От первобытных времен до психологического анализа

Его эмоциональная жизнь была окутана тайной, а женой становилась скромная и мужественная женщина. Она посвящала свою жизнь заботе о муже и детях и часто была неспособна понять смысл его работы, но до конца своих дней оставалась рядом с ним. Savant верил в «чистую» нау­ ку и не испытывал ничего кроме презрения к исследователю, работаю­ щему на нужды промышленности, чьи изобретения использовали в пра­ ктических целях. Конечно, было известно, что достижения науки мож­ но также использовать и для совершения преступлений или убийств, но заявление некоторых ученых, таких, как анархист Бакунин или Эрнест Ренан, о том, что, возможно, придет день, когда науку будут исполь­ зовать для угнетения и уничтожения человечества128, считали забавным парадоксом.

Всеобщая вера в могущество науки поддерживалась не только куль­ том позитивизма, но и многочисленными открытиями и изобретениями, появление которых беспрестанно ее усиливало. Они следовали одно за другим настолько быстро, что каждый мог, так сказать, видеть, как пре­ ображается земля под их воздействием. Прогресс в медицине и гигиене изменил условия жизни человека, а средняя продолжительность жизни с начала девятнадцатого века постоянно увеличивалась. Этот прогресс имел важное социальное и биологическое значение129. И, наконец, от­ крытие между 1840 и 1850 годами хирургической анестезии не только сделало возможным развитие хирургии, но и исключило муки физиче­ ской боли, чему способствовали последующие открытия болеутоляю­ щих и успокаивающих средств. Людям не нужно было больше страдать от боли, как прежде, и они, став более чувствительными к ней, начали больше ее бояться130. Таким образом, человек к концу столетия стал со­ вершенно другим биологическим существом по сравнению с тем, каким он был в начале, поэтому неудивительно, что совершенно изменилась и его психопатология.

Новые доктрины: Дарвин и Маркс

Великие социологические и биологические изменения, которые произошли в западном мире в девятнадцатом веке и особенно после 1850 года, потребовали новой идеологии. Эпоха Романтизма, по-ви­ димому, полностью закончилась. Просвещение так и не восстановило тот престиж, который у него был в конце восемнадцатого века. Тем не менее под влиянием его идей в России освободили крепостных, а в ев­ ропейских колониях и Соединенных Штатах — рабов. Однако духу Просвещения все больше и больше противоречили новые культурные направления. Философия промышленной революции — свободное предпринимательство, конкуренция, открытие новых стран и жестокая

борьба за мировые рынки — по-видимому, нашла свое научное выра­ жение в дарвинизме, в то время как марксизм дал философскую основу социалистическим партиям, которые появились в результате развития растущего промышленного пролетариата и усиления классовой борь­ бы. Огромное влияние обеих доктрин, дарвинизма и марксизма, проя­ вилось после 1860 года. Это воздействие затронуло все сферы жизни, включая и динамическую психиатрию.

Чарльз Дарвин (1809-1882)

Чарльз Дарвин впервые стал известен как подающий надежды мо­ лодой ученый, который принял участие в кругосветном плавании на «Бигле» в качестве натуралиста. Целью экспедиции было проведение геодезических и картографических исследований прибрежных обла­ стей Южного полушария131. Результаты наблюдений, сделанных на протяжении пяти лет путешествия (1831-1836), сразу поставили Дар­ вина в ряды выдающихся натуралистов того времени. Через несколько лет слабое здоровье заставило его уединиться в собственном поместье, находившемся недалеко от Лондона, где он посвящал несколько часов работе в области естественных наук, когда чувствовал себя достаточно хорошо. В октябре 1838 года случилось так, что Дарвин прочел работу Мальтуса «Опыт закона о народонаселении», где автор полагает, что «борьба за существование» является законом, управляющим развитием человеческого населения. Он предположил, что «борьба за существо­ вание» могла также объяснить и естественный отбор, в результате ко­ торого развиваются и преобразовываются виды. В 1842 и 1844 годах он вкратце набросал основные положения своей теории. В течение следу­ ющих двадцати лет Дарвин продолжал писать монографии на различ­ ные темы, касающиеся геологии и зоологии, в то же время медленно совершенствуя теорию эволюции видов и собирая огромное количество относящихся к ней фактов. Он приступил к созданию своего magnum opus в мае 1856 года и уже закончил половину к июлю 1858 года, ког­ да получил рукопись от Альфреда Уоллеса, в которой развивалась та же самая теория эволюции видов в результате естественного отбора

