендой вокруг его имени, его стилем и его идеями. Легенда сложилась вокруг имени Ницше еще при жизни — легенда о человеке, изгнавшем себя из общества, живущем в одиночестве в швейцарских горах, подобно тому, как Заратустра жил в пещере, и предающем современное ему общество анафеме30. Затем последовало его безумие, которое некоторые склон­ ны были расценивать как наказание свыше, обрушившееся на человека, дерзнувшего возвыситься над своими собратьями. После смерти Ниц­ ше легенда о нем поддерживалась в основном благодаря его архивам, настоящей целью которых, похоже, было распространять эту легенду в соответствии с желанием его сестры и небольшой группы привер­ женцев, не гнушавшихся публиковать фальсифицированные версии его посмертных работ31. В свою очередь, легенда, сложившаяся вокруг его имени, впоследствии была использована различными идеологическими учениями, включая нацизм.

Своим огромным влиянием работы Ницше в не меньшей степени, чем содержанию, обязаны стилю, в котором они были написаны. «Рож­ дение трагедии» — единственное произведение, в котором автор при­ держивается последовательного и ясного плана. Остальные его работы представляют собой непрерывный ряд ярких афоризмов. «Так говорил Заратустра» — это рассказ о пророке и его изречениях. Это произведе­ ние, изобилующее аллегорическими сравнениями и мифологическими сюжетами, оказало гипнотическое воздействие на европейскую моло­ дежь в период между 1890 и 1910 годами.

Об идеях Ницше довольно трудно судить, так как они не были приведены в единую систему и изобилуют противоречиями. Неудиви­ тельно, что они вызвали такое количество спорных интерпретаций. На современников очень сильное впечатление производил полемический характер его идей, а также яростные нападки, с которыми Ницше об­ рушивался на идеологические институты того времени: социальное устройство, официальную религию и общепринятые моральные нормы. Он отрицал существование причинно-следственной связи, законов при­ роды и возможность достижения человеком какой-либо истины. Это умозаключение нашло отражение в одном из его афоризмов: «Ничто не есть истина, все позволено!» В свете этих установок учение Ницше рассматривали как радикальную систему философского и морального

нигилизма32. Однако большинство толкователей его идей считают, что негативный аспект в его учении предваряет философские идеи возрож­ дения человека, общества и этики.

Рассматривая позитивные аспекты учения Ницше, необходимо отметить, что в плане психологических понятий оно представляет не меньшую важность, нежели в плане философских воззрений. Новизну первых с запозданием заметили благодаря работам Людвига Клагеса33, Карла Ясперса34 и Алвина Митташа35. Клагес даже называет Ницше истинным основателем современной психологии. Томас Манн считал его «величайшим за всю историю человеческого сознания критиком и исследователем психологии морали»36. Оказалось, что даже идеи Ницше относительно преступления и наказания отличаются большой оригинальностью и представляют огромный интерес для современной криминологии37.

Алвин Митташ продемонстрировал связь психологических идей Ницше с открытиями в области физики того времени. Ницше ввел в пси­ хологию закон Роберта Майера о сохранении и превращении энергии. Аналогично тому, как физическая энергия может оставаться потенци­ альной или активизироваться, «квант сжатой (психической) энергии», по представлениям Ницше, может ожидать того времени, когда он бу­ дет использован, а иногда малейшей провоцирующей причины будет достаточно, чтобы вызвать мощный разряд психической энергии. Мен­ тальную энергию также можно аккумулировать в зависимости от жела­ ния, дабы позднее использовать ее на более высоком уровне. Ее мож­ но переводить из одного инстинкта в другой. Исходя из этого, Ницше представляет человеческое сознание как систему внутренних импуль­ сов, а эмоцию — в виде «набора бессознательных образов и состояний воли».

