быт, в значительной степени из-за того, что и в Сальпетриере, и в Нансийской школе при гипнотическом лечении использовался метод при­ каза. Тем не менее временами даже у Бернгейма мы находим некоторые характерные черты предыдущего метода92. Например, существует исто­ рия, рассказанная Бернгеймом, о женщине, страдавшей истерической афонией, которая через короткое время вернула свой голос и даже за­ ранее знала дату, когда это произойдет. Ответ пациентки звучал, как «через восемь дней». Действительно, через восемь дней она смогла го­ ворить.

К концу девятнадцатого века начали применять новый метод гип­ нотического лечения — очищающий или катартическии метод, заклю­ чавшийся в обнаружении и искоренении бессознательного источника симптома. Однако открытым остается вопрос о том, в какой степени эти «катартические» или «очищающие» исцеления были достигнуты благо­ даря компромиссу между пациентом и врачом, компромиссу, о котором врач мог даже и не догадываться.

Третья, весьма важная гипнотическая процедура — внушение в со­ стоянии бодрствования — практиковалась уже с начала девятнадцатого века под названием «завораживания». В 1880-х годах ею стали широко пользоваться Льебо, Бернгейм и Нансийская школа. Внушение базиро­ валось на понятии «идеодинамизма», то есть, говоря словами Бернгей­ ма, на «тенденции той или иной идеи материализоваться в действие». Согласно его представлениям, гипнотическое состояние является ре­ зультатом внушения, производимого с целью способствовать реали­ зации другого внушения. Иначе говоря, никакого фундаментального различия между внушением под гипнозом и внушением в состоянии бодрствования нет. К концу девятнадцатого века слово «внушение» ис­ пользовали настолько небрежно и неопределенно, что, в конце концов, оно утратило свое первоначальное значение.

Терапевтический канал: раппорт

Какой бы ни была терапевтическая процедура, она демонстрирует одну и ту же общую основную черту: присутствие и использование рап­ порта. Этот термин с самого начала применялся Месмером и далее пе­ редавался из рук в руки поколениями гипнотизеров и магнетизеров до начала двадцатого века. Само понятие при этом постепенно развивали и совершенствовали. По-видимому, Месмер заимствовал это слово у сов­ ременных ему врачей. В популярных тогда экспериментах участники образовывали цепочки, держась друг за друга и передавая, таким обра­ зом, от одного другому электрический ток, исходящий от динамомашины; в подобной цепочке они оказывались в связи (раппорте) друг с дру-

От первобытных времен до психологического анализа

гом. Тем же самым образом Месмер осуществлял раппорт между своими пациентами и baquet или только между пациентами. Во время магнетизации пациента Месмер полагал, что он сам является источником магнети­ ческого флюида, с которым пациент вынужден устанавливать связь в со­ ответствии с определенными инструкциями. Неясно, правда, до какой степени Месмер осознавал, что отношения, которые он таким образом устанавливал с пациентами, являются чем-то большим, нежели просто физическими отношениями. Пюисегюр же действительно понял психо­ логическое значение раппорта. При чтении работ ранних магнетизеров поражает то огромное значение, которое они ему приписывали.

В действительности, явление раппорта не является таким уж новым, как это могло бы показаться. Раппорт уже был известен средневеко­ вым экзорсистам при изгнания злых духов. Олдос Хаксли заметил, что «отношения между одержимым и экзорсистом являются, возможно, еще более близкими, чем отношения между психотерапевтом и пациен­ том»93. Особенный тип отношений между исповедником и грешником, конечно же, был хорошо известен уже давно, и Нуазе, вероятно, ссы­ лался на эту связь, когда сравнивал магнетизера с directeur (духовни­ ком) (то есть director de conscience или «духовным наставником»)94.

Помимо этого сходства магнетический раппорт имел свои собст­ венные характеристики, которые являлись предметом многочисленных исследований со стороны ранних месмеристов. Их поразила особен­ ная чувствительность магнетизируемого по отношению к магнетизеру, выражавшаяся в способности перципиента читать мысли и восприни­ мать физические ощущения своего руководителя. Существовала также и обратная связь, и еще в 1784 году был введен термин «магнетическая взаимность»95.

Вероятность присутствия эротического оттенка при магнетическом раппорте, как мы уже видели, также была известна с самого начала. По всей видимости, с тех пор, когда этот факт привлек внимание самого ко­ роля, о чем и было упомянуто в секретном приложении отчета комиссио­ неров. Мы также видели, что был поднят вопрос о возможности совра­ щения и что таковая была исключена в 1785 году Тардифом де Монтревелем, хотя он и допускал, что между магнетизируемым и магнетизером может развиться некоторая платоническая привязанность96. В 1787 году один романист писал, что поскольку магнетизер активен, а магнетизи­ руемый пассивен, то опасная ситуация вполне возможна, если магнети­ зер-мужчина и магнетизируемая женщина будут молоды97. В 1817 году некто Клингер написал любопытную диссертацию на латыни, содер­ жавшую пространное сравнение между commercium magneticum (маг­ нетическим раппортом) и актом размножения98. В Германии структура раппорта внимательно изучалась с точки зрения «взаимопонимания» —

Глава 3. Первая динамическая психиатрия (1775-1900)

понятия, разработанного сподвижниками так называемого движения «Философия Природы». Фридрих Хуфеланд" утверждал, что магнети­ ческий раппорт является самым интимным отношением, какое может существовать между двумя человеческими существами, и единственная вещь, которая выдерживает сравнение с этим — зародыш в материн­ ской утробе. Согласно Хуфеланду, каждое излечение, достигнутое по­ средством животного магнетизма, проходит через те же стадии, какие еще не рожденный ребенок проходит в чреве матери.