иборьбы за существование. Друзья Дарвина договорились о совмест­ ном представлении рукописи Уоллеса и выдержек из набросков Дар­ вина, сделанных в 1844 году, в Линнеевском обществе в июле 1858 года

ио их совместной публикации132. Вслед за этим он начал писать сжа­ тую версию книги. В 1859 году вместе с публикацией работы «Проис­

хождение видов путем естественного отбора» к нему пришла мировая известность133. Он внезапно обнаружил, что находится в центре науч­ ных, философских и религиозных дискуссий, которые ученый пытался избежать всеми возможными способами. Среди его последних работ

были «Происхождение человека и половой отбор», в которой Дарвин применял теорию, развиваемую в книге «Происхождение видов путем естественного отбора», к человеку, и «Выражение эмоций», где ключ к той старой проблеме ученый искал в анализе инстинктов, лежащих

воснове разнообразных эмоций. Когда в 1882 году Дарвин скончался,

впарламент была подана петиция о захоронении его останков в Вест­ минстерском аббатстве, где его могилу можно найти неподалеку от мо­ гилы Ньютона.

Известность Дарвина прежде всего ассоциируется с трансформиз­ мом, который он называл теорией происхождения, эволюцией видов. Это противостоит концепции постоянности и неизменности видов.

В действительности признаки теории трансформизма можно найти

втрудах греческих философов Анаксимандра и Эмпедокла и их китай­ ского современника Цон-Ци, который согласно Неру, в VI веке до н. э. написал следующее:

Все организмы происходят из единственного вида. Этот единственный вид подвергался многочисленным постепенным и постоянным изменениям, а затем дал рост всем организмам разнообразных форм. Такие организмы не стали различаться немедленно, напротив, они приобрели отличия, посте-

Историки науки обнаружили ряд предшественников Дарвина начи­ ная с семнадцатого века и заключили, что эволюционистические взгля­ ды были довольно распространенными за век до него135. Слабым местом ранних систем было отсутствие убедительных аргументов, поддержи­ вающих эту теорию, и вероятного объяснения механизма изменения видов. Ламарк (1744-1829) объяснял трансформацию видов посредст­ вом адаптации, продолжительного использования и неиспользования органов и передачей приобретенных качеств, но не мог предоставить доказательства. Заслуга Чарльза Дарвина не в том, что он ввел понятие трансформизма, а в том, что он предложил новое каузальное объясне­ ние и подкрепил свою теорию огромным количеством доказательств, которые терпеливо собирал в течение двадцати лет.

Дарвин оттолкнулся от того факта, что у растений и животных про­ исходят многочисленные самопроизвольные, случайные изменения, ко­ торые передаются следующему поколению. Это хорошо известно специ­ алистам по разведению растений и животных. Они отбирают изменения с некоторыми свойствами, скрещивают их и таким образом получают новые виды, обладающие искомыми качествами. Иногда селекционеры просто отбирают образцы, которые считают лучшими, скрещивают их и добиваются новых, неожиданных сортов (этот процесс Дарвин назы-

вал бессознательным отбором). Его же можно назвать и искусственным отбором. В отношении естественного отбора Дарвин предположил, что новые виды могут появляться посредством случайных изменений, и их наследственная передача может происходить по тому же самому пути, как появляются новые виды. Но как природа осуществляет процесс отбора, сравнимый с отбором, регулируемым селекционерами? Дар­ вин полагал, что главным фактором является борьба за существование

вприроде — процесс, сходный с тем, к которому обратился Мальтус

вобласти демографии. Это значило бы, что в данном виде растения или животного количество особей превышает ограничения, накладывае­ мые величиной территории и количеством пищи, поэтому существует непрерывная борьба за существование, в которой выживут особи, пре­ терпевшие такие произвольные изменения, которые сделали их более подготовленными к борьбе, в то время как неподготовленные будут уничтожены. Однако изменения, происходящие в окружающей среде, постоянно бросают вызов степени приспособленности живых существ.