Людвиг Клагес характеризует Ницше как выдающегося представи­ теля превалировавшего в 80-е годы прошлого столетия течения — «рас­ крывающей» или «разоблачающей» психологии, которую Достоевский и Ибсен развивали в других направлениях. Ницше ставил задачу пока­ зать, как человек обманывает сам себя и при этом постоянно обманыва­ ет себе подобных. «Так как личность позволяет нам увидеть лишь часть самого себя, возникает вопрос: что же она стремится утаить? От чего она пытается отвести наш взгляд? Что за предубеждение лежит в основе всего этого? Насколько тонко она нас обманывает? В какой степени эта личность обманывает себя, поступая таким образом? »38 Так как человеку свойственно обманывать себя в большей степени, чем других, психологу следует делать выводы из того, что люди действительно имеют в виду, а не из того, что они говорят или совершают. Например, евангельское изречение «Тот, кто усмиряет себя, возвысится» следует перевести как

Глава 5. В преддверии новой динамической психиатрии

«Тот, кто усмиряет себя, хочет возвыситься»39. Более того, то, что че­ ловек принимает за свои собственные мысли и убеждения, всего лишь отголоски убеждений или зачастую просто голословных суждений его родителей и предков. Таким образом, наша жизнь зависит в равной сте­ пени как от глупости, так и от мудрости наших предшественников. Ниц­ ше неустанно пытался доказать, что любое наше чувство, мнение, отно­ шение, манеры нашего поведения и проявления добродетели проистека­ ют из самообмана или подсознательной лжи. Таким образом, «каждый человек находится дальше всех от самого себя», бессознательное пред­ ставляет собой существенную часть личности, а сознание — всего лишь зашифрованную формулу первого; в той или иной степени фантастич­ ный комментарий к бессознательному, которое представляется в виде неизвестного, однако ощутимого текста»40.

Ницше рассматривал бессознательное как сферу беспорядочных мыслей, эмоций и инстинктов и в то же время как область, где вновь оживают пройденные этапы жизни личности и человечества в целом. Нечеткость, беспорядочность и несвязность наших представлений во сне напоминает состояние ума на самых ранних стадиях человеческого развития. Галлюцинации, которые мы видим в сновидении, напоминают нам о тех коллективных галлюцинациях, охватывавших некогда целые сообщества первобытных людей. «Таким образом, в сновидениях мы еще раз повторяем уроки (Pensum), пройденные человечеством на ран­ них стадиях его развития»41. Они дают нам возможность оживить фраг­ менты нашего прошлого, а также прошлого человечества. То же самое верно по отношению к бесконтрольным проявлениям страстей и умст­ венным заболеваниям42.

Как Клагес, так и Ясперс проявляли огромный интерес к теориям инстинктов Ницше: теориям их взаимодействия, конфликтов и проти­ воречий. В своих первых работах Ницше пишет о потребности в удо­ вольствиях и борьбе, о половом и стадном инстинктах и даже — об инстинктах познания и стремления к истине. Постепенно он начинает придавать все большее значение одному основному инстинкту — стрем­ лению к власти. Кроме того, Ницше описывает чередование инстинктов, их компенсацию с помощью иллюзий, подмену одного инстинкта дру­ гим при разрядке, сублимацию инстинктов, их подавление и ситуацию, при которой их действие направлено внутрь личности, при этом он не забывает и о возможности осознанного и непринужденного контроля над ними.

Понятия сублимации, которое отнюдь не было новым, Ницше кос­ нулся при описании полового и агрессивного инстинктов43. Он считал сублимацию следствием сдерживания инстинктов или же интеллекту­ ального процесса и отмечал, что ее проявления очень часты. «Хорошие

От первобытных времен до психологического анализа

поступки — это сублимированные плохие»44. Даже в самых сублимиро­ ванных своих формах инстинкты сохраняют присущее им важное зна­ чение: «Уровень и характер сексуальности личности проявляются даже в самых высших достижениях ее духа»45.

Используя термин «ингибиция» (Hemmung), Ницше описывает про­ цесс, который в наши дни называют репрессией или вытеснением. Он связывает его со сферой восприятия и памяти. «Потеря памяти не явля­ ется всего лишь следствием инерции... Наоборот, она представляет со­ бой активную и, в строжайшем смысле этого слова, позитивную функ­ цию ингибиции»46. «"Я сделал это", — говорит моя память. "Я не мог этого сделать", — утверждает моя гордость и остается непреклонной. В конце концов, память уступает»47.

Что касается обращения инстинктов против самого себя, это поло­ жение предоставляет ключ к нескольким основным понятиям учения Ницше: негодованию, совести и происхождению цивилизации.