Все французские магнетизеры подробно изучали раппорт и раз­ личали непосредственно сам раппорт и его влияние — пролонгацию раппорта между сеансами. Обен Готье проводил осторожное различие между магнетическим кризисом (вызванный сомнамбулизм) и магнети­ ческим состоянием, во время которого магнетизер оказывался все еще способным как-то воздействовать на своего пациента. Шарпиньон за­ являл, что действительно между сеансами субъект довольно часто вос­ принимает образ своего магнетизера достаточно реально и отчетливо, и это обстоятельство его ни в коей степени не беспокоит100. В Германии фон Шуберт отметил, что состояние «завороженности» проявлялось у пациента при любом действии, которое исходило от магнетизера во время сеанса. Некоторые пациенты пили только те напитки, к которым притрагивался магнетизер. Фон Шуберт заметил еще, что эти пациенты обычно перенимали те медицинские теории, которые находились в ра­ зуме магнетизера и прописывали себе лечение в свете этих теорий101.

Немецкие магнетизеры Гмелин и Хайнекен сообщали также, что па­ циенты, которых магнетизировал один и тот же магнетизер, чувство­ вали непреодолимое влечение друг к другу. Один анонимный шотланд­ ский автор наблюдал то же явление. Пациенты, которых он магнетизи­ ровал, были чрезвычайно привязаны друг к другу, они дали друг другу месмерические имена и считали себя братом и сестрой102.

Понятие раппорта, бывшее вполне четким и ясным в начале девят­ надцатого века, несколько поразмылось в более поздний период, отча­ сти в связи с обсуждением роли пациента в гипнозе, а также статуса самоиндуцированного гипноза, о котором настойчиво говорил Брейд. Ни Шарко, ни Бернгейм не уделяли раппорту серьезного внимания. Но после 1885 года интерес к нему вновь возродился вследствие пер­ вых экспериментов Жане с «Леони». Пытаясь найти правдоподобное объяснение факту мысленного внушения, осторожный Руо начал ана­ лизировать структуру отношений между гипнотизером и его пациен­ том103. Он обнаружил, что мысли пациента постоянно фиксируются на личности гипнотизера как во время сеансов, так и в интервалах между ними. Во время сеанса пациент гиперчувствителен к гипнотизеру, при­ чем до такой степени, что в состоянии различать самые слабые сигналы

От первобытных времен до психологического анализа

последнего. В результате привыкания и тренировок между ними разви­ вается процесс взаимного понимания посредством знаков, которые не осознают ни тот, ни другой. Пациент, сам не понимая каким образом, становится чувствительным к малейшим оттенкам мыслей гипнотизера, при этом гипнотизер тоже не замечает этого. Помимо всего прочего, магнетизер обучает пациента, и тот верит в него и в его сверхъестест­ венные силы. Руо добавлял, что многие магнетизеры внушали своим па­ циентам свою уникальность, — ни один другой магнетизер не сможет их магнетизировать. Некоторые из них делали это постоянно в конце каж­ дого сеанса или давали своим пациентам талисман, который они всегда должны были носить на своем теле. Таким образом, влияние магнети­ зера становилось таким сильным, что он оказывался в состоянии маг­ нетизировать своего пациента на расстоянии и временами даже против его воли. Это утверждало веру гипнотизера в свои собственные силы, увеличивало его самоуверенность, а это, в свою очередь, увеличивало его власть над более многочисленными пациентами.

В 1889 году Жане кратко затронул эту тему в своей книге «Психи­ ческий автоматизм»104. Он особо выделил роль выбора в раппорте и то, что у пациента появляется нечто вроде негативной галлюцинации по отношению ко всему, что не связано прямым образом с магнетизером (в современном языке это носит название «скотома», «scotoma»). Этот фактор также подчеркнул Молл в 1892 году105. На Международном кон­ грессе психологии в Мюнхене в 1896 году Жане представил тщательно разработанную теорию раппорта и сомнамбулического влияния106. Он подробно анализировал то, что происходит в разуме у пациентов в ин­ тервалах между гипнотическими сеансами, и обнаружил, что в первой фазе (влияния в непосредственном смысле), несомненно, наблюдается огромное улучшение. Истерический пациент освобождается от боль­ шинства своих симптомов; он ощущает себя счастливым, более актив­ ным и более умным, и мысли о гипнотизере его почти не посещают. Это состояние сменяется второй фазой, фазой сомнамбулического влече­ ния, в которой симптомы отступают на задний план и пациент чувст­ вует возросшую необходимость видеть гипнотизера и быть загипноти­ зированным. Подобное стремление часто принимает форму страсти. В зависимости от конкретного случая это может развиться в пылкую любовь, ревность, суеверный страх или глубокое уважение и сопровож­ даться чувством взаимности или отверженности. Иногда пациент ви­ дит гипнотизера в снах или галлюцинациях. Жане сделал очень важное наблюдение: обычно постгипнотическому внушению следуют в период сомнамбулического влияния и много меньше во время фазы сомнам­ булического влечения. Он подчеркнул терапевтическое значение этого наблюдения.