Среди аргументов, предоставленных Дарвином в защиту теории трансформизма, были такие, как гомологическая структура у индиви­ дов, принадлежащих родственным видам, существование рудиментар­ ных органов (оставшихся от прежних, наследственных видов), явление реверсии, возрождение наследственных признаков и многочисленные факты, связанные с классификацией животных по геологическим пе­ риодам и месту обитания. Но для того чтобы сделать свою объясни­ тельную теорию последовательной, Дарвин выдвинул несколько других гипотез: о том, что самопроизвольные изменения могут дать развитие новым видам (не только новым расам), что приобретенные признаки мо­ гут передаваться по наследству, что продолжительность геологических периодов была крайне велика и что развитие палеонтологии предоста­ вит недостающие элементы, связывающие известные виды с их предпо­ лагаемыми наследственными формами.

В работе «Происхождение видов путем естественного отбо­ ра» Дарвин ничего не говорил о человеческом виде, но вскоре Томас Хаксли в Англии и Эрнст Геккель в Германии применили его теорию к происхождению человека. Во второй значительной работе «Проис­ хождение человека и половой отбор» Дарвин выдвинул гипотезу о том, что «человек происходит от волосатого, хвостатого четвероногого мле­ копитающего, вероятно, привыкшего лазать по деревьям и являвшегося обитателем древнего мира»136. Это существо настолько отличалось от большинства диких животных, живших тогда, насколько эти животные отличаются от цивилизованного человека. Дарвин пытался воссоздать внешний вид нашего предка и дать чисто биологическое объяснение его развития от дикого существа до современного человека. Общество, го-

От первобытных времен до психологического анализа

ворит он, произошло от инстинктов родительской любви и любви детей к родителям, от инстинктов взаимопонимания и взаимопомощи между животными одного вида. А язык начался с криков, сопровождающих не­ которые эмоции и имитации криков, издаваемых другими животными. Нормы поведения в большей части произошли от вышеупомянутых ин­ стинктов, дополненных чувствительностью человека к общественному мнению, а впоследствии разумом, образованием и привычкой. В работе «Происхождение человека и половой отбор» Дарвин не придает борьбе за выживание того исключительного значения, которое он приписывал ей в книге «Происхождение видов путем естественного отбора». Он го­ ворит об инстинкте взаимопомощи и утверждает, что в эволюции чело­ века наиболее важным фактором являлся половой отбор, который за­ ключается в том, что более сильные мужские особи стремятся выбрать самых привлекательных женских особей и что самки оказывают пред­ почтение сильным самцам, и эти пары имеют наиболее многочисленное потомство.

История дарвинизма является типичным примером теории, кото­ рая отмежевалась от своего основателя и стала развиваться автономно и в неожиданном направлении. Работа «Происхождение видов путем естественного отбора» вряд ли была бы опубликована, если бы Дарвин обнаружил, что его теория встала в один ряд с ее многочисленными про­ тиворечивыми толкованиями и что он сам превратился в живую леген­ ду137. Было сказано, что Дарвин, седобородый патриарх естественных наук, имеющий слабое здоровье, живущий изолированно и уединенно, совершил самую серьезную интеллектуальную революцию со времен Коперника138. Говорили, что он был первым, кто сформулировал тео­ рию эволюции (бывших сторонников этой теории, включая и его деда, Эразма Дарвина, в лучшем случае называли предшественниками, если не игнорировали вовсе). Более того, забыв о том, что Дарвин выдвинул свою теорию лишь в качестве гипотезы, теперь полагали, что он дока­ зал ее и поднял до уровня неопровержимой научной истины. Понятие борьбы за существование, слишком далекое от того, чтобы быть просто объяснительной гипотезой, теперь стали считать опорой дарвинизма. И совершенно проигнорировали то, что Дарвин предложил несколько других механизмов (одним из которых является половой отбор). Про­ возгласили, что борьба за существование, ныне понимаемая в более гоббсовском смысле как «война всех против всех», есть универсальный закон, который открыл и продемонстрировал Дарвин, «железный за­ кон», управляющий живым миром и человечеством, который устанав­ ливает основополагающий критерий для этики. Однако было несколько ученых, которые пытались объективно рассмотреть истинное значение идей Дарвина, оценить их с научной точки зрения и отказаться от не-