Слово «негодование», означающее многие виды чувств типа озло­ бления, неприязни, зависти, недовольства, ревности и ненависти, по­ лучило в интерпретации Ницше новое истолкование. Когда такие эмо­ ции сдерживаются и в результате становятся бессознательными, они начинают проявляться в скрытой форме, особенно — в виде ложных моральных установок48. Христианская мораль, по представлениям Ниц­ ше, является утонченным проявлением негодования, это мораль рабов, которые не имели возможности открыто выступить против своих угне­ тателей и потому прибегли к скрытому способу борьбы, что позволяло им считать себя выше своих врагов, в то же время презирая их. Ницше также считал, что христианская заповедь «Возлюби врага своего» — это наиболее хитроумный способ привести своих врагов в ярость, а зна­ чит, — наиболее жестокий вид мести. Концепцию негодования Ницше предстояло перенять и в несколько измененном виде развить Максу Шелеру49 и Мараньону50.

На создание концепции о возникновении совести Ницше вдохнови­ ли идеи его друга Поля Ре, который стремился доказать, что совесть в человеческом сознании возникла ввиду невозможности высвободить те агрессивные инстинкты, с которыми люди столкнулись в определен­ ный период истории своего существования51. В своей работе «К гене­ алогии морали» Ницше, подобно Полю Ре, описывает первобытного человека как «дикого зверя», «хищное животное» или как «прекрас­ ного зверя со светлыми волосами, кочующего с места на место и стре­ мящегося к захвату добычи и победе»52. Однако когда сформировалось человеческое общество, инстинкты дикого свободного человека стало невозможно разряжать вовне, и они обратились внутрь личности. Так возникло ощущение вины, ставшее, в свою очередь, первой предпосыл-

кой появления такого понятия в сознании человека, как совесть. Вну­ три личности этот процесс ускоряется благодаря воздействию мораль­ ных установок и разного рода ингибиций. «По сути своей наша совесть состоит из требований, которые к нам в детстве постоянно и без вся­ ких объяснений предъявляли те, к кому мы испытывали уважение или страх... В основе совести лежит вера в авторитет. Это не голос Господа в нашей душе, это голос нескольких людей в одном человеке»53. Более того, личность носит в себе множество взглядов и ощущений, унасле­ дованных ею от своих родителей, которые она, однако, считает своими собственными. «Для сына становится убеждением то, что для отца все еще оставалось ложью»54. Не только отец, но и мать может определять поведение личности в будущем. «Внутри каждого человека есть образ женщины, который складывается у него из представлений о своей ма­ тери. Именно этот образ определяет, будет ли он впоследствии уважать женщин, презирать их или будет к ним равнодушен»55.

Ницше объясняет происхождение цивилизации в том же ключе, что и возникновение совести. В основе как первого, так и второго процесса лежит отказ от удовлетворения наших инстинктов. В этом положении можно без труда узнать старую теорию Дидро и его последователей. Цивилизация есть источник всех болезней и страданий человечества, так как она является «следствием насильственного разрыва со своим животным прошлым, ... при котором человек объявляет войну собст­ венным старым инстинктам, составлявшим до этого его мощь, удоволь­ ствия и величие»56.

Одна из своеобразных черт философии Ницше заключается в том, что он придает большое значение не только агрессивным инстинктам, но и инстинктам саморазрушения. Среди проявлений последних он на­ зывает стремление к познанию. В представлении Ницше, наука — «это враждебный жизни, деструктивный принцип. Желание познать истину может быть скрытым проявлением стремления к смерти»57. Наука пред­ ставляет собой утверждение чуждого нам мира и, таким образом, отри­ цание нашего мира, мира, в котором мы живем.

Среди собственно философских идей Ницше две заслуживают осо­ бого внимания: это понятие сверхчеловека и идея вечного возвращения.

