6.9. Наука и искусство

В научно-теоретиче­ском и в художественном познании диалектически связаны все системы мироощущения, их отражение и самовыражение у субъектов культуры:

в науке -- от реальной действительности к гипотезе и через экспери­мент или домысел (логические рассуждения, предполагания, возможности, домысливания) к истине;

в искусстве -- от реальной действительности к замыслу и через вымысел предметно-условной, символической образ­ности к художественной реальности.

В гносеологическом плане есть определенная близость науки и искусства, но все же художественное познание отличается от теоретического, и наука никогда не сможет заменить искусство в области абстрактного, эмпирического (на уровне интуиции подсознания) познания и восприятия, что связано со спецификой искусства и субъектов культуры.

Баумгартен (осно­ватель эстетики: от гр. – чувство, чувственное) считал, что объект логического познания -- истина, а объект эстетического познания – красота; высшая красота осуществляется в природе и поэтому под­ражание природной красоте -- высшая задача искусства.

Ограниченность его точки зрения в том, что им красота сводится лишь к «чувственно вос­принимаемому» -- к ощущению. В искусстве же находит отражение не только красота природы, но и мироощущение, и отношение (например желание) художника. Природа не является объектом теоретического (научного) исследования со стороны искусства.

Специфика искусства, в отличие от науки в том, что оно отражает действительность в форме художественных об­разов, а наука -- в форме теоретических закономерностей, проверяемых экспериментом, и конкретных понятий. В осно­ве специфики искусства -- его специфический объект от­ражения, обусловливающий социальную необходимость, незаменимость искусства, и все особенности способа, формы отражения жизни.

Искусство -- не только специ­фичное отражение действительности, но и отражение специфического в действительности.

Научно-теоретическое и художественное познание и отражение выражается в обращении к конкретным проявлениям действи­тельности, к реальным фактам, но непосредственное бы­тие, живые факты являются для науки лишь исходным ус­ловием постижения сущности как специфического объекта теоретического познания. Научное проникновение в дей­ствительность рассекает непосредственное бытие, отчленяя случайное, индивидуально-единичное, внешнюю видимость.

Сама задача науки -- выделять, выкристаллизовывать объективные закономерности сущности, абстрагируясь от частностей, -- предполагает определенное «выхолащивание» многих и важных для художника частных элементов картины мира. Вследствие вторжения научной мысли, ограниченной устаревшими догмами известных науке закономерностей, скудеет богат­ство познания, восприятия и отражения бесконечно богатой и многообразной жизни природы и социума.

Цель науки -- от­ражать действительность в ее всеобщих связях -- приводит к тому, что она не останавливается на открытии сущности одного факта или явления, а углубляется в сферу существенных отно­шений, выражаемых в законах, но понимаемых каждым учёным по-разному: для одних существенное в культурологии – структура культуры; для других – её ценности; для третьих – художественный результат искусства; для четвёртых – технологическая функциональность, для пятых – культура как система, в основе объективного познания которой, как и её структурных элементов, должна быть онтологическая системно-структурная гносеология культуры.

Открываемые наукой законы (например, законы формирования, усвоения, развития и выражения человеческой культуры), подчас еще «дальше» стоят от непосредственного бытия (в смысле отвлеченности, т. е. абстрагированного восприятия, понимания и отражения) от жи­вой, подвижной реальности.

Законы науки не могут содер­жать непосредственного соотношения прошлого, настоя­щего и будущего, ибо законы отражают качество, сущность. Законы могут быть поняты как моменты относительного покоя, выделенные из массы движущихся явлений и случайностей действительности.

Искусство же способно воспроизводить конкретную динамику жизни, связь времен, фактов, явлений и процессов. Эта его способность обусловлена специфиче­ским объектом – художественным творчеством, что является особой частью духовно-прагматического исследования в составе культурологических научных знаний.

Именно поэтому в учебном курсе «Культурология» теоретическое, философско-культурологическое содержание научного анализа и синтеза исследования более целесообразно и менее опасно выявленными объективными и субъективными закономерностями, прогнозированием последствий и тенденций, чем эмпирическая, узко прикладная упрощенность прикладных учебных курсов художественно-гуманитарного профиля – «искусствознания» или «истории мировой и отечественной художественной культуры», в которых часто смысл культурных явлений в «высоком» и «чистом искусстве для искусства» понимается и трактуется на основе магических аргументов и заклинаний о наличии или отсутствии у объектов культурного воздействия «божьего дара видеть прекрасное» даже там, где присутствует кич.