Глава 4. Предпосылки возникновения динамической психиатрии

правильных толкований его теорий, сделанных восторженными сто­ ронниками, а также ослепленными оппонентами139.

Историческое значение любой теории не ограничивается тем, что первоначально закладывал в нее автор. Оно включает в себя ее разра­ ботку, дополнения, интерпретации и искажения, которым она подвер­ гается, а также последствия, которые появляются в результате исполь­ зования теории и извращенных толкований.

Настоящей областью применения теории дарвинизма была естест­ венная история. Сам автор предложил ее в качестве гипотезы, направ­ ленной на то, чтобы доказать теорию трансформизма. В этом смысле ее последствия разнообразны. Она дала сильный толчок развитию естественных наук. Поиск потерянных элементов для воссоздания последовательности изменений, которые претерпели виды, способст­ вовал прогрессу палеонтологии, а эмбриологические доказательства в защиту трансформизма стали отправной точкой для новых иссле­ дований в области сравнительной эмбриологии. Но прежде всего пу­ бликация работы «Происхождение видов путем естественного отбо­ ра» поменяла господствующие мнения в среде натуралистов. Теория фиксизма потеряла практически всех своих сторонников, а трансфор­ мизм, называемый теперь теорией эволюции, приняло подавляющее большинство ученых. Но означает ли это, что подтвердится та отдель­ ная гипотеза, сформулированная Дарвином для объяснения механиз­ ма эволюции? Это был один из самых спорных вопросов современной науки. Несмотря на широкое признание его теории, все еще выража­ лись некоторые сомнения по поводу истинной роли, которую играет борьба за существование140·141, а также по поводу ее влияния на эволю­ цию — могут ли случайные изменения привести к образованию нового вида (не только новой расы), и действительно ли существует большин­ ство потерянных элементов?142 Гертруда Химмельфарб приводит выска­ зывание нескольких известных в то время натуралистов, которые заяви­ ли, что всеобщее принятие дарвинизма не означает его полную научную состоятельность, поскольку в основе лежат страх человека перед неиз­ веданным и то, что ученые предпочитают любое неудовлетворительное объяснение отсутствию объяснения вообще143.

Если бы дарвинизм оставался в рамках первоначальной области применения, он никогда бы не достиг той славы, которая у него была. Вскоре его принципы стали использовать и в других науках. Биологи называли «внутренним отбором» предполагаемую борьбу между ча­ стями организма на протяжении развития. Психологи допустили, что инстинкты и умственные способности также возникают в процессе ес­ тественного отбора. Подобным образом реконструировалась эволюция

человеческого общества, семьи, языков, моральных норм или религии, и ни одна отрасль науки не осталась незатронутой этой доктриной144.

Дарвин старался не вторгаться в область философии, но его после­ дователи решили, что из его идей можно вывести философскую систе­ му и, в особенности, новую концепцию эволюции и прогресса. В эпоху Просвещения идею прогресса понимали как постоянный процесс, кото­ рый проходит под руководством разума и имеет своей целью процвета­ ние и счастье человечества (включая и отверженных членов общества). Романтики размышляли о скрытом процессе, лежащем в основе приро­ ды, о бессознательных иррациональных силах, которые, тем не менее, служат рациональной цели. Теперь дарвинизм указывал на явление биологического прогресса среди живущих видов и социального, и даже морального прогресса в человечестве, который является результатом автоматического и механического действия случайных событий и сле­ пой, всеобщей борьбы. За эту идею ухватились атеисты и использовали ее как оружие против религиозной веры в Создателя и против религии вообще. Но пока некоторые круги, отождествляемые с библейским фундаментализмом, продолжали сражаться с дарвинизмом, большин­ ство теологов вскоре примирили идею эволюции с религией. Американ­ ский ботаник Эйса Грей (1810-1888), первая защитница идей Дарвина в Америке, с самого начала стала основателем «теистического крыла» идеи эволюции145.