Понятие сверхчеловека Ницше вызывало множество толкований. Это понятие не имеет ничего общего с образом «супермена» как нео­ бычайно сильной, волевой личности, наделенной мистической властью. Идея сверхчеловека не была новой, но что подразумевал под этим сам Ницше, до сих пор остается спорным58. Одно из возможных толкова­ ний проистекает из положения Ницше о том, что «человек — это некий этап, который нужно преодолеть» — первого из предсказаний Заратустры59. Человек должен покорить сам себя, но как и ради чего? Возмож-

но, проблема заключается в том, что человек испытывает страдания, так как он зажат между установками ложной морали и своими глубо­ ко укоренившимися животными, агрессивными инстинктами. Чтобы разрешить этот конфликт, он должен отбросить все установленные ценности и почувствовать, как все его подавленные дикие инстинкты разворачиваются внутри него: так, человеку, испытывающему жажду мести, следует насладиться ею до предела, до тех пор, пока он не обре­ тет способность прощать, благодарить и уважать своего противника60. Переоценив, таким образом, свои моральные установки, он создает собственную систему ценностей и собственную мораль и начинает жить в соответствии с ними61. Этот человек — сверхчеловек — обрел теперь силу и даже жесткость, но он добр к слабым и соблюдает высочайший из моральных законов — закон вечного возращения. Данная идея так­ же дала повод для множества самых разных интерпретаций. Не следует рассматривать ее в плане теории «циклического палингенеза» (cyclic palingenesis), которую исповедовали некоторые философы древности. Учитывая физическое строение Вселенной, они считали, что одни и те же события будут обязательно повторяться через определенные проме­ жутки времени до бесконечности (ad infinitum). У.Д. Виллиамс тракто­ вал идею Ницше следующим образом:

Мы еще и еще раз возвращаемся не к жизни, точно повторяющей эту жизнь, а к самой жизни... Ницше считает, что вся жизнь, с ее самыми вы­ сокими и самыми низкими проявлениями, величественным и сиюминутным добром и злом, является вечной, хотим мы этого или нет... Мы можем за­ метить, что в этой идее предельно отражено осознание нашей абсолютной ответственности как представителей человеческого рода, ответственности, которой мы никогда не сможем избежать. Мы должны ответить за каждое мгновение своей жизни, воскрешая ее в вечности63.

То же самое Ницше выразил в краткой формуле: «Эта жизнь — твоя вечная жизнь». Он проводил связь между идеей сверхчеловека и по­ нятием вечного возвращения. Сверхчеловек сообразует свою жизнь с принципом бесконечного возврата, существуя, таким образом, с точки зрения вечности (sub specie aetemitatis), отсюда — повергающее в ужас величие каждого человеческого шага.

Ницше как-то сказал, что любая философская система — это не что иное, как скрытая исповедь. «Человек может возрасти, сколь это возможно, благодаря своим знаниям и казаться себе при этом макси­ мально объективным, однако при окончательном анализе он не пред­ ставит вам ничего, кроме собственной биографии»64. Применительно к Ницше это должно быть верно в большей степени, чем по отношению

Г/юва 5. В преддверии новой динамической психиатрии

к любому другому человеку. Лу Андреас-Саломе первой осознала тес­ ную связь между страданиями физического и нервного характера, ко­ торые испытывал Ницше, и продуктивностью его мышления65. Соглас­ но предположению Андреас-Саломе, он прошел сквозь серию циклов, среди которых были фаза болезни, фаза выздоровления, наступавшего одновременно с появлением новых философских открытий, и фаза эй­ фории, предшествовавшая новому приступу болезни. Этим, возможно, объясняется твердое убеждение Ницше в том, что он несет человечеству новые знания и является пророком новой эры, а также то обстоятель­ ство, что его идеи пользовались в Европе 90-х годов прошлого столетия поистине фантастической популярностью. Целое поколение буквально бредило учением Ницше — в какой бы манере его ни трактовали — по­ добно тому, как предыдущее поколение находилось под влиянием идей дарвинизма. Невозможно преувеличить то воздействие, которое Ниц­ ше оказал на динамическую психиатрию. Его — в большей степени, чем даже Бахофена, — можно считать общим источником творчества Фрей­ да, Адлера и Юнга.