ВСоединенных Штатах дарвинизм оказал сильное влияние на фило­ софию. В ней появился новый подход к мышлению, при котором мысли

считали не перманентными сущностями, а скорее универсальной точ­ кой зрения эволюции146. Инструментализм, прагматизм и утилитаризм являются лучшими выразителями такой философской позиции.

ВГермании философский дарвинизм принял другую форму под влиянием Эрнста Геккеля. Он был биологом, достойным похвалы за великолепное исследование инфузорий, медуз и губок. Геккель про­ возгласил себя проповедником дарвинизма и старался подкрепить

его новым доказательством, «фундаментальным биогенетическим законом»147. В эмбриональной стадии, говорил он, любое живое су­ щество претерпевает те же самые изменения, которые происходили

сего предками на протяжении всей эволюции («онтогенез повторяет филогенез»). Однако впоследствии он понял, что этот закон непосто­ янен, поскольку серии превращений могут быть ограничены или даже изменены. Но Геккель включил дарвиновский трансформизм в широ­ кую философскую систему, называемую монизмом. Природа, говорил он, — это место универсальных процессов развития от молекулы до клеточных организмов. Нет никакого различия между органической и неорганической природой, жизнь представляет собой физическое

явление, характеризующееся особым видом вибрации в материи. Все живые виды в природе произошли из материи посредством вмешатель­ ства одной элементарной живой субстанции, «монеры», одноклеточ­ ного существа без ядра. Геккель утверждал, что видел ее через микро­ скоп. Весь процесс трансформизма, начиная с монеры, включает в себя три мира: мир «протист» (одноклеточных организмов), растений и жи­ вотных. Геккель воссоздал целое генеалогическое древо человека, со­ стоящее из двадцати двух ступеней, где монера была первой, человек — двадцать вторым, а все, что было между ними, являлось гипотетиче­ скими существами. Двадцать первым, то есть самым близким предком человека предположительно был «питекантроп», относящийся к обе­ зьянам. Человек появился в Лемурии, на ныне затонувшем континенте между Индией и Африкой. Существовало двенадцать видов и тридцать шесть рас людей. Геккель учил, что клетки и даже молекулы наделе­ ны элементарным сознанием, и предложил основать новую религию, основанную на поклонении космосу. Он так и не понял, что его система была лишь последним возрождением философии природы. Он полагал, что его теории являются абсолютно научными, и сегодня трудно пред­ ставить тот фантастический успех, который сопровождал их на про­ тяжении нескольких десятилетий, особенно в Германии, где эта систе­ ма часто отождествлялась с дарвинизмом. Молодые врачи поколения Фрейда познакомились впервые с дарвинизмом именно в интерпрета­ ции Геккеля. Престиж ученого оставался настолько высок, что юный Роршахв 1904 году спрашивал его совета, когда колебался между тем, заняться ли ему искусством или естественной наукой.

Наиболее сильно влияние дарвинизма чувствовалось в социальной сфере, через учение социального дарвинизма, которое представляет собой огульное применение концепций «борьбы за существование», «выживание наиболее приспособленных» и «устранение непригодных» к явлениям и проблемам человеческих обществ. Именно натуралист То­ мас Хаксли, один из первых последователей Дарвина, в известном сооб­ щении, сделанном в 1888 году, резюмировал эту философию, связывая

еес современной ситуацией в Англии:

Сточки зрения моралистов, животный мир стоит примерно на том же самом уровне, что и шоу гладиаторов. С животными довольно хорошо об­ ращаются и выводят на поле битвы, посредством чего самые сильные, бы­ стрые и хитрые выживают для того, чтобы сражаться на следующий день. Зрителю не нужно опускать вниз большой палец, поскольку все равно по­ щады не будет. (...) В череде событий, которые составляют жизнь человекаживотного, не обнаружить ни одной более моральной цели, чем та, которая гонит волка на беззащитного оленя. (...) Действительно, среди первобыт-

От первобытных времен до психологического анализа

ных людей терпели поражение самые слабые и глупые, в то время как самые сильные и хитрые, лучше всего приспособленные к тому, чтобы справляться с обстоятельствами, но не самые лучшие в любом другом смысле, выжива­ ли. Жизнь была постоянной дракой, и за пределами ограниченных и вре­ менных отношений в семье, гоббсовская война всех против всех являлась нормальным условием существования. (...) Однако усилие нравственного человека, направленное на достижение моральной цели, никоим образом не умалялось, поскольку оно хоть немного изменяло глубоко укоренивши­ еся органические импульсы, которые заставляют естественного человека следовать своему аморальному кодексу. (...)148

Если уж натуралист смог интерпретировать учение Дарвина таким образом, легко можно представить, как оно было искажено в работах социологов и политиков, которые изучали его только понаслышке. Свя­ зав этот фантастический универсальный закон с теорией дарвинизма, его использовали в качестве разумного объяснения, которое оправды­ вало истребление примитивных народов белым человеком. Марксисты применяли его как аргумент в защиту классовой борьбы и революции. Криминалисты итальянской позитивной школы Ферри и Гарофало ис­ пользовали концепцию «устранения непригодных» в качестве аргумен­ та за сохранение смертной казни. Аткинсон распространил понятие всеобщей борьбы на область семейных отношений и описал закон, су­ ществовавший у первобытных людей, по которому взрослый сын уби­ вал престарелого отца149. Милитаристы всего мира обратили это учение в научное доказательство необходимости войн и содержания армии. Псевдодарвинистская философия, которая убеждала европейскую элиту, что война является биологической необходимостью и неизбеж­ ным законом, признана ответственной за развязывание Первой миро­ вой войны150. Целая плеяда политиков провозгласила те же принципы, достигшие апогея с приходом Гитлера, который неоднократно цитиро­ вал Дарвина151. Короче говоря, как установил Кропоткин, «нет ни од­ ного позорного поступка в цивилизованном обществе, будь то в отно­ шении белого человека к так называемым низшим расам, или сильного к слабому, который не нашел бы своего оправдания в этой формуле»152. Это направление мышления, которое можно проследить от гоббсовского принципа «человек человеку волк» до Мальтуса и от Дарвина до литературного описания «закона джунглей», сделанного Киплингом, наложило особый отпечаток на западный мир, особенно на последние десятилетия девятнадцатого и начало двадцатого столетий. Влияние любой доктрины состоит также в извращенных толкованиях и появле­ ниях противоречий, которые идут вразрез как с доктриной, так и с ее толкованиями. С самого начала возникла сильная оппозиция по отно-

шению к идеологии, которую установил Дарвин. Во время тюремного заключения в Клерво (1883-1886) русский анархист Кропоткин увидел необходимость переоценки формулы Дарвина на основе данных, кото­ рые он обнаружил в работах русских зоологов Кесслера и Северцова. Он разработал теорию взаимопомощи как основного закона живых су­ ществ153. Характерно, что и эта теория, по-видимому, нашла точку со­ прикосновения с современными английскими натуралистами154. Другие натуралисты в течение долгого времени указывали на то, что даже если так называемая борьба за существование и применима к животному миру, то все еще нет никаких оснований применять ее к человеческо­ му обществу, которое имеет особые законы и структуру155. Английский экономист Норман Энджелл перед Первой мировой войной говорил об

ошибочности этого псевдозакона, который ведет народы Европы к ка­ тастрофе156.

Сам закон эволюции не избежал противоречий. Французский биолог Рене Кинтон провозгласил «принцип константности». Он говорил, что если все живые существа, включая и человека, вышли из моря, то они, в свою очередь, сохраняли на протяжении всех фаз эволюции milieu in­ térieur (внутреннюю среду), которая с физической и химической точки зрения очень похожа на состав морской воды157. Реми де Гурмон при­ менил этот принцип к интеллектуальной жизни и отрицал, что в разви­ тии человеческого мышления был какой-либо действительный прогресс. Изобретатели и художники, жившие в доисторическое время, говорил он, были много более одаренными, чем любой современный изобрета­ тель и художник. На протяжении всех фаз культурной революции вы­ сочайший уровень человеческого интеллекта оставался одинаковым158.