J\AR тех, кто знаком с работами как Ницше, так и Фрейда, схожесть их мышления представляется столь очевидной, что не возникает даже вопроса о том, оказал ли первый влияние на последнего. Фрейд харак­ теризует Ницше как философа, «чьи предположения и интуитивные заключения часто самым удивительным образом совпадают с открыти­ ями в психоанализе, на свершение которых было потрачено множество усилий». При этом он добавляет, что сам долгое время не читал трудов Ницше, так как стремился оградить свое сознание от внешних влия­ ний66. Стоит однако отметить, что во времена ранней зрелости Фрейда необязательно было изучать работы Ницше, чтобы проникнуться его идеями, — настолько часто его сочинения цитировали, рассматривали и обсуждали во всех интеллектуальных кругах, журналах или газетах.

Психоанализ, без сомнения, принадлежит к тому же «разоблачаю­ щему» течению, поиску скрытых подсознательных мотивов, характер­ ному для 80-90-х годов XIX века. В учениях как Фрейда, так и Ницше слова и поступки рассматриваются как проявления бессознательных влечений, в основном — инстинктов и их конфликтов. Оба они считают бессознательное сферой диких грубых инстинктов, которые не находят позволительного выхода. Они возникли в более раннюю пору сущест­ вования человечества и выражаются в страстях, сновидениях и умст­ венных расстройствах. Даже термин «ид» (das Es) впервые возникает

в работах Ницше. Динамическая концепция сознания, представление

оментальной энергии, количестве латентной или сдержанной энергии, а также освобождении энергии и превращении ее из одного стремле­ ния в другое — все это также можно найти в трудах Ницше. Задолго

От первобытных времен до психологического анализа

до Фрейда он стал рассматривать сознание как систему стремлений, которые могут приходить в столкновение или сливаться друг с другом. В отличие от Фрейда, однако, Ницше придавал наибольшее значение не половому влечению — хотя важность последнего он должным образом признавал, — а агрессивному и саморазрушительному стремлениям. Ницше были хорошо знакомы те процессы, которые Фрейд позднее на­ зовет механизмами защиты, в особенности — сублимация (этот термин встречается в работах Ницше не менее десяти раз), вытеснение (Ницше использует термин «ингибиция») и обращение инстинктов против са­ мого себя. В произведениях Ницше также присутствует понятие обра­ зов отца и матери. Описание негодования, ложных угрызений совести и ложных моральных установок предвосхитили появление в работах Фрейда описаний невротического чувства вины и суперэго Фрейда. Можно также провести параллель между работой Фрейда «Недоволь­ ство культурой» и сочинением Ницше «К генеалогии морали». Оба ис­ следователя дают новое толкование старому положению Дидро о том, что современный человек подвержен специфическому заболеванию, причина которого заключается в самой цивилизации, так как именно она требует от человека, чтобы он отказался от удовлетворения своих инстинктов. По всем произведениям Ницше буквально разбросаны бес­ численные идеи и фразы, которые можно обнаружить и в произведени­ ях Фрейда. Ницше учил, что жалобы и самообвинения никогда не воз­ никают отдельно от стремления к отмщению, таким образом: «Каждая жалоба (Klagen) — это обвинение (Anklagen)»67. Подобную идею, где присутствует та же игра слов, можно найти в знаменитой работе Фрей­ да «Скорбь и меланхолия»: «Их жалобы (complaints) — это, на самом деле, обвинения (plaints) в более древнем смысле этого слова»68.

Если бы интерпретация идеи сверхчеловека, предложенная Лу Андреас-Саломе была верной, она содержала бы ростки концепции психоаналитического лечения Фрейда. Сверхчеловек, превзошедший конфликт между соглашательской моралью и потребностями своих ин­ стинктов, обретает внутреннюю свободу и создает свою систему цен­ ностей, равно как и собственную независимую мораль. Если он «благо­ детелен», то исключительно потому, что он сам принял решение быть таковым. Он превзошел самого себя, как это происходит с невротиком после успешного психоаналитического лечения.

Несмотря на то что влияние Ницше на психоанализ еще недостаточ­ но хорошо изучено69, имеется довольно подробное исследование Крукшенка, где он рассматривает творчество Ницше и Адлера70. Здесь также нельзя не отметить многочисленные параллели. В понимании как Ниц­ ше, так и Адлера человек является незавершенным созданием, которое должно само обрести завершенность. Принцип Ницше «Человек есть