Закон «выживания наиболее приспособленных» и «устранение не­ пригодных» представляет особый интерес для динамической психиат­ рии. Действительно, не много нашлось бы людей, настолько же непри­ способленных к жизни в условиях жестокой конкуренции, как сам Дар­ вин, детской мечтой которого было стать деревенским священником и посвящать свободное время любимому увлечению — естественной истории. Слабое здоровье препятствовало бы любой университетской деятельности. Он не смог бы довести до конца свою работу, если бы не счастливое стечение обстоятельств и не заботы преданной ему жены. Он избегал личного участия в дискуссиях, развернувшихся вокруг его теорий, оставляя это своим сторонникам.

Альфред Адлер систематически обращался к принципу «устране­ ния непригодных». Он показал, что врожденные недостатки часто дают импульс для биологической компенсации. Затем он с таким же успехом распространил этот принцип на область психологии, сделав «компен­ сацию» основным понятием своей системы. Таким образом, неполно-

От первобытных времен до психологического анализа

ценность, не имеющая никакого отношения к причине неудачи, могла оказаться лучшим стимулом для социальной борьбы и победы.

Как и многие его современники, Фрейд был восторженным читате­ лем работ Дарвина, а влияние дарвинизма на психоанализ разносторон­ не. Во-первых, Фрейд, как и Дарвин, сформировал свою психологиче­ скую теорию, основываясь на биологической концепции инстинктов. Такого рода психология уже была сформулирована Галлем и его после­ дователями, а также несколькими психиатрами, такими, как Ж. С. Сантлус159. Но теория инстинктов Фрейда явно берет начало в работах Дар­ вина. Достойно внимания то, что Фрейд сначала приписывал исключи­ тельное значение либидо, а впоследствии решил разделить агрессивные и деструктивные инстинкты, в то время как Дарвин развивал свою тео­ рию в противоположном направлении. В работе «Происхождение ви­ дов путем естественного отбора» он строит ее вокруг принципа борьбы за существование, между тем как в книге «Происхождение человека и половой отбор» дополняет ее и отдает ведущую роль в происхожде­ нии и развитии человека половой привлекательности. Во-вторых, Фрейд перенял генетическую точку зрения Дарвина относительно проявлений жизни. Дарвин выявил факт локализованной задержки развития и «ре­ версию», то, что Фрейд впоследствии назвал фиксацией и регрессией. В-третьих, Фрейд, по-видимому, перенес на психологию и антрополо­ гию «закон рекапитуляции» Геккеля. Положение о том, что «онтогенез повторяет филогенез» нашло эквивалент в толковании Фрейдом инди­ видуального развития человека, которое проходит через те же стадии, что и эволюция человеческих видов, и Эдипов комплекс является ин­ дивидуальным возрождением убийства старого отца, совершенного его сыном. И наконец, влияние Дарвина можно обнаружить в фрейдовской биологической теории происхождения человеческого общества и мора­ ли, где в основе лежит предположение о существовании раннего, гипо­ тетического предка человека, который жил небольшими группами или стаями. Можно обнаружить и еще одно косвенное воздействие Дарвина на Фрейда. Поль Ре объяснял развитие морального сознания как вы­ ражение легализованной дарвиновской борьбы за жизнь, подобно той, что существовала среди древних исландцев160. Они провозгласили, что у человека нет права, которое он не мог бы защитить, поэтому если кто-нибудь хочет обладать собственностью другого человека, он может вызвать владельца на состязание. Если владелец побежден или убит в битве, его собственность легально переходит к тому, кто бросил вы­ зов. Но наконец пришло время, когда закон запретил этот примитивный обычай, а фрустрированная агрессия и стремление человека к облада­ нию стали источником раскаяния, в результате чего и возникла совесть. Эту теорию развивал Ницше в работе «К генеалогии морали», которая